Дочка убийцы

Веатрикс подождала пока её выпустят из объятий. И благо отпустили быстро потому что она уже начала задыхаться в объятиях Гермионы. Обычно Веатрикс не позволяла кому-то обнимать себя. Она либо обнимала сама, либо не давала делать этого вовсе. Однако были несколько человек, которые могли обнимать её без ее разрешения и они не дожидались пока Веатрикс сделает это сама. Такими людьми были её отец, который зачастую обнимал Веатрикс сам, таким человеком был Римус, который тоже зачастую обнимал Веатрикс сам. Следующим человеком был Гарри, ну тут совсем нечего говорить. Веатрикс безропотно давала себя обнимать только ему. Гарри стал лучшим другом для Веатрикс ещё со времен первой поездки в Хогвартс, да и во время первого своего года жизни они даже некоторое время жили вместе. Жили. Да вот незадача на них напал Волан де Морт и убил родителей Гарри, но не смог убить его и Веатрикс. Если бы не он, то у Веатрикс до сих пор бы остались дядя и крестная, а у Гарри любящие родители. Да и Веатрикс бы вряд ли тогда выросла бы у Малфоев. Потом Рон, с ним Веатрикс поначалу не особо сдружилась и на первом курсе они могли часто ссориться, но потом их ссоры превратились в дружбу. Они обнимались намного реже чем Веатрикс обнималась с Гарри, но все же обнимались. Дальше Гермиона, с ней они сначала тоже не ладили, но потом подружились и тоже стали обниматься. Они смогли стать лучшими подругами, но дружить с одной Гермионой было не особо-то и интересно, ведь если твой лучший друг Гермиона, то в твоей жизни гораздо меньше приключений и гораздо больше библиотеки. Дальше сестра Рона Джинни. С ней они не обнимались, потому что с недавнего времени обе были влюблены в одного человека. Этим человеком был Гарри. Веатрикс влюбилась в него после третьего испытания и эта любовь не отпускала её до сих пор. Для Веатрикс вообще было чуждым понятие любовь. В детстве ей её особо не давали, потому что росла она у Малфоев. Любовь ей начали давать совсем недавно. Примерно в начале третьего курса, когда Веатрикс узнала, что у неё есть крёстный. Сначала эту любовь пытался дать ей он, а потом в конце 3 курса у Веатрикс появился ещё и любящий отец. Следующими людьми была семья Тонксов и Уизли. Тётя Молли относилась к ней как к своей дочери, а недавно появившаяся у неё тетя Андромеда, тоже не оставляла племянницу без внимания. Обе рады были раскрыть свои руки для объятий и обе готовы были выслушать, то что так тревожит Веатрикс. С тётей Андромедой сначала сложились некоторые подозрения. Веатрикс считала, что если она родная сестра, на тот момент ещё, приемной матери Веатрикс, то должна быть чем то на нее похожа, но как выяснилось потом она ошиблась. Тетя Андромеда относилась к ней с теплотой и пониманием, да один раз она попыталась вступится за сестру, но и то несильно, потому что понимала как жилось Веатрикс с её сестрой. С дядей Тэдом таких трудностей не возникло. Они быстро нашли общий язык, ещё с первого дня пребывания Веатрикс у них дома, а потом их отношения улучшились ещё больше, когда Веатрикс прочла одну из магловских книг и ей понравилось. Так у них с дядей Тэдом появилось ещё одно общее увлечение. Дора. Ну, про неё уж тоже забыть нельзя. Все время пребывания у Тонксов Дора находила свободное время, чтобы провести его вместе с сестрой. Веатрикс знала, что ей это дается трудно, ведь она работала мракоборцем, да и в ордене был полный завал, но она все равно находила время. В свободное время они просто дурачились или же Дора пыталась научить сестру заклинаниям. Да они были не родными сестрами, но у них было гораздо больше общего, чем у Веатрикс с Драко. Драко. Ну вот опять она о нем думает. Веатрикс видела его в школе и старалась не обращать на него никакого внимания, а на каникулах попыталась закрыть его в своем сознании далеко далеко, чтобы вообще туда не заглядывать. В детстве у них были прекрасные отношения, но все пошатнулось когда Веатрикс попала на Гриффиндор. В принципе она не о чем не жалела. Но вот сердце отдавало какой-то странной непонятной грустью. Вообщем-то все. Больше у неё не было людей, которые могли спокойно подойти к ней и обнять, а если таковые когда-то ещё будут, то это случится не скоро. Ведь сейчас воскрес Волан де Морт и нужно будет тщательнее выбирать кому верить, а кому нет. - Как вы? Я предполагала, что что-нибудь подобное обязательно случится, - затараторила Гермиона - Гермиона успокойся, дай им отдышаться, ты же их чуть не задушила - сказал Рон и улыбнулся. Посмотрев на Рона у Веатрикс внезапно появилось чувство злобы, но она постаралась успокоится, ведь ей не хотелось бросаться на друзей вот так только зайдя в комнату. - Букля! - воскликнул Гарри. Белоснежная сова, которую Гарри тут же принялся гладить, пощелкала клювом и ласково ущипнула его за ухо. — Что тут с ней было! — сказал Рон. — Чуть до смерти нас не заклевала, когда в последний раз принесла твои письма. Вот, смотри... Он выставил указательный палец правой руки, где виднелся полузаживший, но явно глубокий порез. — Да, понимаю, — откликнулся Гарри. — Мне очень жаль, но я хотел получить ответы... — А мы-то что, разве не хотели ответить? — стал оправдываться Рон. — Гермиона вся извелась, твердила, что вы какую-нибудь глупость вытворите, если будете сидеть там одни без новостей, но Дамблдор... — ...строго-настрого вам запретил, — подхватил Гарри. — Да, Гермиона мне сказала. — Он считал, что так будет лучше, — произнесла Гермиона упавшим голосом. — Дамблдор. — Ясно, — сказал Гарри. Он и на ее руках заметил следы от клюва Букли и поймал себя на том, что вовсе ей не сочувствует. — Он, наверно, думал, что у маглов тебе будет не так опасно... — начал Рон. — Да? — поднял брови Гарри. — На кого-нибудь из вас этим летом нападали дементоры? — Нет, но... он же поручил людям из Ордена Феникса за вами смотреть... - Стоп, за мной тоже следили?- спросила Веатрикс, выгнув одну бровь. - Да, но так чтобы твоя тетя не заметила, да и дома постоянно была твоя сестра, - ответил Рон. -Блестяще- сказала некоторое время спустя Веатрикс. Рон и Гермиона виновато опустили глаза. -Плоховато что-то они смотрели. — продолжил Гарри изо всех сил стараясь говорить ровным голосом. — Так смотрели, что пришлось самому выкручиваться. — Он страшно рассердился, — сказала Гермиона чуть ли не с благоговейным ужасом. — Дамблдор. Мы его видели, когда он узнал, что Наземникус самовольно ушел с дежурства. Он рвал и метал. — А я рад, что Наземникус ушел, — произнес Гарри холодно. — Иначе я не совершил бы волшебства и Дамблдор, чего доброго, оставил бы меня на Тисовой улице на все лето. — А тебя... тебя не беспокоит разбирательство в Министерстве магии? — тихо спросила Гермиона. — Нет, — с вызовом солгал Гарри.  -Зачем все-таки Дамблдору было скрывать от меня, что происходит? — спросил Гарри, по-прежнему стараясь придать голосу непринужденность. — Вы... м-м... не догадались задать ему этот вопрос? — Мы сказали Дамблдору, что обо всем хотим тебе сообщить, — заверил его Рон. — Сказали, Гарри, не сомневайся. Но он сейчас страшно занят, мы, как сюда приехали, видели его только два раза, и у него очень мало времени. В общем, он заставил нас пообещать, что мы ничего важного тебе писать не будем. Сказал, сову могут перехватить. — Если бы он хотел, он все равно мог бы держать меня в курсе, — сухо возразил Гарри. — Вы прекрасно знаете, что можно посылать сообщения без всяких сов. Гермиона посмотрела на Рона: — Я тоже об этом подумала. Но он решил, что ты ничего не должен знать. — Может, он считает, что мне нельзя доверять? — предположил Гарри, глядя на их лица. — Слушай, не будь идиотом, — сказал Рон с расстроенным и смущенным видом. — Или что я не могу о себе позаботиться. — Разумеется, он ничего такого не думает! — с волнением воскликнула Гермиона. — Ну, и почему же тогда вы участвуете во всем, что тут делается, а я торчу у Дурслей? — спросил Гарри. Слова спешили, толкали друг друга, голос делался все громче и громче. — Почему вам позволено все знать, а мне нет, даже Веатрикс наверняка уже все знает ведь жила с тётей?! — Нам тоже нет! — перебил его Рон. — Мама не пускает нас на собрания, говорит, малы ещё... - Я тоже не знаю ничего, и не надо было на меня повышать голос, Гарри, я почти ничего не знаю. - возразила Веатрикс. - По-моему Тонкс хотела тебе обо всем рассказывать, ей разрешил Сириус, он сказал, что ты можешь знать хоть что-то, - протянул Рон - Рон ты же сам слышал, что твоя мама говорила Сириусу, что не стоит вмешивать ни её, ни Гарри в эти вещи- добавила Гермиона. Веатрикс посмотрела на Гарри. Тот похоже до сих пор не верил, что она знает точно также мало как и он сам. - Гарри, послушай, Дора пыталась мне рассказывать, но дома все время была тетя Андромеда и она быстро ее перебивала, говоря, что мне не зачем влезать в эти проблемы, - устало выдохнула Веатрикс. У неё снова заболела голова. -Гарри, Веатрикс мы хотели вам сообщить, мы действительно хотели... — начала Гермиона. — Хотели, да не слишком! Иначе послали бы нам сову! Дамблдор, видите ли, заставил их пообещать... — Он правда заставил... — Целый месяц я сидел как идиот на Тисовой улице, целый месяц таскал из мусорных баков газеты, надеялся хоть что-нибудь узнать... — Мы хотели... — Я думаю, вы от души надо мной посмеялись в этом уютном гнездышке... — Да нет же, честно... — Гарри, нам действительно очень-очень жаль! — в отчаянии воскликнула Гермиона. В глазах у неё блестели слезы. — Гарри, ты абсолютно прав! Я на твоем месте тоже была бы в бешенстве! Веатрикс устало прикрыла глаза. Ей очень не нравилось когда эти трое ссорились. А спор тем временем продолжался. Веатрикс уже начинало это бесить, её глаза полыхнули огнём и она сшибла, все что лежало на ближайшем столе. - Да хватит, вы трое успокойтесь! Все прекратили перепалку и уставились на Веатрикс - Гарри, я тоже зла, но не бросаюсь на людей так, как это делаешь ты, Рон, Гермиона вы могли бы и получше попытаться и хоть что-то нам написать, тем более, что Дамблдор наверняка вас не просил дать Непреложный обет. Мы оказались все в чем-то не правы, так что сейчас давайте успокоимся. Все последовали примеру Веатрикс и тут же успокоились. - Может, кто-нибудь скажет мне наконец, что это за Орден такой? — Это тайное общество, — быстро сказала Гермиона. — Его основал Дамблдор, он же и возглавляет. Участвуют главным образом те, кто боролся против Сама-Знаешь-Кого ещё в прошлое его появление. — Кто входит в общество? — спросил Гарри, резко остановившись и держа руки в карманах. — Совсем немного народу. — Мы знаем человек двадцать, — сказал Рон, — но думаем, что есть и другие. — Ну? — требовательно спросил Гарри, глядя то на Рона, то на Гермиону. — Э... — смешался Рон. — Что — ну? — Волан-де-Морт, вот что! — яростно крикнул Гарри, и его друзья одновременно вздрогнули. — Какие новости? Что он затеял? Где он? Как мы будем с ним сражаться? — Ты уже слышал — нас не пускают на собрания Ордена, — нервно сказала Гермиона. — Поэтому подробностей мы не знаем, только общую идею смогли уловить, — торопливо добавила она, увидев выражение лица Гарри. — Понимаешь, Фред и Джордж изобрели Удлинитель ушей, — сказал Рон. — Очень полезная штука. — Чего Удлинитель? — Ушей, ушей. Правда, в последнее время пришлось перестать подслушивать: мама узнала и устроила жуткий скандал. Фред и Джордж теперь прячут все свои Удлинители, чтобы мама не выбросила. Но до этого мы хорошо ими попользовались. Мы знаем, что некоторые члены Ордена следят за выявленными Пожирателями смерти, ведут их учет... — - Другие набирают в Орден новых членов, — подхватила Гермиона. — А третьи что-то стерегут, — сказал Рон. — Там все время идут разговоры об охране. — Не меня ли, случайно, они охраняют? — саркастически спросил Гарри. — Слушай, точно! — Рон сделал вид, будто его озарило. . — Так чем же вы занимались, если вас не пускали на собрания? — спросила Веатрикс. — Вы писали, что очень заняты. — Это правда, — быстро ответила Гермиона. — Мы очищаем дом, ведь он пустовал много-много лет и здесь чего только не завелось. Кухня и большая часть спален уже готовы, завтра займемся гости... А-а-а! С двумя громкими хлопками посреди комнаты возникли из ничего близнецы Фред и Джордж, старшие братья Рона. Сычик заверещал ещё бешеней прежнего и порхнул на шкаф, где уже сидела Букля. — Да перестаньте же наконец, — устало сказала Гермиона близнецам, таким же рыжим, как Рон, но не столь долговязым и более плотным. — Привет, Гарри, Веатрикс! — сияя, выпалил Джордж. — До наших ушей донеслись ваши сладкозвучные трели. — Слушай, Гарри, зря ты закупориваешь свое негодование, выпусти его наружу! — посоветовал Фред, тоже сияя. — А то за пятьдесят миль тебя, может, и не всякий услышит! — Прошли, значит, испытания по трансгрессии? — пробурчал Гарри. — С отличными оценками, — похвастался Фред, державший какой-то длинный, телесного цвета шнур. — Спуститься по лестнице было бы дольше секунд на тридцать, — заметил Рон. — Время — кнаты, сикли и галеоны, братишка, — сказал Фред. — В общем, Гарри, Веатрикс вы ухудшаете слышимость. Удлинитель ушей, — объяснил он, увидев вскинутые брови Гарри, и поднял шнур повыше. Оказалось, что он тянется на лестничную площадку. — Мы пытаемся узнать, что делается внизу. — Вы только поаккуратней, — посоветовал Рон, глядя на Удлинитель. — Если мама опять увидит... — У них большое собрание, ради этого стоит рискнуть, — сказал Фред. Дверь открылась, и возникла длинная рыжая грива. — Ой, Гарри, Веатрикс! — радостно воскликнула Джинни, младшая сестра Рона. — Мне послышался ваш голос. — Потом она повернулась к Фреду и Джорджу: — С Удлинителем ушей ничего не получится, она наложила на кухонную дверь Заклятие недосягаемости. — Откуда ты знаешь? — спросил Джордж, сразу упав духом. — Мне Тонкс рассказала, как это выяснить, — ответила Джинни. — Ты просто кидаешь в дверь чем попало, и если не долетает — все, значит, недосягаемая. Я бросала с лестницы навозные бомбы, так они отплывают от двери, и только. Можете не рассчитывать, что просунете под неё Удлинитель ушей. Фред глубоко вздохнул. — Жалко. Я так хотел узнать, что поделывает старина Снегг. — Снейп! — вырвалось у Гарри. — Он что, здесь? - подхватила Веатрикс. — Ага, — ответил Джордж. Тщательно закрыв дверь, он сел на одну из кроватей, Фред и Джинни пристроились рядом. — Сейчас отчитывается. Секретность — ух! — Подлюка, — лениво проговорил Фред. — Он сейчас на нашей стороне, — с укоризной сказала ему Гермиона. Рон фыркнул. — И все равно подлюга, — подтвердил он. — Как он смотрит на нас, когда мы встречаемся! — Билл тоже его не любит, — сказала Джинни, как будто это окончательно решало вопрос. — И Билл здесь? — спросил Гарри. — Я думал, он в Египте. — Он попросил перевести его домой: хочет что-то делать для Ордена, — сказал Фред. — Говорит, скучает по гробницам, но, — он ухмыльнулся, — тут ему есть чем себя вознаградить. — Это ты про что? — Помните милашку Флер Делакур? — спросил Джордж. — Она тоже теперь работает в банке «Гринготс». Улучшает там свой «англесский»... — И Билл дает ей кучу частных уроков, — съехидничал Фред. — Чарли тоже член Ордена, — сказал Джордж, — но он пока что в Румынии. Дамблдор хочет привлечь на свою сторону как можно больше иностранных колдунов, и Чарли в свободное время налаживает с ними контакт. — Этим и Перси мог бы заниматься, — заметил Гарри. При упоминании его имени все Уизли и Гермиона обменялись мрачными многозначительными взглядами. Рон напряженным голосом предостерег Гарри и Веатрикс: — При маме и папе никогда про Перси разговора не заводите. — Это почему же? — Стоит им про него услышать, как папа ломает то, что в этот момент держит, а мама начинает плакать, — объяснил Фред. — Просто ужас какой-то, — печально сказала Джинни. — Я думаю, у нас с ним кончено, — проговорил Джордж с необычно злым для себя выражением лица. — Что случилось-то? — спросил Гарри. — Перси с папой поссорились, — ответил Фред. — Я никогда не видел отца в таком состоянии. Если у нас кто кричит, то обычно мама. — Это была первая неделя каникул, — сказал Рон. — Мы вот-вот должны были отправиться сюда и присоединиться к Ордену. Перси явился домой и сообщил, что его повысили. — Да ты что! — изумился Гарри. — Мы тоже очень удивились, — сказал Джордж. — Ведь у Перси была масса неприятностей из-за Крауча. Расследование и все такое. Перси, мол, должен был по­нять, что у Крауча поехала крыша, и доложить наверх. Но ты же знаешь Перси. Крауч оставил его вместо себя, так чего ему было жаловаться? — Почему же тогда его повысили? — Вот и мы не могли этого понять, — сказал Рон, изо всех сил стараясь поддерживать нормальный разговор после того, как Гарри перестал вопить. — Он явился домой жутко самодовольный — ещё самодовольней обычного, если только ты можешь это себе представить. И сказал папе, что ему предложили должность под началом у Фаджа. Неплохо для молодого человека, который только год как окончил Хогвартс младший помощник министра. Он, видно, думал, что папа будет в восторге. — Только вот папа не был, — мрачно заметил Фред. — Почему? — спросила Веатрикс. — Фадж в Министерстве просто свирепствует: никто не должен иметь никаких связей с Дамблдором, — объяснил Джордж. — В Министерстве сейчас «Дамблдор» — ругательное слово, — сказал Фред. — Они думают, он просто зря мутит воду, когда заявляет, что Сам-Знаешь-Кто возродился. — Папа говорит, Фадж дал всем понять, что тем, кто заодно с Дамблдором, в Министерстве делать нечего, — продолжил Джордж. — Беда в том, что папа у Фаджа на подозрении. Фадж знает, что они с Дамблдором друзья, и он давно уже считает папину одержимость маглами признаком легкого помешательства. — Но Перси-то тут при чем? — спросил сбитый с толку Гарри. — А вот при чем. Папа убежден: Фадж взял Перси помощником только для того, чтобы он шпионил за нашей семьей и за Дамблдором. Гарри тихо присвистнул. — Да, Перси любитель этого дела. Рон невесело засмеялся. — Перси пришел в жуткую ярость. Сказал... ух, сколько он всего наговорил. Что с первого же дня, как он поступил в Министерство, ему пришлось сражаться с папиной поганой репутацией, что у папы нет никакого честолюбия и поэтому мы всегда были... ну... не слишком много у нас было денег... — Что-о? — спросил Гарри, не веря своим ушам. Джинни взвизгнула, как рассерженная кошка. — Да, да, — тихо сказал Рон. — А потом ещё хуже. Он обозвал папу идиотом за то, что он водится с Дамблдором, заявил, что Дамблдор напрашивается на большие неприятности, что папа пойдет ко дну с ним заодно. А он, Перси, мол, знает, с кем ему быть, и будет с Министерством. И если мама с папой намерены предать интересы Министерства, он объявит всем и каждому, что больше не считает себя членом нашей семьи. В тот же вечер он собрал вещи и уехал. Теперь в Лондоне живет. — Мама была вне себя, — продолжал Рон. — Ну, вы понимаете — слезы и все такое. В Лондон поехала поговорить с Перси, но он захлопнул дверь у неё перед носом. Не знаю, как он поступает, когда встречается с папой на работе, — наверно, делает вид, что с ним не знаком. — Но Перси должен знать, что Волан-де-Морт возродился, — медленно проговорил Гарри. — Он не дурак, он должен понимать, что мать с отцом не стали бы всем рисковать без причины. — М-да, кстати, в перепалке и ваши имена прозвучали, — сказал Рон, бросив на Гарри и Веатрикс короткий взгляд. — Перси заявил, что единственное подтверждение этому — ваши слова, а они... ну... он считает, им нельзя верить. — Перси всерьез принимает публикации в «Ежедневном пророке», — ядовито сказала Гермиона, и остальные кивнули. — Какие публикации? — спросил Гарри и обвел всех взглядом. Друзья смотрели на него с опаской. — Ты что, не... ты что, не получал «Пророка»? — нервно спросила Гермиона. — Получал, а как же! — сказал Гарри. — А ты... э... внимательно его читал? — спросила Гермиона с еще большей тревогой. — Ну конечно, не все от первой до последней страни­цы, — ершисто ответил Гарри. — Если бы поместили что-нибудь о Волан-де-Морте, это был бы большой заголовок в самом начале, не так ли? Услыхав это имя, все вздрогнули. Гермиона торопливо продолжила: — Чтобы не пропустить, и правда надо было читать от первой до последней страницы. Пару раз в неделю они... э... прохаживаются на ваш счет. — Но я бы увидел... — Этого нельзя увидеть, если читаешь только первую страницу, — покачала головой Гермиона. — Я не про большие статьи говорю. Они просто вворачивают ваши имена мимоходом. Вы у них дежурная шутка. — Не понимаю...- сказала Веатрикс, нахмурившись. — В общем-то все это выглядит довольно скверно, — сказала Гермиона, стараясь, чтобы голос звучал спокойней. — Они продолжают дело Риты Скитер, только и всего. — Она же вроде перестала для них писать. — Да, она держит слово. Правда, у неё и выбора-то нет, — сказала Гермиона с удовлетворением. — Но она заложила основы для теперешнего. — Для чего, для чего теперешнего? — нетерпеливо спросил Гарри. — Помнишь, как она писала, что ты все время теряешь сознание, жалуешься на жуткую боль в шраме и всякое такое? — Помню, — ответил Гарри, которому не так-то просто было забыть публикации Риты Скитер. — Ну, так они и сейчас изображают тебя дурачком, этаким любителем привлечь к себе внимание. Типом, который строит из себя великого трагического героя и тому подобное, — очень торопливо проговорила Гермиона, как будто быстрота могла сделать все это для Гарри менее неприятным. — Они то и дело подпускают ехидные замечания в ваш адрес. Если идет речь о какой-нибудь заумной выдумке, пишут: «Басня, достойная Гарри Поттера или же Веатрикс Блэк». Если с кем-нибудь случается смешное происшествие, читаем: «Будем надеяться, у него не появилось шрама на лбу, иначе от нас будут ждать, чтобы мы на него молились»... — Я не хочу, чтобы на меня молились! — гневно перебил её Гарри. — Знаю, что не хочешь, — быстро и испуганно сказала Гермиона. — Знаю, Гарри. Но ты понял, чего они добиваются? Чтобы вам никто не верил. И за этим стоит Фадж, точно тебе говорю. Они хотят, чтобы рядовые чародеи считали тебя глупым парнишкой, который сам сделал себя посмешищем, который рассказывает нелепые байки, потому что любит славу и любит, чтобы с ним носились. — Я не просил... Я не хотел... Волан-де-Морт убил моих родителей! — захлебываясь, прокричал Гарри. — Я и Веатрикс стали известными из-за того, что он убил моих папу и маму, а нас не смог! Кому нужна такая известность? Неужели они думают, что я бы не променял... — Мы знаем, Гарри, — проникновенно заверила его Джинни. — И конечно, ни слова о том, как на тебя напали дементоры, — продолжала Гермиона. — Кто-то им велел об этом молчать. А ведь была бы настоящая сенсация! Дементоры, вышедшие из повиновения! Они даже не написали о том, что ты нарушил Международный статут о секретности. Мы думали, напишут, ведь это отлично подо шло бы к облику глупого фанфарона, каким тебя хотят представить. Наверно, ждут, пока тебя исключат, и уж тогда-то пустятся во все тяжкие... Я, конечно, хотела сказать, если тебя исключат, — торопливо поправилась она. — Этого не должно случиться, если они уважают свои же законы. В вину тебе поставить просто нечего. — Атас! Фред с силой потянул на себя Удлинитель ушей. Раздался новый громкий хлопок, и они с Джорджем исчезли. Спустя несколько секунд в дверях спальни появилась миссис Уизли. — Собрание кончилось, идите вниз ужинать. Всем не терпится вас увидеть, Веатрикс, Гарри. Но можно узнать, откуда, под кухонной дверью навозные бомбы? — Это Живоглот, — с невинным видом соврала Джинни. — Он любит с ними играть. — Понятно, — сказала миссис Уизли. — А я думала, Кикимер, он горазд на всякие странные выходки. Не забудьте вести себя в коридоре потише. Джинни, у тебя страшно грязные руки, что ты такое делала? Вымой их, пожалуйста, перед ужином. Веатрикс вслед за всеми вышла из комнаты.