«В Москву! В Москву! В Москву!»
Ирина Прозорова, дочь генерала.
2 декабря 1934 года. 21:42. Квартира С. М. Кирова. Ленинград, улица Красных Зорь, дом 26-28. После окончания доклада Сергей Миронович с Иосифом Виссарионовичем задержались во дворце имени Урицкого, чтобы поговорить с товарищами в неформальной обстановке, Максим же сразу после доклада вернулся на квартиру Кирова и к настоящему моменту уже начал испытывать чувство легкого голода. Наконец, Сталин и Киров вернулись в квартиру, и домоправительница немедленно подала ужин, печеную картошку, большую жирную сельдь, обильно пересыпанную репчатым луком и восхитительно пахнущий свежий ржаной хлеб. Максим ожидал, что Сталин за едой продолжит начатый днем разговор, но, поскольку все были голодными, ужин прошел в полном молчании. Разговор все же имел продолжение, но несколько позже, когда домоправительница подала на стол самовар и большое блюдо с пирожками, а по стаканам был разлит крепкий чай. - Товарищ Белов, - обратился к Максиму Сталин. - Через час нам нужно будет отправиться на вокзал. За это время вы должны собрать свои вещи. - Так голому собраться - только подпоясаться, товарищ Сталин! - улыбнулся Максим. - Мне нужно только мыльно-рыльные, как говорил мой инструктор, принадлежности в рюкзак сложить, да контейнер закрыть. Было бы неплохо, конечно, планшет на подзарядку поставить, но для этого трансформатор придется доставать… так что не буду. Лучше возьму в дорогу один из ноутбуков, на ночь в пути мне точно хватит, а в Москве уже все распакую и подключу. - А почему нельзя подзарядить ваш планшет от обычной розетки? - заинтересовался Киров. - Еще в пятидесятые годы было принято решение повысить напряжение в электросетях до двухсот двадцати вольт. Этот стандарт напряжения сохранился до моего времени и зарядные устройства ноутбуков и планшета рассчитаны именно на него, - ответил Максим. - Понятно, - кивнул Киров. - А что такое ноутбуки, которые вы уже несколько раз упомянули? - Это электронно-вычислительные машины наподобие уже виденного вами планшета, только на порядок более мощные и многофункциональные, - пояснил Максим. - Если планшет предназначен, в основном для того, чтобы читать книги, делать фотографии и снимать киноролики, а потом их просматривать, то на ноутбуке можно полноценно работать с документами, редактировать фотографии и видеоролики и многое другое. Именно на ноутбуках хранится информация, которая может позволить ускорить техническое развитие Советского Союза. - Это очень хорошо, товарищ Белов, что на ваших ноутбуках хранится такая важная информация, - заметил Сталин. - Просто очень хорошо. Только как вы собираетесь передавать эту информацию нашим специалистам? Не могут же они каждый раз бегать к вам за нужными им материалами? - Помимо ноутбуков у меня есть еще и принтер, - ответил Максим. - Это такое печатающее устройство, подключаемое к ноутбуку и позволяющее распечатывать с него документы, чертежи и даже фотографии. Последние, правда, будут весьма среднего качества. Принтер весьма шумный, поэтому нужно будет подобрать для него такое место, где он не будет своим треском пугать соседей. - Насколько шумный? - уточнил Сталин. - Примерно, как печатная машинка, печатающая со скоростью в пятьсот знаков в секунду, - ответил Максим. - Я вас понял, товарищ Белов, - кивнул Сталин. - Думаю, мы сможем подобрать в Кремле помещение, подходящее под ваши пожелания. Скажите, а что вы хотите лично для себя? - А что я могу хотеть? - пожал плечами Максим, ожидавший этого вопроса. - Жилье, квартиру или хотя бы отдельную комнату, должность, зарплату такую, чтобы копейки не считать. Было бы неплохо еще пару симпатичных девчонок, но это я уж как-нибудь сам, в рабочем порядке… - тут Максим заметил осуждающий взгляд Кирова и осекся. - Прошу прощения, дурацкая шутка получилась… - Товарищ Белов, у нас не принято так шутить, - укоризненно заметил Сталин. - Ваше происхождение вас до некоторой степени извиняет, но впредь старайтесь следить за тем, что говорите. - Виноват, - кивнул Максим, мысленно ругая себя за несдержанность. - Хорошо, товарищ Белов, ваши пожелания мы учтем, тем более что они довольно скромные, - подытожил Сталин. - Оборудование же разместим либо на вашей квартире, либо в отдельном помещении, где-нибудь в подвалах Кремля. 4 декабря 1934 года. 01:12. Литерный поезд И. В. Сталина. После ужина пришло время собираться на вокзал. Быстро упаковав умывальные принадлежности в рюкзак, Максим уложил в одолженный у Сергея Мироновича портфель один из ноутбуков, после чего закрыл контейнер с оборудованием и на кодовый, и на навесной замки. Оставалось лишь надеть пальто и кепку - и Максим был готов отправляться. До Московского вокзала добирались на четырех машинах. Впереди ехал «Газик» с четырьмя сотрудниками НКВД, затем шла машина Сергея Мироновича, которая, как узнал Максим, называлась «Ленинград Л-1» и в которой ехали Сталин и сам Киров, затем шел небольшой грузовичок, в кузове которого под охраной находился контейнер, замыкал же кортеж второй «Газик», на заднем сиденье которого в компании сотрудника НКВД устроился Максим. В поезде Максиму выделили отдельное купе, в котором, как он узнал, в Ленинград ехал Ягода. Но, поскольку Генрих Григорьевич остался в Ленинграде, купе оказалось свободным. После того, как поезд тронулся с места, Максим спросил у проводника чаю и устроился на полке, разместив ноутбук у себя на коленях. Попивая чай и грызя поданные к нему ленинградские сухарики, Максим листал справочные материалы на политических деятелей, пытаясь решить для себя, кого из них стоит посвятить в тайну его появления в этом мире, а кому такую информацию доверять категорически нельзя. Пока выходило, что о Максиме должны узнать начальник охраны Сталина Власик и нарком обороны Ворошилов. Было бы полезно посвятить также наркома внутренних дел, но Ягоде Максим категорически не доверял. Размышления Максима прервал вежливый стук в дверь. Захлопнув ноутбук и сунув его в портфель, стоявший в изголовье кровати между стеной и подушкой, Максим встал с полки и открыл. На пороге стоял сотрудник НКВД. - Товарищ Белов, товарищ Сталин просил пригласить вас в салон для разговора, если, конечно, вы еще не собираетесь спать, - сообщил сотрудник НКВД. - Пожалуй, что не собираюсь, - прислушавшись к своим ощущениям, сообщил Максим. - Подождите секунду! Надев ботинки, Максим застегнул портфель с ноутбуком, решив взять его с собой. Покосившись на кобуру с пистолетом, он демонстративно оставил ее висеть на крючке на стене. Закрыв дверь купе на ключ, Максим последовал за сотрудником НКВД в вагон Сталина. Пройдя через тамбур и общий коридор, Максим оказался в коридоре «генеральского» отделения вагона, где был остановлен Власиком и еще одним сотрудником НКВД, имени которого Максим так и не вспомнил. - Товарищ Белов, предъявите портфель к досмотру! - распорядился Власик. - Не могу, - категорически ответил Максим. - Без распоряжения товарища Сталина не могу. В портфеле находится прибор, видеть который без соответствующего допуска не может никто. - Но… - опешил Власик, явно не ожидавший такой отповеди. - Николай Сидорович, а вы доложите товарищу Сталину, о том, что Белов пришел с портфелем, содержимое которого он отказывается вам показывать, - предложил Максим. - И, если товарищ Сталин прикажет, я без вопросов предъявлю портфель к досмотру. Переглянувшись с напарником и указав тому взглядом на Максима, Власик вошел в салон. О чем именно он говорил со Сталиным, Максим не слышал, но вышел Николай Сидорович с крайне удивленным выражением на лице. - Проходите, товарищ Белов, - обескураженно произнес Власик, придержав дверь. Вежливо кивнув, Максим вошел в салон, большую часть которого занимал длинный стол и деревянные стулья с мягкими сиденьями. Во главе стола, спиной к торцевому окну вагона сидел Сталин и задумчиво курил трубку. - Доброй ночи, товарищ Сталин! - поздоровался Максим, подойдя к столу. - Здравствуйте, товарищ Белов, - поднял взгляд Сталин и, дождавшись, пока дверь в салон закроется, поинтересовался: - Что такого в вашем портфеле, что вы не могли показать товарищу Власику? - Ноутбук, - ответил Максим. - Не рискнул оставлять его в купе без присмотра. - Товарищ Белов, может быть вы уже продемонстрируете этот ваш ноутбук, который вы столько раз упоминали? - чуть иронично произнес Сталин. - Разумеется, - кивнул Максим, ставя портфель на стол. Открыв так и оставшийся включенным ноутбук, Максим продемонстрировал открытый на экране документ, содержавший довольно подробную справку на Александра Михайловича Василевского, которую он читал перед тем, как его пригласили к Сталину. Подключив к ноутбуку мышку, Максим показал Иосифу Виссарионовичу, как менять размер шрифта и листать текст. - Интересное устройство, - прокомментировал Сталин. - А что еще оно может? - Воспроизводить изображения, делать запись звуков и кино, воспроизводить их, производить сложные математические расчеты… в общем, много чего, - ответил Максим, предпочтя назвать только то, что что умел он сам, и для чего на ноутбуке имелось соответствующее программное обеспечение. - А если подключить к нему принтер, который у меня тоже есть, можно будет распечатывать текстовые документы и чертежи. - Вот как, - затянувшись, протянул Сталин. - Хорошо, товарищ Белов, я буду иметь ввиду возможности вашего прибора. Скажите, а кто такой этот Василевский, статью про которого вы читали? - Бывший офицер царской армии, дослужившийся из нижних чинов до штабс-капитана, затем красный командир. В настоящее время служит начальником отдела боевой подготовки Приволжского военного округа. В будущем - маршал Советского Союза и военный министр, - выдал краткую справку по Василевскому Максим. - А почему вас так заинтересовал товарищ Василевский? - поинтересовался Сталин. - У меня в контейнере, среди прочего, находится полный комплект воинских уставов пятидесятых годов, написанных с учетом опыта той войны, к которой мы собираемся готовиться, - ответил Максим. - Однако, нужны люди, которые смогут адаптировать эти уставы под текущие реалии… - И вы рассматриваете товарища Василевского, как одного из таких людей? - уточнил Сталин. - Да, - кивнул Максим. - Василевский наиболее силен именно как штабист, а работа над уставами даст ему бесценный опыт штабной работы. Остается, правда, вопрос, как объяснить появление у нас уставов из будущего? - А посвящать в тайну своего происхождения товарища Василевского, как я понимаю, вы не хотите, - заметил Сталин. - Не хочу, - подтвердил Максим. - На мой взгляд, чем меньше людей будет обо - мне знать - тем легче мне будет работать. - В целом вы, конечно, правы, товарищ Белов, - согласился Сталин и, хитро прищурившись посмотрел на Максима. - Но, все равно, кому-то о вашем происхождении сообщить придется. И мне кажется, что в вашем центре подготовки даже решили, кому именно. - Да, определенные идеи у нас были, - не стал отрицать Максим. - Но я бы хотел сперва обсудить их с вами, тем более что мне настоятельно рекомендовали поступить именно так. - Это вам правильно порекомендовали, - усмехнулся Сталин. - Итак, кого же вам порекомендовали посвятить в тайну вашего происхождения? - Во-первых, наркома Обороны товарища Ворошилова, - ответил Максим. - Нам предстоит серьезно реформировать армию, и, если товарищ Ворошилов будет знать о событиях ближайшего будущего, его будет легче убедить в необходимости этих реформ. - Согласен с вами, товарищ Белов, - кивнул Сталин. - Я тоже думал о том, чтобы познакомить вас с товарищем Ворошиловым. Вот только убедить Клима последовать вашим рекомендациям будет непросто. Клим - человек упрямый, да и, как вы верно заметили, у нас сильно идеализируют опыт Гражданской войны… - Есть у меня идея, как расположить к себе товарища Ворошилова, - произнес Максим. - Только для этого мне понадобится ваша помощь. - Что вы придумали, товарищ Белов? - заинтересовался Сталин. Максим улыбнулся и в двух словах изложил Иосифу Виссарионовичу свою идею. Когда же он закончил, Сталин некоторое время удивленно смотрел на него, после чего тихо рассмеялся. - Да, товарищ Белов, такого я не ожидал! - отсмеявшись, произнес Сталин. - Вы очень хорошо просчитали товарища Ворошилова, против такого он вряд ли устоит. - Это сотрудники нашего Центра придумали, - покачал головой Максим. - Сам бы я до такого не додумался. - Это неважно, - возразил Сталин. - Хорошо, товарищ Белов, в этом деле я вам подыграю. Кому еще вы предлагаете сообщить о вашем происхождении? - Товарищу Власику, - ответил Максим. - Ведь за вашу безопасность по факту отвечает именно он, а не товарищ Паукер? Думаю, лучше будет, если он будет знать о том, кто я, вместо того чтобы каждый раз с подозрением на меня коситься. К тому же, у меня есть материалы, которые могут серьезно облегчить товарищу Власику работу. - Что за материалы? - заинтересовался Сталин. - Учебники нашей Федеральной Службы Охраны, адаптированные под технические возможности этого времени, - пояснил Максим. - Хорошо, товарищ Белов, я подумаю над вашим предложением, - кивнул Сталин, пыхнув трубкой. - Кто еще? - По мнению аналитиков Центра, стоит посвятить еще наркомов внутренних и иностранных дел, но меня смущают люди, занимающие в данный момент эти должности, - ответил Максим. - Нет у меня доверия ни к товарищу Ягоде, ни к товарищу Литвинову. - Посвящать наркома иностранных дел товарища Литвинова я считаю излишним, - произнес Сталин. - А товарищ Ягода скоро перестанет быть народным комиссаром внутренних дел. Много вопросов накопилось к товарищу Ягоде. Через несколько дней, после того как товарищ Киров закончит дела в Ленинграде и прибудет в Москву, состоится заседание Политбюро, на котором товарищ Ягода будет снят с должности, а на его место я постараюсь продавить кандидатуру товарища Кирова. Максим на мгновение опешил. Он, конечно, надеялся, что Ягоду вскоре снимут с должности, но не ожидал, что это случится так быстро. Да и кандидатуру Кирова в роли наркома внутренних дел он не рассматривал, предполагая, что на эту должность на четыре года раньше назначат Берию. Впрочем, и Киров был неплохим вариантом, тем более что он уже знал от Максима, какие ошибки в другой истории совершило руководство НКВД. «Что ж, может и удастся на этот раз избежать Большого террора», - подумал про себя Белов. - Товарищ Сталин, если не секрет, а кто станет первым секретарем Ленинградского обкома вместо товарища Кирова? - поинтересовался Максим уже вслух. - Товарищ Жданов, - ответил Сталин. - Товарищ Киров сейчас передает ему дела. - Надо же, как интересно получается, - протянул Максим. - Товарищ Киров остался жив, а Ленинградский обком все равно возглавит товарищ Жданов. Похоже, история не собирается так просто сходить с накатанной колеи… - В вашей истории после смерти Сергея на его место тоже был назначен товарищ Жданов? - уточнил Сталин. - И как он справлялся с руководством Ленинградским обкомом? - Если не ошибаюсь, товарищ Жданов занимал пост первого секретаря Ленинградского обкома ВКП(б) до самого сорок пятого года, и со своими обязанностями справлялся вполне успешно, - ответил Максим. - Хорошо, товарищ Белов, - кивнул Сталин. - Теперь давайте поговорим с вами о том, зачем я вас пригласил. Скажите, как образом вы предполагаете передавать нам знания о будущем, которыми вы обладаете? - Часть информации я предполагаю напрямую передать либо лично вам, либо специально отобранным людям, посвященным в тайну происхождения этих сведений, - ответил Максим. - Что же касается технологий и чертежей конкретных изделий, то, думаю, что лучше будет передавать их соответствующим институтам и конструкторским бюро по линии НКВД. - И ничего не объяснять, да? - понимающе хмыкнул Сталин. - Именно так, - кивнул Максим. - Вот вам ящик с документами, вот техническое задание. Работайте и не спрашивайте, откуда мы это взяли. Разведка добыла. Не исключено, что по отдельным вопросам мне придется помогать нашим конструкторам советом, но и это возможно будет делать, не выдавая моего происхождения. - Каким же образом? - едва заметно улыбнулся Сталин, поощряя Максима продолжить. - Мне нужна должность в НКВД, - ответил Максим. - Тогда меня можно будет официально отправлять в конструкторские бюро в качестве консультанта. Думаю, звания лейтенанта для этого будет вполне достаточно. - Неплохое решение, - кивнул Сталин и, чуть прищурившись, посмотрел на Максима. - Вот только у нас ни в Красной армии, ни в НКВД нет лейтенантов. - Будут, товарищ Сталин, - ответил Максим. - Персональные звания в РККА и НКВД введут в конце следующего года. Если хотите, могу поискать точную дату постановлений… - Не нужно, - покачал головой Сталин. - Идея о зачислении вас в ряды НКВД кажется мне хорошей, но давайте вернемся к ней после того, как товарищ Киров официально сменит товарища Ягоду. - Спасибо, товарищ Сталин, - кивнул Максим. - А сейчас, товарищ Белов, ели вы еще не собираетесь спать, покажите, пожалуйста, какой-нибудь хороший фильм, - предложил Сталин. - Почему бы и нет? - пожал плечами Максим, открывая папку с фильмами. - Так, чтобы вам такое показать? Может, «Веселых ребят»? Нет, не стоит… - И почему же не стоит показывать товарищу Сталину «Веселых ребят»? - усмехнулся Иосиф Виссарионович. - Премьера «Веселых ребят» состоится в конце декабря, так что лучше будет, если вы посмотрите этот фильм на большом экране. Поверьте, он того стоит! - ответил Максим. - Вот что, покажу-ка я вам «Александра Невского» тридцать восьмого года. Отличный патриотический фильм. - А вы не преувеличиваете, товарищ Белов? - поинтересовался Сталин. - Ну, режиссер Эйзенштейн за этот фильм получил Сталинскую премию первой степени, - пожал плечами Максим, запуская фильм. - Впрочем, вы сейчас сами увидите… После вступительных титров, когда на экране появилось поле, полное костей, а из динамиков зазвучала музыка Прокофьева, весь скепсис товарища Сталина разом пропал, и все без малого два часа, что длился фильм, он провел, не отрывая глаз от экрана. 4 декабря 1934 года. 01:12. Литерный поезд И. В. Сталина. - Сильное кино, правильное, - произнес Иосиф Виссарионович после того, как фильм закончился. - Очень правильное кино, не зря товарищу Эйзенштейну премию присудили. Кстати, товарищ Белов, а что такое Сталинская премия? - Это премия, которая ежегодно вручалась выдающимся деятелям науки и искусства из денег, получаемых вами в качестве гонораров за издание ваших трудов, товарищ Сталин, - пояснил Максим. - Учреждена она была в тридцать девятом году, к вашему шестидесятилетию, а первое присуждение премии случилось в сороковом… - И велики были суммы премий? - поинтересовался Сталин. - Премия первой степени составляла сто тысяч рублей, второй - пятьдесят, а третьей, соответственно - двадцать пять, - ответил Максим. - Большие деньги, - покачал головой Сталин. - Но оно того стоит. Выдающихся людей нужно поощрять. Обязательно нужно. Что ж, спасибо за информацию, товарищ Белов, а сейчас давайте все же попробуем немного поспать… 8 декабря 1934 года. 01:12. Кабинет И. В. Сталина. Москва, Сенатский дворец Кремля. Утром четвертого числа литерный поезд прибыл в Москву, откуда целая кавалькада машин доставила Сталина, Молотова и примкнувшего к ним Белова в Кремль. Оказавшись у себя в кабинете, товарищ Сталин первым делом вызвал к себе начальника административно-хозяйственного управления Кремля и поручил тому подобрать для товарища Белова отдельную квартиру и помочь ее обустроить. Квартирка, нашедшаяся во фрейлинском коридоре Большого Кремлевского дворца, оказалась довольно скромной и состояла из тесной прихожей, просторной проходной гостиной и узкой, как пенал, спальни площадью около восьми метров с одним окном в торце. Имелись также крохотная кухонька и совмещенный санузел с сидячей ванной. Осмотревшись в своей новой квартире, Максим сразу же решил сделать в ней перестановку. Мебель из спальни была перенесена в гостиную, благо места в ней хватало, в саму же спальню со склада были доставлены два больших письменных стола, стулья и большой, явно еще дореволюционной выделки, несгораемый шкаф. Также по просьбе Максима над окном спальни повесили карниз и подобрали тяжелые, абсолютно непрозрачные шторы. Все время, пока производились работы, начальник административно-хозяйственного управления, явно недовольный требованиями непонятного молодого человека, неприязненно косился на Максима, но исправно эти самые требования исполнял. Закончив перестановку, рабочие по просьбе Максима занесли в преобразившуюся маленькую комнату контейнер, уже доставленный в квартиру Максима, поставили его возле стены и удалились. Максим же, уставший после дороги, сперва закрыл на ключ дверь в комнату, затем - входную дверь, разделся и завалился спать. Вечером, когда Максим, поспав и приняв душ, почувствовал себя бодрым, в гости к нему зашел товарищ Сталин, сопровождаемый верным Власиком. Оглядевшись в квартире, Иосиф Виссарионович внимательно посмотрел на Максима. - Обустраиваетесь, товарищ Белов? - добродушно спросил Сталин. - Да вроде уже обустроился, товарищ Сталин, - ответил Максим. - На вас уже нажаловаться успели, - усмехнулся Сталин. - Скажите, товарищ Белов, перестановка, которую вы затеяли, в самом деле была необходима? - Я подумал, что так будет удобнее, - ответил Максим. - Как спальня эта комната неудобна, она узкая и тесная, зато теперь из нее получилась отличная рабочая комната. Да и попасть в нее можно только через большую комнату, что тоже неплохо. - Скажите, товарищ Белов, вы уже установили ваше оборудование? - поинтересовался Сталин. Вместо ответа Максим указал взглядом на Власика, после чего вопросительно посмотрел на Сталина. Иосиф Виссарионович понимающе кивнул. - Я обдумал ваше предложение посвятить товарища Власика в вашу историю, и решил, что это будет правильным решением, - произнес Сталин. - В присутствии товарища Власика вы можете говорить абсолютно свободно. - Вас понял! - кивнул Максим. - Да, товарищ Сталин, я все распаковал и подключил. Ноутбук и планшет заряжаются, принтер подключен к ноутбуку и готов к работе… - Покажете, товарищ Белов? - поинтересовался Сталин. - Думаю, тогда товарищу Власику будет проще поверить в вашу историю. - Покажу, - Максим открыл дверь комнаты. Тихо гудевший на столе лабораторный трансформатор Власик даже не заметил, все его внимание было приковано к ноутбуку, на экране которого крутилась простенькая заставка в виде желтых серпа и молота, вращавшихся на красном фоне. Максим шевельнул мышкой, и заставка сменилась окном ввода пароля. Глаза Николая Сидоровича удивленно расширились. - Откуда это, товарищ Белов? - выдавил из себя Власик. - Из будущего, товарищ Власик, - ответил Максим. - Из две тысячи двадцать первого года… На то, чтобы рассказать Николаю Сидоровичу о том, что ожидает Советский Союз в ближайшем будущем, у Максима ушло чуть более получаса. К концу рассказа Власик, сперва все сильнее и сильнее удивлявшийся, буквально побагровел от злости. - Вот же сучьи дети! Мы тут надрываемся, ночами не спим, а они все просрали! - в сердцах воскликнул Власик, стукнув кулаком по раскрытой ладони. - Товарищ Сталин, теперь, когда мы это знаем, мы ведь этого не допустим? - Не допустим, товарищ Власик, - твердо ответил Сталин. - Мы уже начали думать над тем, как все исправить. А товарищ Белов нам в этом поможет. - Помогу, - кивнул Максим. - И товарищ Власик тоже поможет. - Что от меня требуется? - тут же подобрался Николай Сидорович. - Обеспечить безопасность товарища Сталина и других первых лиц страны, - ответил Максим. - У меня с собой есть учебные материалы нашей Федеральной Службы Охраны, адаптированные под нынешние реалии. Зайдите ко мне с какой-нибудь сумкой или портфелем, я вам их отдам. Все же носить такие материалы в руках… не стоит, в общем. - Зайду, товарищ Белов, - одобрительно кивнул Власик. - Да, товарищ Сталин, я хотел поинтересоваться насчет бумаги, - вспомнил Максим. - Немного у меня есть, но, если мы собираемся распечатывать технологические материалы, ее понадобится гораздо больше, причем - более-менее приличного качества. К кому мне обратиться по этому вопросу? - К товарищу Кирову, когда он будет утвержден в должности наркома, - чуть подумав ответил Сталин. - Все вопросы по снабжению будете решать по линии НКВД. И вот еще что, товарищ Белов… Как вы собираетесь жить, пока у вас нет ни должности, ни оклада? - Перед заброской в прошлое у нас изготовили небольшую партию денег, из которых мне выдали триста рублей, - ответил Максим. - Фальшивых? - нахмурился Сталин. - Нет, что вы, на Санкт-Петербургском монетном дворе печатали, - улыбнулся в ответ Максим. - Это хорошо, что ваши деньги печатали на монетном дворе. Но все равно, не нужно их использовать, - Иосиф Виссарионович вынул из кармана френча тонкую пачку денег и протянул Максиму. - Вот, возьмите, товарищ Белов, здесь пятьсот рублей, думаю, на первое время вам хватит. Буквально через день, шестого декабря, Максим, сопровождаемый все тем же Власиком, впервые оказался в стенах образцовой школы номер двадцать пять, в которой ему предстояло сдавать экзамены за десятый класс. Согласовав расписание экзаменов с директором школы Ниной Иосафовной Грозой, Максим получил полный комплект учебников. За последующие три недели ему предстояло сдать экзамены по тринадцати предметам. Тем же вечером Власик появился на пороге квартиры Максима, держа в руке портфель из коричневой кожи. - Товарищ Белов, вы обещали мне материалы по работе службы охраны вашего времени, - произнес Николай Сидорович, проходя в комнату. - Хотелось бы поскорее их изучить. - Это вы правильно, - кивнул Максим. - Грядут перемены, которые многим придутся не по нраву, а значит - охрана должна быть на высоте. Идемте, товарищ Власик, я сейчас вам все выдам. Войдя в рабочую комнату, Максим отрыл контейнер и выложил из него несколько книг в мягкой белой обложке, напечатанных во внутренней ведомственной типографии ФСБ. Николай Сидорович аккуратно уложил их в портфель и ушел. Максим же засел за учебники, ведь через день ему предстояло сдать сразу три экзамена: алгебру, геометрию и тригонометрию. На этот раз в школу и обратно Максима сопровождал один из подчиненных Власика, самого же Николая Сидоровича Белов встретил только вечером, когда тот передал приглашение Сталина зайти в его в кабинет и принести с собой ноутбук. Власик был задумчив, а на Максима смотрел заметно дружелюбнее и даже с некоторым уважением. В кабинете Сталина, помимо самого Иосифа Виссарионовича, находился невысокий плотный мужчина с аккуратно подстриженными усами, в котором Максим сразу узнал наркома обороны Ворошилова. - Здравствуйте, товарищ Сталин, товарищ Ворошилов, - поздоровался Максим, вежливо кивнув сперва Иосифу Виссарионовичу, а затем Клименту Ефремовичу. - Добрый вечер, товарищ Белов, - поздоровался Сталин. - Познакомься, Клим, это тот самый товарищ Белов, про которого я тебе только что рассказывал. - Здравствуйте, товарищ Белов, - сухо поздоровался Ворошилов. - Я уже объяснял тебе, Клим, откуда к нам прибыл товарищ Белов и какие сведения он нам передал, - произнес Сталин. - Мы, конечно, и сами знали, что впереди нас ждет новая война, но мы и представить себе не могли, что она окажется настолько тяжелой. Игнорировать полученную от товарища Белова информацию мы не можем, а значит, мы должны приложить все усилия, чтобы встретить врага во все оружии. И, раз товарищ Белов предлагает нам свою помощь, мы просто не имеем права от нее отказываться! - И чем же нам может помочь товарищ Белов? - скептически поинтересовался Ворошилов. - Во-первых, новые уставы, разработанные с учетом опыта грядущей войны, - начал Максим. - Затем, вытекающий из этих самых уставов широкий спектр реформ. И, наконец, полный комплекс вооружения, начиная от пистолетов и заканчивая танками и самолетами… - Ну, с танками и самолетами - это не ко мне, - недовольно пробурчал Ворошилов. - Вооружениями у нас товарищ Тухачевский занимается… Максим с трудом удержался от того, чтобы довольно улыбнуться. Он долго пытался придумать, как бы ему в разговоре с Ворошиловым свернуть на обсуждение Тухачевского, а тут Климент Ефремович сам его упомянул, да еще в таком удобном ключе! Пришло время реализовать «домашнюю заготовку», согласованную со Сталиным еще в поезде. - Я знаком с работами товарища Тухачевского, в том числе с теми, что еще только будут написаны, - заметил Максим, со значением посмотрев на Сталина. - Михаил Николаевич неплохой теоретик, но, когда дело доходит до конкретных предложений, его начинает нести куда-то не туда. Скажите, товарищ Сталин, нельзя ли назначить его на командование дивизией где-нибудь в Восточной Сибири? - Что скажешь, Клим, найдется в Сибири хорошая дивизия для товарища Тухачевского? - подыграв Максиму, поинтересовался Сталин. - Найду, товарищ Сталин! - моментально уловив намек, улыбнулся Ворошилов. - Вот и хорошо, - кивнул Иосиф Виссарионович, и, пока Ворошилов пребывал в радостном состоянии от будущего снятия с должности нелюбимого им Тухачевского, продолжил: - Значит так, Клим, сразу после решения вопроса с товарищем Тухачевским начинай обсуждать с товарищем Беловым проекты реформ в Красной Армии, совещание же по вопросу вооружения назначим чуть позже, когда решится вопрос с наркомом внутренних дел. - Понял, товарищ Сталин! - кивнул Ворошилов. - Вот только как быть с уставами, о которых говорил товарищ Белов? Для их осмысления придется собирать специальную комиссию, а значит - членам этой комиссии нужно будет как-то объяснить, откуда эти уставы взялись! - Интересный вопрос, - чуть помолчав, произнес Сталин. - Товарищ Белов, а что вы думаете по этому поводу? - Я думаю, что скрывать, что уставы получены из будущего, не только бессмысленно, но и вредно, - после короткой паузы, взятой на формулирование своих мыслей, ответил Максим. - Именно то, что уставы из будущего и написаны по итогам осмысления опыта Великой Отечественной войны, делает их такими ценными. Поэтому, как мне кажется, товарищу Ворошилову нужно будет сообщить членам комиссии, что уставы получены из будущего, но не сообщать, каким именно способом они получены. - То есть, вы хотите скрыть от комиссии сам факт своего существования? - уточнил Ворошилов. - Я правильно вас понял? - Так точно, товарищ Ворошилов, - кивнул Максим. - Узнав о наличии человека из будущего, члены комиссии наверняка захотят привлечь меня к работе над уставами, а я, к сожалению, в этом деле не помощник. Как командир, я сейчас соответствую, максимум, командиру отделения, а мой практический опыт равен командованию четырьмя-пятью товарищами во время командных игр. - Ваша позиция понятна, товарищ Белов. В этот раз мы так и поступим, но не рассчитывайте, что вы и в дальнейшем останетесь лишь невидимым консультантом, который дает советы, но ни за что при этом не отвечает, - усмехнулся Сталин. 10 декабря 1934 года. 18:00. Народный комиссариат обороны. Гоголевский бульвар, дом 18. На ознакомление с уставами из будущего хотя бы в самом общем виде у Климента Ефремовича Ворошилова ушло практически все воскресенье. Многое в этих уставах осталось для него непонятным, ведь как военный теоретик Ворошилов обладал весьма средними способностями, каковой недостаток он сам за собой признавал. Зато он был хорошим администратором и умел назначать на нужные должности подходящих людей, поэтому подобрать кандидатуру председателя комиссии по изучению уставов из будущего для него не составило труда, тем более что вместе с уставами товарищ Белов передал ему и список подходящих для этой работы кандидатур. Поэтому, придя в понедельник на службу, Ворошилов сразу же позвонил в военную академию имени Фрунзе и вызвал к себе ее начальника Бориса Михайловича Шапошникова, которого он знал как отличного военного теоретика и публициста, да и Белов рекомендовал назначить председателем будущей комиссии именно его. Но, поскольку Борис Михайлович не только возглавлял военную академию, но и преподавал в ней, явиться к наркому он мог не ранее восемнадцати часов. Шапошников явился в кабинет наркома ровно в восемнадцать часов, минута в минуту. Пожав визитеру руку и предложив садиться, Климент Ефремович сразу перешел к делу. - Борис Михайлович, у меня к вам очень важное и очень необычное поручение, - произнес Ворошилов и протянул Шапошникову толстую книгу в светло-сером коленкоровом переплете. - Вот, ознакомьтесь, это боевой устав пехоты советской армии пятьдесят девятого года. - Что, простите? - не понял Шапошников. - Вы не ослышались, Борис Михайлович, - улыбнулся Ворошилов. - Именно советской армии и именно пятьдесят девятого года. Не спрашивайте только, как к нам попали уставы из будущего, скажу только, что товарищ Сталин в курсе их источника и имеет веские основания этому источнику доверять. - Вы сказали «уставы»? - уточнил Шапошников. - Значит, это не единственный документ, имеющийся у вас? - Не единственный, - подтвердил Ворошилов. - К нам попал полный комплект как армейских, так и флотских уставов. Там и боевые, и строевые уставы, и даже дисциплинарный есть! - Скажите, Климент Ефремович, а я могу ознакомиться с данными уставами? - поинтересовался Шапошников. - Именно для этого я вас и пригласил, - кивнул Ворошилов. - Я хочу поручить вам создание специальной комиссии, целью которой будет выяснить, насколько уставы из будущего лучше тех, что имеются у нас сейчас, и выработать на их основе новые уставы для Красной армии. Ну как, возьметесь? - Возьмусь! - с энтузиазмом ответил Шапошников. - А кто, кроме меня, будет входить в эту комиссию? - Этот вопрос я оставляю на вас, но должен предупредить, что предложенные вами кандидатуры будут включены в состав комиссии только после тщательной проверки, - ответил Ворошилов. - Впрочем, одного человека я могу вам порекомендовать. Это Александр Михайлович Василевский, в настоящее время возглавляющий отдел боевой подготовки Приволжского военного округа. - Я учту вашу рекомендацию, - кивнул Шапошников. - Когда приступать? - Приказ о создании комиссии будет готов уже завтра, так что завтра и приступайте, - сообщил Ворошилов. - И еще. Вся работа комиссии будет проходить под грифом «ОВ», поэтому никто, кроме собственно членов комиссии, о ее работе знать не должен. О результатах работы докладывать мне лично! - И даже заместитель наркома не должен знать? - на всякий случай уточнил Шапошников. - Тухачевский - особенно! - отрезал Ворошилов. 11 декабря 1934 года. 15:11. Образцовая школа №25. Москва, Старопименовский переулок, дом 5. После знакомства с товарищем Ворошиловым расписание Максима стало еще более насыщенным. В первой половине дня он либо готовился к экзаменам, либо сдавал их, во второй же половине они с Климентов Ефремовичем садились за ноутбук и начинали разбирать предложения по реформированию Красной Армии, как разработанные в Центре, так и являвшиеся идеями самого Максима. Иногда товарищ нарком сразу соглашался с этими предложениями, иногда – объяснял Максиму его неправоту, но чаще всего - Белов и Ворошилов спорили до хрипоты, отстаивая каждый свою точку зрения. Вот и вчера вечером они чуть ли не на смерть сцепились из-за, казалось бы, сущей мелочи – покроя новой шинели для красноармейцев. - Товарищ Ворошилов… - устало вздохнул Максим и потянулся к остывшему уже стакану с чаем, чтобы смочить горло. – Не понимаю, откуда у вас это комчванство? - В каком смысле «комчванство»? – Ворошилов перевел дух и удивленно посмотрел на Максима. – Объяснитесь, товарищ Белов! - Ну, вы сейчас отказываетесь от вполне здравых идей только на том основании, что они будут придуманы не у нас, а в Германии, не так ли? И что это, как не комчванство? – поинтересовался Максим. - Мы же с вами уже согласились, что шинель является не самым удобным видом зимней одежды, она и движения стесняет, да и греет не очень. Ватная куртка в этом смысле будет не в пример удобнее… - Максим указал на экран ноутбука, где в данный момент были открыты изображения советских ватников разных лет. – Однако, шинелью можно еще и укрываться во время сна, что необходимо даже летом, поэтому, чтобы не выдавать солдату одеяло, или даже два, и, тем самым, заметно увеличивать носимое снаряжение, я и предлагаю улучшить шинель, взяв за основу крайне удачный покрой немецкой шинели образца сорок второго года, но шить ее из нашего более толстого сукна. Ведь большевики, как самые передовые люди, должны брать на вооружение все передовые достижения человечества, не так ли? - А вы, стало быть, большевик, товарищ Белов? – скептически поинтересовался Ворошилов. - По своим убеждениям – безусловно, - совершенно серьезно ответил Максим. – Как только легализуюсь окончательно – обязательно вступлю в Комсомол, а затем и в партию. - Черт с тобой, товарищ Белов, - усмехнулся Ворошилов. – Давай свои выкройки, пошьем опытную партию твоих шинелей и сравним с нашими. Кивнув, Максим нашел на жестком диске соответствующие файлы и отправил их на печать. Стоявший рядом с ноутбуком принтер застрекотал и неспешно выдал несколько листов, которые Ворошилов аккуратно убрал в портфель. Изначально предполагалось что со всех распечаток, сделанных на принтере, будут снимать «синьки», которые уже пойдут конечным потребителям, но, поскольку оборудование для цианотипии еще не было готово, решили обойтись без нее, тем более что выкройки, в отличии от, например, чертежей, не должны были вызвать лишних вопросов. Получив выкройки, Ворошилов решил закончить разговор и покинул квартиру, а Максим отправился спать, ведь утром ему предстояло писать сочинение, от которого будут зависеть его оценки по русскому языку и литературе. Тема сочинения выбиралась случайным образом и, вытянув билет, Максим мысленно выругался: писать сочинение ему предстояло по ненавидимому им Островскому! Мысленно возблагодарив Маркса, Энгельса и Призрака Коммунизма за то, что книгу «Как закалялась сталь» он прочитал буквально на днях и пока еще хорошо ее помнил, Максим посмотрел на лежавшие перед ним на парте чистые листы и задумался. Первой его мыслью было начать сочинение с фразы: «В гробу я видел автора произведения, его сталь, а также способы ее закалки…», но эта мысль, вызвавшая у него мимолетную усмешку, была им отвергнута, тем более, что автор повести был все еще жив. Вторую мысль, заключавшуюся в том, чтобы со знанием дела описать процесс закалки стали токами высокой частоты по методу Шашмурина, Максим также отмел. Вздохнув, Максим прикинул, что именно экзаменаторы хотят увидеть в его сочинении, макнул перо в чернильницу и начал писать… 11 декабря 1934 года. 17:11. Кабинет И. В. Сталина. Москва, Сенатский дворец Кремля. - Слушаю, - произнес Иосиф Виссарионович, отвечая на телефонный звонок. - Товарищ Сталин, товарищ Киров на линии! – сообщил Александр Николаевич Поскребышев. - Соедините, - распорядился Сталин. - Здравствуй, товарищ Сталин! – через несколько секунд раздался из трубки голос Кирова. - Здравствуй, Сергей, - приветливо произнес Иосиф Виссарионович. – Как продвигается передача дел товарищу Жданову? - Сегодня закончили, - ответил Киров. – В курс основных дел я Андрея Александровича ввел, а со второстепенными задачами ему товарищ Чудов поможет. - Хорошо, Сергей, - удовлетворенно кивнул Сталин. – А как дела у товарищей Ежова и Ягоды? - Ежов работает. Насколько я знаю, он несколько раз допрашивал как самого Николаева, так и его жену Мильду Драуле, брата Петра и других родственников. Словом, делом занят. А вот товарищ Ягода… - Киров на секунду замялся, затем продолжил: - Товарищ Ягода еще второго числа навел шороху в областном управлении НКВД, ориентировав сотрудников на всемерную помощь товарищу Ежову, а после твоего отъезда заперся в гостиничном номере и с тех пор пьет, не просыхая! Вроде бы, даже девок каких-то себе нашел… - Вот как? Пьет, значит, товарищ Ягода? - нахмурился Сталин. Затем его черты разгладились, и вождь улыбнулся появившейся у него мысли. – Это, пожалуй, и хорошо, что товарищ Ягода пьет. Скажи, Сергей, ты когда в Москву собираешься? - Этой ночью выезжаю, - недоуменно ответил Киров. – Секретарь уже заказала билеты на «Красную стрелу»… - Очень хорошо, - усмехнулся Сталин. – Вот что, Сергей, за пару часов до отъезда сообщи Генриху, что я вызываю его в Москву, и возьми с собой. А утром, сразу по прибытии, ко мне в кабинет! - Сделаем! - уверенно ответил Киров. - Медведь поделился со мной несколькими толковыми сотрудниками, и для охраны, и вообще. Нужно же мне будет на кого-то опираться на новой должности. Так что, не беспокойся, сопроводим товарища Ягоду! - Это ты правильно делаешь, что не забываешь о своей безопасности, - похвалил Сталин. - Хорошо, Сергей, до завтра!