Дочка убийцы

Тишина. Веатрикс не видела ничего перед собой и поэтому осторожно приоткрыла глаза. Она лежала на земле и приоткрыв глаза, увидела, что лежит лицом к Хогвартсу. — Вот видите, — услышала она голос Волан-де-Морта и поморщилась. Маховик времени, который она использовала, чтобы найти смерть горел и создавал неприятные ощущения. — Девчонка поступила точно также. Вам не стоило доверяться им. — А девчонка точно мертва? — спросила Беллатрикс, выглядывая из-за плеча Волан-де-Морта. — Белла, ты могла проявить хотя бы каплю сочувствия, — волшебник улыбнулся. — Люциус проверь. Веатрикс со скоростью света соображала, что ей делать. Она же не могла заставить свое сердце перестать биться. Это невозможно. Она слышала приближающийся шаги и старалась лежать неподвижно. Чужая, но в тоже время знакомая рука коснулась ее и проникла под футболку, ища пульс. Блэк поняла, что притворятся нет смысла и слегка приоткрыла глаза, увидев перед собой свещившиеся белоснежные волосы. — Мертва, — Малфой отстранился. — Хорошо, — темный маг улыбнулся. — Неси ее сюда. Еще минуту назад девушка лежала на земле, а сейчас сильные мужские руки подняли ее и прижали к своей груди. Если бы ситуация не была такой опасной то Веатрикс бы подумала, что это странный и скорее уж сказочный сон, которому в реальной жизни не было места. — А теперь вы оба положите этих двоих к моим ногам. Веатрикс почувствовала, как ее снова положили на землю. Рука ее откатилась и в мгновение ока она поняла, что своей рукой касается Гарри. Лежа на боку она старалась не выдать своих эмоций. — А теперь преклонитесь передо мной... Но тут речь Волан-де-Морта оборвалась. Веатрикс услышала звуки борьбы, крик, потом еще один хлопок, вспышку и вскрик боли. Она чуть приоткрыла глаза. Кто-то вырвался из толпы и выстрелил в Волан-де-Морта. Веатрикс видела падающую на землю фигуру, искры Разоружающего заклятия и Волан-де-Морта, со смехом бросающего в сторону палочку своего обидчика. — И кто же это? — спросил он своим мягким змеиным голосом. — Кто сам вызвался продемонстрировать, что бывает, когда пытаешься продолжать проигранную битву? Беллатриса залилась счастливым смехом: — Это Невилл Долгопупс, повелитель! Мальчишка, который доставлял Кэрроу столько неприятностей! Сын мракоборцев, помните? — Ах, да, припоминаю. — Волан-де-Морт взглянул сверху вниз на Невилла, безоружного, без всякой защиты, отчаянно пытавшегося подняться на ноги на нейтральной полосе между защитниками замка и Пожирателями смерти. — Но ты ведь чистой крови, мой храбрый мальчик? — обратился он к Невиллу, который стоял теперь к нему лицом, сжав в кулаки пустые руки. — А если и так — что из этого? — громко ответил Невилл. — Ты проявил отвагу и мужество, и в твоих жилах течет благородная кровь. Ты будешь отменным Пожирателем смерти. Нам нужны такие, как ты, Невилл Долгопупс! — Скорее в аду станет холодно, чем я к вам перейду! — сказал Невилл. — Отряд Дамблдора! — выкрикнул он, и толпа ответила шумом, которого не могли сдержать даже Заглушающие чары Волан-де-Морта. — Что ж, — сказал Волан-де-Морт ласково, и Веатрикс почувствовала, что в этом шелковом голосе больше угрозы, чем в самом мощном заклятии. — Раз таков твой выбор, Долгопупс, вернемся к первоначальному плану. На твою голову, — негромко добавил он, — пусть падет. Сквозь щелочки приоткрытых глаз Веатрикс увидела мановение руки Волан-де-Морта. В следующую секунду из разбитого окна замка вылетело что-то, похожее на уродливую птицу, и приземлилось в полумраке на ладонь Волан-де-Морту. Он приподнял пахнущий плесенью предмет за острый конец и встряхнул. И вот она закачалась у всех на глазах, пустая и потрепанная — Распределяющая шляпа. — В школе Хогвартс больше не будет распределения, — объявил Волан-де-Морт. — Факультеты отменяются. Эмблема, герб и цвета моего благородного предка, Салазара Слизерина, отныне обязательны для всех, понятно, Невилл Долгопупс? Он направил палочку на Невилла, и тот застыл, словно окаменев. Волан-де-Морт нахлобучил на него шляпу, так что она закрыла Невиллу глаза. В толпе стоящих перед замком началось движение, и Пожиратели смерти, как один, вскинули палочки, не давая защитникам Хогвартса пошевелиться. — Невилл сейчас наглядно покажет вам, что будет со всяким, у кого достанет глупости мне сопротивляться, — сказал Волан-де-Морт. Взмах его палочки — и Распределяющая шляпа вспыхнула ярким пламенем. Страшный крик разорвал предрассветный полумрак — Невилл горел, прикованный к месту, неспособный шевельнуть ни рукой, ни ногой. Веатрикс не могла этого вынести: нужно действовать… И тут случилось сразу несколько вещей. С отдаленной границы школы послышался шум, как будто сотни людей перебирались через не видные отсюда стены и рвались к замку с громкими воинственными кликами. В ту же минуту из-за угла замка показался запыхавшийся Грохх с воплем: «ХАГГИ!» В ответ ему раздался рык великанов Волан-де-Морта: они ринулись на Грохха, как боевые слоны, и земля затряслась под их топотом. Потом раздалось цоканье копыт, звук натягиваемой тетивы — и на Пожирателей смерти внезапно обрушился град стрел. Люди Волан-де-Морта закричали от неожиданности, ломая строй. Гарри вытащил из-под одежды мантию-невидимку, набросил ее на себя, вскочил на ноги. Веатрикс вскочила следом за ним и не дожидаясь каких либо объяснений встала рядом с Гарри — и вдруг Невилл тоже стал двигаться. Быстрым, еле уловимым движением Невилл освободился от Цепенящего заклятия, пылающая шляпа слетела с его головы, и он вытянул из нее что-то серебряное, со сверкающей рубинами рукояткой. Удар серебряного лезвия не был слышен за шумом надвигающейся толпы, ревом дерущихся великанов, стуком копыт бросившихся в схватку кентавров — и все же все глаза обратились на блеснувший меч. Одним ударом Невилл снес голову огромной змее. Голова подлетела высоко в воздух, сверкнув в лучах света, лившегося из вестибюля. Рот Волан-де-Морта раскрылся в яростном крике, которого никто не услышал, и тело змеи с глухим стуком упало на землю к его ногам. Гарри и Веатрикс, скрытые под мантией-невидимкой, опустили Щитовые чары между Невиллом и Волан-де-Мортом, прежде чем Темный Лорд успел поднять волшебную палочку И тут все крики, шум, удары и топот перекрыл вопль Хагрида. — ГАРРИ! ВЕАТРИКС!— кричал он. — ГАРРИ! ГДЕ ОНИ?! Начался хаос. Стрелы кентавров рассеивали Пожирателей смерти, все, кто мог, бежали от топчущих вслепую великаньих ног, и все ближе и ближе громыхало подкрепление, явившееся неизвестно откуда: Гарри и Веатрикс увидели огромных крылатых чудищ, парящих над головами великанов Волан-де-Морта. Фестралы и гиппогриф Клювокрыл выцарапывали великанам глаза, а Грохх мутузил их кулаками. Волшебникам — как защитникам Хогвартса, так и Пожирателям смерти — пришлось отступить обратно в замок. Вместе они метали заклятия и чары во всех Пожирателей смерти подряд. Они падали, не понимая, откуда пришел удар, а их тела топтала отступающая толпа. Гарри и Веатрикс, все еще скрытые под мантией-невидимкой, протолкались в вестибюль в поисках Волан-де-Морта. Они увидели Темного Лорда на другом конце помещения: отступая в Большой зал, тот направо и налево метал заклятия из волшебной палочки, продолжая в то же время раздавать приказания своим сторонникам. Гарри снова применил Щитовые чары, и намеченные Волан-де-Мортом жертвы, Симус Финниган и Ханна Аббот, прорвались мимо него в Большой зал, где уже разгоралось сражение. Все больше и больше людей взбегало по ступеням крыльца. Гарри и Веатрикс увидели, как Чарли Уизли обгоняет Горация Слизнорта, на котором по-прежнему была изумрудного цвета пижама. Они, похоже, шли во главе целого отряда друзей и родных тех учеников Хогвартса, которые остались защищать школу, а за ними двигались лавочники и домовладельцы Хогсмида. Кентавры Бейн, Ронан и Магориан, громко стуча копытами, ворвались в вестибюль — и тут за спиной у Гарри и Веатрикс сорвалась с петель дверь, ведущая к кухням. Эльфы-домовики Хогвартса толпой хлынули в вестибюль, громко крича и размахивая ножами и топорами для мяса. Ими предводительствовал Кикимер с медальоном Регулуса Блэка на груди, и его квакающий голос перекрывал даже царивший здесь шум: — Все на битву! На битву! На битву за мою хозяйку, надежду и оплот эльфов-домовиков! Бей Темного Лорда во имя отважного Регулуса! На битву! С горящими злобой личиками они рубили топорами и кололи ножами икры и щиколотки Пожирателей смерти. Куда ни глянь, Пожиратели смерти отступали, подавленные численным превосходством противника, сражаемые несущимися отовсюду заклятиями, стрелами из луков кентавров, корчась от втыкающихся в ноги ножей, напрасно пытаясь бежать под натиском все прибывающей толпы. — Это было бы мило, если бы не было так опасно, — сказала Веатрикс, улыбнувшись. — Как Кикимер и Добби тут оказались? — Может лучше скажешь, как ты осталась жива и зачем пошла на собственную смерть? — раздраженно прошептал Гарри, хотя казалось шептать и не требовалось. Никто бы сейчас не обратил на них внимания. — С тобой я не разговариваю, — Блэк упрямо отвернулась. — Нужно было раньше головушкой своей думать. Волан-де-Морта они увидели в самой гуще схватки. Тот в ярости крушил все, что попадалось ему на пути. Гарри и Веатрикс не могли прямо подступиться к нему и с трудом прокладывали себе путь под мантией-невидимкой. В Большом зале стало совсем тесно — все, кто еще мог держаться на ногах, рвались внутрь. Они видели, как Джордж и Ли Джордан повалили на пол Яксли, как Долохов пал от руки Флитвика, как Хагрид швырнул через всю комнату Уолдена Макнейра и тот врезался в противоположную стену и мешком упал на пол. Они видел, как Рон и Невилл сбили с ног Фенрира Сивого, как Аберфорт ударил Оглушающим заклятием Руквуда, как Артур и Перси одолели Толстоватого, а Люциус и Нарцисса Малфой, даже не пытаясь сражаться, бежали сквозь толпу, выкрикивая имя своего сына. Волан-де-Морт сражался разом с Макгонагалл, Слизнортом и Кингсли. С холодной ненавистью он смотрел, как они, пригибаясь, мечутся вокруг него и никак не могут нанести решающий удар… Беллатриса продолжала борьбу в нескольких шагах от Волан-де-Морта. Как и ее повелитель, она в одиночку сражалась с тремя за раз: Гермиона, Джинни и Полумна напрягали все силы, но не могли одолеть Беллатрису. Гарри совсем потерял голову, увидев, как Убивающее заклятие просвистело в дюйме от Джинни, так что она чудом осталась жива. Веатрикс со злобой смотрела на тетку и не успел Гарри ничего сказать вынырнула из под мантии и превратившись в собаку засеменила между дерущимся колдунами. С помощью нюха она пыталась найти отца, прекрасно понимая, что без палочки сражаться не сможет. Увидев знакомый силуэт она обратился и подошла уже в виде человека. Положив отцу руку на плечо, она почувствовала как тот вздрогнул. И жестом показала ему, чтобы отдал палочку. — Глупые девчонки нужно побольше трех человек, чтобы победить меня? — Беллатрикс плотоядно улыбнулась. — А что если ты сразишьсч со мной? — предложила Веатрикс, выходя из толпы и игнорируя удивлённые вскрики. Беллатрикс казалась ошарашенной. Краем глаза Блэк заметила как на мгновение замер Волан-де-Морт и двинулся уже к ней, но его не пропустили профессора. Лестрейндж начала атаковать. На каждую ее атаку Веатрикс находила контрзаклятье и вскоре перед ней лежал хладный труп ее тетушки. Она тяжело дышала, стараясь унять боль в ребрах. — Ты! — Волан-де-Морт отбросил профессоров и разгневанный повернулся к ней. — Ты убила ее и за это поплатишься сама. Он хотел было атаковать, но тут из под мантии появился Гарри и загородил Веатрикс собой. — Пусть никто не пытается наи помочь, — громко сказал Гарри. В мертвом молчании его слова раскатились по Залу, как трубный глас. — Так нужно. Нужно, чтобы это сделали мы. Волан-де-Морт зашипел, расширив красные глаза: — Поттер, конечно, шутит. Это ведь совсем не в его стиле. Кто сегодня послужит вам щитом, а, Поттер? — Никто, — просто ответил Гарри. — Крестражей больше нет. Остались только я, Веатрикс и ты. Хотя я бы даже поправил сам себя, остались только ты и я, с Веатрикс тебя связывала только кровь, которой в тебе уже нет. Так что ты и я. Ни один из нас не может жить, пока жив другой, и один из нас должен уйти навсегда… — Один из нас? — насмешливо повторил Волан-де-Морт. Все его тело напряглось, взгляд красных глаз стал неподвижным — змея перед броском. — Ты ведь понимаешь, что это будешь ты, Мальчик, Который Выжил благодаря случайности и козням Дамблдора? — Ты думаешь, когда моя мать погибла, спасая меня, это была случайность? — спросил Гарри. Оба они попрежнему двигались боком, по идеальной окружности, сохраняя равное расстояние друг от друга. Гарри видел сейчас только одно лицо — Волан-де-Морта. — Ты думаешь, случайность, что я решился сразиться с тобой тогда на кладбище? Случайность, что минувшей ночью я не стал защищаться и все же остался жив и снова вернулся в битву? — Случайность! — крикнул Волан-де-Морт, однако все еще не наносил удара. Толпа зрителей застыла, словно окаменев, и казалось, что среди сотен людей, заполнивших Большой зал, дышат только эти двое. — Случайность, везение и то, что ты увиливал и прятался за спинами тех, кто лучше тебя — мужчин и женщин, — позволяя мне убивать их вместо тебя! — Сегодня ты никого больше не убьешь, — сказал Гарри, пока они продолжали кружить по Залу, глядя друг другу в глаза. — Ты никогда больше не сможешь никого из них убить. Понял? Я готов был умереть, чтобы ты прекратил мучить этих людей… — Однако не умер! — Я был готов, и этого оказалось достаточно. Я сделал то же, что моя мать. Они защищены от тебя. Разве ты не заметил, как легко они сбрасывают твои заклятия? Ты не можешь их мучить. Ты не можешь до них добраться. Не пора ли тебе учиться на ошибках, а, Реддл? — Ты посмел… Да, я посмел, — ответил Гарри. — Я знаю многое, чего ты не знаешь, Том Реддл. Много очень важных вещей, тебе неизвестных. Хочешь, я расскажу тебе часть из них, пока ты не сделал новую большую ошибку? Волан-де-Морт ничего не ответил, продолжая скользить по кругу. Гарри понял, что на время его противник заворожен, выведен из строя; даже призрачная возможность, что Гарри и в самом деле знает последнюю тайну, удерживала его от удара… — Что, опять любовь? — сказал Волан-де-Морт с насмешливым выражением на змеином лице. — Любовь, вечная присказка Дамблдора: он утверждал, что она побеждает смерть. Хотя любовь не помешала ему сверзиться с башни и разбиться, как восковая кукла. Любовь не помешала мне раздавить твою грязнокровкумать, как таракана, Поттер, и, похоже, никто здесь не пылает к тебе такой любовью, чтобы броситься вперед и принять на себя мое заклятие. Так что же помешает тебе погибнуть, когда я ударю? — Только одно, — сказал Гарри, держа Веатрикс за руку. Они продолжали кружить друг за другом, и лишь последняя тайна не давала им сойтись в схватке. — Если не любовь должна спасти тебя на этот раз, — сказал Волан-де-Морт, — то, значит, ты думаешь, что владеешь волшебством, которое мне недоступно, или обладаешь более мощным оружием? — И то и другое, — сказал Гарри и увидел панический страх, мелькнувший на змеином лице, хотя оно тут же приняло прежнее выражение. Волан-де-Морт рассмеялся; его смех звучал страшнее, чем крик. Холодный и безумный, он эхом разнесся по замершему залу. — И ты думаешь, что знаешь неизвестное мне волшебство? — сказал он. — Неизвестное мне, лорду Волан-де-Морту, владеющему такими чарами, какие Дамблдору и не снились? — Сниться они ему снились, — сказал Гарри, — но только он знал больше тебя, он знал достаточно, чтобы не делать того, что сделал ты. — Ты хочешь сказать, что он был слаб! — воскликнул Волан-де-Морт. — Слишком слаб, чтобы дерзнуть, слишком слаб, чтобы протянуть руку за тем, что могло бы принадлежать ему, но достанется мне! — Нет, он был просто умнее тебя, — ответил Гарри. — Он был лучшим волшебником, чем ты, и лучшим человеком. — Я подстроил гибель Альбуса Дамблдора! — Это тебе так казалось, — сказал Гарри. — Но ты ошибался. — Дамблдор мертв! — Волан-де-Морт швырнул эти слова в лицо Гарри, словно надеясь причинить ему невыносимую боль. — Его тело разлагается в мраморной гробнице здесь, возле замка, я видел его, Поттер, — для него нет возврата. — Да, Дамблдор мертв, — спокойно откликнулся Гарри. — Но не ты убил его. Он сам выбрал свою смерть, выбрал ее за много месяцев до того, как это случилось, обговорил во всех деталях с человеком, которого ты считал своим слугой. — Это что еще за ребяческие россказни? — спросил Волан-де-Морт, однако попрежнему не наносил удара и не сводил с лица Гарри своих красных глаз. — Северус Снегг служил не тебе, — сказал Гарри, — Он был на стороне Дамблдора с той самой минуты, как ты стал преследовать мою мать. А ты так ничего и не заметил, потому что это как раз то, чего ты не понимаешь. Ты видел когданибудь, как Снегг вызывает Патронуса? Волан-де-Морт не ответил. Они кружили друг за другом, как волки, собирающиеся вцепиться друг другу в глотку. — Патронус Снегга — лань, — сказал Гарри, — как у моей матери, потому что он любил ее всю жизнь, с самого детства. Ты мог бы догадаться. — Гарри увидел, как затрепетали ноздри Волан-де-Морта. — Разве он не просил тебя пощадить ее? — Он хотел ее, вот и все, — насмешливо сказал Волан-де-Морт. — Когда ее не стало, он согласился со мной, что есть и другие женщины, притом чистокровные, более достойные его… — Разумеется, он с тобой согласился, — ответил Гарри. — Но он стал шпионом Дамблдора с той минуты, как ты начал ей угрожать, и с тех пор неустанно работал против тебя! Дамблдор был уже при смерти, когда Снегг прикончил его. — Какая разница! — выкрикнул Волан-де-Морт, до этого жадно впивавший каждое слово, и разразился раскатами безумного хохота. — Какая разница, служил Снегг мне или Дамблдору, или какие палки эти людишки пытались ставить мне в колеса! Я раздавил их, как раздавил твою мать, эту пресловутую великую любовь Снегга. О, здесь все было не зря, Поттер, просто ты этого не понимаешь! Дамблдор пытался не подпустить меня к Бузинной палочке! Он хотел, чтобы ее настоящим хозяином стал Снегг! Но я опередил тебя, малыш, — я добрался до палочки раньше, чем ты успел ею завладеть. Я все понял раньше тебя. Три часа назад я убил Северуса Снегга, и теперь Бузинная палочка, Жезл Смерти, Смертоносная палочка по праву принадлежит мне! План Дамблдора не удался, Гарри Поттер! — Да вот только даже если бы палочка действительно принадлежала Снейпу, то у тебя бы и сейчас ничего не вышло. Северус Снейп жив, — сказала Веатрикс, усмехнувшись. — Воскресить собственного врага, — Волан-де-Морт сделал паузу. — не пожалеешь? Веатрикс отрицательно покачала головой. — Это твой последний шанс, — сказал Гарри. — Все, что тебе остается… Я видел, во что ты иначе превратишься… будь мужчиной… попытайся… попытайся раскаяться… — Ты посмел… — снова сказал Волан-де-Морт. — Да, я посмел, — сказал Гарри. — Потому что провал последнего плана Дамблдора ударил вовсе не по мне. Он ударил по тебе, Реддл. Рука Волан-де-Морта, сжимавшая Бузинную палочку, задрожала. Гарри крепче вцепился в палочку Драко. Он понимал, что остается лишь несколько мгновений. — Эта палочка попрежнему не слушается тебя, потому что ты убил не того человека. Северус Снегг никогда не был настоящим хозяином Бузинной палочки. Он никогда не одерживал победы над Дамблдором. — Он убил… — Ты слушаешь, что я говорю? Снегг не побеждал Дамблдора! Смерть Дамблдора была обговорена между ними! Дамблдор хотел умереть непобежденным, подлинным хозяином Бузинной палочки! Если бы все получилось по его плану, сила палочки умерла бы вместе с ним, потому что никто не отнял ее у него! — Раз так, Поттер, Дамблдор все равно что сам отдал мне палочку! — Голос Волан-де-Морта дрожал от злобной радости. — Я похитил палочку из гробницы ее последнего хозяина! Против его желания! Сила палочки принадлежит мне! Нет, Реддл, она тебе не принадлежит. Обладать палочкой недостаточно! От того, что ты держишь ее в руках и отдаешь ей приказы, она не становится понастоящему твоей. Разве ты не слышал, что сказал тебе Олливандер? Палочка выбирает волшебника… Бузинная палочка еще до смерти Дамблдора признала своего нового хозяина в человеке, который и не думал завладевать ею. Новый хозяин забрал палочку у Дамблдора против его воли, так и не поняв, что он сделал, и самая опасная волшебная палочка на свете признала его власть над собой… Грудь Волан-де-Морта тяжело вздымалась, и Гарри чувствовал, как зреет заклятие, как оно растет внутри палочки, направленной ему в лицо. — Настоящим хозяином Бузинной палочки был Драко Малфой. На мгновение в глазах Волан-де-Морта мелькнул слепой ужас — и исчез. — Но если и так, — сказал он мягко. — Даже если ты прав, Поттер, что это меняет для нас с тобой? Палочки с пером феникса у тебя уже нет. Наш поединок решит чистое умение… А убив тебя, я смогу заняться Драко Малфоем… — Ты опоздал, — сказал Гарри. — Ты упустил свой шанс. Я тебя опередил. Много недель назад я победил Драко и отобрал у него волшебную палочку. — Гарри помахал палочкой из боярышника и почувствовал, что глаза всех присутствовавших в Большом зале устремлены на нее. — Так что теперь, — прошептал Гарри, — все сводится к одному: знает ли Бузинная палочка у тебя в руках, что на ее последнего хозяина наслали Разоружающее заклятие. Потому что если она это знает, то… я — настоящий хозяин Бузинной палочки. Краснозолотое сияние внезапно разлилось по зачарованному потолку над их головами: это ослепительный краешек восходящего солнца проник в Большой зал через восточное окно. Свет ударил им в глаза одновременно, так что лицо Волан-де-Морта вдруг превратилось в пылающее пятно. Гарри и Веатрикс услышали крик высокого голоса и тоже выкрикнули в небо всю свою надежду, взмахнув палочками — Авада Кедавра! — Экспеллиармус! Хлопок был подобен пушечному выстрелу. Золотое пламя взвилось в самом центре круга, по которому они двигались, — это столкнулись их заклятия. Гарри и Веатрикс видели, как зеленая вспышка Волан-де-Морта слилась с их объединённой и как Бузинная палочка взмыла ввысь, чернея на фоне рассвета, закружилась под зачарованным потолком, точно голова Нагайны, и пронеслась по воздуху к хозяину, которого не пожелала убивать, чтобы полностью подчиниться его власти. Гарри, тренированный ловец, поймал ее свободной рукой — и в ту же минуту Волан-де-Морт упал навзничь, раскинув руки, и узкие зрачки его красных глаз закатились. На полу лежали смертные останки Тома Реддла — слабое, сморщенное тело, безоружные белые руки, пустое, отсутствующее выражение на змеином лице. Волан-де-Морт погиб, убитый собственным обратившимся вспять заклятием, а Гарри стоял с двумя волшебными палочками в руке и глядел на опустевшую оболочку своего врага. Какое-то мгновение вокруг еще стояла тишина. Потом зал очнулся и взорвался шумом, криками, восклицаниями и стонами. Ослепительное солнце залило окна, все рванулись к Гарри и Веатрикс, и первыми к ним подбежали Рон и Гермиона; это их руки обвивали их, их громкие голоса наполняли звоном уши. Потом рядом возникли Сириус, Джинни, Невилл и Полумна, а потом все семейство Уизли, Хагрид, Кингсли, Макгонагалл, Флитвик, Стебль — Гарри с Веатрикс не могли разобрать ни слова из того, что все разом кричали им, не мог понять, чьи руки обнимают, тянут, толкают их, сотни людей теснились к ним, желая прикоснуться к Мальчику, Который Выжил, благодаря которому все наконец кончилось… Солнце стояло прямо над Хогвартсом, и Большой зал был полон жизни и света. Без Гарри и Веатрикс не могли обойтись ни восторги, ни горе, ни празднование, ни траур. Все хотели, чтобы их лидер и знамя спаситель и вождь был сейчас с ними; похоже, никому не приходило в голову, что они страшно устали и что им страстно хотелось сейчас побыть лишь с несколькими близкими. Они должны были говорить с родственниками погибших, пожимать их руки, глядеть на их слезы, принимать их благодарности, они должны был выслушивать поступавшие целое утро новости о том, что по всей стране люди, пораженные заклятием Империус, пришли в себя, что Пожиратели смерти бежали или были арестованы, что невинно осужденных сию минуту отпустили из Азкабана и что Кингсли Бруствер назначен временно исполняющим обязанности министра магии… Когда все более менее улеглось. Веатрикс подошла к телу Фреда. Она обещала, что первым вернет его к жизни. — Как ты собираешься это сделать? — спросил Гарри Веатрикс показала ему маховик времени, который стянула со своей шеи. — Именно за этим Дамблдор отдал его мне, — объяснила она, положив руку с маховиком туда, где по идее должно быть сердце Фреда. — Воскрешая людей, я ломаю ход уже случившихся событий, а маховик помогает мне в этом. Она не отрываясь смотрела на Фреда, который медленно стал приходить в себя. Родные уже собиралась вокруг него, а Блэк уже воскрешала следующего человека. — Я повелительница смерти, она склоняется передо мной, поэтому тебя, Гарри, вскоре ждёт сюрприз, — сказала она, на секунду повернувшись. — Вернее не одного тебя. В зале осталось лишь два человека, которых хотелось бы воскресить. Веатрикс медленно села на колени между сестрой и крестным. Ей не нужен был маховик времени, ведь она знала, что родных воскрешать легче. Она сосредоточилась и направила возможно последние оставшиеся силы. Признать она уже ослабла, потому что ранее она вернула к жизни людей, которые умерли десятки лет назад и сомневалась, что сейчас хоть что-нибудь выйдет. Однако вскоре первым открыл глаза Римус и осторожно сел и Блэк тут же бросилась с объятиями. Она еле сдерживала слезы. Наконец-то весь этот кошмар закончился. — Ты меня задушишь, — прохрипел Римус. — Или же это сделает это твой отец, да? — Не сомневайся, — Сириус вздернул друга на ноги. Пока Веатрикс разговаривала с сестрой, которая тут же заторопилась идти обратно домой, ведь скоро должен был проснуться Тэди, она и не заметила спешащего к ней Арамиса. Тот обнял сестру и почти что угрожающе прошептал: — Еще рад так сделаешь, я самолично верну тебя обратно. — Мне казалось это моя фишка, — рассмеялась Блэк. — но больше делать так не буду. Внезапно Арамис стащил свой галстук Слизерина и нацепил на шею сестре. — Это что? — Галстук, специально для убийцы пожирателей смерти. — Мне кажется поздновато менять факультет, — рассмеялась Веатрикс. Римус недоуменнь смотрел на крестницу и на незнакомого ему парня, после взгляд перевёл на Сириус, который махнул рукой мол не спрашивай. — Берк? — Веатрикс вздрогнула и отошла. — Не знал, что ты общаешься с гриффиндорцами. — Исключение для сестры, — Арамис улыбнулся. — Для какой сестры? — недоуменно спросил Малфой. — У Эстери только один брат и это я. Блэк покачала головой и внезапно сказала: — Еще раз назовешь меня этим именем и будешь лежать рядом с нашей любимой теткой. — Так он твой брат?! — воскликнула Джинни, появившись откуда-то из-за спины Арамиса. — Берк, ты же говорил, что ты единственный в семье. — Берк возможно и единственный, но я Блэк и Веатрикс моя сестра, — Блэк улыбнулся и потянулся к девушке за поцелуем, но та раздраженно отвернулась. Веатрикс недоуменно посмотрела на брата. — Вы встречаетесь что ли? Арамис кивнул, а Веатрикс отошла поговорить с Джинни. — Не знала, что ты и мой брат встречаетесь, — сказала она. — Как это случилось? — Он спас меня от Кэрроу, потом как-то все закрутилось. Мы встречались в тайне, — ответила Джинни. — но кажется зря, я всё-таки люблю Гарри. — Неа, Джинни невозможно любить сразу двоих парней, к тому же Гарри мой. — Говорит человек, который влюблен в Седрика и в Гарри, — огрызнулась Джинни. Веатрикс вздохнула. — Седрика я не люблю, уже нет, а вот Гарри люблю и тебе не отдам, а с Арамисом вы очень красивая пара. Она ушла и снова наткнулась на Драко, который уговаривал ее поговорить со своими родителями. Веатрикс как бы не отказывалась все же поговорила, но конечно же не обошлось без колкостей и новой ссоры. Блэк даже не заметила как вернулся Гарри, который до этого решил прогуляться до кабинета Дамблдора. После этого в зал вошел Северус Снейп и Веатрикс, которая до этого объяснила троице почему именно его спасла вместе с Гарри отговорила профессора Макгонагалл, чтобы та его не убивала. Теперь все было как нужно. Блэк сидела на скамье за одним из столов рядом с отцом крестным и Гарри и тут двери открылись впустив людей. — А вот и сюрприз, — девушка улыбнулась и встала, а затем подошла к черноволосому мужчине. — Ты молодец, милый чертёнок, — вполне живой Джеймс Поттер потрепал племянницу по волосам. — Отстань от моих волос, — прорычала она, отбросив руку отца Гарри. Джеймс рассмеялся. — Сириус, твоя дочка просто исчадие ада, – сказал Джеймс Поттер, за что получил подзатыльник от Марлин, которая поспешила обнять дочь. Сириус и Римус, удивленно переглянулись и подошли к толпе. Сириус остановился подле Джеймса. — Ты живой? — спросил он — Твоя дочка постаралась, — Поттер улыбнулся и обнял друга, которого после сменила Лили Поттер, пока сам Джеймс поспешил обнять Лунатика. — Папа? Мама? — Гарри остановился около Веатрикс. Джеймс и Лили переглянулись и оба поспешили обнять сына. Взглянув на Веатрикс, которая нежилась в объятиях родителей, он одними губами прошептал: — Спасибо. Девушка пробежалась глазами по воскрешенным. Здесь был и Регулус, который сейчас разговаривал с Арамисом. Выпутавшись из объятий родителей Веатрикс подошла к бабушке. Вальбурга улыбнулась. — Привет, — настороженно сказала она, взглянув на своих сыновей. — Я скучала, — Веатрикс обняла бабушку и почувствовала как та спустя минуту обняла его в ответ. Регулус разговаривал с матерью, сыном и домовиком. Гарри с родителями, с которыми совсем недавно разговаривал перед собственной смертью. Веатрикс тоже разговаривала с родителями и улыбалась ведь теперь все было хорошо.