***
Это казалось ужасно странным, но Кайен не появлялся несколько дней, оставляя, бедную Амели мучится в самых различных догадках такого поведения волшебника. Раньше он то и дело крутился около нее, постоянно критикуя любое девичье слово или действие, обижая ее. В первый день волшебница даже немного волновалась, но все же радовалась, не слыша постоянных грубых слов в свой адрес. На второй день она и вовсе расслабилась, решив запомнить минуты проведение без кучерявого призрака. А вот на третий день вновь появилось волнение. И даже сейчас сидя на уроке магловедения, Амели совершенно потеряла логическую нить лекции, посвященной магловской литературе, больше погружаясь в собственные мысли. Прежде всего, волшебница допустила мысль, что это она сделала что-то не так. Собственно, никаких других мыслей на исчезновения кудряшки у нее не нашлось, а поэтому версия дала свои корни в голове Амели. И самое главное, Амели жутко скучала по Кайену, по его постоянному присутствию рядом и по прекрасному, но насмешливому голосу. — Значит, ты скучаешь по мне? Ты знаешь, что ты редкостная идиотка, если скучаешь по такому парню как я? — внезапно послышался голос за спиной, отчего у Амели прошлись мурашки по спине. Ей хотелось радостно обернуться к нему, но она почувствовала тепло на своей спине, а после Кайен обогнул сидящую за партой ученицу и предстал перед ней. Выглядел он хуже, чем в их последнюю встречу. Кудрявые волосы лежали хаотично, их давно никто не приводил в порядок, а синяки под глазами стали более заметными. Да и в целом он выглядел истощенно, наверное, впервые Амели заметила насколько. Неизменной, оставалась его ухмылка. Амели широко улыбнулась, увидев его, но будучи на уроках не в силах даже открыть рот и что-то ответить, но она быстро придумала способ ответить гостю. «Почему ты пропал?» — красивым подчерком вывела на бумаге Амели, а Кайен вскинул брови, вновь вернувшись ей за спину и вслух читая вопрос. — Ах, значит у тебя сейчас урок, знаешь, тебе нужно составить мне расписание, — он никак не хотел отвечать на вопрос, а Амели поняла, что лучше не доставать волшебника с этим. — Хотя идея надоедать тебе и на них, мне почему-то нравится. Почему ты скучала по мне? Я за милю чувствовал твое желание меня увидеть, — наклоняется он над Амели, повернув голову, призывая повторить данный жест. Абсолютно разные взгляды встретились между собой, но только один не скрыт под маской волшебства. «Потому что я волновалась за тебя». Сосед по парте наконец-то обратил на поведение Амели внимание, отчего ей пришлось прикрыть пергамент рукой. Он лишь странно посмотрел на нее, но пожав плечами, стал вновь прислушиваться к учителю. — Сделаю вид, что не читал этой бредятины, — на такую фразу Амели лишь обиженно поджала губы и вспомнила, почему радовалась первые дни без него, но тут же почувствовала жгучую вину за подобные мысли. — Значит, ты не чувствовала ничего от моих эмоций? — Амели оставалось незаметно покачать головой, а затем услышать победный фырк. — Как я и думал. «Значит, ты пропал на эти дни лишь в качестве эксперимента?» Повисла тишина, но только для них двоих, для остальных учеников ничего не менялось. Время шло, Амели уже почти отчаялась получить честный ответ. — Нет, я отсутствовал по другим причинам, — голос Кайена больше не звучал так уверено, как раньше, но тут же он исправился. — А ты, что обиделась бы, если бы я ответил положительно? «Нет, потому что я ожидала такого ответа. Ты так часто грубишь мне, что мне постоянно становится интересно, а зачем ты вообще посещаешь меня и зачем создал связь?» — Ох, все тебе нужно знать. Я же тебе уже объяснял, пустоголовая, — Амели ухмыльнулась на свое новое имя, привлекая к себе лишнее внимание. — О, тебя это забавляет? «В этот раз пустоголовый здесь ты, потому что как раз этого ты мне не объяснил у озера.» В этот раз уже Амели ухмыльнулась довольная собой, но внутри переживала, что может обидеть Кайена таким поведением. Ей не хотелось, чтобы он вновь исчезал. — Один-один, наблюдательная моя, — прошипел Кайен, а волшебница могла поклясться, что он улыбнулся. Не широко, едва приподнял уголки, но это первая положительная эмоция за все время их знакомства. — Ладно, мне было просто любопытно. А теперь мне интересно изучить эту связь. И только. «Почему я думаю, что дело в другом?» Амели долго всматривалась в буквы на бумаге, а внутри все неприятно сжималось. Она ведь понимала, что всего лишь желала, чтобы причина заключалась в другом. Никогда Амели не сможет поверить, не после его вечно печального вида. — А ты думаешь, что дело в тебе? «А что ты будешь делать после того, как узнаешь все о связи? Разорвешь ее?» — Да, — шепотом прошептал Кайен, вновь коснувшись плеча Амели. Ей жутко захотелось развернуться, увидеть выражение его лица, но он сделал шаг назад и рукой придержал девичью голову. — Даже не раздумывая. Горько и больно. Порой слова могут вырезать на сердце огромную рану. Амели не понимала, чем заслужила такое потребительское отношение к себе. Ни дружелюбное общение, ни шутки, ничего не помогало сблизиться с Кайеном или хотя бы получить немного тёплых слов в свою сторону. Другой бы человек уже давно набрался бы смелости и сил и прогнал Кайена, но только не Амели. Даже сейчас со слезами на глазах она отчаянно пыталась увидеть в нем что-то хорошее. «Я тебе не верю.» Последняя написанная фраза прежде, чем он вновь покинул ее.***
Чем больше проходило времени, тем чаще Амели думала о Кайене, волновалась о нем, беспокоилась и искала любую причину не считать его мерзавцем. Хотя это слишком громкое слово, но Амели так и не смогла подобрать более подходящее для него. Обладая самым добрым нравом, она всегда могла назвать пару хороших, по ее мнению, черт у любого человека. Кто-то верен своим друзьям, кто-то хорошо шутил, а кто-то просто не трогал ее. Впервые увидеть в человеке что-то большее стало для неё трудным, но и это не вызывало даже легкого раздражения по отношении к виновнику. Амели могла лишь сочувствовать Кайену, но ему лучше об этом не знать. Гостиная Хаффлпаффа пустовала, остались лишь живые растения, свисающие с потолка, играющиеся с кудрями Амели. Все отправились смотреть отборочные, а волшебнице пришлось отказать целых четыре раза, вместо трех. Одно «нет» услышала Ханна, второе Эрни, а целых два отказа услышал бедный Джастин, но ему хватило самообладания не показывать обиды. Карандаш рисует плавные линии, сливающиеся в одну уже давно известную фигуру. Казалось, пальцам плевать, что глаза художницы даже не глядят на бумагу, а сами ее мысли оказались совершенно далеко, но все же где-то около парня с портрета. Каждые их встречи, каждый их разговор эхом проматывался в голове. А открыв глаза, Амели видит своего спутника, стоящего посреди Хогсмида, отчего та удивлено вскинула брови. Амели не могла объяснить своих чувств, но точно знала, что Кайен скрывает намного больше, чем дает увидеть. — Опять думаешь обо мне? — слышится уже привычный, знакомый голос, все также приносящий удовольствие. Амели улыбается, она знала, что он придет. — Что, я тебе так понравился? Хотя будь я пустоголовой девчонкой тоже только и думал бы о красивых мальчиках. Сердце пропустило пару ударов, а затем послышалось сдавленное и волнительное дыхание Амели. Однако как обычно Кайен произносит совершенно не то, чего она ожидала, но показывать своего недовольства она не собиралась. Лишь они встречаются взглядом, как улыбка расцветает на ее лице, но Кайен лишь поморщился от этого. Вернее, скривил губы в вечно недовольной ухмылке. Все в чем так нуждалась волшебница — это искренняя улыбка Кайена. Ради интереса сможет ли он вообще так сделать. — Знаешь, рада, что ты пришел. Но вижу, ты в настроении меня обижать, поэтому может лучше сразу разойтись? — признается она, поднимая свой взгляд на него. Он стоял в своем привычном легком черном одеянии, и ничего в нем не изменилось. Он пожимает плечами, слишком коварно, облизнув нижнюю губу. — Обижена? Может зла? Скажи, что ты зла на меня, — на лице Амели появилась печальная улыбка, а Кайен резко и неожиданно замолчал. — Почему ты не злишься на меня, идиотка? — Тебе хочется, чтобы я разозлилась? — Кайен раздражался, он зло вскинул бровями и тяжко выдохнул, разочаровано посмотрев на волшебницу. В голове у Амели что-то началось прояснятся. Слишком знакомое поведение. — Я же тебе говорил, связь обеспечивает нам еще и эмоциональную составляющую. Связь между нами живет уже так долго, а я никогда не чувствовал злости от тебя. И, черт возьми, мне хочется увидеть твои эмоции, — почти прорычал он, активно жестикулируя, чем немного пугал Амели, поняв это, он постарался успокоить буйные руки. На миг ей показалось, что он бросил извиняющийся взгляд, даже немного испугавшийся, но все изменилось в одну секунду. — Я проявляю эмоции, — спокойно произносит она, вставая из-за стола и поближе подходя к Кайену, пока тот делает шаг назад. — Доброту, дружелюбие, но ты зациклен только на плохом? — Ты настолько же наивна, насколько и глупа, если для тебя злость это плохо. Рассуждаешь как маленькая девочка. — В чем-то его суждение оказываются правдивы, Амели это понимает и принимает, но никак не желает вести себя подобным образом. Что же касается Кайена, то все в нем от позы и взгляда выдавало насколько ему необходимо дразнить и провоцировать Амели. И каждый раз он разочаровывается, видя, что она никак не меняет своего поведения. — Я не вижу смысла в злости, — после таких слов Кайен наклоняет голову набок, прищуривая свой взгляд. Он удивлен, но вот Амели никак не может понять приятно ли ему от этого. — Почему ты обиделась на меня? — Я не врываюсь в твою жизнь и не оскорбляю без причины, — что-то в его лице и взгляде изменилось, но он быстро отвернулся от волшебницы, не давая ей понять новых эмоций Кайена. — Потому что я тебе этого не позволяю. Учись пользоваться связью и проблем не будет. Хотя думаю, тут проблема совершенно в другом. Прости, идиотка, но я совершенно забыл, ты ведь больше занята другими вопросами, — дразнит, его это веселит, Амели видит довольную ухмылку, но никогда не улыбку. Сама эмоция словно отработана, а не искренняя. И это причиняет ей боль. — Почему ты называешь меня идиоткой? Я разве заслужила такое? — Мы будем рассуждать, чего ты заслужила или нет, забавно, — повисает молчание, вновь Амели уже смиряется, что и этот вопрос останется без ответа. — Ты хуже меня, твое поведение меня раздражает, это все поводы называть тебя так. — Тебя не волнует, что это меня обижает? — Кайен лишь рассмеялся, но этот звук приносит больше дискомфорта, чем обыденной радости и расслабления. — Почему меня вообще должна волновать ты? — Амели действительно не может дать ему ответа, но уверена, что он на самом деле и не требуется. Ведь сам Кайен уже должен знать его. Иначе бы не появлялся в ее жизни. — Кайен, — зовет его Амели, пытаясь ухватить за руку, но он ловко удаляется и хмурится. — Посмотри на меня. Посмотри в мои глаза. — Я не собираюсь смотреть в твои глаза. В твои ненастоящие глаза, — с презрением произносит он, а Амели достает палочку из кармана своей мантии, снимая заклинание. Ей стало легче, блаженная улыбка появилась на лице. Это выматывало Амели, постоянно поддерживать нужный внешний вид. — Почему ты используешь магию, чтобы скрыть это? Тебя это пугает, волнует, ты боишься? — Кайен, посмотри в мои глаза, — это даже не звучало требовательно, как изначально задумывалось, скорее жалко и умоляюще. Амели стыдливо прикусила губу, предчувствуя новые унижения. Однако Кайен продолжал удивлять ее. Он сделал достаточно большой шаг вперед, чтобы оказаться перед ней. Только сейчас она смогла осознать их разницу в росте. Не такую большую, как можно представить, но и не маленькую. Уровень его губ как раз начинался там, где заканчивался лоб волшебницы. Невольно она представила, как он мог бы поцеловать ее в голову, как обычно целуют родители или самые близкие друзья. И черт возьми ей бы хотелось, чтобы их отношения пересекли подобную грань и превратились в милые и нежные. — Я смотрю, — серьезно и без лишних эмоций произносит Кайен. — Скажи. Почему ты создал между нами связь? Я же вижу, что причина кроется в другом, — Амели почти умоляет его, все же еле соприкоснувшись с его разгорячённой кожи. Кайен для начала одернул руку, но затем оставил все как есть, даже сам немного повел ее в сторону волшебницы. — Почему я должен, перед тобой объяснятся? — Потому что я хочу знать правду, сблизится с тобой… — А ты не задумывалась, может, я не хочу? — резко обрывает он Амели, вновь делая шаг назад и нервно взъерошивая рукой волосы. — Ты мне абсолютно никто, ты лишь удачное стечение обстоятельств. — Если ты не хочешь, почему ты еще не разорвал эту связь? Почему испугался, что я прогоню тебя, Кайен, я не желаю тебе зла, — успокаивает его Амели, подходя ближе и осторожно касаясь его рук, но тот лишь скидывает ее с себя. — Ты наивна и глупа, меня от тебя тошнит, — после таких слов Амели убирает свои руки за спину, опустив голову. Ей не хотелось, чтобы он видел, как предательски заблестели ее глаза. Каждая попытка помочь оборачивается новой порцией боли. Почти незнакомый человек оставил на сердце Амели больше зарубок, чем все обитатели Хогвартса вместе взятые. — Зачем ты так со мной? Я же не делала тебе ничего плохого, я всего лишь хочу тебе помочь, — одно осторожное, мягкое, непривычное прикосновение заставляет Амели поднять голову. Кайен сам прикоснулся к ней. — А почему я должен относится к тебе по-другому? Ты думаешь, если ты добра ко всем, то и они к тебе будут? Это так не работает, Амели, — первые слезы катятся по девичьим щекам, обжигая кожу, но они ничего не стоят по сравнению с тем, что сейчас творилось у нее внутри. Никакого урагана, ничего, только неприятная безмятежность, причиняющая огромные разрушения. — Это не так. Всем плевать на твои чувства, всем плевать, как ты к ним относиться. И мне тоже плевать на твои чувства и тебя. — Тогда зачем ты здесь? Зачем ты все это мне говоришь? Если ты здесь только для того, чтобы мучить меня, то разорви эту связь! Я не знаю, как это сделать, но ты можешь, — задыхаясь от слез произносит она, опуская свою голову, не желая встречаться с ним взглядом. Впервые Амели делает шаг назад и отворачивается от него, обнимая себя за плечи. Ей хотелось утешения, хотелось заботы, хотелось, чтобы кто-то сейчас зашел в гостиную и опроверг все его слова, защитил ее. Однако даже если кто-то сейчас переступит порог, никто даже не увидит виновника девичьих слез. — Может, я хочу помочь тебе? — никакой былой издевательской ноты в голосе не было, но Амели даже не обернулась и не поверила, а лишь сильнее разрыдалась. — Я тебе не верю. Не верю. — Твоя вера для меня ничего не значит. — Если б-бы она ничего для т-тебя не значила, ты б-бы не доводил меня до сл-лез. Знае-ешь, Кайен, я все же н-не идиотка, — волшебница запинается, периодически глотая ртом воздух и ища силы продолжить говорить. — Я внимательно теб-бя слушала. Ты сказал, сказал, что связь обостряется, если кому-то из нас, из нас хорошо или плохо. Я-я долго думала об этом. Мне не было плохо. — Мне не важно твое мнение. Мне не важна твоя доброта или помощь, — Амели почти не услышала этих слов. Он все же обернулась к нему, но не увидела ничего нового. Только взгляд более печальный, чем ранее и руки скрещены на груди. — Не лезь ко мне. — Уходи, Кайен, — еле слышно прошептала Амели, вновь протяжно всхлипывая и прикрывая глаза. Стоило ей их раскрыть, как она увидела пустую гостиную. Только звуки рыдания разбивали тишину, а одинокая фигура, обхватывающая собственные плечи, даже не догадывалась, что совершила маленький подвиг. Амели так и не поняла, что ушел он не по своей воле. Находилась она в порыве эмоций или ей двигало что-то еще, но Амели почти моментально оказывается в коридорах школы волшебства, предусмотрительно вновь накладывая заклинание на свои глаза, вытирая льющиеся по щекам слезы. Каждые несколько секунд раздавался всхлип, а грудь болезненно сдавливалась, а тело словно хотело разорваться от всех чувств. Волшебница никогда не хотела и не делала никому ничего плохого, наивно полагая, что и сама тогда не узнает другого. Однако каждый раз шаблон все разбивался, но Кайен вообще стер границы дозволенного. Если оправдать обычных учеников, пропитанных духом соперничества, можно и даже нужно, то, как оправдать совершенно незнакомого человека. Поверить в его собственные слова? Слишком просто. Амели никак не могла успокоиться, а чем дальше заходили девичьи мысли, тем сильнее раздавались всхлипы. Нисколько не волновал ее огромный шанс быть обнаруженной, что теперь резко подскочил по максимума, ведь прямо на нее с веселой улыбкой шел один из близнецов Уизли. Она могла бы соврать, что не узнала кто это Фред или Джордж из-за слез, но будучи по натуре честным человеком не могла этого сделать. В надежде, что гриффиндорец пройдет мимо она наклоняет голову, пытаясь скрыться от него. Самый волнующий момент, когда волшебник находится так близко и вот Амели почти уверена, что спокойно пройдет дальше. Секундное приветствие от Уизли, ответ охрипшим голосом и предательский всхлип. Слишком резко, немного пугающе на ее предплечье ложится теплая мужская рука, мягко разворачивая Амели к себе. Теперь Фреду или Джорджу открывается вид на заплаканное лицо хаффлпаффки, красные глаза, блестящие щеки и совершенно убитый и виноватый вид. Никак он не мог знать, что ей попросту стыдно за то, что она не понимает, кто перед ней стоит. — Кто тебя обидел? — Довольно грубо и без церемоний произносит Уизли, а Амели теперь смеет предположить, что перед ней стоит Фред. Он держал юную волшебницу за плечи, мягко поглаживая их большими пальцами, но она не замечала этого будто за пеленой из тумана. Он ждал ответа, а Амели не могла его дать, даже если у нее присутствовало желание. — Или ты мне опять не скажешь? Это опять Теодор? Амели неуверенно качает головой туда-сюда, а взгляд Фреда и вовсе становится хищным. Он же никогда не сможет понять и принять, что обидчик волшебницы даже не находился рядом с ней в этот момент. — Обидно. Отказываешься. Хотя я и мой брат так старались, чтобы отомстить за тебя Теодору, — видно ему действительно обидно, но фраза звучала довольно иронично, отчего уголки губ Амели приподнялись. — Как… Как вы вообще все узнали? — Ей действительно это оказалось слишком интересным, но Фред лишь беззаботно пожимает плечами и прикладывает свой палец к губам. — Нужно уметь хранить секреты, — слезы наконец-то перестали литься по девичьим щекам, стало намного спокойнее. — Что мне сделать, чтобы твой язычок развязался? — Нужно уметь хранить секреты, — повторяет она его фразу и жест, а Фред довольно улыбается, издавая смешок. — Какие нынче пошли наглые хаффлпаффки. Вот что с людьми делает изобилие желтого цвета в жизни. Смотрю, мое общество приходится тебе по вкусу, — пожимает он плечами, а Амели делает шаг назад и обнимает себя руками, желая одновременно уйти от него, но в тоже время остаться. — И все же моему обществу ты не можешь доверять. Это потому что ты не можешь понять кто я? — Ты Фред, — довольно уверенно заявляет Амели, но на самом деле сомнения драли ее душу. Фред или Джордж, точно знать никто не мог, очень хитро улыбается, настолько, что Амели становится неуютно под его взглядом. — А может Джордж? Посмотри внимательно, — Уизли крутиться вокруг своей оси, красуясь и лучезарно улыбаясь, но видимо тем самым больше желая развеселить саму волшебницу. У него это получилось, но улыбки на ее лице не расцвело. — Ты Фред, — еще раз повторила хаффлпаффка довольно серьезно, отчего Уизли перестал паясничать мгновенно остановившись, сунув руки в карманы и принявшись внимательно слушать. — Ты Фред, потому что ты сразу спросил, кто меня обидел. — А Джордж так не мог? — Все пытался запутать он Амели, делая шаг вперед и оказываясь почти вплотную к ней. Уизли выше нее по росту, макушка девичьей головы доставала до его подбородка, отчего ей пришлось испытывать свою шею на прочность лишь бы заглянуть в глаза Фреду. Уверенность в своей правоте наконец-то появилась и не желала покидать. Недолго они так стояли, видимо вместе почувствовали неловкость от близости и синхронно сделали шаг назад, Фред усмехнувшись, а Амели раскрасневшись. — Джордж бы поступил иначе, — жмет она плечами, мгновенно обхватив их своими руками и начиная поглядывать себе за спину, придумывая план отступления. — Да брось. Ты не знаешь, кто я, ты просто назвала самого симпатичного из нас верно? — Из груди Амели выбивается весь воздух, и слышатся нервные смешки, отчего Уизли выгибает брови, задумываясь над правдивостью своей шутки. — Нет, неправда. Я действительно знаю, что ты Фред, — пыталась убедить его Амели, никак не понимая, что гриффиндорец просто беспощадно дразнит волшебницу, причем довольно удачно, ведь обоим сторонам приятно. — Твои слова были услышаны и приняты к сведению, однако, видишь ли, мы с моим братом сегодня совершенно забыли кто есть кто. Может я Фред, а может Джордж. Совершенно не понимаю, — с глупой улыбкой, он жмет плечами, а Амели тяжко вздыхает. — Разве это правильно смеяться над плачущей девушкой? — немного обиженно произносит она, но он тут же мягко берет ее за руки, пощекотав кончиками пальцев тыльную сторону ладони. — Но я не вижу слез на твоем лице, — самодовольно произносит Фред или Джордж, повернув волшебницу на сто восемьдесят градусов, начиная шагать в противоположную сторону спиной. Он подмигивает к ней, вновь убирая руки в карман. — Прости, плачущая девушка, но мне нужно бежать. И поверь, я узнаю, кто обидел тебя в этот раз. Он уже хотел убежать, даже развернулся, чтобы нормально шагать по коридору, оставляя Амели с широкой улыбкой и теплыми ощущениями в душе и приятными покалываниями от воспоминаний на ладони. И внезапно приходит осознание. — Я была права? Ты же Фред! — кричит она ему, больше всего желая получить ответ. — Я не знаю, — жмет он плечами, оставляя после себя только улыбку. Улыбку, заставляющую забыть обо всем плохом и погрузиться лишь в хорошие воспоминания.