Дочка убийцы

Потрясение, вызванное утратой Грозного Глаза, пронизывало дом во все последующие дни. Веатрикс все ждала, что он войдет, стуча деревянной ногой, в заднюю дверь дома, как входили в нее (и выходили) другие члены Ордена, приносившие новости. И чувствовала, что только настоящее дело способно умерить ее горе и чувство вины, что она должна как можно быстрее отправиться вместе с гарантией на поиски оставшихся крестражей и уничтожить их. — Ладно, но пока тебе не исполнится семнадцать, ты ничего с… — и Рон молча, одними губами выговорил «крестражами», — все равно сделать не сумеешь. Ты же под Надзором. А строить планы мы можем и здесь, как в любом другом месте, верно? Или, — он понизил голос до шепота, — ты думаешь, что тебе уже известно, где находятся сам знаешь что? — говорил Рон, обращаясь к Гарри — Нет, — признал Гарри. — Помоему, Гермиона пытается кое-что выяснить, — сказал Рон. — Она говорит, что откладывала это до твоего появления здесь. Они сидели за завтраком. Мистер Уизли и Билл только что отбыли на работу, миссис Уизли пошла наверх будить Гермиону и Джинни, а Флер отправилась принимать ванну. — Надзор снимут тридцать первого, — сказал Гарри. — Значит, здесь мне осталось пробыть только четыре дня. Потом я смогу… — Пять, — решительно поправил его Рон. — Мы должны остаться на свадьбу. Иначе они нас просто убьют. «Они», как поняла Веатрикс, означало Флер и миссис Уизли. — Всего один лишний день, — сказал Рон, поняв, что Гарри вот-вот взбунтуется. — Неужели они не понимают, насколько важно…— начала Веатрикс — Конечно, не понимают, — ответил Рон. — Они же ничего не знают. И кстати, раз уж зашла речь о свадьбе, мне нужно с вами поговорить. Рон глянул в сторону выходящей в прихожую двери, проверяя, не спустилась ли вниз миссис Уизли, и склонился поближе к Гарри и Веатрикс. — Мама попыталась выяснить у меня и у Гермионы, что к чему. Чем мы собираемся заняться. Теперь она возьмется за вас, так что держитесь. Папа, Сириус и Люпин тоже задавали вопросы, но когда мы сказали, что Дамблдор велел вам ничего никому, кроме нас, не говорить, они тут же отстали. Мама — другое дело. Она человек упорный. Предсказание Рона сбылось уже через несколько часов. Незадолго до обеда миссис Уизли увела Гарри подальше от всех прочих, попросив его взглянуть на одинокий мужской носок, который, как она полагала, мог выпасть из его рюкзака. И, заведя Гарри в посудомойню при кухне, приступила к допросу. Веатрикс, которая проходила мимо, решила подслушать — Рон с Гермионой, похоже, считают, что вам четверым следует покинуть Хогвартс, — начала она легким и непринужденным тоном. — А, — отозвался Гарри, — ну да. Мы уходим из школы. В углу сам собой повернулся отжимной каток, выбросив из-под себя нечто, походившее на бывший жилет мистера Уизли. — А можно мне спросить, почему вы решили прервать образование? — поинтересовалась миссис Уизли. — Понимаете, Дамблдор поручил мне и Веатрикс … одну вещь, — промямлил Гарри. — Рон и Гермиона знают о ней и хотят помочь. — И что за «вещь»? — Простите, я не могу… — Знаешь, если честно, я думаю, мы с Артуром имеем право знать это. Уверена, что и мистер с миссис Грейнджер тоже! — заявила миссис Уизли. Общей атаки «озабоченных родителей» Гарри опасался всерьез. И потому заставил себя взглянуть прямо в глаза миссис Уизли, поневоле отметив при этом, что цвет у них точь-в-точь такой же, как у Джинни. Но легче от этого не стало. — Дамблдор не хотел, чтобы об этом знал кто-то еще, миссис Уизли. Простите. Рон и Гермиона помогать нам не обязаны. Они сами вызвались… — Я все равно не понимаю, зачем уходить из школы! — оставив всякое притворство, выпалила она. — Вам и лет-то всего ничего. Ерунда какая-то. Если Дамблдору нужно было исполнить какоето дело, так в его распоряжении имелся целый Орден! Ты, наверное, неправильно понял его, Гарри. Скорее всего, он сказал, что ему нужно что-то сделать, а ты решил, будто он требует этого от тебя и Веатрикс… — Нет, — ровным тоном ответил Гарри, — я понял все правильно. Сделать это можем только мы. Он вернул миссис Уизли, расшитый золотыми камышинами носок, принадлежность которого ему якобы надлежало установить. — Не мой, — сказал он. — Я не болею за команду «Пэдмор Юнайтед». — А, ну да, — отозвалась миссис Уизли, снова вдруг обретая, что несколько настораживало, свой обычный небрежный тон. — Могла бы и сама догадаться. Ладно, Гарри, раз уж мы все пока здесь, помоги нам в приготовлениях к свадьбе Билла и Флер, ладно? Столько еще всего осталось сделать. — Нет… я… конечно, — промямлил обескураженный внезапной сменой темы Гарри. — Какой ты всё-таки милый, — сказала она и, улыбаясь, покинула посудомойню, чуть не наткнувшись на Веатрикс. — Что ж, теперь я думаю ты будешь последней с кем она захочет поговорить — сказал Гарри, когда Веатрикс встала рядом с ним, положив голову ему на плечо. — Пусть спрашивает о чем хочет, она знает, что я ей скажу не на много больше, Гарри еще мне кажется, что она права, на счет Рона и Гермионы... — сказала Веатрикс, когда они вместе стали подниматься по лестнице. — Ты думаешь я этого не понимаю? — поинтересовался Гарри — мы же уже пытались отговорить Рона и Гермиону, но они... — Упертые и это качество присуще любому гриффиндорцу— сказал, спускавшийся по лестнице Сириус — кстати, Веатрикс, может все таки скажешь куда вы отправляетесь? — Извини, пап, но я тоже гриффиндорка и точно также упряма, поэтому ничего не скажу — сказала Веатрикс Но я бы очень хотела рассказать, — мысленно добавила она — Но почему? Веатрикс мне будет гораздо спокойнее если я буду знать куда вы идете — Я думаю, что от этого тебе не станет спокойнее — покачала головой Веатрикс — Вызови мне Джеймса — попросил Сириус — Дядя Джеймс точно также не скажет — спокойно сказала Веатрикс — и мама тоже— добавила она, когда Сириус открыл рот, чтобы начать говорить. — Ладно, но хотя бы пообещать, что вы будете в безопасности, вы можете? — спросил Сириус Веатрикс и Гарри кивнули, поднимаясь на очередной лестничный пролёт. — Может быть и надо было бы ему сказать, но я опасаюсь, что он будет слишком сильно переживать — сказала Веатрикс, покачала головой. Ей было противно не говорить что-то своему отцу. — И правильно будет делать, если начнет волноваться — сказал, внезапно появившийся мужчина. Веатрикс вскрикнула и запнувшись за свою ногу повалилась назад. От падения ее спас Гарри, крепко обвив ее талию своей рукой. — Кто ты? — спросила Веатрикс. Она точно знала, что это призрак, потому что ощущала легкое покалывание а области лба, такое бывало всякий раз, когда появлялся кто-нибудь из призраков. — Какое невежество не знать своих же родственников — сказал мужчина. Хотя мужчиной назвать его было сложно. Он был скорее мальчишкой, которому на вид было всего семнадцать лет. — Стой, ты же брат моего отца, Регулус, верно? — вглядевшись в лицо юноши, Веатрикс заметила некое сходство между им и ее отцом, хотя он был не таким красивым. — Надо же догадалась, к чему катиться этот мир если полукровка обнимает чистокровную из древнего рода — сказал Регулус, проследив за рукой Гарри. — Не твое дело кто меня обнимает, но ты кажется что-то знаешь о том, что я скрываю от отца? — О крестражах? Много чего, но тебе не скажу, потому что это ни к чему хорошему не приведёт, ты никогда не интересовалась как я погиб? — поинтересовался он. Веатрикс покачала головой. — А жаль, вот мой тебе совет, узнай как я погиб, а потом уже думай искать крестражи или нет — сказал Регулус и исчез. — Веатрикс, кто это был? — спросил Гарри — Мой дядя Регулус и по-моему он что-то знает о крестражах, но ничего говорить не хочет — сказала Веатрикс. Послышались шаги и вскоре на лестнице показалась тетя Молли. — Чего вы стоите без дела? А ну-ка бегом заниматься уборкой! И, начиная с этой минуты, миссис Уизли принялась наваливать на Гарри, Веатрикс, Рона и Гермиону столько связанных с приготовлениями к свадьбе дел, что времени подумать о чем бы то ни было у них просто не оставалось. Самое доброжелательное истолкование ее поведения состояло в том, что она пытается отвлечь их от мыслей о Грозном Глазе и ужасах их недавнего перелета. Однако, проведя два дня в безостановочной чистке ножей, подборе цветов для бантиков, ленточек и букетов, очистке сада и огорода от гномов и помощи миссис Уизли в изготовлении немыслимых количеств канапе, Гарри начал подозревать, что она руководствуется совсем иными мотивами. Все, что она им поручала, казалось, удерживало его, Веатрикс, Рона и Гермиону на расстоянии друг от друга. С той первой ночи, когда он рассказал друзьям, как Волан-де-Морт пытал Олливандера, у него не было ни единой возможности поговорить с ними наедине. — По-моему, мама решила, — негромко сказала Джинни, когда на третий день пребывания Гарри и Веатрикс в «Норе» они втроем накрывали стол к обеду, — что если она не даст вам сойтись и о чем-нибудь договориться, то сможет отсрочить ваш уход. — И что, по ее мнению, будет дальше? — пробормотал Гарри. — Кто-то другой убьет Волан-де-Морта, пока мы готовим пирожки с мясом? Он произнес это не подумав и сразу увидел, как побелела Джинни. — Так это правда? — спросила она. — Вот, значит, что вы задумали? — Я… нет… я пошутил, — уклончиво ответил Гарри. Они смотрели друг другу в глаза, и в выражении лица Джинни читалось нечто большее, чем потрясение. Теперь за обедом к ним часто присоединялись другие члены Ордена — «Нора» заменила собой дом на площади Гриммо, превратившись в штабквартиру Ордена Феникса. Мистер Уизли объяснял это тем, что после смерти Дамблдора, их Хранителя Тайны, все, кому Дамблдор открыл местонахождение дома на площади Гриммо, стал исполнять должность Хранителя поочередно. — Нас таких человек двадцать, а значит, и заклятие Доверия ослабевает соответственно. У Пожирателей смерти появилось в двадцать раз больше возможностей вытянуть из кого-нибудь эту тайну. Надеяться на дальнейшее ее сохранение уже нельзя. — Да, но ведь Снегг, наверное, уже назвал ваш адрес Пожирателям, — сказал Гарри. — Видишь ли, Грозный Глаз наложил на это место пару заклятий — на тот случай, если Снегг снова появится в нем. Мы надеемся, конечно, что они достаточно сильны для того, чтобы и не подпустить его близко, и связать ему язык, если он попытается чтолибо сказать на этот счет, но полной уверенности у нас нет. А использовать в качестве штабквартиры дом, защита которого стала настолько ненадежной, было бы просто безумием. В этот вечер народа в кухню набилось столько, что орудовать вилкой и ножом стало непросто. — Есть что-нибудь новое о Грозном Глазе? — спросил Гарри у Билла. — Ничего, — ответил Билл. Организовать похороны Грюма не удалось, поскольку Билл и Люпин так и не смогли отыскать его тело. Темнота и неразбериха сражения затрудняли поиски места, куда оно могло упасть. — «Ежедневный пророк» ни словом не обмолвился ни о его смерти, ни о нахождении тела, — продолжал Билл. — Впрочем, это ничего не значит. В последнее время «Пророк» умалчивает о многом. — А разбирательства по поводу незаконного использования мной магии при попытке спастись от Пожирателей смерти Министерство все еще не назначило? — через стол спросил Гарри у мистера Уизли, и тот отрицательно покачал головой. — Это потому, что там понимают: у меня не было иного выбора, или они просто не хотят, чтобы я или Веатрикс рассказали всем о Волан-де-Морте, который напали на нас? — Думаю, последнее вернее. Скримджер не желает признавать ни того, что Волан-де-Морт также силен, как он, ни того, что из Азкабана совершен массовый побег. — Ну да, зачем говорить обществу правду? — сказал Гарри и с такой силой сжал в ладони нож, что на ней отчетливо выступили белые шрамы, слагавшиеся в слова: «Я не должен лгать». — Разве в Министерстве нет людей, готовых выступить против него? — гневно спросил Рон. — Конечно, есть, Рон, однако многие просто боятся, — ответил мистер Уизли. — Боятся исчезнуть следующими, боятся, что следующему нападению подвергнутся их дети. Слухи ходят самые страшные. Я, к примеру, не верю, что хогвартский профессор магловедения просто ушла в отставку. Ее уже много недель как никто не видел. А тем временем Скримджер сидит весь день у себя в кабинете и помалкивает — остается только надеяться, что он разрабатывает некий план. Наступило молчание, позволившее миссис Уизли зачаровать пустые тарелки, дабы они убрались со стола, и подать яблочный пирог. — Нам надо 'Гешить, как замаски'говать вас, Арри, — сказала Флер, когда все принялись за сладкое. — На в'гемя свадьбы, — прибавила она, увидев его недоумевающее лицо. — Конечно, Пожи'гателей сме'гти с'геди наших гостей не будет, но ведь после того, как они напьются шампанского, ничего га'гантитовать нельзя. Из чего Гарри заключил, что Хагрид все еще состоит у нее на подозрении. — Да, мысль хорошая, — согласилась миссис Уизли, которая сидела во главе стола и, нацепив на кончик носа очки, просматривала начертанный на очень длинном свитке пергамента список неотложных дел. — Скажи, Рон, ты в своей спальне уже прибрался? — Да почему? — воскликнул Рон, плюхнув свою ложку на стол и гневно уставившись на мать. — Почему я должен прибираться в своей спальне? Нам с Гарри в ней и так хорошо! — Через несколько дней, молодой человек, в этом доме состоится свадьба твоего брата — Он что, в моей спальне ее играть собирается? — гневно поинтересовался Рон. — Нет! Так какого же обвислого Мерлина… — Не смей так разговаривать с матерью, — твердо произнес мистер Уизли, — и делай то, что тебе говорят. Рон скорчил обоим своим родителям рожу, взял со стола ложку и вонзил ее в остатки яблочного пирога. — Я могу помочь, я же там тоже намусорил, — сказал Рону Гарри, однако у миссис Уизли имелись на его счет собственные планы. — Нет, Гарри, дорогой, я предпочла бы, чтобы ты и Веатрикс помогли Артуру привести в порядок курятник, а ты, Гермиона, застели, пожалуйста, постель для мсье и мадам Делакур, они приезжают послезавтра в одиннадцать утра. Впрочем, поутру выяснилось, что курятник и так в порядке. — Собственно… ээ-э… Молли говорить об этом не обязательно, — сказал мистер Уизли, преграждая Гарри и Веатрикс дорогу, — но… ээ… видители ли, Тед Тонкс прислал мне большую часть того, что осталось от старого мотоцикла Сириуса, и я, ээ, спрятал, вернее, так сказать, держу все это в курятнике. Фантастическая машина: выхлопная пурга, помоему, это так называется, потрясающий аккумулятор, ну и превосходная возможность выяснить наконец, как устроены тормоза. Я хочу попробовать снова собрать его, пока Молли не… ну то есть пока у меня есть свободное время. Они вернулись в дом, миссис Уизли нигде видно не было, и Гарри с Веатрикс проскользнули наверх, в мезонин, где находилась спальня Рона. — Да идет у меня дело, идет! А, это вы, — с облегчением сказал Рон, увидев входящих Веатрикс и Гарри. И Рон улегся на кровать, с которой явно только что вскочил. Беспорядок в комнате был ровно такой же, как неделю назад. Единственное нововведение составляла в ней Гермиона, сидевшая в самом дальнем углу, — у ног ее лежал с одной стороны пушистый рыжий кот Живоглот, а с другой две груды отсортированных книг, среди которых Гарри признал и несколько своих. — Привет, Гарри, Веатрикс,— сказала Гермиона, когда они опустились на раскладушку. — А ты-то как выкрутилась? — Да, видишь ли, матушка Рона забыла, что еще вчера попросила меня и Джинни перестелить все постели, — ответила Гермиона. После чего она бросила «Ворожбу по числам и словам» в одну груду, а «Взлет и падение Темных искусств» в другую. — Мы тут насчет Грозного Глаза разговаривали, — сообщил Гарри Рон. — Я думаю, что он всё-таки жив. — Но Билл же видел, как в него ударило Убивающее заклятие, — сказал Гарри. — Ну да, так ведь Билла в это время атаковали, — ответил Рон. — Приглядываться ему было особенно некогда. — Даже если Убивающее заклятие в него не попало, Грозный Глаз все равно упал с высоты ярдов в триста, — сказала Гермиона, которая уже взвешивала на ладони справочник «Команды Британии и Ирландии по квиддичу». — Он мог воспользоваться Щитовыми чарами… — Флер говорила, что палочку из его руки вышибло, — сказал Гарри. — Да нет, пожалуйста, если ты хочешь, чтобы он погиб… — сварливо произнес Рон и ради большего удобства принялся разминать подушку. — Конечно, никто не хочет, чтобы он погиб! — сказала шокированная Гермиона. — То, что он погиб, ужасно! Но надо же оставаться реалистами! Впервые Гарри представил себе тело Грозного Глаза — такое же изломанное, как тело Дамблдора, но с волшебным оком, все еще продолжающим вращаться в глазнице. И ощутил приступ отвращения, смешанный со странным желанием рассмеяться. — Скорее всего, Пожиратели смерти все за собой прибирают, потому его и не нашли, — рассудительно сказал Рон. — Ага, — сказал Гарри, — как они прибрали Барри Крауча, обратили его в скелет и закопали в садике Хагрида. А Грюма, я думаю, трансфигурировали и набили… — Хватит! — взвизгнула Гермиона. Испуганный Гарри повернулся к ней как раз вовремя, чтобы увидеть, как она поливает слезами «Словник чародея». — Ну что ты? — сказал Гарри, выбираясь из раскладушки. — Гермиона, я вовсе не хотел расстроить… Однако Рон, под резкий скрип ржавых пружин вскочивший с кровати, подоспел к Гермионе первым. Обняв ее одной рукой, он выудил другой из кармана джинсов пугающего вида носовой платок, которым совсем недавно протирал духовку. А затем, торопливо вытащив волшебную палочку, наставил ее на эту тряпицу и произнес: — Тергео! Палочка отсосала с платка большую часть сальной грязи. Довольный собой, Рон вручил немного дымящийся платок Гермионе. — О… спасибо, Рон… прости… — Она высморкалась и тихонько икнула. — Просто это так уж-ужасно, правда? С-сразу за Дамблдором… Я почему-то нникогда не представляла себе Грозного Глаза умирающим, он был таким крепким! — Да, я понимаю, — сказал Рон и обнял ее за плечи. — Но ты ведь знаешь, что сказал бы нам Грозный Глаз, будь он сейчас здесь? — П-постоянная бдительность, — ответила, вытирая глаза, Гермиона. — Вот именно, — кивнул Рон. — Он всегда говорил: учитесь на моем примере. И на этот раз он научил меня не верить трусливому мелкому проходимцу Наземникусу. Гермиона слабо усмехнулась и наклонилась, чтобы взять еще две книги. Секунду спустя Рону пришлось сдернуть с ее плеч руку — Гермиона уронила ему на ступню «Чудовищную книгу о чудищах». Застежка книги не выдержала, и здоровенный том, сам собой раскрывшись, укусил Рона за лодыжку. — Ой, прости, прости! — воскликнула Гермиона, а Гарри, стянув книгу со ступни Рона, снова закрыл ее и защелкнул застежку. — Слушай, а что ты собираешься делать со всеми этими книгами? — спросил Рон, прихрамывая отходя к кровати. — Пытаюсь решить, — ответила Гермиона, — какие взять с собой, когда мы отправимся искать крестражи. — А, ну конечно, — хлопнув себя по лбу, сказал Рон. — Я и забыл, что охотиться на Волан-де-Морта мы будем, разъезжая в передвижной библиотеке. — Хаха, — произнесла Гермиона, глядя на лежавший на ее коленях «Словник чародея». — А вот интересно, руны нам переводить придется? Возможно… Эту я, пожалуй, прихвачу — на всякий случай. Она бросила словник в ту из книжных груд, что была побольше, и подняла с пола «Историю Хогвартса». — Послушайте, — начал Гарри. Он сидел, вытянувшись в струнку. Гермиона и Рон направили на него взгляды, в которых читалась знакомая смесь вызова и покорности судьбе. — Я знаю, после похорон Дамблдора вы сказали, что отправитесь со мной, — сказал Гарри. — Ну готово, завел волынку, — выкатив глаза, сообщил Гермионе Рон. — сейчас к нему и Веатрикс подключится, говоря о том, что нам с ними нельзя. — Чего мы, собственно, и ожидали, — вздохнула она, снова опуская взгляд на книгу. — Знаешь, пожалуй, я и «Историю Хогвартса» возьму. Даже если мы туда не вернемся, мне будет не по себе без… — Послушайте! — повторил Гарри. — Нет, Гарри, это ты нас послушай, — отозвалась Гермиона. — Мы идем с вами. Все уже решено месяцы тому назад, а вернее сказать, годы. — Но… — Заткнись, — посоветовал ему Рон. — …вы уверены, что продумали все как следует? — настаивал Гарри. — Ладно, давай посмотрим, — сказала Гермиона и не без злости швырнула «Тропою троллей» в груду отвергнутых книг. — Вещи я уложила несколько дней назад, так что мы готовы тронуться с места в любую минуту, и, к вашему сведению, для этого потребовались кое-какие довольно сложные магические манипуляции, не говоря уж о краже всех имевшихся у Грозного Глаза запасов Оборотного зелья, совершенной под самым носом матушки Рона. Кроме того, я изменила память своих родителей, и теперь они уверены, что зовут их Венделлом и Моникой Уилкинс, а мечта всей их жизни состоит в том, чтобы перебраться на жительство в Австралию, что они уже и сделали. Теперь Волан-де-Морту будет труднее найти их и выспросить, где я или где ты, потому что я, к сожалению, кое-что им о вас рассказала. Если я переживу поиски крестражей, то отыщу маму и папу и сниму свои заклинания. Если нет, что ж, думаю, чар, которые я навела, хватит, чтобы они жили в безопасности и довольстве. Венделл и Моника Уилкинс, видишь ли, даже не подозревают, что у них имеется дочь. Глаза Гермионы опять наполнились слезами. Рон слез с кровати, снова обнял ее за плечи и, глядя на Гарри с Веатрикс, неодобрительно покачал головой, словно укоряя из за отсутствие такта. Гарри не знал, что сказать, еще и потому, что Рон, обучающий когото тактичности, представлял собой зрелище до крайности необычное. — Я… Гермиона, прости… я не… — Не знал, что мы с Роном отлично понимаем, к чему может привести наш с вами поход? Ну так мы понимаем. Рон, покажи Гарри и Веатрикс то, что ты соорудил. — Брось, они же только что поели, — сказал Рон. — Ничего, пусть знают! — Ну ладно. Пошлите. — Рон во второй раз снял руку с плеч Гермионы и потопал к двери. — Пошли. — А в чем дело? — спросил Гарри, выходя следом за Роном на крошечную лестничную площадку. — Десцендо! — пробормотал Рон, направив свою палочку на низкий потолок. Прямо над их головами открылся люк, а к ногам соскользнула лестничка. Из квадратного отверстия в потолке понеслись жуткие звуки, словно там чтото всасывали, стеная, а с ними и неприятный запах вскрытой канализации. — Это упырь ваш, что ли? — спросил Гарри, никогда не видевший вживе твари, которая временами нарушала тишину ночи. — Он самый, — ответил Рон и полез по лестнице вверх. — Поднимайтесь, взгляните на него. Гарри и Веатрикс поднялись следом за Роном на миниатюрный чердак. Когда там оказались его голова и плечи, он увидел в паре шагов от себя существо, которое крепко спало в сумраке, широко раскрыв рот. — Но он… он какой-то… Разве упыри носят пижамы? — Нет, — ответил Рон. — Кроме того, они редко бывают рыжими, да и прыщей у них обычно поменьше. Веатрикс, испытывая легкое отвращение, разглядывала спящую тварь. Формой и размерами она походила на человека, и, когда глаза Веатрикс свыклись с сумраком, она поняла, что на ней совершенно явно старая пижама Рона. А кроме того, Веатрикс была уверена, что упыри — это, как правило, существа слизистые и лысые, а никак уж не волосатые да и таких, как у этого, яркокрасных волдырей на физиономии у них тоже не бывает. — Это я, понимаете? — сообщил Рон. — Нет, — ответил Гарри, — не понимаю. — Я вам в комнате все объясню, а то меня от этого запаха с души воротит, — сказал Рон. Они спустились по лесенке, которую Рон тут же вернул в потолок, и возвратились в комнату, к Гермионе, попрежнему разбиравшей книги. — Когда мы уйдем, упырь слезет вниз и поселится здесь, в моей комнате, — сказал Рон. — Думаю, он этого ждет не дождется, хотя точно сказать трудно, потому что он только и умеет, что стонать да слюни пускать. Но когда говоришь ему об этой комнате, он все время кивает. В общем, он будет мной, но только больным обсыпным лишаем. Здорово, а? Гарри просто смотрел на Рона, ничего не понимая. — Да здорово, здорово! — заверил его Рон, явно разочарованный тем, что Гарри не усвоил всего блеска его замысла. — Ты пойми, когда мы четверо не вернемся в Хогвартс, все решат, что Гермиона и я с вами, так? А это значит, что Пожиратели смерти, надеясь выяснить, где вы есть, тут же займутся нашими родными. — Со мной проще, — сказала Гермиона, — все будет выглядеть так, будто я уехала с мамой и папой. Сейчас многие полумаглы поговаривают о том, чтобы где-нибудь спрятаться. — А спрятать всю мою семью мы не можем, это вызовет подозрения, и потом, у них же работа, — продолжал Рон. — Вот мы и распустим слух, что я не вернулся в школу потому, что серьезно заболел обсыпным лишаем. Если кто-нибудь сунется сюда с проверкой, мама с папой покажут им покрытого волдырями упыря, лежащего в моей постели. Обсыпной лишай — штука заразная, так что близко к нему никто подходить не станет. А что он говорить не умеет, тоже не беда — когда у человека грибы на языке растут, ему не до разговоров. — А твои мама и папа с этим планом согласны? — спросила Веатрикс. — Папа согласен. Он помогал Фреду и Джорджу переделывать упыря. А мама… ну ты же маму знаешь. Пока мы не уйдем, она с нашим уходом не смирится. В комнате наступила тишина, нарушавшаяся только негромкими ударами, — это Гермиона продолжала разбрасывать книги по двум грудам. Рон сидел, наблюдая за ней, Веатрикс не способная сказать ни слова, глядела то на него, то на нее. То, что они придумали для защиты своих родных, окончательно убедило ее: друзья действительно отправятся с ними, хорошо сознавая, какой опасности подвергаются. Гарри хотелось сказать им, как это для него важно, но он не мог найти достаточно внушительных слов. Потом в тишине послышались приглушенные звуки — это миссис Уизли кричала чтото четырьмя этажами ниже. — Наверное, Джинни проглядела пылинку на каком-нибудь дурацком кольце для салфеток, — сказал Рон. — Не понимаю, с какой стати Делакуры приезжают к нам аж за два дня до свадьбы. — Сестра Флер будет подружкой невесты, ей нужно отрепетировать свою роль, а одна она приехать не может, слишком мала, — сказала Гермиона, с сомнением вглядываясь во «Встречи с вампирами». — Ага и если учесть то, что знает она только французский, до свадьбы я с вами появляться буду редко — сказала Веатрикс — меня наняли ей переводчиком. — Боюсь, присутствие гостей мамины нервы не успокоит, — сказал Рон. — Что нам действительно необходимо решить, — сказала Гермиона, без раздумий бросая в мусорную корзину «Теорию оборонной магии» и беря с пола «Обзор магического образования в Европе», — так это куда мы отсюда отправимся. Я знаю, ты говорил, Гарри, что хочешь сначала посетить Годрикову Впадину, и я тебя понимаю, однако… Ну, в общем… не следует ли нам первым делом заняться крестражами? — Если бы мы знали, где они, я бы с тобой согласился,— ответил Гарри, не веривший, что Гермионе действительно понятно его желание вернуться в Годрикову Впадину. Гарри притягивали туда не только могилы родителей. У него появилось сильное, хоть и смутное чувство, что он найдет там ответы на многие вопросы. Возможно, оно объяснялось попросту тем, что именно в этом месте Гарри выжил, получив от Волан-де-Морта Убивающее заклятие, и теперь, когда ему предстояло повторить этот подвиг, его влекла туда надежда понять, как все случилось. — А ты не думаешь, что Волан-де-Морт может держать в Годриковой Впадине дозорных? — спросила Гермиона. — Он ведь мог решить, что, получив полную свободу передвижения, ты вернешься туда, чтобы навестить могилы родителей. Это Гарри в голову пока не приходило. Он попытался придумать доводы в пользу противного, но тут заговорил Рон, мысли которого, видимо, шли по другому пути. — Этот Р. А. Б., — сказал он. — Ну, помнишь, тот, что похитил настоящий медальон? Гермиона кивнула. — В оставленной им записке сказано, что он собирается его уничтожить, верно? Гарри подтянул к себе свой рюкзак и достал поддельный крестраж, в котором так и лежала записка от Р. А. Б. — «Я похитил настоящий крестраж и намереваюсь уничтожить его, как только смогу», — прочитал Гарри. — Ну вот, а что, если он его и впрямь уничтожил? — спросил Рон. — Или она, — вставила Гермиона. — Да кто угодно, — сказал Рон. — Тогда у нас будет одним делом меньше! — Верно, но нам все равно придется искать настоящий медальон, ведь так? — сказала Гермиона. — Чтобы выяснить, уничтожен он или нет. — И еще, когда мы доберемся до крестража, как мы его разрушим? — спросил Рон. — Ну, — произнесла Гермиона, — на этот счет я кое-что почитала. — Это где же? — удивился Гарри. — Я думал, книги, посвященные крестражам, в библиотеке отсутствуют. — Отсутствуют, — подтвердила Гермиона и покраснела. — Дамблдор изъял их, однако он… он их не уничтожил. Рон сел прямо и вытаращил глаза. — Как, во имя штанов Мерлина, тебе удалось наложить лапы на книги о крестражах? — Это… это не было воровством! — воскликнула Гермиона, переводя с Гарри на Веатрикс и на Рона почти отчаянный взгляд. — Они попрежнему оставались библиотечными книгами, хоть Дамблдор и убрал их с полок. И потом, я уверена, если бы он действительно хотел, чтобы до них никто не добрался, то гораздо сильнее затруднил бы… — Ближе к делу! — сказал Рон. — В общем… это было довольно легко, — тонким голосом сообщила Гермиона. — Хватило простых Манящих чар. Ну, вы знаете — акцио. И они… они вылетели из окна кабинета Дамблдора и приземлились в спальне для девочек. — Но когда же ты это проделала? — спросил Гарри, с обожанием и неверием глядя на Гермиону. — Сразу после… похорон Дамблдора, — ответила Гермиона голосом еще более тонким. — После того как мы договорились уйти из школы и заняться поисками крестражей. Я поднялась наверх собрать вещи, и… и мне пришло в голову, что, чем больше мы о них узнаем, тем легче нам будет… Я была там одна… ну и попробовала… и у меня получилось. Они влетели в открытое окно, и я… я уложила их в свой чемодан. — Гермиона сглотнула и сказала с мольбой в голосе: — Я не верю, что Дамблдор рассердился бы на меня. Мы же не собираемся использовать эти сведения для того, чтобы изготовить крестражи, правильно? — Мы что, ругаем тебя? — поинтересовался Рон. — Так где они, эти книги? Гермиона, порывшись в книжной груде, вытащила из нее объемистый том, переплетенный в поблекшую черную кожу. Выглядела Гермиона так, точно ее подташнивало, а книгу держала в руках опасливо, как будто та была неким совсем недавно скончавшимся существом. — Вот в этой даны точные указания о том, как изготовить крестраж. «Тайны наитемнейшего искусства» — ужасная книга, понастоящему ужасная, в ней столько злой магии! Интересно, когда Дамблдор убрал ее из библиотеки? Если только после того, как стал директором школы, готова поспорить, Волан-де-Морт вычитал все, что ему требовалось, именно из нее. — Но тогда зачем же он выспрашивал у Слизнорта, как изготовить крестраж? — спросил Рон. — К Слизнорту он обратился лишь для того, чтобы выяснить, что происходит с человеком, который разрывает свою душу на семь частей, — сказал Гарри. — Дамблдор был уверен — к тому времени Реддл уже знал, как изготовить крестраж. Думаю, ты права, Гермиона, вполне возможно, что из этой книги он все сведения и почерпнул. — И чем больше я о них читала, — продолжала Гермиона, — тем более страшными они мне казались и тем меньше верилось, что он действительно сделал шесть крестражей. В книге содержится предостережение: разрывая свою душу, ты делаешь ее очень неустойчивой — а ведь речь идет всего об одном крестраже! Веатрикс вспомнила слова Дамблдора о том, что Волан-де-Морт продвигался за пределы того, на что способно «обычное зло». — А какой-нибудь способ снова собрать себя воедино существует? — поинтересовался Рон. — Да, — со слабой улыбкой ответила Гермиона, — однако при этом ты испытываешь невыносимую боль. — Почему? — спросил Гарри. — И что нужно для этого сделать? — Раскаяться, — ответила Гермиона. — Ты должен понастоящему прочувствовать то, что натворил. Тут есть сноска на этот счет. Повидимому, мука раскаяния способна уничтожить человека. Я не могу представить себе, что Волан-де-Морт предпримет такую попытку. А ты можешь? — Нет, — ответил за Гарри Рон. — И все же, говорится в этой книге хоть что-нибудь о том, как уничтожить крестраж? — Да, — ответила Гермиона, переворачивая хрупкие страницы с таким видом, точно она вглядывалась в загнившие внутренности животного. — Книга предупреждает Темных колдунов, что чары, ограждающие крестражи, должны быть очень крепкими. Из прочитанного мной следует — то, что Гарри проделал с дневником Реддла, было одним из немногих надежных способов уничтожения крестража. — Это ты про удар клыком василиска? — спросил Гарри. — А, ну тогда нам повезло, что у нас этих клыков навалом, — сказал Рон. — А я все гадал, к чему бы их приспособить. — Использовать клык василиска вовсе не обязательно, — терпеливо пояснила Гермиона. — Просто требуется нечто настолько разрушительное, что после него крестраж не сможет восстановиться. От яда василиска спасает только одно средство, невероятно редкое… — Слезы феникса, — кивнул Гарри. — Точно, — подтвердила Гермиона. — Наша проблема в том, что таких же разрушительных веществ, как яд василиска, существует совсем немного и все они слишком опасны, чтобы таскать их с собой. Но как-то разрешить эту проблему нам придется, потому что рвать крестраж на части, разбивать его или дробить бессмысленно. Необходимо сделать все так, чтобы никакой магией восстановить его было невозможно. — Ладно, — сказал Рон, — допустим, нам удастся разломать штуковину, в которой живет кусочек его души. Но почему он не может перебраться на жительство куда-нибудь еще? — Потому что крестраж — полная противоположность человеческого существа. — Гермиона, увидев, что Гарри, Веатрикс и Рон запутались окончательно, торопливо продолжила: — Вот смотри, Рон, если я сейчас выхвачу меч и проткну им тебя насквозь, я же все равно не причиню твоей душе никакого вреда. — И это станет для меня подлинным утешением, не сомневаюсь, — сообщил Рон. Гарри и Веатрикс засмеялись. — На самом-то деле и станет! — сказала Гермиона. — Но я о другом. Что бы ни произошло с твоим телом, душу это не затронет, она выживет. А с крестражем все наоборот. Жизнь обитающего в крестраже обломка души зависит от его вместилища, его заколдованного тела. Без него этот обломок существовать не может. — Дневник, когда я его проткнул, словно бы умер, — сказал Гарри, вспомнив чернила, вытекавшие, точно кровь, из пронзенных страниц, и визг, с которым исчезла часть души Волан-де-Морта. — И как только ты уничтожил дневник, запертый в нем кусочек души существовать больше не смог. Джинни еще до тебя пыталась избавиться от дневника, утопила его, а он вернулся назад и был как новенький. — Погоди, — сказал Рон, наморщив лоб. — Кусочек души, сидевший в дневнике, полностью овладел Джинни, правильно? А это как же получается? — Пока волшебное вместилище остается целым, скрытый в нем кусочек души может входить в тех, кто оказывается слишком близким к крестражу, и выходить из них. Я говорю не о том, кто долго держит крестраж в руках, — добавила она, прежде чем Рон успел открыть рот. — С прикосновениями это вообще никак не связано. Я имею в виду близость эмоциональную. Джинни вложила в дневник всю душу и стала невероятно уязвимой. И всякий, кто чересчур привязывается к крестражу или впадает в зависимость от него, наживает большие неприятности. — Хотел бы я знать, как Дамблдор уничтожил перстень, — сказал Гарри. — И почему я его не спросил? Я никогда понастоящему… — Голос его пресекся. Он задумался обо всем, что следовало бы выспросить у Дамблдора, о том, как со времени смерти Учителя ему, Гарри, стало казаться, что при жизни Дамблдора он упустил столько возможностей узнать побольше… узнать обо всем… Т ишину нарушил сотрясший стены треск, дверь комнаты распахнулась. Гермиона, взвизгнув, уронила на пол «Тайны наитемнейшего искусства»; шмыгнувший под кровать Живоглот взволнованно зашипел; Рон вылетел из кровати, рассыпая обертки от шоколадных лягушек, и врезался головой в противоположную стену. Рука Гарри сама собой рванулась к волшебной палочке, но тут он сообразил, что перед ним всего лишь миссис Уизли с растрепанными волосами и искаженным гневом лицом. — Сожалею, что помешала вашей уютной беседе, — подрагивающим голосом произнесла она. — Я не сомневаюсь, что все вы нуждаетесь в отдыхе… Но в моей комнате свалены свадебные подарки, их необходимо разобрать, а мне помнится, будто вы обещали с этим помочь. — Ах да! — Перепуганная Гермиона вскочила так резко, что набросанные ею на пол книги разлетелись во все стороны. — Мы сейчас… простите… И Гермиона, послав Рону, Веатрикс и Гарри страдальческий взгляд, поспешила покинуть комнату, последовав за миссис Уизли. — Живешь, как домовый эльф, — негромко пожаловался продолжавший потирать голову Рон, когда они с Гарри и Веатрикс направились в комнату его матери. — Только удовлетворения от работы не получаешь. Чем быстрее пройдет эта свадьба, тем счастливее я буду. — Ага, — согласился Гарри, — после нее нам всего-то и дел останется, что крестражи разыскивать. А это настоящие каникулы, верно? Рон рассмеялся, но, стоило ему увидеть кучу свадебных подарков, ожидавших их в комнате миссис Уизли, веселость его как рукой сняло. Делакуры появились на следующее утро, в одиннадцать. К этому времени Гарри, Веатрикс, Рон, Гермиона и Джинни никакой приязни к семейству Флер уже не испытывали, и потому Рон без всякой охоты поднялся к себе наверх, чтобы надеть одинаковые по цвету носки, а Гарри так же неохотно попытался пригладить свои вихры. Приведя себя в приемлемый вид, все они вышли на залитый солнечным светом двор, чтобы встретить гостей. Таким опрятным Веатрикс этого двора еще не видела. Ржавые котлы и болотные сапоги, которыми обычно были уставлены ступеньки заднего крыльца, исчезли, их заменили два больших новых горшка с Трепетливыми кустиками. Никакого ветра не было, однако листочки кустиков лениво волновались, приятно рябя в глазах. Кур заперли, двор подмели, а соседствующий с ним огород пропололи, проредили и вообще приукрасили, хотя Гарри, которому он нравился заросшим, находил его — по причине отсутствия привычной оравы дурашливых гномов — несколько пустоватым. Веатрикс давно уже потеряла счет числу ограждающих чар, наведенных на «Нору» Орденом и Министерством. Знала только, что теперь никто, перемещающийся в пространстве с помощью магии, попасть прямиком в этот двор не может. Поэтому мистер Уизли отправился встречать Делакуров на вершину соседнего холма — именно туда должен был доставить их портал. Первым знаком их приближения стал необычно высокий смех, исходивший, как вскоре выяснилось, от самого мистера Уизли, который мгновение спустя появился в воротах, нагруженный чемоданами и ведущий с собой красавицу блондинку в зеленой, как листва дерева, мантии — несомненную мать Флер. — Maman! — воскликнула Флер, подбегая к воротам, чтобы обнять ее. — Papa! Мсье Делакур привлекательностью отнюдь не отличался: он был на голову ниже супруги, до крайности округл, с маленькой, заостренной черной бородкой. Но вид имел весьма добродушный. Слегка подпрыгивая на обутых в сапоги с высокими каблуками ножках, он подлетел к миссис Уизли и дважды расцеловал ее в обе щеки, отчего она даже разрумянилась. — Мы доставили вам столько хлопот, — звучным басом произнес он. — Фле'г гово'гит, что вы т'гудились не покладая 'гук. — О, какие пустяки! — Миссис Уизли заливисто рассмеялась. — Разве это хлопоты? Рон отвел душу, пнув ногой гнома, высунувшегося из-за горшка с Трепетливыми кустиками. — Милейшая леди! — воскликнул мсье Делакур, который так и продолжал, лучась улыбкой, держать ладонь миссис Уизли между своими. — Ско'гый союз наших семей мы считаем великой честью! Позвольте п'гедставить вам мою суп'гугу, Аполлин. Мадам Делакур скользнула вперед и наклонилась, чтобы в свой черед расцеловать миссис Уизли. — Enchantee, — произнесла она. — Ваш муж 'гассказывал нам такие забавные исто'гии! Мистер Уизли расхохотался, совершенно как маньяк. Миссис Уизли одарила его взглядом, от которого он мгновенно умолк и приобрел выражение человека, приближающегося к постели захворавшего близкого друга. — Ну а с моей младшей доче'гью, Габ'гиэль, вы, 'газумеется, уже знакомы! Я надеюсь, что у вас есть человек , кото'гый понимает ф'ганцузский, чтобы ей было легче — сказал мсье Делакур. Габриэль представляла собой Флер в миниатюре; одиннадцатилетняя, с отливающими серебром светлыми волосами до талии, она ослепительно улыбнулась миссис Уизли и обняла ее, а затем, похлопывая ресницами, обратила сияющий взгляд на Гарри. Джинни громко кашлянула. — Да, Веатрикс подойди пожалуйста — сказал мистер Уизли. Веатрикс, отпустив руку Гарри, подошла к семье Делакур, обворожительно улыбнувшись. Габриэль обняла ее и расцеловала в щеки. — Ну что же, входите, входите! — радостно произнесла миссис Уизли и повела Делакуров в дом, то и дело восклицая при этом: — Нет, прошу вас! После вас! Что вы, нисколько! Как вскоре выяснилось, Делакуры были гостями очень милыми, готовыми оказать хозяевам любую посильную помощь. Они были всем довольны и стремились принять деятельное участие в приготовлениях к свадьбе. Мсье Делакур находил charmant все — от плана размещения гостей за столом до туфелек подружки невесты. Мадам Делакур владела превосходным набором хозяйственных заклинаний и мигом до блеска вычистила духовку; Габриэль повсюду следовала за старшей сестрой, помогая ей, чем только могла, и тараторя на стремительном французском. Или торчала вместе с Джинни разучивая свою роль подружки невесты. Веатрикс приходилось ходить за ними, переводя то с французского на английском, то наоборот. Недостаток «Норы» состоял в том, что на большое количество гостей дом этот рассчитан не был. Мистеру и миссис Уизли приходилось теперь спать в гостиной. Несмотря на громкие протесты мсье и мадам Делакур, они настояли на том, чтобы гости заняли их спальню. Габриэль и Флер проводили ночи в прежней комнате Перси, а Билл делил свою с приехавшим из Румынии Чарли, которому предстояло стать его шафером. Возможностей обговорить какие-либо планы у Гарри, Веатрикс, Гермионы и Рона практически не осталось, и они из чистого отчаяния — лишь бы удрать из переполненного дома — вызвались кормить кур. — И все равно она нас в покое не оставляет! — проворчал Рон, когда миссис Уизли сорвала их вторую попытку посовещаться, появившись во дворе с корзиной постиранного белья в руках. — А, хорошо, кур вы уже покормили, — сказала она, подходя. — Вы их лучше заприте, перед тем как завтра появятся работники… разбить свадебный шатер, — пояснила она, останавливаясь, чтобы прислониться к курятнику. Выглядела миссис Уизли совершенно измотанной. — «Магическая материя Милламанта», очень хорошая вещь. Их Билл приведет, работников… Вам, Гарри, Веатрикс, лучше, пока они будут здесь, из дома не выходить. Знаете, при таком количестве раскиданных по всему дому защитных чар устраивать свадьбу очень трудно. — Мне очень жаль, — смиренно произнес Гарри. — Ой, ну что за глупости, милый, — сразу сказала миссис Уизли. — Я вовсе не имела в виду… в общем, ваша безопасность превыше всего! Я собиралась спросить у тебя, Гарри, как ты хочешь отпраздновать свой день рождения. Семнадцать лет, такая важная дата… — Я хотел бы обойтись без всякой шумихи, — быстро ответил Гарри, сразу представив, сколько новых забот прибавит всем это празднование. — Нет, правда, миссис Уизли, хватит и обычного обеда. Всё-таки предсвадебный день… — Ну, если ты так считаешь, милый. Я приглашу Римуса с Тонкс, хорошо? И как насчет Хагрида? — Это было бы замечательно, — сказал Гарри. — Только прошу вас, не наваливайте на себя лишних хлопот. — Ну что ты, что ты, какие тут хлопоты! Довольно долгое время Миссис Уизли пристально вглядывалась в него, потом улыбнулась немного печально и пошла по двору. — Кстати было бы хорошо если бы мы ночь после моего дня рождения провели вместе — шепнул Гарри на ухо Веатрикс из-за чего та покраснела.