Леди Всезнайка

      Зима в окрестностях Хайклиффа мягкая*. Снежок летит пушистый, больше похожий на лебяжий пух, по пути слипается внушительными клочьями — и ложится, не падает, а именно ложится на сырую траву, даже не успевшую отмереть по осени. На мелких болотцах, напоминающих о гигантских болотах южнее, осока украшается белыми, как будто ватными гроздьями и даже шапками, потом всë это плюхается в лужи и бочаги — и растворяется в них, как сахар.       Шандра Джерро любила и ненавидела зиму. Вначале, когда белые мазки кисти Владычицы Холода дробили унылую тусклую зелень, ей становилось радостно: вот и ещë год позади, вот и забрезжила надежда на иную, лучшую жизнь. Но когда этих мазков становилось слишком много, и они превращались в грязноватый дырчатый ковëр, надежда испарялась, и на смену ей приходила тоска.       Тоска бродила по дому на полусогнутых мягких лапах, совала во все углы серенький носик, поскуливала, а потом, дождавшись ночи, заползала в постель к Шандре. Ложилась ей на грудь. Смотрела ей прямо в душу прозрачными глазами цвета снежных туч. И девушка теряла над собой контроль. Она накрывала голову подушкой и плакала. Она горевала о родственниках, которых погубила чума. О дедушке, который то ли жив, то ли нет. О судьбе-злодейке, зашвырнувшей её семью через море почти к болотам. Об отце, утонувшем в болоте, и о матери, погубленной болотной лихорадкой. О своëм одиночестве.       А потом всë проходило. Она начинала конопатить окна, утеплять дом и сарай, понемногу солить то, что выросло у неë на огороде. Одним словом, горе еë тонуло в рутине. До весны. Весной тоска возвращалась, но уходила гораздо быстрее.       Так могло бы быть и этой зимой...       Тревога катилась от Топей Мертвецов. Что происходило в самих Топях и особенно в Западной Гавани, оставалось только гадать. Но брели по дорогам люди, катили телеги с нехитрым скарбом, оседали в трактире, потом садились на корабль... И говорили, говорили: — Я из Западной Гавани. Мне говорили, что будет опасно. Я думал, стращают почëм зря, да вот повстречал ночью старину Хуги... А он мëртвый уже год как, болота его забрали. Стоит как живой, колышется на ветру, а прикоснуться страшно — холодом смертным от него тянет. И лица на воде стали появляться. Не то мерещится от болотного духа, не то и впрямь мертвецы оживают... — А трактир <<Плакучая ива>> опустел совсем. Хозяин однажды собрался, конягу в телегу запряг, да и укатил куда-й-то. Бандюки его, чтоль, запугали? Так их форт-локковские разогнали надысь. Знать, совсем плохи дела. Таперича там все подряд ночуют, бывает, и вповалку на полу спят, лишь бы не на болоте... — Братцы, помилосердствуйте, не выдавайте меня! Беглый я. Депортир... Сортир... Дезертир я, вот. Как узнает начальство — бошку мне открутит и на место задницы приставит. А всë одно, неча делать там. Вродь помогла нам та девка, бандиты теперь ни му, ни хрю. А упокойники опять зашевелились, да их ещë поболе прежнего стало. А кто на юг забредëт, у тех потом цельный день руки трясутся. Да ещë снится такое, хоть святых выноси. Нельзя там больше, сожрут нас нежить да нечисть, и не подавятся. — Люди добрые, вы не встречали тут болотных друидов? Сам я из Невервинтерского леса, мы тут все с места снялись да на север подались — авось там нам место найдëтся. Меня вот только уговорили проверить, да предупредить... Как о них с лета не слышно? Не иначе, беда случилась. Что, одна забредала? А как еë звали, Элани? И она без своего круга, зато с этой компанией? Пойду я пожалуй, на корабль. Сначала в Невервинтер, Элани расскажу, что да как, потом своих догонять...       И такая дребедень продолжалась с октября-месяца, а теперь уже декабрь на вторую половину перевалил.       И грызла Шандру тревога, глодали предчувствия. Ей бы сняться, сесть на корабль да вернуться в Невервинтер... Только кто еë там ждал? Поди, и дом давно сожгли, чтобы заразу уничтожить. А тут, как-никак, всë своë, своими руками созданное, выращенное...       Увы, не раз и не два люди, держась за имущество, теряли жизни. Потеряла бы еë, наверно, и Шандра, если бы не...       Явились они внезапно и одновременно.       Одни <<они>> — Гитиянки, твари зеленокожие, паразиты межпланарные. Ничего объяснять не стали — сразу напали.       Да отбили их другие <<они>>. С виду — наёмники как наёмники, вполне земного вида. Да только видеть их Шандра не желала ни за какие коврижки!       Полуэльфка из Гаваней, гном, девчонка рогатая да друидка — эти к ней ещё по осени приходили. Из-за них у Шандры сарай сгорел!       Ещё трое к ним прибились. Ведьмочка рыжая, молоденькая да горячая, тронь — обожжёшься! Карлик — мелкий, смешной. И мужчина в доспехах, с гордой осанкой — никак, отставной военный, судя по седине в волосах. Эти трое ничем перед Шандрой не провинились, но раз они с теми четырьмя...       Тут у девицы всё в голове перемешалось. Ну а как же — с одной стороны Гитиянки лезут, явно с недобрыми намерениями, с другой — эти, которые ей жизнь испортили. — Ну чего вам всем от меня надо? — крикнула она и пустилась бежать.       А бегала она быстро. Пришельцы эти аж отстали. Только Гитиянки хитрее оказались — возникли на пути прямо из воздуха...       И тут в них заклинание полетело, хитрое: словно рой маленьких огнешариков, на каждого — по два. Замешкались супостаты, тут их эти пришельцы назойливые и перебили. — Вы от меня когда-нибудь отвяжетесь? — снова крикнула Шандра и метнулась было в другую сторону...       И снова всё повторилось. А мужик в доспехах её поймал, словно она была мячиком в игре. -- Не бойся нас, мы вреда не причиним, -- сказал он. А голос у него оказался низкий и глубокий, спокойный... — И то верно, Кас паладин, он врать не будет, — солидно подтвердил гном. — А вот Гитиянки запросто, — закончила полуэльфка. — Они и за мной охотятся, и поверь, я в этом не виновата. Просто мы с тобой обе имеем при себе серебряные осколки... — Нету у меня никаких осколков! — крикнула снова Шандра, однако уже без истерики. — Боюсь, что она не врёт, — подтвердил её слова паладин. И девице стала совсем спокойно... — Тогда он есть у твоего дедушки Аммона, — вздохнула полуэльфийка. — Так он же погиб. Или... пропал? — неуверенно закончила Шандра. — Нам с тобой от этого не легче, — покачала головой эта, как её... Ариадна Фарлонг, вспомнила наконец! — Они тебя всё равно схватят. И скорее всего, будут пытать. Мы для них всё равно что говорящие зверушки. А с нами у тебя хоть какой-то шанс отбиться. — А ещё с нами весело, — добавил карлик. — Мы песенки всякие знаем.       Против воли Шандра заулыбалась: наивность карлика обескураживала и умиляла.       И тут тифлингесса вскрикнула: — Вот же падлы зелёные! Чё творят!       Новый отряд Гитиянки перебили, и в этом поучаствовала даже сама Шандра, которая так и не выпустила руку паладина. Правда, для него она была скорее обузой, чем подмогой.       Но всё равно опоздали... — Сначала сарай. Потом дом. Ещё одна такая помощь, и от Хайклиффа останутся рожки да ножки, — обессиленно выдохнула девица, глядя на своё полыхающее жилище, после чего разревелась, уткнувшись в стальную грудь паладина. Просто тот ближе всех стоял, и вообще...

***

      Шандра Джерро...       Ничего плохого пока сказать о ней не могу, но и хорошего тоже.       Она обычная, как Фродо Беггинс**. Разве что бегает хорошо, и бойцовские таланты есть... неразвитые. Касавир с Келгаром взялись её натаскивать. Шанс у них есть.       Наивной я бы её не назвала. У неё даже парень был, недолго, правда. Знает, с какой стороны у коровы появляются телята, и как резать свинью, чтобы сильно не мучилась. В меру цинична, в меру хитра — чисто по-деревенски.       А личико породистое. Не оттого ли жила на отшибе и отклоняла предложения мэра Хайклиффа переселиться в город?       Вообще — очень самостоятельная девушка. В мирное время такая нигде не пропадёт. Но в военное — совсем другой разговор. В военное она беспомощнее воробушка. А сейчас у нас, как я понимаю, война. С Гитиянки, а в будущем ещё неизвестно с кем. То есть мне-то известно...       Ёрничает, хорохорится, и всё равно плачет. Нервы у неë расшатаны до предела. Мелкая была — по очереди лишилась родителей. От мамы наслушалась рассказов про дедушку... про Аммона Джерро, да таких, что кровь в жилах стынет.       В целом — не девица, а потенциальный клиент психотерапевта: межсезонные депрессии, кошмары... и иррациональное желание увидеть деда. Несмотря ни на что. Целый букет. И нам с этим компотом теперь возиться...       На корабле она ко мне подкатила: — Научи драться, Ари! — Так у тебя же Касавир с Келгаром есть! — возразила я. При этом меня кольнуло, и отнюдь не осколок. Да, я заметила еë реакцию на паладина, и какими глазами она на него смотрит. Блин, да я, никак, ревную?! — Они на другом оружии спе-ци-а-ли-зируются, — по складам выговорила она трудное слово. — Чему-то они меня научат, но они мне сказали, что моë оружие — два клинка. Как у тебя.       Пришлось выпросить у матросов пару кухонных ножей и мечи потупее.       А педагог из меня так себе получился. Когда я свою технику поэтапно раскладывала, у меня было ощущение, что я задаю себе вопрос: с какой ноги ползëт сороконожка. И начинала путаться в этапах, как сороконожка в лапах. Ну вот, опять срифмовала.       И пока мы с ней типа дрались, а матросы вокруг ржали над нашими потугами, точно кэльпи, в мою голову закралась мысль: хорошо, что в этом мире есть магия!       Да, даже я владею слабеньким заклятием исцеления, и именно я наложила его на Шандру, когда она полезла в бой и огребла от Гитиянки. Разве что Келгар и Нишка у нас ни разу не маги, а Кара не лечит, а калечит. Остальные же все что-то могут.       И если бы не магия, были бы мы все покрыты шрамами с ног до головы — особенно Келгар, который вечно на острие атаки. Возможно, некоторые из нас остались бы без конечностей. А у Касавира вместо лица была бы жуткая маска из сплошного ожога. А с лицом ему, согласитесь, лучше.       Но всë же, всë же... Шандра девочка способная, скоро меня обгонит, но сейчас лучше бы еë поберечь и не совать в пекло. Пусть пока на привалах тренируется. А то чуть без глаза не осталась в том бою. Было бы жалко. Она красивая. Как раз такую бы Касу в подруги...       Ну вот, опять. Чего же ты хочешь на самом деле, Ари? То ревнуешь, то готова мужественно уступить место другой. Тьфу ты!       В итоге я чуть не пропустила удар. Но взяла себя в руки и <<убила>> Шандру. После чего мы с ней пошли отдыхать и хлебать корабельную баланду. Сегодня она была похожа на приличный рыбный суп...       Как только мы сошли на берег, я отпорола себе и Шандре верхнюю пуговицу на рубашке и потащила её к Сэнду. Шандру, в смысле. Ну и пуговицу тоже.       Идея была спонтанной и неожиданной, настолько, что я побоялась её озвучивать даже Элани и Касавиру. Вдруг сочтут безумной?       При виде нас маг слегка офигел. — А почему бы тебе не поискать магов в Чёрном Озере? — спросил он. — Или вон, к вашей этой бесшабашной колдунье обратиться? — Издеваетесь, — скопировала я его кривую улыбку. — В Чёрное Озеро нас пустили по настоятельной просьбе начальницы и на один день. Мысль у меня возникла только сейчас, когда уже поздно. А Кара у нас боевой маг в чистом виде. — Иногда даже слишком боевой, — вздохнул эльф. — Доиграетесь с ней когда-нибудь. Впрочем, это ваше дело, сударыня. Зачем вы хотите зачаровать пуговицу? Обычно несут всякие амулеты, кольца с камнями. А тут простые пуговки: одна из меди, другая из дешёвого стекла. — Предчувствия у меня, а озвучу — сочтут сумасшедшей, — коротко объяснила я. — Хочу через эти пуговки связь с ней держать, если что. А незаметные они, так это и к лучшему. — Ну-ну, — неопределённо хмыкнул Сэнд. — Впрочем, предчувствия такая штука, которым лучше верить. За неимением чёткого плана и понимания ситуации. Сейчас, или погуляете? За срочность — без скидок.       В общем, мы с Шандрой разорились. Хорошо, что часть денег у нас припрятал рачительный гном, а то бы вовсе без штанов остались...

***

      Неуютно было Шандре. Неловко.       Сначала это плавание и сальные улыбочки матросов. Потом таверна.       Она-то привыкла к размеренному образу жизни, когда всё расписано наперёд и ничего нового не предвидится. Где из грандиозных событий — участие в деревенской ярмарке. Где все дороги исхожены, а которые не исхожены — те и нафиг не нужны.       А тут — совершенно чужой и огромный Невервинтер. Она его помнила смутно, в основном — по детской кроватке и игрушкам. Людей, по малости лет, она не помнила совершенно.       Поэтому держалась Ари и Касавира, да приглядывалась к спутникам. И думала: встреться она с ними при других обстоятельствах — были бы вполне симпатичные ребята.       Вот гном Келгар. Вояка, забияка, но не без здравого смысла. Но и не без странностей: упёрлось же ему в монахи идти, ведь и так хорош. Такому можно смело доверить спину.       О Нишке такого не скажешь. Тифлинг, она и есть тифлинг. Горошинка с червоточинкой. Пока её не одолевают голоса бездны — обычная деваха, попавшая когда-то в плохую компанию, но вставшая на путь исправления. Надолго ли её хватит? Но в том бою её обаятельная моська исказилась таким наслаждением, что Шандре стало не по себе...       Элани. Добрая, зверюшек любит. Дай ей волю — был бы в таверне целый зверинец. И неглупая, хотя в городе ориентируется хуже Шандры. По разговорам, так умнее всех в команде, жаль, так и норовит сползти в типично друидскую заумь...       Кара. Агрессивной ведьмочки Шандра побаивалась, а та в друзья и не лезла. Правда, по отношению к Ари она вела себя гораздо мягче. И как-то даже пыталась реветь, а полуэльфийка её по руке гладила. И лицо у колдуньи было ну совсем детское, из чего бывшая крестьянка сделала вывод, что Кара по сути ещë ребёнок...       Гробнар. То ещё чудо! Но чудо талантливое. Всю дорогу их песенками развлекал на пару с Ари, и при этом лидировал. Только сложилось впечатление, что он сам сочиняет, и сам же своим сказкам верит. Его постоянно хотелось почесать за ухом.       Касавир... ох! Не то чтобы Шандра прямо до потери пульса втрескалась в симпатичного паладина, но кое-какие мысли лелеяла. И мечтала: вот окажутся они вдвоём, и чтобы никого рядом не было... А вдруг не устоит? А потом женится. И будет у Шандры надёжный муж, стена каменная. Вот только куда девать Ари?       Ари и была той, кто мог помешать этим планам сбыться, ибо Касавир нет-нет, да смотрел на неё та-акими сияющими глазами... Против новой подруги-соперницы Шандра не имела ничего, бардесса, в отличие от Гробнара, оказалась особой здравомыслящей и надёжной. Когда объяснила, зачем ей нужны зачарованные пуговицы, у бывшей крестьянки отпали последние сомнения: с Ари стоит дружить. Вот только что в ней разглядел паладин? Она же не красавица. Стройненькая, симпатичная, но Шандра красивее! А ещё Ари была странной. Слишком взрослой, что ли... Нельзя в таком возрасте быть такой умной и говорить такие вещи! Или это её приключения так изменили? А судьба ей досталась не лучше Шандриной, как жива до сих пор — непонятно...       Шандру временно пристроили посудомойкой и официанткой, ибо негоже этим заниматься Серому Стражу, а народу, благодаря бардам, в таверну набивалось много.       Но Ари решила помочь ей с посудой, да и спросила: — С кем ночевать будешь? Со мной, с Келгаром, с Элани, Касавиром?       Последнее имя едва не заставило Шандру уронить чашку. — П... почему с Касавиром? — Ну, — замялась полуэльфийка, — он надёжный. — А он выдержит? Не... сорвëтся? — Выдержит. У него вообще железная выдержка, — отчего-то печально вздохнула Ари. <<Ты бы тоже хотела, чтобы он не выдержал>>, — догадалась Шандра. Пожалела <<соперницу>> и сказала: — А одной мне нельзя? — Нельзя. Гитиянки... — Думаешь, найдут? — Нашли же один раз, — покачала головой бардесса. — Давай тогда я к Келгару пойду спать, — решилась бывшая крестьянка. — Гномы же на человеческих девок не клюют, да и он не в моём вкусе...       Ари оценила не только шутку, но и жертву: она рассмеялась, и в этом смехе сквозило явное облегчение.       Сквозь сон чудился звон металла, крики...       Гитиянки возникли прямо в комнате. Они даже не открывали дверь. Просто взяли и телепортировались... если Шандра не перепутала значение этого слова с каким-то ещë.       Сонный, мало что понимающий Келгар вскочил с постели, схватился за топор — и был отброшен в угол чем-то вроде силового удара. Пока он тряс головой, пока поднимался, Шандру успели схватить и...       ... Это было нечто среднее между лабораторией и пещерой. Всë небольшое пространство данного помещения занимали зеленокожие межпланарные бродяги. На похищенную девушку оглядывались, потом уходили заниматься какими-то делами.       Женщина, немолодая, в доспехах и, как иронично подумала девушка, с лицом черепахи, подошла к ней и заговорила: — Ну, здравствуй, хотя пожелание здоровья в данном случае выглядит как издевательство. Я так понимаю, ты не знаешь, где находится наш меч, зато знаешь ту, у кого есть осколки от этого меча. Меня зовут Зиэйр. А ты можешь не представляться, Шандра Джерро. — Ну, спаси-ибо, — протянула девушка, стараясь, чтобы голос у неë не дрожал и звучал как можно более язвительно. — Я так понимаю, убивать меня никто не будет. Или? — Сейчас — не будут, — согласилась <<черепаха>> Зиэйр. — Условие одно: Калак-Ча должна явиться сюда со всеми осколками, которые успела собрать. И да, убегать не советую. Тебя будут охранять как... королеву. А если попытаешься как-то нас перехитрить, тебя заключат в сферу энергии. А это... неприятно. — Так дело не в Калак-Ча, а в осколках? — деланно удивилась Шандра. — Скажите на милость! Что же вы тогда не собрали осколки самостоятельно, а один так вообще запихнули в Ари? И теперь охотитесь на неë, как на добычу? И кстати, где она? — Не твоего ума дело, человеческая самка, — прошипела <<черепаха>>. — Будь Калак-Ча той, кем мы еë считали, мы бы еë убили и выпотрошили сразу же. Но она обманула нас. — Это чем же? — прищурилась Шандра. — Наличием души, — как-то обречëнно ответила Зиэйр. — Изначально у неë не было души. Теперь она есть. И мы не можем еë так просто взять и убить. Но она и не то, чем мы еë задумывали. Душа в ней не та, да и внешность отличается. Такая просто не должна побеждать. Но она побеждает. Она и теперь почти оставила нас в дураках, — предводительница Гитиянки с силой рванула ворот рубахи девушки, тот затрещал... — Надо же, держится... Вот эта вот пуговица — нарушение правил игры. Причëм почти бесполезное. С её помощью она всего лишь быстрее найдëт тебя. Ладно, пусть болтается на прежнем месте, — <<черепаха>> прекратила теребить пуговицу. — Телепортироваться к нам она всë равно не сможет. А сюрприз какой-никакой мы ей подготовим. И пусть докажет, что достойна жить. — А если убьëт? — с прежней язвительностью в голосе произнесла Шандра. — Меня — вряд ли. А вот мои подчинëнные... Давно пора проверить их на компетентность. Раз их может убить деревенская девчонка и шайка головорезов, значит, они недостойны жить...       Шандру отвели в помещение, похожее на тюремную камеру. Дали ей еды и питья. Даже застелили постель.       Но когда она осталась одна, то дала волю слезам. В чëм именно лгала женщина-черепаха, сказать было трудно. Но если Ари погибнет, то Шандра тоже перестанет быть нужной. Возможно, еë используют в поисках деда... а потом всë равно убьют. Потому что, если к собственным подчинëнным такое отношение, то к пленникам — и подавно.       Оставалась надежда. Ари всë же придëт. Справится. И спасëт.

***

      Мы покинули Невервинтер на рассвете...       После той битвы наша удручëнная, израненная команда собралась в зале.       Слава местным богам, в эту ночь мало кто ночевал в <<Утонувшей фляге>>. Поэтому мëртвых было — раз, два и обчëлся.       Да и ленивы что-то были Гитиянки в этот раз. Не резали всë живое, а набили баки всем, кому не повезло им попасться, сцапали Шандру и смылись.       Вопрос: почему не схватили заодно и меня? Впечатление было такое, что мне готовили ловушку или испытание.       Когда я проходила этот момент в игре, эта нелогичность не била по мозгам. Игра есть игра. Играй, не парься и будь счастлив. Но теперь...       Зачем похищать Шандру, которая почти бесполезна, если можно взять нас обеих и этим убить двух зайцев?       И вдруг меня осенило. Игра... В игре нам подсунули этого... Не хочу! — Надо выехать до рассвета, иначе беда, — заявила я, когда мы кое-как залечили самые опасные раны. — Дункан спит? — Ага, — кивнула Элани. — Ему по голове прилетело, сотрясение. Я ему компресс сделала и уложила спать. — А этот бродяга? — уточнила я, имея в виду вечного завсегдатая таверны, следопыта, который, похоже, никогда не бывал трезвым. — Он тоже, сегодня с ним случился перебор. Даже не почувствовал, что его порезали. Его Кас исцелил, он прямо за столом и вырубился, пришлось тащить в свободную комнату. — Хорошо. Кто-нибудь может найти нам тут лошадей, пока не наступило утро?       Элани и Касавир переглянулись. На помощь им неожиданно пришла Кара: — Я знаю, где их напрокат дают! Там же мы их для Академии покупали! — Попробую выбрать относительно крепких, — тут же отреагировал паладин. — А я с ними договорюсь, — добавила друидка.       Они успели обернуться до рассвета. Небо уже совсем посветлело, когда перед таверной появилось восемь осёдланных лошадок — не хороших, не плохих, именно таких, чтобы вынести нас. У Касавира, понятно, был самый здоровенный конь, у Гробнара — крошечная мохнатая коняшка...       Судьба определённо благоволила к нам в это утро, и мы расслабились.       Но судьба дама переменчивая, и в любой момент может повернуться задом — просто потому что у неё настроение такое...       На рассвете мы покинули Невервинтер, а в полдень случилось то, чего я боялась.       Мы остановились на лугу — перекусить и дать отдохнуть лошадям. Я воспользовалась моментом и начала играть в <<горячо-холодно>> с зачарованной пуговицей. Направление я определила быстро, и тут Касавир нахмурился: — Север. Лускан, — сказал он.       Я вспомнила корабль, бандитов, напавших на нас в доках, и спросила: — Точно Лускан? Насколько это плохо? — Точно. И плохо настолько, что придётся нанимать следопыта, чтобы он мог нас тайными тропами провести, — покачал головой он. — Я попробую вас провести, конечно, но там есть один нехороший лес, — добавила Элани. — Друиды его не любят. Зверьё там порченое. Не дай Миеликки, нас туда занесёт — договориться с ними будет непросто... — Следопыта нанимать, говорите? — раздался новый голос. — А как насчёт меня? Собственно, ваш дядюшка за вас уже заплатил. И откровенно говоря, я ему кое-что должен, иначе бы вытряс из вас немного золотишка уже сейчас...       Я обернулась на этот голос... и мысленно застонала. Перед моими глазами встали весы, на одной чаше которых сидела я, а на другой — моя судьба. Прямо на глазах чаша Судьбы уравнялась с моей.       Касавир и Элани переглянулись со мной, и в их глазах я прочитала то же самое, что было и в моих мыслях: <<Боги, только не это!>>       Это был тот самый следопыт, который пил, не просыхая, день за днём в <<Утонувшей фляге>>. Тот, кого подрезали Гитиянки и кого вылечил наш добрый паладин. — Я так понимаю, кое-кто решил спасти одну барышню, попавшую в беду? — продолжал глумиться он. — Ох уж эти барышни, вечно они в беде, не в одной, так в другой... Эй, рыцарь, уступи мне хоть одну, а? Зачем тебе этот гарем? Ты же всё равно святой воин, тебе нельзя... А я должен воспользоваться наградой, или нет?       Ибо это был никто иной, как Бишоп.       Бедная я. Бедная Шандра.       Бедные мы все.