Барти Крауч
23 апреля 2022 г. в 23:16
— Все хорошо, вот и я... пойдемте... в больничное крыло...
— Дамблдор сказал нам остаться, — заплетающимся языком произнес Гарри.
— Вам нужно лечь... пойдемте, ну же...
Кто-то большой и сильный вел Веатрикс и Гарри сквозь толпу.
Со всех сторон доносились всхлипы, крики и плач. Мужчина, поддерживая их, вывел их из толпы и теперь они двигались к замку. Через лужайку мимо озера и Дурмстрангского корабля. Они шли, а Веатрикс всё думала о событиях сегодняшнего дня. Она не умерла, хотя в неё попало убивающее. Столько времени спустя она снова смогла увидеть маму, дядю Джеймса и тетю Лили. Умер Седрик, хотя о его смерти Веатрикс хотелось вспоминать меньше всего, но каждый раз, прикрыв на мгновение глаза, она видела, как в него летит зелёный луч. Веатрикс чувствовала боль, но не из-за раны на животе, не из-за круциатуса, боль была в сердце. Сегодня умер человек, которого она когда-то любила. Да, он её бросил, но она его все равно любила, а сейчас его нет.
— Кубок — это портал, — вывел её из раздумий голос Гарри. Они пересекали холл.
— Перенес нас с Седриком на кладбище... а там был Волан-де-Морт... лорд Волан-де-Морт...
Клак Клак Клак Вверх по мраморным ступеням...
— Там был Темный Лорд? И что случилось?
— Убили Седрика... Они убили Седрика...
— А потом?
Клак Клак Клак По коридору..
— Сварил зелье... вернул себе тело...
— Темный Лорд вернул себе тело? Он вернулся?
— А потом появились Пожиратели смерти... а потом он убил Веатрикс... а потом мы сражались на дуэли...
— Ты сражался на дуэли с Темным Лордом?
— Удалось бежать... моя палочка... что-то случилось... я видел маму и папу… видел Веатрикс... они появились из его палочки...
— Заходи, Гарри... сюда, садитесь... сейчас все будет в порядке... выпейте это...
— Выпейте... Вам станет лучше... ну же, Гарри, мне надо точно знать, что произошло...
Грюм прижал чашку к губам Веатрикс. Острая жидкость коснулась горла и Веатрикс закашлялась. Кабинет Грюма, да и сам его хозяин вдруг стали совершенно отчетливыми... Грюм был бледен, как Фадж, и оба его глаза, не мигая.
— Волан-де-Морт вернулся, Гарри? Ты уверен? Как он это сделал?
— Он взял кое-что из могилы отца, у Хвоста и у нас с Веатрикс, — ответил Гарри.
Веатрикс была благодарна Грюму за то, что сейчас он расспрашивает именно Гарри, потому что сама она устала настолько, что не смогла бы сказать ни слова.
— Что Темный Лорд взял у вас? — спросил Грюм.
— Кровь, — показал Гарри руку. Грюм тяжело, с присвистом выдохнул.
— А Пожиратели смерти? Они вернулись?
— Да. Целая куча...
— И как он встретил их? — тихо спросил Грюм. — Он простил их?
— В Хогвартсе есть Пожиратель смерти! Здесь Пожиратель смерти, он вложил наши имена в Кубок, проследил за тем, чтобы мы добрались до финала...
Гарри попытался встать, но Грюм толкнул его обратно в кресло.
— Я знаю, кто этот Пожиратель смерти, — тихо произнес он.
— Каркаров? — выкрикнул Гарри. — Где он? Вы поймали его? Он заперт?
—Каркаров? — переспросил Грюм со странным смешком. — Каркаров сбежал сегодня ночью, когда почувствовал, как горит Черная Метка у него на руке. Вряд ли он жаждет встречи с Темным Лордом — он предал слишком много его верных сторонников... Сомневаюсь, что ему удастся убежать далеко. Темный Лорд умеет разыскивать своих врагов.
— Каркаров сбежал? Его нет? Но тогда... разве не он вложил мое имя в Кубок?
— Нет, — медленно ответил Грюм. — Нет, не он. Это сделал я.
Веатрикс не поверила своим ушам.
— Нет-нет, это не вы... Вы не могли сделать это...
— Уверяю тебя, это был я, — подтвердил Грюм.
Его волшебный глаз крутанулся в глазнице и посмотрел на дверь. Одновременно с этим Грюм вытащил палочку и направил ее на Веатрикс и Гарри.
— Так он их простил? — сказал он. — Пожирателей смерти, которые остались на свободе? Тех, кто изловчился и избежал Азкабана?
— Что? — спросил Гарри.
Он смотрел на палочку, которую Грюм наставил на него. Это какая-то нелепая шутка, не иначе.
— Я спросил тебя, — тихо повторил Грюм, — простил ли он тех негодяев, которые даже не попытались отыскать его? Этих трусов и предателей, которые даже не смогли отстрадать за него в Азкабане? Этих грязных, бесполезных подонков, которые набрались смелости покуражиться в масках во время Чемпионата мира по квиддичу, но тут же в страхе разбежались, когда я запустил в небо Черную Метку?
— Вы запустили... О чем это вы?
— Я сказал тебе, Гарри... Уже сказал. Если и есть что-то, что я ненавижу больше всего, то это Пожиратель смерти, оставшийся на свободе. Они повернулись к своему хозяину спиной в тот момент, когда он нуждался в них больше всего. Я ждал, что он накажет их. Надеялся, что он будет мучить их. Скажи, что он мучил их, Гарри...— Лицо Грюма внезапно исказилось в безумном оскале.
— Скажи, что он сообщил им, что я, я один остался верен ему, я был готов рискнуть всем, чтобы доставить ему то, чего он хотел больше всего... тебя.
— Вы не... это... это не могли быть вы...
— Кто вложил ваши имена в Кубок под названием другой школы?
Я.
Кто отпугивал каждого, кто, по моему мнению, мог повредить вам или помешать выиграть Турнир?
Я.
Кто навел Хагрида на мысль показать вам драконов?
Я.
Кто помог вам найти единственно возможный для вас способ победить дракона?
Я.
Теперь волшебный глаз Грюма смотрел не на дверь, а прямо на них.
Его перекошенный рот растянулся в ухмылке.
— Было нелегко, Гарри, провести вас через все эти задания так, чтобы не возбудить подозрений. Мне пришлось изворачиваться вовсю, чтобы никто не мог разгадать мою роль в ваших успехах. Дамблдор непременно заподозрил бы что-то, если бы вы слишком легко справлялись с заданиями. Как только вы забрались бы в лабиринт — да еще раньше остальных — тогда у меня был бы шанс избавиться от других участников и расчистить вам дорогу. Но мне приходилось еще и бороться с вашей тупостью. Второе задание... тогда я больше всего опасался провала. Я следил за вами, Поттер. Я знал, что вы не разгадали тайну яйца, и поэтому мне пришлось сделать вам еще одну подсказку…
— Это не вы, — хрипло возразил Гарри. — Это Седрик нам подсказал...
— А кто подсказал Седрику открыть яйцо под водой? Я. Я был уверен, что он сообщит об этом вам.
Порядочными людьми легко манипулировать, Поттер. Можно было не сомневаться в том, что Седрик отплатит вам за то, что вы рассказали ему о драконах! Но даже после этого, Поттер, даже после этого вы так и не нашли решения задачи. Я все время за вами следил... столько часов в библиотеке. Ты что, не понял, что книга, которую вы искал, была все это время у тебя в спальне? Я позаботился об этом заранее, дал её этому мальчишке Долгопупсу ещё в начале года, ты что, не помнишь? «Магические средиземноморские водные растения и их свойства». Из неё вы могли бы узнать всё, что нужно про жабросли. Я надеялся, что вы будешь просить помощи у всех и каждого. Долгопупс тут же рассказал бы вам об этом. Но вы не просили... нет... Ваша независимость и гордость чуть не погубили все дело. Что мне оставалось делать?
Найти другой, столь же невинный способ сообщить вам эту информацию. На Святочном балу ты сказал мне, что эльф по имени Добби сделал тебе подарок на Рождество. Я вызвал эльфа в комнату для преподавателей забрать одежду в чистку и нарочно завел громкий разговор с профессором МакГонагалл о заложниках под водой и о том, догадаются ли Веатрикс Блэк и Гарри Поттер использовать жабросли. Ваш дружок-эльф тут же бросился в кабинет Снегга, а потом разыскал вас...
Палочка Грюма была по-прежнему нацелена на Гарри и Веатрикс. В висевшем на стене за спиной Грюма Проявителе Врагов мелькали неясные тени.
— Ты так долго просидел в озере, Поттер, что я уж подумал, ты утонул. Но, к счастью, Дамблдор принял твой идиотизм за благородство, и дал тебе самый высокий балл. Я снова вздохнул с облегчением. Сегодня в лабиринте вам, конечно, было легче, чем остальным, — продолжал Грюм. — Это потому, что я патрулировал лабиринт, видел все сквозь стены и убирал препятствия с вашего пути. Я оглушил Флер Делакур и с помощью заклятия Империус заставил Крама покончить с Диггори. Путь для вас к Кубку был расчищен.
Туманные тени в Проявителе Врагов становились четче. За плечом Грюма Веатрикс видела, как четыре человека подходят все ближе и ближе. Но Грюм не замечал их, он смотрел на Веатрикс и Гарри.
— Темному Лорду не удалось убить вас, а он так этого хотел, — прошептал Грюм.
— Представьте, как он наградит меня, когда узнает, что я сделал для него. Я отправил ему вас — то, что ему нужно было больше всего, чтобы возродиться, — а потом я убил вас для него. Я буду превознесен перед всеми Пожирателями смерти. Я буду самым дорогим, самым близким его соратником... стану ближе ему, чем сын...
Нормальный глаз Грюма был выпучен, а волшебный глаз уставился на Гарри и Веатрикс.
Дверь была заперта на засов.
— У нас с Темным Лордом много общего, — Грюм нависал над Гарри, беспрерывно скалясь, и выглядел совершенно безумным.
— Нас обоих разочаровали наши отцы... совершенно разочаровали. Мы оба, к сожалению, носим их имена, Гарри. И оба мы получили огромное удовольствие... неизъяснимое удовольствие... убив наших отцов, чтобы обеспечить наступление Темного Порядка!
— Вы сумасшедший! — не удержавшись, воскликнул Гарри, — вы сумасшедший!
— Я сумасшедший? — истерично переспросил Грюм, и его голос взлетел до самых верхних нот. — Посмотрим! Посмотрим, кто сумасшедший, теперь, когда Темный Лорд вернулся, а я рядом с ним! Он вернулся, вы не одолели его... а теперь — я одолею вас!
Грюм поднял палочку, открыл рот.
— Окаменей!
Ослепительная алая вспышка сопровождалась треском и грохотом, дверь кабинета разлетелась на части... Грюма отшвырнуло на пол. Веатрикс, глядя туда, где только что было лицо Грюма, увидела в Проявителе Врагов Альбуса Дамблдора, профессора Макгонагалл, Ремуса Люпина и профессора Снегга. Веатрикс обернулась и поняла, что все четверо стоят в дверях, Дамблдор на шаг впереди остальных.
Дамблдор смотрел на лежащего на полу Грюма, и выражение лица директора внушало такой ужас, что Веатрикс не поверила своим глазам. На лице у Дамблдора не было снисходительной улыбки, голубые глаза не поблескивали заговорщически за стеклами очков. Старое, изборожденное морщинами лицо излучало холодную ярость; невиданная мощь исходила от Дамблдора и распространялась обжигающими волнами по комнате.
Он вошел в кабинет и ногой перевернул лежащего на полу Грюма на спину. Вслед за ним прошел Снегг и посмотрел в Проявитель Врагов, где ещё виднелось его собственное разгневанное лицо. Профессор МакГонагалл и Люпин подошли прямо к Веатрикс Гарри.
— Пойдемте, Поттер, Блэк— прошептала Минерва, на ее глазах еще поблескивали слезы. Губы ее дрожали, так что казалось, она вот-вот заплачет.
— Пойдемте... В больничное крыло...
— Нет, — резко возразил Дамблдор.
— Дамблдор, они должны... посмотрите на них... они перенесли сегодня столько... Да и мисс Блэк вообще чудом оказалась жива...
— Они останутся, Минерва, потому что им нужно понять, — прервал ее Дамблдор.
— Понимание — это первый шаг ктому чтобы принять случившееся, и только после этого он сможет прийти в себя. Им нужно знать, кто и зачем вовлек их в тяжелейшие испытания сегодняшней ночи.
Ремус было готов, что-то сказать, но его остановил Дамблдор.
— Грюм, — произнес Гарри, который все еще не мог прийти в себя от изумления. — Как Грюм мог все это сделать?
— Это не Аластор Грюм, — тихо сказал Дамблдор. — вы никогда не знали Аластора Грюма. Настоящий Грюм никогда не увел бы вас от меня после того, что произошло сегодня. Как только он ушел с вами, я сразу все понял... и отправился следом.
Дамблдор наклонился над безвольно лежащим Грюмом, запустил руку в карман его мантии и вытащил оттуда фляжку и связку ключей.
Обернувшись к профессору МакГонагалл, Люпину и Снеггу, он сказал:
— Северус, принесите, пожалуйста, самое сильное зелье правды, которое у вас есть, а потом сходите на кухню и приведите эльфа по имени Винки. Минерва, будьте добры, пойдите и найдите мистера и миссис Диггори и попытайтесь успокоить. А вы, Римус, сходите к дому Хагрида, там на грядках вы увидете большого чёрного пса, ну, вы его знаете. Отведите его в мой кабинет, скажите ему, что я скоро приду, и возвращайтесь сюда.
Если указания директора и показались Снеггу или МакГонагалл странными, они сумели скрыть замешательство. Все трое тут же развернулись и вышли из кабинета.
Дамблдор подошел к сундуку с семью замками, вставил ключ в первый замок, повернул его и откинул крышку. Внутри лежала гора книг. Дамблдор запер сундук, вставил второй ключ во второй замок и снова открыл сундук. Книги исчезли, и их место занимала теперь целая куча сломанных вредноскопов, пергамента и перьев.
В конце концов Дамблдор отпер седьмой замок, откинул крышку. Перед их глазами было что-то вроде небольшого подземелья глубиной футов десять. На полу крепко спал совершенно истощенный настоящий Грозный Глаз Грюм. Деревянной ноги у него не было, глазница, где должен быть волшебный глаз, провалилась, а неровно выстриженные клочья седых волос торчали в разные стороны. Веатрикс, не в силах совладать с изумлением, перевела взгляд с Грюма, который лежал в подземелье, на Грюма, который лежал на полу кабинета.
Дамблдор залез в сундук, аккуратно спрыгнул на пол рядом со спящим Грюмом и склонился над ним.
— Оглушен... заклятие Империус... совсем ослабел, — произнес он. — Конечно, он нужен был им живым. Гарри, брось мне мантию этого самозванца. Аластор совсем окоченел от холода. Мадам Помфри непременно осмотрит его, но, похоже, угрозы для жизни нет.
Гарри бросил плащ. Дамблдор укрыл Грюма, подоткнул аккуратно края мантии, выбрался из сундука и принялся исследовать фляжку лже-Грюма. Отвинтил крышку и осторожно наклонил ее. На пол капнула густая, клейкая на вид жидкость.
— Оборотное зелье, — заметил Дамблдор. — Видите, как все просто? Дело в том, что Грюм всегда пьет только из своей фляжки, и все прекрасно об этом знают. Самозванцу, конечно, нужно было, чтобы настоящий Грюм всегда находился под рукой, чтобы пополнять запас Оборотного зелья. Посмотри на его волосы... — Дамблдор бросил взгляд на Грюма в подземелье.
— Самозванец весь год отстригал понемногу, видите, они неровные? Но я думаю, что сегодняшней бурной ночью он мог и забыть в очередной раз принять зелье — его ведь нужно принимать каждый час... Посмотрим...
Дамблдор устроился в кресле и сидел неподвижно, не сводя глаз с лже-Грюма. Гарри и Веатрикс тоже смотрели на него, не отрываясь.
Минуты шли одна за другой... В какой-то момент лицо лежащего на полу человека стало меняться прямо на глазах. Шрамы исчезли, кожа стала гладкой, покалеченный нос приобрел обычную форму и уменьшился. Седеющая грива становилась все короче, пока не превратилась в коротко стриженые соломенного цвета волосы. Деревянный протез с гулким стуком упал на пол, а на его месте выросла обычная нога. Еще мгновение — и волшебный глаз выскочил из глазницы, и его заменил нормальный глаз. Волшебный глаз покатился по полу, не переставая вращаться в разные стороны. Перед Веатрикс лежал бледный, слегка веснушчатый мужчина со светлыми волосами.
В коридоре послышались быстрые шаги. Первым в кабинет вошел Снегг, за ним Винки, а за ней профессор МакГонагалл.
— Крауч! — остолбенел от изумления Снегг. — Барти Крауч!
— Боже мой! — профессор МакГонагалл замерла в дверях и не сводила глаз с лежащего на полу человека. Грязная, растрепанная Винки выглянула из-за ног Снегга и тут же пронзительно взвизгнула:
— Мастер Барти, мастер Барти, что вы здесь делать?
Она бросилась на грудь Краучу с воплями:
— Ты убить его! Ты убить его! Ты убить сына моего хозяина!
— Он просто оглушен, Винки, — ответил Дамблдор. — Отойди, пожалуйста, в сторонку. Северус, вы принесли зелье?
Снегг вручил Дамблдору маленький пузырек с совершенно прозрачной жидкостью — Сыворотку Правды, которой он однажды на уроке пригрозил напоить Веатрикс и Гарри. Дамблдор склонился надлежащим на полу, подтащил его к стене и прислонил к ней в сидячем положении прямо под Проявителем Врагов, из которого все ещё смотрели разъяренные лица Люпина, Дамблдора, Снегга и МакГонагалл.
Винки, спрятав лицо в ладонях, так и осталась на коленях. Её всю трясло. Дамблдор открыл рот Крауча и влил ему три капли сыворотки. Затем он указал палочкой на грудь Крауча и произнес:
— Оживи!
Сын Крауча открыл глаза. На лице его не было никакого выражения, глаза смотрели в одну точку. Дамблдор стал перед ним на колени, так чтобы их лица находились на одном уровне.
— Ты слышишь меня? — тихо спросил Дамблдор.
Мужчина моргнул.
— Да, — так же тихо ответил он.
— Я хотел бы, чтобы ты рассказал нам, — спросил Дамблдор, — как ты оказался здесь. Как ты бежал из Азкабана?
Крауч судорожно вздохнул и монотонно заговорил:
— Меня спасла мать. Она знала, что умирает. Она упросила отца спасти меня ради неё. Он любил её так, как никогда не любил меня. Он согласился. Они пришли навестить меня. Дали мне Оборотное зелье с волосом матери. А она приняла зелье с моим волосом. Мы обменялись внешностью.
Винки, все ещё дрожа, яростно затрясла головой:
— Ни слова, мастер Барти, ни слова больше, вы причинить беду вашему отцу!
Но Крауч лишь судорожно вздохнул и все так же монотонно продолжил:
— Дементоры слепы. Они ощутили, что в Азкабан вошли один здоровый человек и один умирающий. Они ощутили, что вышли один здоровый и один умирающий. Отец вывел меня, переодев в платье матери, на случай, если сквозь решетку нас видели другие заключенные. Мать умерла вскоре после этого. Она принимала Оборотное зелье до самой смерти. Она похоронена под моим именем и с моей внешностью. Все были уверены, что она — это я.
Крауч снова моргнул.
— А что сделал отец, когда доставил тебя домой? — спросил Дамблдор.
— Инсценировал смерть матери. Тихие, семейные похороны. Эта могила пуста. Наш эльф выходила меня. Потом меня скрывали. Меня нужно было контролировать. Отец использовал множество заклинаний, чтобы управлять мной. Когда я выздоровел, я думал только о том, чтобы отыскать своего хозяина... чтобы вернуться к нему на службу.
— Как твой отец управлял тобой? — задал вопрос Дамблдор.
— Заклятие Империус, — ответил Крауч. — Я находился под контролем отца. Он заставил меня ходить круглые сутки в мантии-невидимке. Рядом со мной всегда была эльф. Она была моим тюремщиком и заботилась обо мне. Она жалела меня. Она убедила отца давать мне иногда возможность развлечься. В награду за примерное поведение.
— Мастер Барти, мастер Барти, — всхлипывала Винки сквозь прижатые к лицу ладони. — Не надо говорить им, мы попасть в беду.
— Стало ли кому-нибудь известно, что ты жив? — тихо спросил Дамблдор. — Знал ли об этом кто-нибудь, кроме твоего отца и домашнего эльфа?
— Да, — ответил Крауч, и снова моргнул. — Знала колдунья в департаменте моего отца. Берта Джоркинс. Она пришла к нам домой с бумагами для отца. Его не было дома. Винки проводила её в дом и вернулась на кухню, ко мне. Она подслушала. Она услышала достаточно, чтобы понять, кто прячется под мантией-невидимкой. Отец пришел домой. Она обвинила его. Он наложил на нее мощное заклятие памяти, чтобы она забыла все, что ей удалось разузнать. Слишком мощное. Он сказал, что теперь её память повреждена навсегда.
— Зачем она явилась, стала совать нос в дела моего хозяина? — продолжала горестно всхлипывать Винки. — Почему она не оставить нас в покое?
— Расскажи мне о Чемпионате мира по квиддичу, — сказал Дамблдор.
— Это Винки уговорила отца, — все так же монотонно продолжал Крауч. — Она убеждала его полгода. Я не выходил из дому уже несколько лет. Я любил квиддич. Пусть он посмотрит, говорила она. Он будет в мантии-невидимке. Пусть он вдохнет немного свежего воздуха. Она говорила, что этого хотела бы моя мать. Она говорила отцу, что мать умерла, чтобы освободить меня. Она спасала меня не для того, чтобы я жил в заключении. Он в конце концов согласился. Все было тщательно спланировано. Отец с самого утра отвел меня и Винки в верхнюю ложу Винки должна была говорить, что держит место для моего отца. Я, невидимый, должен был сидеть на нем. Мы собирались уйти после того, как все покинут ложу. Все будут думать, что Винки идет одна. Никто ничего не узнает. Но Винки не знала, что я набираю силу. Я начал сопротивляться заклятию Империус, наложенному моим отцом. Были времена, когда я становился почти таким же, как раньше. Были короткие периоды, когда ему, похоже, не удавалось меня полностью контролировать. Это случилось там, в верхней ложе. Как будто я очнулся от глубокого сна. Я оказался в толпе, в самой середине матча, и увидел волшебную палочку, которая торчала из кармана мальчишки прямо передо мной. Мне не разрешалось иметь волшебную палочку с момента заключения в Азкабан. Я украл ее. Винки не знала. Винки боится высоты. Она закрыла лицо руками.
— Мастер Барти, плохой мальчик! — прошептала Винки, заливаясь слезами.
— Значит, ты взял палочку, — продолжил Дамблдор. — И что ты с ней сделал?
— Мы пошли обратно в палатку, — ответил Крауч. — Потом мы услышали их. Мы услышали Пожирателей смерти. Тех, кто никогда не был в Азкабане. Тех, кто ни минуты не страдал ради моего хозяина. Они повернулись к нему спиной. Они не были порабощены, как я. Они могли искать его, но они этого не сделали. Они просто развлекались с маглами. Их голоса разбудили меня. Мое сознание стало ясным, как никогда. Я был разъярен. У меня была палочка. Я хотел напасть на них за то, что они предали моего хозяина. Отец вышел из палатки, он поспешил на помощь маглам. Винки испугалась, увидев, как я разгневан. Она использовала свою собственную, эльфовскую магию, чтобы привязать меня к себе. Она вытащила меня из палатки и уволокла в лес, подальше от Пожирателей смерти. Я старался задержать ее. Я хотел вернуться к лагерю. Я хотел показать этим Пожирателям смерти, что такое истинная преданность Темному Лорду, и наказать их за ее отсутствие. Я использовал украденную палочку, чтобы запустить в небо Черную Метку. Появились волшебники из Министерства. Они разбросали оглушающие заклятия повсюду. Одно из заклятий прошло между деревьями, за которыми прятались мы с Винки. Связь между нами была разорвана. Мы оба были оглушены. Когда Винки нашли, отец знал, что я должен быть неподалеку. Он обыскал кусты рядом с тем местом, где нашли ее, и обнаружил меня. Он дождался, пока остальные волшебники из Министерства разойдутся. Он снова наложил на меня заклятие Империус и отконвоировал домой. Он уволил Винки. Она подвела его. Она дала мне возможность завладеть палочкой. Она почти дала мне возможность убежать.
Винки издала вопль отчаяния.
— Мы остались в доме вдвоем с отцом. И тогда... и тогда... — голова Крауча качнулась, и по его лицу расползлась безумная улыбка. — За мной пришел мой хозяин. Он прибыл к нам поздней ночью на руках у своего слуги Хвоста. Мой хозяин выяснил, что я ещё жив. Он схватил Берту Джоркинс. Он пытал её. Она многое ему рассказала. Она рассказала ему о Турнире Трех Волшебников. Она сказала ему, что старый мракоборец Грюм будет преподавателем в Хогвартсе. Он пытал её, пока не разрушил заклятие памяти, наложенное моим отцом. Она рассказала ему, что я бежал из Азкабана. Она рассказала ему, что отец держит меня взаперти, чтобы помешать мне вернуться к хозяину. Так мой хозяин узнал, что я остаюсь его верным слугой — может быть, самым верным из всех. Хозяин задумал план на основе информации, полученной от Берты. Ему был нужен я. Он прибыл к нам около полуночи. Отец открыл дверь.
Улыбка на лице Крауча стала ещё шире, будто бы он вспомнил самый приятный момент своей жизни. Винки окаменела от отвращения, а ее вытаращенные карие глаза сверкали между растопыренных пальцев.
— Все случилось быстро. Хозяин наложил заклятие Империус на моего отца. Теперь под контролем оказался отец. Хозяин заставил его заниматься своими делами как обычно, как будто ничего не случилось. А я был освобожден. Я очнулся. Я снова стал самим собой, снова ожил впервые за долгие годы.
— И что лорд Волан-де-Морт велел тебе сделать? — спросил Дамблдор.
— Он спросил меня, готов ли я рискнуть всем ради него. Я был готов. Я мечтал, я больше всего на свете хотел послужить ему, доказать, чего я достоин. Он сказал, что ему нужен верный слуга в Хогвартсе. Слуга, который незаметно проведет Веатрикс Блэк и Гарри Поттера через Турнир Трех Волшебников. Слуга, который будет следить за ними обеспечит им победу. Превратит Кубок в портал, который отнесет первого, кто его коснется, к моему хозяину. Но сначала...
— Вам нужен был Аластор Грюм, — прервал его Дамблдор.
Голос его был спокоен, хотя глаза метали молнии.
— Мы с Хвостом сделали это. Мы заранее приготовили Оборотное зелье. Мы пробрались к нему в дом. Грюм сопротивлялся. Был шум. Нам удалось вовремя одолеть его. Сунуть его в одно из отделений его собственного волшебного сундука. Выдернуть несколько волосков и бросить их в зелье. Я выпил его, я стал двойником Грюма. Я взял его ногу и глаз. Я был готов встретить Артура Уизли, который прибыл утихомиривать маглов, услышавших шум. Я заставил мусорные бачки двигаться по двору. Я сказал Артуру Уизли, что слышал, как кто-то влез ко мне во двор и заколдовал мусорные бачки. Затем я упаковал одежду Грюма и его приспособления в его же сундук и отправился в Хогвартс. Я держал его живым, постоянно под заклятием Империус. Мне нужно было расспрашивать его. О его прошлом, о его вкусах и привычках, так чтобы я мог обмануть даже Дамблдора. И еще мне были нужны его волосы, чтобы делать Оборотное зелье. Добыть остальные ингредиенты было легко. Шкуру бумсланга я взял у Снегга. Когда профессор зелий застал меня в кабинете, я сказал, что мне приказано обыскать его комнаты.
— А что стало с Хвостом после нападения на Грюма? — спросил Дамблдор.
— Хвост вернулся в дом моего отца, чтобы заботиться о хозяине и следить за моим отцом.
— Но твой отец ускользнул, — продолжил Дамблдор.
— Да. Через некоторое время он стал сопротивляться заклятию Империус, точно так же как и я. Были моменты, когда он прекрасно понимал, что происходит. Хозяин решил, что отец больше не должен выходить из дома. Вместо этого он заставил его писать письма в Министерство. Он заставил его написать, что он болен. Но Хвост не выполнил свой долг. Он утратил бдительность. Отец бежал. Хозяин догадался, что он направляется в Хогвартс. Отец собирался рассказать обо всем Дамблдору. Признаться. Он собирался признаться, что вызволил меня из Азкабана. Хозяин сообщил мне о побеге отца. Он приказал мне остановить его любой ценой. Я ждал и наблюдал.
— Целую неделю я ждал, когда же отец явится в Хогвартс. Наконец однажды вечером карта показала, что отец добрался до школы. Я надел мантию-невидимку и спустился к нему. Он шел по краю Запретного леса. Потом появились Поттер, Блэк и Крам. Я ждал. Я не мог напасть на Поттера и Блэк. Моему хозяину они были нужны живыми и невредимыми. Поттер и Блэк побежали за Дамблдором. Я оглушил Крама. Я убил своего отца.
— Не-е-е-е-е-ет! — горестно завопила Винки. — Мастер Барти, мастер Барти, что вы говорить?!
—Ты убил своего отца, — тихо повторил Дамблдор. — И что ты сделал с телом?
— Отнес его в лес. Прикрыл мантией-невидимкой. Я вышел из леса, обошел их сзади и догнал их. Я сказал Дамблдору, что Снегг сообщил мне, куда идти. Дамблдор велел мне искать моего отца. Я вернулся к телу отца. Когда все ушли, я трансфигурировал тело отца. Превратил его в кость... Я надел мантию-невидимку и зарыл кость на свежевскопанной грядке перед хижиной Хагрида.
В комнате повисла гробовая тишина, которую; нарушали лишь судорожные всхлипы Винки.
Потом Дамблдор произнес:
— А сегодня вечером...
— Я вызвался отнести Кубок в лабиринт, — прошептал Барти Крауч, — и там превратил его в портал. План моего хозяина сработал. Он вернул себе силу, и я буду вознагражден так, как никто из волшебников не смеет и мечтать.
Лицо его снова озарилось безумной улыбкой, и голова безвольно свалилась на плечо. Рядом с ним, не переставая всхлипывать и причитать, сидела на полу Винки.
Дамблдор поднялся и бросил на Барти Крауча взгляд, полный презрения. Взмахнул палочкой, и оттуда выстрелили веревки и обвились вокруг Барти. Директор повернулся к профессору МакГонагалл.
— Минерва, не могли бы вы постеречь его, пока я отведу Веатрикс и Гарри наверх?
— Конечно, — ответила профессор МакГонагалл.
У нее был такой вид, будто она увидела только что, как кого-то вырвало, и теперь ее подташнивало. Но палочку она достала решительным жестом и твердой рукой направила её на Барти Крауча.
— Северус, — обратился Дамблдор к Снеггу, — пожалуйста, попросите мадам Помфри спуститься сюда. Нужно отправить Аластора Грюма в больничное крыло. Затем найдите Корнелиуса Фаджа и пригласите его сюда. Он, конечно же, захочет сам допросить Крауча. Если я ему понадоблюсь, скажите ему, что через полчаса я буду в больничном крыле.
Снегг молча кивнул и вышел.
— Гарри, Веатрикс? — мягко обратился Дамблдор. Веатрикс встала и пошатнулась. Пока она сидела и слушала Крауча, не замечала боли. Сейчас Веатрикс почувствовала, что её всю трясет. Дамблдор взял её и Гарри за руки и вывел в тёмный коридор.
— Поднимемся сначала в мой кабинет, — тихо сказал директор. — Там нас ждут Сириус и Римус.