Страстные зарисовки (Блас и Лухан)

— Я не уйду, пока ты не откроешь глаза и не посмотришь на меня. Такой знакомый до боли голос Лухан Линарес. И ему хочется дотянуться до этого голоса. Хочется то ли врезать, то ли обнять покрепче обладательницу этого голоса. — Блас, я люблю тебя. Бьет наотмашь. Ему хочется дотянуться до этого голоса. Хочется хоть что-то сказать. Как-то себя выдать. Сказать, что он не собирается умирать. Сказать, чтобы она себя не винила в аварии. Приборы запищали. Блас медленно открывал глаза. Не верилось, что сиротка вытащила его с того света. Он приходил в себя осторожно, часто дыша. Первое, что он увидел - Линарес в синем костюме поверх формы. На голове дурацкая шапочка. Хотелось в голос рассмеяться от этой картины, но не получалось. Приборы снова запищали. — Блас? — осторожно спросила она. — Я позову врача. Линарес дернулась, а он неимоверным усилием воли поймал её за руку. Перед глазами все еще немного плыло. Собственное тело не хотело слушаться. — Блас, — опять это чертово имя, которое он сам же и выдумал. — Мне нужно позвать врача. Я никуда не уйду. Она сдержала слово. Впрочем, как и всегда. Ему вытащили трубку из горла. Проверили состояние. Дали немного воды, чтобы он смог сказать хоть что-то. Линарес продолжала сидеть у его постели, держа его за ладонь. О, как же он ошибался. Он так долго изображал из себя одиночку, что не заметил, как увлекся этой ролью. Как измывался над единственным человеком, который не бросил его в беде. Как портил жизнь той, которой любил и любит до сих пор. Как сиротка смогла вызвать в нем бурю эмоций? Наверное, он принимал ненависть к ней за чистую монету, не до конца осознавая, что отдал бы многое, чтобы Лухан Линарес была счастлива. — Я знала, что ты выкарабкаешься, — проговорила она. Словно не было между ними прежней вражды. Боли. Подколов и издевательств. Пощечин. Разговоров в его квартире. Впервые за долгое время Рикардо Фара-младший понял, что отец был насчет сиротки прав. — Ты можешь выбрать другого опекуна, — наконец, кое-как выговорил Блас. — Мне никто не нужен, кроме тебя, — возразила Линарес. И он ответил ей тем же. Правда, мысленно. Потому что не хватило бы слов, чтобы описать все, что он к ней чувствует. Не хватило бы и сотой доли эмоций, которыми наполнены их отношения.