клянусь, ты станешь счастливой

зима, 29 января, 2022 год.       — Мам, алло! – нервно прикрикнула я в телефон, ожидая ответа на звонок. – Ну же, ответь!       — Аллё, Селен, ты где? – послышалось из мобильного.       — Я стою около подъезда, – быстро затороторила я. – Мам, я забыла дома наушники, забери их, пожалуйста! – умоляюще выдохнула я. На улице было прохладно даже в тёплой одежде.       — В смысле?! – было слышно, что мама раздражена. – Я же сказала ждать около гаража! Ты мусор выкинула?       — Сейчас выкину, мам! Забери наушники, прошу! – я чувствовала, что ещё немного, и я сама за ними побегу.       — Нет, я не буду подниматься!       — Но почему?! Мам, пожалуйста! Иначе я сама сейчас поднимусь и заберу их! Они практически около двери лежат! Прошу! – я была готова заплакать.       — Нет! Сколько раз говорить?! Я не поднимусь в квартиру! Быстрей выноси мусор и подходи к гаражу!       — Но мам!..       — Не мамкай! Я сказала, нет! Пусть уши отдохнут наконец! Быстрей давай, мы опаздываем! – прикрикнула она и сбросила трубку. Я еле сдерживала слёзы.       Зашибись. Супер. Сразу предчувствие плохое, просто идеально. Здесь готова сесть на пол, ногами к себе, и зарыться лицом в колени.       Я быстро выкинула мусор, открыла гараж чипом и, как только оттуда выехала тёмно-серая машина, села в неё. Там меня уже ждали родители и младшая сестра.       — Ну, забыла наушники дома, подумаешь! – усмехнулась мама. – Пусть уши отдохнут наконец от них! Посмотри в окно, с нами поговори, в конце концов! – она отвернулась.       И тут я не выдержала. Слёзы хлынули ручьём, и это всё, что выдавало моё состояние, не считая дрожащих губ.       Младшая сестра сразу заподозрила неладное, но я лишь от неё отмахнулась: не могла иначе, когда я плачу, я почти не контролирую ничего – от мозга до костей.       Я вообще не умею держать под контролем слёзы, даже несмотря на то, что я прирождённая актриса, – с моими-то строгими родителями без этого никак, – но только их я никогда не могла остановить.       Вот и сейчас я пыталась сдержать эмоции, но всё без толку: начинала плакать сильнее.       — Ну, началось! – мама взглянула на меня и тут же закатила глаза. – Снова истерика! А всё из-за каких-то наушников! Вот, сидит, плачет, – обратилась она к папе. – Ну, вот как так можно, я не понимаю?       Я пыталась её игнорировать, но у меня плохо получалось – всё как всегда. У меня уже свело губы, глаза ужасно щипало, а голова гудела, словно паровоз, но я отчаянно не обращала на это внимания.       — Успокойся уже наконец! Посмотри в окно! Мы едем в бассейн, поплавать! – я вообще не хотела ехать, но моё мнение для вас ничего не значит. – Мы не можем вернуться назад, если едем далеко! Это плохая примета!       — Ну, вот чё ты ноешь, я понять не могу? Всё из-за каких-то дебильных наушников?       — Даже если я скажу причину, ты всё равно не поймёшь, – ну, всё. Пиздец. Сейчас начнётся.       — Нет, ну, с чего ты взяла, что я не пойму? – она поджала губы и гневно на меня посмотрела. – Давай, скажи нам причину.       — Вы не поймёте, – дура, заткнись. – Вы никогда не понимаете.       Такое не раз было. Я "истерила", выплёскивая на них все накопившиеся из-за них же эмоции , а они меня наказывали за их проявление. В последнее время это прекратилось. Видимо, ненадолго.       — Ну же, давай. Расскажи, нам интересно.       — Да неужели? Вам никогда не было интересно, вы постоянно ругали меня за эмоции, а сейчас, вдруг, решили узнать причину? С чего это вдруг?       — Нам интересно, почему это вдруг наша дочь начала истерить по дороге в бассейн. Я несколько недель пыталась заставить вашего папу поехать, понежиться в сауне, а ты устраиваешь истерику из-за каких-то наушников.       — Не только из-за них, – блять, заткнись, захлопнись.       — А из-за чего же?       — Вы не поймёте, – я немного повысила голос. – Вы никогда не понимаете, вы никогда не воспринимаете ничего всерьёз!       — Скажи нам причину своей истерики!       Папа продолжал молчать, что удивительно, ведь именно он здесь долбаный консерватор.       — Вам-то какая разница?! – понеслось, быстрой тебе смерти, Селена.– Вы никогда не воспримите это всерьёз, вы даже сейчас, если я вам скажу, начнёте обвинять меня во всех ваших грехах! – я продолжала игнорировать ручей слёз, скатывающийся по моим щекам. – Именно поэтому я всегда беру наушники в поездки! Музыка - моё лекарство! Потому что это единственный способ оградиться от всего плохого, от ваших вечных ссор между собой! Вы думаете приятно слышать ребёнку ваши постоянные ссоры?! Естественно, он будет закрываться, лишь бы ничего не слышать! Даже сейчас, когда я забыла наушники, вы начали ругаться!       — И виновата здесь только ты! – громко заговорил папа, не выдержав. – Если бы ты попросила взять кого-то свои наушники, то это было бы обидно, но ты забыла их сама!       — Я попросила маму!       — Я сказала, что не вернусь в квартиру! Мы уже вышли! Возвращаться, когда ты далеко едешь - плохая примета!       — Только дебил будет верить в приметы в двадцать первом веке!       — В ЗЕРКАЛО ПОСМОТРИ, ТАМ ТЫ ДЕБИЛА УВИДИШЬ! – громко закричал мужчина, сжав кулаки.       — Только если ты передо мной встанешь!       — Молчи лучше, Селена! – встряла мать. – Ишь сказанула! В сторону отца такое говорить! Совсем страх потеряла!       — Она совсем ненормальная! Её в психушку надо! – продолжал он. – ТЫ СОВСЕМ ТУПОРЫЛАЯ, что ли?! Тебя в психушку надо, ненормальная! Совсем крыша поехала! Из-за каких-то долбаных наушников истерику устроить! Словно с цепи сорвалась!       — А вы только сейчас поняли, что я "ненормальная"?! Я это вам уже сотню раз говорила!       Все замолчали. Но через некоторое время, отец опомнился:       — Ты совсем, скажи мне?! Пантеона, – обратился он к своей жене. – Ты вообще её не контролируешь, я смотрю?! Она читает вообще?! Что они читают?! Каждый раз, когда я захожу, кто-то из них обязательно в телефоне сидит! Ещё раз я увижу, – громко сказал он, обращаясь к нам. – Что вы сидите в телефонах, вам хана будет, вы меня поняли?! Ещё раз увижу, будете сидеть в углу и читать книжки, которые я вам дам! И только попробуйте мне перечить! Теперь будете сидеть в телефонах только час в день, не больше, поняли меня?! После школы они приходят, проходит час, и ты забираешь у них телефон, – сказал он жене. – Ты контролируешь их! На этот раз я буду проверять вас, вы будете пересказывать мне всё, что вы прочитали и..!       — ДА ХВАТИТ УЖЕ! – неожиданно послышался хриплый крик: восьмилетняя Джин сидела, плохо закрывая уши; лицо её было в слезах, а покрасневшие губы свело. – Хватит ругаться, задолбали уже! Постоянно ругаетесь!       — Поздравляю, – мать поджала губы.       — Всё, разворачиваемся и едем домой!       Джин продолжала плакать, но, как только я взяла её за руку, с каждой секундой она становилась всё спокойнее. Родители продолжали что-то говорить, обвинять меня, но я пропускала это мимо ушей.       «Ну, вот. Опять я виновата. Вот так вот просто взять и... Господи... Зачем я вообще подняла эту тему? Зачем я вообще так отреагировала?! Снова я виновата...» – вертелось у меня в голове.       — Прости... – тихо прохрипела я своей младшей сестре, еле заставив себя это сделать. – Прости... Я опять виновата... Я не хотела, чтобы так вышло...       — Ты не виновата, – так же тихо ответила она. Родители не слышали нашего разговора. Ну, или сделали вид, что не слышали.       Дальше всё прошло как в тумане: мы приехали домой, отец сказал, какую книгу читать, мама говорила что-то по поводу того, что я испортила всем настроение, но итоге, всё прошло вполне адекватно. Приехав домой, большинство из нас уже достаточно успокоились. Только тогда, когда мне, конечно же, разрешили поесть перед чтением, моя старшая сестра (которую я недолюбливаю, так как она любит меня подставлять перед родителями, считает себя королевой и обожает портить всем настроение) спрашивала у мамы, что же произошло, и ответ на всё это у неё было протяжное "М-да..."       Она не любила меня в ответ и всегда была на стороне отца.