Дочка убийцы

После того как Гарри и Веатрикс вернулись в гостиную Гермиона и Рон стали расспрашивать о том, как все прошло. Веатрикс только сейчас вспомнила о намеке отца взглянуть на подарок. — Гермиона, а в нашей комнате кто-нибудь есть? — Нет, а тебе зачем? — Просто хочу кое-что проверить Веатрикс умчалась по лестнице, после рывком раскрыла свой чемодан и на самом дне выудила сверток подаренный отцом. Развернув его, она обнаружила там зеркало. Веатрикс стала внимательно рассматривать зеркало. На обратной стороне она увидела предложение написанное рукой отца. "Это двухстороннее зеркальце, через него можно переговариваться, мы с Джеймсом делали так когда отбывали наказания. Если захочешь поговорить просто произнеси мое имя и я появлюсь в твоем зеркальце, а ты в моем. Веатрикс улыбнулась. Этот способ правда лучше чем камин. — Сириус — произнесла она, при этом вздрогнув, раньше она никогда не называла отца по имени. В зеркальце появился ее отец. — Я гляжу ты все таки решила использовать мое зеркало — усмехнулся он — Пап, а нельзя было сразу сказать, что через это зеркало можно поговорить, не то ты начал там что-то говорить про Снегга, если бы ты сказал сразу, я бы связалась с тобой в тот же вечер как приехала в Хогвартс. — Согласен, допустил ошибку, ладно давай поболтаем, как в школе дела? — Плохо — А чего так? — Во-первых скоро экзамены, во-вторых Амбридж завладела школой, ну в прочем об этом ты сам наверняка знаешь — Да... Дамблдор забегал и рассказал обо всем, министр совсем спятил если решил отправить ребёнка в Азкабан — Он хотел выманить тебя из укрытия — грустно сказала Веатрикс — Он бы и выманил, стал бы я сидеть спокойно здесь если бы знал, что ты в Азкабане? Веатрикс грустно усмехнулась. — Тогда бы он поймал тебя и снова посадил в Азкабан — Я то ладно, он права не имеет трогать мою дочь, Веатрикс тебя же тревожит, что-то еще верно? — спросил Сириус Веатрикс покачала головой, а после улыбнулась. — А какое заклинания дядя Джеймс к Снейпу применил? — А тебе зачем? — спросил Сириус — Просто так, интересно стало вот и все. — Ой знал я что оставлять тебя с Джеймсом нельзя, к тебе и от него передалось что-то, я надеюсь ты задирать никого не станешь. — Конечно нет, пап просто я подумала, что сейчас ведь идет война и это заклинание может пригодится если придется драться Сириус тяжело вздохнул. — А с чего ты взяла, что тебе придётся драться? — Пап, ну не буду же я сидеть просто так и тем более я почти уверена, что Волан-де-Морт придет за мной и я хочу быть готова когда настанет наша с ним встреча. — Веатрикс, ты ребенок, не забивай этим себе голову и тем более я не позволю тебе драться и вступать в бои пока тебе не исполнится семнадцать — Ну пап... — Ладно, ладно скажу я тебе заклинание уговорила. Веатрикс улыбнулась. — Заклинание "Левикорпус" произносится невербально, то есть про себя — пояснил он — Спасибо. — Я уж надеюсь ты никого не проклянешь, нето Снейп с тебя три шкуры спустит да и с меня тоже если узнает, что я тебе рассказал — А Малфоя проклянуть можно? — Смотря какого — Братца моего, до старшего то я еще не дотягиваю и я его пожалуй тебе оставлю — Ну его можно, если сильно донимает На лестнице послышались шаги. — Ой, пап кажется кто-то идет, пока. Веатрикс забросила зеркало обратно в сундук и захлопнула его. В комнату вошла Гермиона *** В следующие несколько дней история о том, как Фред с Джорджем вырвались на свободу, пересказывалась так часто, что Веатрикс стало ясно: она войдет в золотой фонд хогвартских преданий. Спустя неделю даже очевидцы этого события были почти убеждены, что своими глазами видели, как близнецы, оседлавшие метлы, сначала спикировали на Амбридж и забросали ее навозными бомбами, а уж потом вылетели из дверей на волю. Сразу после отбытия близнецов было много разговоров о том, что их поступок достоин подражания. Веатрикс частенько слышала от учеников фразы вроде «Честно, иногда мне страсть как хочется вскочить на метлу да и махнуть отсюда подальше» или «Еще один такой урок, и я тоже исполню номер "прощание Уизли"». Фред с Джорджем позаботились о том, чтобы память о них осталась в школе надолго. Во-первых, они никому не объяснили, как убрать болото, образовавшееся в коридоре на шестом этаже восточного крыла. Амбридж и Филч пробовали осушить его самыми разными способами, но безрезультатно. В конце концов болото огородили веревками, а Филчу поручили переправлять учеников в классные комнаты на плоскодонке, что он и делал, скрипя зубами от злости. Веатрикс не сомневалась, что Макгонагалл или Флитвик могли бы удалить болото без вся кого труда, однако, как и в случае с устроенным близнецами фейерверком, они явно предпочитали наблюдать за усилиями Амбридж со стороны. Кроме того, в двери кабинета Амбридж теперь зияли две большие дыры в форме метел, пробитые «Чистометами» Фреда и Джорджа, спешившими на зов своих хозяев. Филч приладил на место старой двери новую, а «Молнию» Гарри перенес в подземелье, где Амбридж, по слухам, поставила при ней вооруженного тролля-охранника. Но ее заботы на этом отнюдь не кончились. Вдохновленные примером Фреда и Джорджа, многие ученики вступили в борьбу за право занять освободившиеся места Главных Бузотеров Хогвартса. Несмотря на новую дверь, кто-то умудрился подсунуть в кабинет Амбридж нюхлера с волосатым рыльцем — тот перевернул всю мебель в поисках блестящих предметов, а когда вошла Амбридж, прыгнул на нее и попытался сгрызть кольца с ее толстых пальцев. Навозными бомбами и вонючей дробью теперь швырялись в коридорах так часто, что среди учеников стало модно перед уходом с урока накладывать на себя Заклятие пузыреголовости — это обеспечивало им приток свежего воздуха, хотя выглядели они при этом весьма экстравагантно, будто щеголяли в надетых на голову аквариумах. Филч, крадучись, ходил по коридорам с хлыстом в руке, надеясь поймать виноватых, но вся трудность заключалась в том, что их стало чересчур много и он никак не мог решить, куда ему броситься в первую очередь. Инспекционная дружина пыталась помочь ему, но с ее членами то и дело происходили странные вещи. Уоррингтона из слизеринской команды по квиддичу отправили в больницу с ужасным кожным недугом, из-за которого он словно покрылся кукурузными хлопьями. На следующий день, к восторгу Гермионы, Пэнси Паркинсон пропустила все уроки, поскольку у нее вдруг прорезались рожки. Тем временем стало ясно, что перед тем, как покинуть Хогвартс, Фред и Джордж успели распродать уйму Забастовочных завтраков. Стоило Амбридж войти в классную комнату, как собравшихся там учеников начинало тошнить и лихорадить. Одни падали в обморок, у других шла кровь из обеих ноздрей. Вопя от ярости и бессилия, она пыталась определить источник загадочных симптомов, но ученики упрямо твердили ей, что страдают от «амбриджита». Оставив после уроков четыре класса подряд и ровно ничего этим не добившись, она была вынуждена отказаться от репрессий и позволить мокрым от пота, мертвенно-бледным и окровавленным ученикам покидать ее занятия целыми толпами. Но даже потребители Забастовочных завтраков не могли сравниться с Пивзом, этим непревзойденным мастером сеять разрушение и хаос: похоже, полтергейст принял прощальный завет Фреда очень близко к сердцу. С безумным хихиканьем он носился по всей школе, переворачивал столы, выскакивал из-за классных досок, опрокидывал вазы и статуи; дважды он запихивал Миссис Норрис в пустые рыцарские доспехи в коридоре, и разъяренный смотритель замка извлекал ее оттуда истошно орущей, но живой и невредимой. Пивз разбивал фонари и тушил свечи, жонглировал горящими факелами над головой у перепуганных учеников, заставлял аккуратно сложенные стопки пергамента обрушиваться в огонь или за окно; он устроил на третьем этаже наводнение, открыв краны во всех умывальнях, набрал полную сумку тарантулов и выпустил их посреди вестибюля во время завтрака, а если ему хотелось передохнуть, часами парил над Амбридж, сопровождая ее повсюду, куда бы она ни пошла, и издавая громкие непристойные звуки всякий раз, как она открывала рот. Если не считать Филча, никто из обслуживающего персонала даже не пытался помочь директору. А спустя неделю после того, как Фред и Джордж покинули школу, Веатрикс своими глазами видела, как профессор Макгонагалл прошла мимо Пивза, старательно отвинчивающего хрустальную люстру, и мог бы поклясться, что она, почти не разжимая губ, шепнула полтергейсту: «Не в ту сторону крутишь!» Веатрикс тоже старалась не отставать и каждый вечер говорила с отцом и тот подсказывал ей идеи для приколов. Веатрикс старательно слушала и воплощала в жизнь все эти идеи. — Веатрикс то что ты сделала просто потрясающе— сказала одним вечером Гермиона, когда они сидели и доделывали домашнее задание по зельеварению. — А то, неужели ты во мне сомневалась— притворно удивилась Веатрикс. Сегодня под покровом ночи и пож мантией Гарри, которую он ей любезно одолжил она прокралась в гостиную Слизерина, а там в спальни, на все кровати она насыпала чесоточного порошка и еще одного порошка прямо в подушки. Из-за него все слизеринцы весь день ходили с разноцветными волосами. — Нет, не сомневалась, просто я не понимаю откуда ты черпаешь идеи. — Знаешь, когда у тебя в родственниках трое мародеров ты сама начинаешь осознавать с ними родство и стараешься быть ничуть не хуже их, а даже лучше и я наконец смирилась, что я их наследница и я буду достойна их. — Бродяжка да ты просто супер— сказал Рон. — А вот Бродяжкой называть меня не надо, либо Леди, либо по имени, но не Бродяжка эта кличка мне не нравится— прошипела Блэк — Может лучше звать тебя змейка? Шипишь так ты как настоящая змея — А ты не боишься что тебя кто-нибудь поймает? — спросила Гермиона — Нет, с картой мародеров и мантией Гарри я не уловима — сказала Веатрикс и положила свою голову на плечо Гарри. Тот улыбнулся. В довершение всего, Монтегю до сих пор не оправился от заключения в туалете. У него по-прежнему путались мысли, и как-то утром, во вторник, его родители были замечены на парадной аллее: они шагали к замку с крайне рассерженным видом. — Может, нам вмешаться? — обеспокоенно сказала Гермиона, прижавшись щекой к оконному стеклу в классе заклинаний, чтобы посмотреть, как мистер и миссис Монтегю входят внутрь. — Объяснить, что с ним произошло? Вдруг это поможет мадам Помфри его вылечить? — Да ладно, и так очухается, — равнодушно отозвался Рон. — В любом случае для Амбридж это лишние хлопоты, — удовлетворенно сказал Гарри. Они с Роном одновременно постучали палочками по чашкам, которые им велели заколдовать. У чашки Гарри вылезли четыре очень коротенькие ножки — они не могли достать до стола и бессмысленно корчились в воздухе. Чашка Рона с огромным трудом оторвалась от столешницы, опираясь на выросшие у нее длинные и тонкие ножки — несколько секунд они удерживали ее наверху, дрожа от натуги, потом подломились, и чашка упала, расколовшись надвое. — Репаро, — быстро сказала Гермиона, взмахнув палочкой, и чашка Рона вновь стала целой. — Все это замечательно, но что, если Монтегю повредился в уме навсегда? — Да кому какое дело? — раздраженно сказал Рон, глядя, как его чашка снова пытается подняться, качаясь как пьяная: коленки у нее отчаянно тряслись. — Нечего было вычитать очки у Гриффиндора! Если тебе некого жалеть, Гермиона, пожалей лучше меня! — Тебя? — спросила она, ловя свою чашку, которая весело поскакала прочь по столу на четырех крепких ножках, расписанных под китайский фарфор, и вновь ставя ее перед собой. — Почему это я должна тебя жалеть? — Когда следующее мамино письмо пройдет проверку, у меня будут крупные неприятности, — горько сказал Рон, помогая своей чашке устоять на трепещущих ножках. — Не удивлюсь, если она опять пришлет мне громовещатель. — Но... — Вот увидишь, побег Фреда и Джорджа поставят в вину мне, — мрачно пояснил Рон. — Она скажет, что я должен был их остановить. Вцепиться в их метлы и не дать им улететь, или уж я не знаю что... Точно тебе говорю, виноват буду я. — Ну, если она и вправду так скажет, это будет ужасно несправедливо, потому что ты ничего не мог поделать! Но я уверена, что она ничего такого не скажет: ведь если у них и впрямь есть помещение в Косом переулке, значит, они все это спланировали уже давным-давно. — Кстати, вот еще вопрос: как они заполучили это помещение? — сказал Рон, так сильно стукнув палочкой по чашке, что та снова упала и теперь лежала перед ним, бессильно подрагивая. — Это же не так просто, верно? Чтобы арендовать место в Косом переулке, нужна куча галеонов. Она захочет узнать, во что они ввязались, чтобы раздобыть такие деньжищи. — Это и мне приходило в голову, — сказала Гермиона, пуская свою чашку вскачь вокруг чашки Гарри, по-прежнему шевелящей в воздухе короткими толстыми ножками. — Я тоже думала: вдруг Наземникус уговорил их взяться за торговлю краденым или еще за что-нибудь похлеще... — Ничего подобного, — обронил Гарри. — А ты откуда знаешь? — хором спросили Рон с Гермионой. — Оттуда... — Гарри помедлил, но потом решил, что пришло время открыть секрет. Он переглянулся с Веатрикс, та кивнула. Раз Фреда с Джорджем начали подозревать в чем-то неблаговидном, молчать уже попросту нельзя. — Они получили золото от меня и Веатрикс. В прошлом июне мы отдали им свой выигрыш в Турнире Трех Волшебников. Его друзья ошеломленно молчали. Потом чашка Гермионы скакнула через край стола и, грохнувшись на пол, разлетелась на мелкие кусочки. — Не может быть! — воскликнула Гермиона. — Может! — вызывающе сказал Гарри. — И я об этом не жалею! Мне эти деньги были ни к чему, а у них будет отличный магазин со всякими волшебными штучками. — Но это же здорово! — восхищенно сказал Рон. — Значит, виноваты вы двое, и мама не сможет ни в чем меня обвинить! Ты не против, если я ей скажу? — Конечно, лучше сказать, — хмуро ответил Гарри, — особенно если она думает, что они торгуют ворованными котлами Гермиона больше ничего не говорила до самого конца урока, но Гарри не сомневался, что терпения ей хватит ненадолго. И действительно, на перемене, когда они вышли из замка погреться в жиденьких лучах майского солнца, она устремила на Гарри пронзительный взгляд и открыла рот, чтобы сделать ему очередное внушение. Гарри не дал ей заговорить. — Не надо меня воспитывать — что сделано, то сделано, — твердо сказал он. — Фред с Джорджем получили деньги и, судя по всему, уже потратили немалую их часть, так что обратно я их забрать не могу, да и не хочу. Поэтому не сотрясай зря воздух, Гермиона. — Я и не собиралась ничего говорить насчет Фреда с Джорджем! — уязвленно сказала она. Рон недоверчиво хмыкнул, и Гермиона наградила его уничтожающим взглядом, полным презрения. — Да, не собиралась, представь себе! — сердито сказала она. — Я всего лишь хотела спросить у Гарри и Веатрикс, когда они думают снова пойти к Снеггу и договориться с ним о продолжении уроков окклюменции! — Гермиона, я уже говорила тебе, что он дал нам азы и теперь мы будем заниматься сами и тем более кошмары зак.. — И нечего врать мне, что ты перестала видеть кошмары, — продолжала Гермиона. — Рон сказал, что Гарри прошлой ночью бормотал во сне и ты между прочим тоже! Гарри метнул на Рона свирепый взгляд. Его товарищ, надо отдать ему должное, выглядел пристыженным. — Ты бормотал совсем немножко, — извиняющимся тоном промямлил он. — Я разобрал только что-то вроде: «Ну же, еще чуть-чуть!..» — Мне приснилось, как вы играете в квиддич, — грубо солгал Гарри. — Я кричал тебе, чтобы ты дотянулся до квоффла. Уши у Рона покраснели, и Гарри почувствовал мстительное удовольствие. Конечно, ему снилось совсем не то и Веатрикс это знала, ведь ей снилось тоже самое. Прошлой ночью он снова путешествовал по Отделу тайн: миновал круглую комнату, затем комнату, полную тиканья и танцующих бликов, после чего опять очутился в гигантском зале со стеллажами, на которых лежали пыльные стеклянные шарики. Он понесся прямо к ряду номер девяносто семь, повернул налево и помчался вдоль стеллажей... Наверное, именно тогда он и произнес «еще чуть-чуть», потому что чувствовал, как его сознательное «я» стремится разорвать оковы сна... Но, не успев добраться до конца ряда, обнаружил, что снова лежит на своей кровати, упершись взглядом в полог. — Но ты хотя бы пытаешься защитить свое сознание? — требовательно спросила Гермиона, сверля Гарри взглядом. — Ты применяешь окклюменцию? — Конечно, — ответил Гарри, стараясь, чтобы его голос звучал оскорбленно, однако избегая смотреть Гермионе в глаза. В действительности же ему не терпелось узнать, какое сокровище спрятано в комнате со стеклянными шариками, и поэтому он хотел, чтобы запретные сны продолжались. Главная трудность на этом пути заключалась в том, что из-за усиленной подготовки к СОВ, до которых осталось уже меньше месяца, его голова к моменту отбоя бывала так напичкана информацией, что он подолгу лежал без сна, а когда наконец засыпал, его перегруженный мозг осаждали навязчивые картины, имеющие отношение только к экзаменам. Кроме того, он подозревал, что, стоит ему очутиться в коридоре перед черной дверью, как часть его сознания — та самая, что нередко говорит голосом Гермионы, — начинает терзаться чувством вины и ищет возможность разбудить его прежде, чем он достигнет цели своего путешествия. — Знаешь, — сказал Рон, чьи уши до сих пор пылали огнем, — если Монтегю не придет в себя до матча Слизерина с Пуффендуем, у нас может появиться шанс выиграть Кубок. — Да, пожалуй, — сказал Гарри, обрадовавшись перемене темы. — Я имею в виду, мы один раз выиграли, один проиграли. Если в следующую субботу пуффендуйцы победят слизеринцев... — Да, правильно, — сказал Гарри, потеряв нить разговора и уже не замечая, с чем он соглашается. Только что, демонстративно отвернувшись от него, по двору прошла Чжоу Чанг. *** Заключительный матч сезона — Гриффиндор против Когтеврана — должен был состояться в последние майские выходные. Хотя пуффендуйцам удалось-таки выиграть у Слизерина с минимальным перевесом, гриффиндорцы почти не надеялись на победу, в основном из-за обескураживающей игры Рона в прошлых матчах (конечно, ему никто об этом не напоминал). Однако сам он, похоже, был настроен оптимистически. Веатрикс однако радовалась. Анджелина наконец сдалась и позволила Веатрикс снова занять место охотницы. Теперь Веатрикс была уверена точно в их победе. Она очень хорошо умела перехватывать мячи, значит может перехватить его прежде, чем он долетит до Рона. Анджелина тоже на это надеялась. — Я ведь не могу выступить еще хуже, чем раньше, — мрачно сказал он Гарри и Гермионе за завтраком в день матча. — Стало быть, и терять нечего! После того как они позавтракали Веатрикс и Рон отправились в раздевалку, а Гермиона и Гарри на трибуны. Было крайне не обычно играть без Гарри. Веатрикс по нему скучала. Переодевшись в форму они встали вокруг Анджелины, чтобы выслушать ее наставления. — Сегодня наш шанс выиграть и завоевать кубок квиддича и я хочу чтобы это случилось. Погода сегодня для игры идеальная, так что ничего не должно помешать нам выиграть— при этих словах она покосилась на Рона. Они вышли на поле. Комментировал как и всегда Ли. Но его было очень трудно узнать. Он говорил вялым тоном и без особого интереса. Веатрикс понимала, что это из-за побега Фреда и Джорда и старалась не обращать на него внимания, также как и на слизеринцев, которые начали петь свою дурацкую песню. Игра началась и Веатрикс быстро перехватила квоффл из рук охотника Когтеврана и метнулась к их кольцам. Минута и она забила гол. Гриффиндор раздал радостные вопли. Игра начала вновь и нет. Дэйвис перехватил квоффл и стремительно полетел к кольцам Гриффиндора. Веатрикс отобрать его не смогла, потому что в этот момент уворачивалась от нападалы. Рон не поймал мяч и счет сравнялся. Спустя полчаса Гриффиндор начал лидировать. Веатрикс свыклась с игрой и забила половину голов. Да и к концу игры Рон стал намного лучше отбивать голы. Джинни поймала золотой снич и команда радостная спустилась на землю. Рональд Уизли — наш король, Рональд Уизли — наш герой, Перед кольцами стеной Так всегда и стой... — Не может быть... — тихо ахнула Гермона. — Может! — громко сказал Гарри. — Гарри! Гермиона! — завопил Рон, махая серебряным Кубком. Он был вне себя от счастья. Веатрикс оглянулась и улыбнулась Гермионе и Гарри и кивнула на их немой вопрос. — Он наш! МЫ ПОБЕДИЛИ! Они расплылись в улыбках, провожая его взглядом. У дверей замка образовалась пробка и Рона как следует приложили головой о притолоку, но никто, похоже, не собирался ставить его на ноги. Продолжая петь, болельщики протиснулись в вестибюль и исчезли из виду. Сияя, Гарри и Гермиона смотрели им вслед, пока не затихло последнее эхо от их куплетов. Перед тем как все удалились Гарри успел схватить Веатрикс за руку. Потом они повернулись друг к дружке, и улыбки сошли с их лиц. — Что случилось? — спросила Веатрикс — Прибережем наши новости до завтра, ладно? — сказал Гарри. — Хорошо, — устало согласилась Гермиона. — Я никуда не спешу. — Да о чем вы?! — Подожди до завтра, милая и узнаешь абсолютно все, а сейчас пошли праздновать победу. Гарри поцеловал Веатрикс в щеку и они направились в замок.