Не отрекаются любя

***

Сейчас Ты сидишь оседлав мои колени. В моих руках баночка с кремом. Ты зачерпываешь из нее крем пальцем и ставишь им точки мне на лбу, щеках, подбородке... и немного подумав, на кончике носа. Я любуюсь твоей довольной улыбкой. Прикрываю глаза, когда твои пальцы начинают скользить по моей коже, мне никогда это не надоест. - Я мог бы сам... - говорю я. - ...но не хочу - добавляю про себя. - Нет! Не лишай меня этого удовольствия, - говоришь, ты, и помолчав добавляешь, - мне нравится это делать, нравится тебя касаться. Теперь я довольно улыбаюсь, не глядя отставляю уже не нужную баночку, обнимаю тебя за талию и притягиваю к себе. Ты ерзаешь, пододвигаясь ближе, и я чувствую прилив желания. Мне казалось, что после стольких ночей проведенных вместе, ты перестанешь быть настолько желанной, острота чувств пойдет на убыль. Но нет, я все также хочу тебя. Я нетерпелив и не люблю долгих прелюдий, но ты вспыхиваешь будто спичка, от моих прикосновений. От этого я чувствую себя особенным, супер секси, способным одним движением зажечь пламя. Это лестно, и это сводит меня с ума. Я спускаю руки с талии, подхватываю тебя под попку прижимая промежностью к вставшему члену, сжимаю половинки руками, глажу. Ты выдыхаешь. Я не вижу, но знаю, что губа у тебя прикушена и соски топорщатся под тонкой тканью футболки. Твои пальцы все еще скользят по моему лицу, но бедра уже пришли в движение. Ты двигаешь ими вверх и вниз, трешься об меня. И мое дыхание тоже учащается. Ты наклоняешься, целуя меня в переносицу, а потом, мочку левого уха. Наклоняешься ниже, и касаешься губами левого предплечья. Я открываю глаза. - Что делаешь? - и голос мой хрипит. - Пересчитываю твои родинки, - зрачки у тебя расширены и щеки горят. - М... Знаешь, у меня есть одна... пониже... - Покажешь? - мурлычешь ты мне на ухо, обжигая кожу дыханием... ... и внезапно, прикасаясь чем-то мокрым и холодным. Я просыпаюсь. Джонни, нависнув надо мной, тычется мне в ухо носом. На часах пять утра, я вздыхаю... здравствуй, новый день...

***

Сейчас Как это происходит? - думаю я. Ну вот встречаются два человека, как две галактики, притягиваются друг к другу, обмениваются кометами, любуются метеоритными дождями, мирятся с космическим мусором и обломками звезд после прежних притяжений. Общая гравитация притягивает их планеты, выстраивая в орбиты. Две галактики, проникают друг в друга, прорастают связями... Двое движутся на орбитах друг друга, деля пространство, соприкасаясь. Эти соприкосновения, эти микро столкновения, настолько обыденны, что их почти не замечают. Провести пальцем по линии плеча, коснуться бедром - накрывая на стол, походя потянутся носом к макушке и вдохнуть знакомый запах, ночью чувствовать дыхание на коже, засыпать, прижав маленькую ладонь к груди. Мы почти не отдаем себе отчет, когда проделываем все это, не замечаем пока оно есть, но замечаем отсутствие. Когда притяжение исчезает... планеты меняют отбиты, сталкиваются, распадаясь на сотни кусков. Гибнут миры и цивилизации... А галактики становятся безжизненными, пустыми... Мертвыми. Почему все так? Почему мы, после расставания, остаемся настолько опустошенными? Я чувствую себя разбитым. Внутри болтается космический мусор и обломки. Что нужно сделать, чтобы все снова ожило? Вопросы, вопросы... а ответов нет. Что если Чансон прав? А он ведь прав... Я знаю, хоть мне и трудно это принять. Я не уверен, любила ли она меня. Но она заботилась обо мне, думала о моем комфорте. Она не задавала вопросов - нужно ли мне то или это. Она просто делала. Свободные полки в шкафу, для моей одежды. Плотная штора, отделяющая кровать от кухонного пятачка, чтобы свет мне не мешал, когда она готовила завтрак и уходила раньше меня. Изменения в меню, она начала готовить то, что нравится мне и можно по диете. Наконец, примерно через месяц с начала отношений, она сходила к врачу и начала пить противозачаточные, чтобы мне можно было не пользоваться презервативами. Когда бы я ни приходил, меня ждал горячий ужин. Она меня выслушивала и поддерживала. Она всегда была на моей стороне. Почему же я этого не ценил и не замечал? Я ищу ответ на это несколько дней, пока не понимаю - мне слишком легко это все далось. Я не прикладывал никаких усилий, чтобы получить это. И потому не ценил. Я видел свои усилия, но ее не замечал. Странная человеческая сущность - ценить только то, что досталось дорогой ценой, не беречь - что имеем, но плакать когда теряем. Я, всегда бежал вперед, новый день был мне интересней прошедшего, но теперь я живу прошлым. Я просеиваю воспоминания сквозь мелкое сито чувств и ощущений. Я хочу понять. Мне нужно знать - что она чувствовала. Может поняв, я смогу спать и не видеть сны.

***

Зачем люди начинают отношения? Мы ищем того, на кого не нужно будет производить впечатление, казаться ему лучше, добрее, умнее. Нам нужен человек, который бы видел нас самих, а не наш образ. Человек для которого нам не нужно будет "играть" и носить "маску". Который примет нас со всеми нашими недостатками, и для которого наши достоинства, настоящие, а не мнимые, будут важнее. По настоящему - родной человек и только рядом с ним, мы живем по-настоящему. Я думаю о том, что она никогда не пыталась меня изменить. Не просила быть милым, не ждала подарков и комплиментов. Она брала то, что я ей давал, не прося чего-то большего. А я не был щедр. Как понять - что это. Равнодушие, или она считала, что не должна просить, была слишком гордой или боялась, что уйду. Или, что больнее всего, я ей нравился таким как есть. Как узнать? Но для меня это было комфортно, вот такое ее отношение ко мне. И я правда, был самим собой рядом с ней. Ее не пугали мои частые смены настроения, забавляла мрачность. Она терпела мою раздражительность. Ее не утомляла моя зацикленность на том, что было интересно или важно для меня. Ей не надоедало меня слушать и смотреть, повторять раз за разом, как ей нравится то, что я делаю. Ей был понятен мой юмор, она всегда звонко смеялась над моими шутками. У нас были похожие взгляды на жизнь и будущее, поэтому, мне было с ней легко. Она читала мне русские книги. Мы смотрели русские фильмы. "Война и мир", "Три мушкетера", "Солярис"... Один из остов "Трех мушкетеров" мне так понравился, что я напевал его несколько дней подряд. Классическая музыка, национальная кухня... Я открывал новый мир, мне все было интересно.

***

Год и четыре месяца назад Я завтракаю тушеным рисом с овощами. Она сидит напротив с двумя кружками. В одной обжигающе горячий кофе, в другой прохладное молоко. Она по очереди прихлебывает из одной и другой. Я тоже попробовал пить так, не смешанные молоко и кофе подчеркивают вкус друг друга. Сладость молока перекрывает кофейную горечь, горячая терпкость кофе смывает молочную жирность. - Почему ты так любишь молоко? - Когда родителей не было дома, а мы, с братьями, были малы, чтобы готовить, Виталька, первый брат, покупал в пекарне булку белого хлеба, еще горячую и душистую. Мы вчетвером ели этот хлеб с джемом, запивая его холодным молоком. Мне, как младшей, всегда отдавали хрустящую корочку. И не было на свете ничего вкуснее этого. Она улыбается, но я вижу скрытую боль в этой улыбке. Она скучает по своей семье. Я смотрю на нее, такую сильную и хрупкую. Сколько нужно иметь силы и решительности, чтобы пойти наперекор тем, кого всю жизнь любил, получая в ответ любовь, поддержку и защиту. Какой смелой нужно быть, чтобы так бороться за себя, свои взгляды и убеждения. Каково это - жить, зная, что нет никого, кто поддержит тебя теперь. Что единственные близкие и родные люди не принимают тебя такой какая ты есть. Что "не такая" - ты, им не нужна. Я пытаюсь это представить и меня корежит от боли. Я знаю, каково это - улыбаться, когда хочется плакать.

***

Сейчас Она никогда не называла меня оппа. Когда спросил, сказала, что не хочет. Тогда я спросил - почему. Она ответила, что так меня зовет весь фандом. Вместо этого она называла меня русским словом - ладо. Мне было интересно - что оно означает. Мария, сказала, что это почти как оппа. Но почти меня не устроило. Ладо мое - я выучил произношение и попробовал перевести, получилась ерунда. Тогда в сети, я нашел переводчика и задал ему вопрос. Он озадачился, но в конце концов нашел перевод. "Ладо, ладный - красивый, подходящий". "Куда подходящий" - спросил я. "В смысле соответствующий, как костюм к событию" - ответил переводчик. Обидно, подумал я, я что - вещь? Почему она выбрала это слово? Как узнать? Я вспоминаю наши вечера, когда я, удовлетворенный во всех возможных смыслах, засыпал, прижав ее к себе. Мне так хорошо спалось в ее постели. В первый наш совместный выходной мы из этой постели не вылазили. Заказали еду, чтобы не готовить и вставали только чтобы поесть. Весь день мы занимались любовью, дремали, болтали и смеялись, обменивались музыкой, смотрели мое шоу. Впрочем, и все последующие выходные мы проводили у нее в квартире. Я никуда не хотел идти, потому что все остальные дни проводил вне дома. Но и она не предлагала куда-то сходить. Ей было не интересно или она ждала, что я ее позову? Как узнать? Я хочу вернутся туда. В место где мне было хорошо и уютно. К теплой улыбке, ласковым рукам, нежным губам. Я скучаю по ее спокойствию и заботе. Я ей нравился? Как узнать?

***

Сейчас - Если бы ты ей не нравился, она бы такого не делала, - Чансон задумчиво грызет вяленого кальмара. Мы сидим у него на кухне. Бёль укладывает спать Ми Ён. Я сегодня вдруг обратил внимание на то, как Чансон счастлив рядом со своими девочками. Заправить выпавшую прядку за ухо, прикоснуться к розовой пяточке, потереться носом об плечо, поцеловать теплую макушку... Все эти мелочи, что показывают притяжение двух людей, их общность. Я тихо завидую. У меня все могло быть также? Или нет? - Ну, может она сама по себе такая, заботливая... - Одно дело заботиться о человеке, другое дело с ним спать, - ворчит Чанни, - или спала с тобой она тоже - заботясь. - Но ведь, ни одного звонка, ни одного сообщения за те пол года... Как так? - А ты ей писал? Звонил? - Да... Особенно в начале. После ссоры перестал. - Ну, кое что она тебе все же написала, - я недоуменно смотрю на Чанни. - Записка с мышами, ты рассказывал... - А, это. Она их часто писала. Знаешь, там - "Буду поздно, ужинай без меня", "Одевайся теплее", "Что хочешь на ужин?". - Как думаешь, - Чансон роется в тарелке с закусками, ищет еще один кусочек кальмара, - что проще написать, сообщение в мессинджер или записку? - Сообщение, - не задумываясь отвечаю я. Чансон смотрит на меня выжидательно, хочет чтобы до меня дошло. И до меня доходит. Я сижу, медленно переваривая информацию. - Но что может быть проще звонка? М? Услышать голос, разве ей этого не хотелось? - Не хотела мешать, отвлекать от работы, - говорит пожимая плечами Чансон, - не хотела нарушать твое личное пространство. - Какое личное пространство? Мы с ней фактически жили вместе. О чем ты говоришь? - Угу... А домой к себе ты ее приглашал? С кошками знакомил? Альбом с семейными фотографиями показывал, альбомами своими хвастался? Нет ведь? Ты с ней жил пол года, но никому из нас о ней ничего не сказал. Ты приходил и уходил, когда хотел, не говоря куда уходишь и когда вернешься. - Так она и не спрашивала - взрываюсь я. - А почему это она должна спрашивать? Ты сам должен был хотеть рассказать. Это должен был быть твой выбор. - Ну другие то спрашивали - и ничего, я отвечал. Какие проблемы? - Возможно она, что-то у тебя спросила, поняла, что зря... И после этого уже не рисковала. Я вспоминаю ее вопрос - "Останешься?". Возможно это из-за моей реакции? - Но вообще, мне кажется, - Чансон решил меня добить, - что она ценила твое личное пространство, больше своего комфорта. В конце концов с нашей работой и не все можно рассказать. Ты сам должен был решить, что говорить, а что нет. Она давала тебе право выбора. Меня обдает жаром. Если все так и ее корректность я принимал за безразличие, то я со своими обидами выгляжу как капризный ребенок требующий внимания. - Знаешь, я понял, почему я ей тогда соврал, когда пошел к Тэку на день рождения. Я подумал - ей все равно куда я иду, так какая разница, что я скажу. И надо ж мне было попасться... - Знаешь, - Чанни смотрит на меня прищурившись, - после того как ты все рассказал, я все думал, что-то было с ней не так тогда. И ведь я понял. - Ну и? - Она не удивилась когда тебя увидела за столом. Я видел как она подходила, она знала куда идет и зачем. - То есть она знала, что я в клубе? - Мне так кажется. Я думаю, она видела как мы в него заходили. - Не, не сходится, - я качаю головой, - мы уже довольно долго сидели когда она подошла, уже заказ принесли. - Ну может она в стороне стояла - смотрела. По совести говоря одета она была не для клуба. Я возвращаюсь мысленно в тот вечер. Одежда на ней действительно была не клубная. Но макияж... Я хмыкаю. - Она не стояла, она делала себе макияж. У нее с собой рабочая сумка была, она ехала с работы... Так что, да... Она увидела нас на улице, зашла с нами в клуб, сделала макияж в туалете и подошла. - Вот это выдержка, - хмыкает Чансон. Я молчу, вспоминая боль и разочарование в ее глазах. - Не понимаю, - говорю я, - зачем было подходить, устраивать весь этот спектакль? - Чтобы показать кого теряешь, - говорит Чанни. - Зачем? Если она через день так неоднозначно дала понять, что все кончено. - Это ты так понял. Ты искал повод чтобы уйти и нашел. - Я не искал повода, это она... - Она просто попыталась подтолкнуть тебя к действию. Если она действительно была тебе дорога, если бы тебе нужны были эти отношения ты бы не отпустил ее так. Ты бы пошел извиняться, спрашивать почему она решила все за вас обоих. Ты бы сделал хоть что-то. Это был тест, и похоже, ты его провалил. Я тру лоб, все это не укладывается у меня в голове. Густой замес из чувств, воспоминаний и предположений. - Слушай, Чуноя, спать пора, ты остаешься или домой? - Чанни потягивается. - Домой, - мне сейчас жизненно необходимо в одиночестве разобраться со всем.

***

Сейчас Я лежу в кровати, но мне не спится. Все о чем говорил Чансон довольно логично, но все это лишь предположения. Повод уйти... когда я понял, что в коробке, меня как ударили, так больно было. И кто знает, о чем она думала собирая ту коробку. И тут мне в голову приходит мысль, а что если, с ее любовью к запискам, она положила одну в коробку? Ведь я ее так и не распаковал. Иду в гардеробную, вытаскиваю коробку из угла, где я ее тогда бросил. Выношу в гостиную, открываю. Каждая вещь в отдельном пакете с зиплоком. Не кучей, как было бы ожидаемо от обманутого, разозленного человека. Уверен, что каждая постирана и поглажена. Вот как это понимать? Я достаю пакеты. Футболки, шорты, домашние штаны, пижама, косметичка. Теплая рубашка. Она купила мне ее, когда пришла осень и стало холодно. Рубашка с смешным принтом. На голубом фоне забавные пингвины, играют в хоккей, удят рыбу, строят иглу, катаются на коньках... Открываю пакет. Рубашка пахнет Марией и ее квартирой. Я утыкаюсь лицом в мягкую ткань вдыхая знакомый запах. Сердце ноет. Я вспоминаю как она улыбалась когда я ее надел. Думаю о том, что ни одна моя девушка никогда не дарила мне одежду. Заглядываю в коробку. На дне лежит футляр. Недоуменно достаю - не помню ничего такого. Открываю, на черном бархате серебристая цепочка и подвеска, явно мужская. Подвеска в виде кончика меча с гравировкой из кельтских рун. Мне нравятся такие вещи, но эта не моя. Переворачиваю подвеску, на ее обороте гравировка 10х10=100D. Я смотрю на надпись пока до меня не доходит - 100 дней. Я забыл про эту дату, я просто даже не считал. А когда Мария об этом заговорила - отшутился. Разве ж это дата? Вот будет 1000 дней тогда и отметим. Она помнила, считала и даже приготовила подарок, но не подарила. Не стала ставить меня в неудобное положение, сохранила мне лицо. Я сглатываю комок вставший в горле. Она заботилась обо мне, даже вот так. Понимала и молчала. Она любила меня. Я задыхаюсь от горечи разливающейся внутри. Пальцы держащие подвеску дрожат. Я не хотел этих отношений, я искал причину чтобы их закончить, но правда в том, что мое сердце этого не желало. Я сжимаю подвеску в ладони, чувствуя как металл впивается в кожу. Осознание потери - хищный зверь с острыми клыками и когтями. Он рвет меня изнутри, выгрызает дыру, которую ничем не закрыть. Спать я ложусь в пижаме, пахнущей ей. Я обнимаю подушку, как если бы обнял ее... тебя... Как ты терпела меня? Насколько велика была твоя любовь, что ты ждала так долго? Как сильна была твоя вера в меня, что надежда жила до последнего? Я утыкаюсь носом в рукав, вдыхая любимый запах. Я был тогда счастлив. Но понял это только сейчас.