Хогвартский комиссар

Оказавшись дома, Гарри ощутил себя оглушенным — настолько он отвык от родного дома. Бродил по комнатам, сидел на всех кроватях, даже в детскую кроватку Эрнестины залез зачем-то, таращился на стены и тряс головой, силясь отогнать гудение в ушах и развеять странную темноту в глазах. Дадли, впрочем, вел себя так же: на кухне искал поднос и свободный стол, привыкнув к питанию в общей школьной столовой. Один Рекс ничем этим не заморочился: обежал дом сверху-донизу, проверил, всё ли в порядке? — и юркнул на террасу, на свой любимый диванчик. Именно пёс помог мальчишкам побыстрее очухаться: те, видя, как спокоен Рекс, как неколебим и привычен, приняли его, как стальную константу мира, и успокоились, поняв, что всё на месте и осталось прежним. Эффект переезда вскоре сошел на нет, и мальчики окунулись в быт и рутину, найдя свои привычные старые рельсы, свою старую заезженную колею, и покатили по ним, наслаждаясь каникулами и грядущими праздниками. Дадли занялся друзьями и любимыми видеоприставками, начал осваивать первый компьютер, тот, который ему подарили на одиннадцатилетие, а Гарри с головой окунулся в домашние заботы: сидел с Эрнестиной, грел ей кашку и молочко, гулял с Рексом, бегал по мелким поручениям тёти Петуньи и помогал по дому. По-другому он отдыхать не умел, привык делать то, к чему приучили его тётя с дядей за первые годы жизни. Попутно проверил учебники Дадли и пригорюнился, увидев географию и естествознание, родной язык, математику и прочие стандартные программы школьного образования, загоревал страшно — в Хогвартсе ими и не пахло. Всё это обещало только одно — в будущем он будет полным неучем, и решил забрать с собой старые конспекты Дадли, чтобы хотя бы по ним продвинуться в общем образовании. А пока можно дома поучиться — почитать и позаписывать. Его рвение было таким страстным, что он нагло оттер Дадли от компьютера и вставил специально купленный диск с географией мира. Увидев, чем занимается кузен, Дадли так удивился, что покорно отдал комп в полное его распоряжение, удрав к телевизору и джойстику. На память Гарри не жаловался и теперь старательно наверстывал упущенное — изучал, разучивал и заучивал науки. Тётя Петунья, видя это, мудро пригласила репетитора, чтобы полученные мальчиком знания не улетели в молоко, а были твердо и надежно зафиксированы в школьной программе общеобразовательной системы. Мистер Гордон, поставленный в известность, взялся за Гарри всерьез и полторы недели, все зимние каникулы, муштровал мальчишку, которому так не повезло угодить в пансион с любительским уклоном, клуб по интересам, как ему объяснили. А такие, увы, бывают: идиотские частные «школы», в которых детей учат чему угодно, но не наукам. Школа театрального искусства, например… К концу каникул Гарри был спокоен, как удав, проглотивший слона Экзюпери. Его голова была хорошо загружена знаниями, и мальчик теперь не переживал по поводу своей умственной отсталости, мистер Гордон дал ему с собой учебники, велев учиться по ним в свободное время в Хогвартсе. А его (свободного времени) будет предостаточно, потому что на магические уроки уходило совсем немного. По два-три урока в день без домашних заданий. Разве что эссе для закрепления, но Гарри не сомневался в своих силах, он был уверен, что справится. А Рекс наконец разобрался, почему в поезде нет проводницы. Пройдя вместе с Гарри в стену, ощутив знакомый толчок в пространстве, благодаря которому он почувствовал, что перенесся на много километров от Лондона, и увидев один-единственный старинный паровоз, Рекс всё понял. Этого места нет в географии обычного мира, оно находится где-то совсем в иной реальности, и в этой параллели нет строгих тётенек-проводниц, вот и всё. Сообразив же это, пёс воспрянул духом: поднял голову и уши, навострил нос и глаза и с облегчением принялся смотреть по сторонам, чувствуя себя смелее и увереннее, чем там, в мире строгих правил, обязывающих законопослушных владельцев брать собаку на поводок и напяливать на них намордники. К Рексу подскочила развеселая Маркиза и звонко поприветствовала большого друга. Радостно обнюхавшись с ней и узнав, что подружка позавтракала вкусными хрустящими подушечками с нежной начинкой, Рекс облизал её мордочку и обратил внимание на то, что на платформе появились прочие собаки, помимо его и Маркизы. Очень довольная Лаванда Браун тащила в руке переноску и волоклась за огромным лохматым облаком, при ближайшим рассмотрении оказавшимся пиренейцем. В переноске сидел такой же белый кролик, с красными вампирскими глазами. Вернее, это была крольчиха по кличке Мулан, пиренейского овчара звали Барон. Ещё двух собак осмелились привезти с собой старшекурсники, рискнув взять пример с Поттера, и теперь напряженно мерились силушкой, удерживая рвущихся с поводков бультерьера и ротвейлера — пёсики весьма возбудились встречей и теперь стремились познакомиться поближе. И если черный ротвейлер был понятен, то мелкий бультерьер поражал своей мощью — будучи ростом чуть выше колена, он тащил за собой дюжего шестикурсника, как саночки по льду. Парень в самом прямом смысле ехал подошвами по мостовой за маленькой косолапой псиной… Видя столько разных собак, Рекс с восторгом завилял хвостом, заранее предвкушая развеселые игры и забавы на просторных лугах окрест Хогвартса. В своей жизни он, увы, мало имел контактов с представителями своего вида, лишь в начальной собачьей школе, в которой проходил курс молодого служебно-розыскного пса, у него было песье окружение. Потом была недолгая служба в патруле с Михаэлем и казарменная жизнь в вольере, и всё. Далее Рекс вращался исключительно в человеческом обществе, и встречи с собаками стали короткими и случайными. Ярче всего вспоминался спаниель, лабораторная собака, ставшая свидетельницей убийства. И только в Англии ему представилась возможность просто пожить и побегать с четверолапыми приятелями в парке, куда владельцы-собачники приводили своих питомцев. Комиссарам-то полицейским всё недосуг, что Ричарду, что Алексу, одинаково в делах-заботах по обеспечению порядка в городе, в Италии вообще ни одной собаки на воле не было. Только запахи их из соседних вольеров и долетали до Рекса в тот печальный период жизни, когда его списали со службы… Бультерьер тем временем победил — доволок своего хозяина до ротвейлера и произвел перед тем полный ритуал собачьего знакомства: порычал приветливо, а потом, когда черный пёс-великан не струсил, вежливо обнюхался с ним спереди и сзади, всё как положено. Потом оба пса поволокли своих парней к другим кобелям — дальше знакомиться. И были покорены Маркизой, единственной сучкой среди них. А так как она стояла под брюхом поджарого немца, то Рексу было предъявлено должное почтение, его статус был более чем очевиден: он покровитель этой милой лохматой мисс. На этой волне, разумеется, знакомство собак прошло мирно, без драк и склок. Ну а раз собаки сошлись, то ребятам тоже пришлось назвать себя и своих питомцев: Юджин Миллс оказался хозяином ротвейлера по кличке Трюфель, а шестикурсник Джесси Грин, соответственно, владельцем бультерьера с грандиозным именем — Юпитер. Стало понятно, откуда в нем такая силища. Барон Лаванды и Рекс Поттера, а также Маркиза Гермионы отлично вписались в лохматую банду, морды этих пятерых собак стали весьма заговорщицкими, так и представлялось, что они задумали какую-то веселую каверзу… На самом-то деле они обменивались запахами из пастей, выясняя, кто чем позавтракал, и облизывались рефлекторно, учуяв собачий сухой корм Трюфеля и Маркизы, говяжий мосол Барона, геркулесовую кашу на мясном бульоне, которой позавтракал силач Юпитер, и густую рыбную похлебку Рекса, скормленную ему тётей Петуньей перед отъездом. Поверьте, эти новости очень важны и актуальны для собак, чей информационный мир заключается в запахах и обмене ими. Подошло время посадки, и дети, растащив собак за поводки, за исключением Рекса и Маркизы, которые не нуждались в вождении, разбежались по вагонам и купе. Гарри с Гермионой нашли сперва Келлу и уже вместе с ней пошли искать остальных — Невилла, Драко и Рона. А найдя, забурились в одно купе. Гарри первым делом спустил окно, впуская Дементора, а когда тот влетел и устроился на багажной полке, закрыл. Сел и поймал на себе удивленные взгляды друзей. — Что? — настороженно поежился Гарри. — Почему твоя сова не в клетке? — объяснил Драко вопросом. — А зачем Дементору клетка? — не понял Гарри. — Это же Дементор, он сам знает, где ему быть. — Да, верно, — подхватила Гермиона. — Вот и Рекс у Гарри без поводка у ноги сам держится, никуда не убегает. — Ага, смотрю я, и твоя лохматка тоже приучена без поводка ходить, — язвительно согласился Драко. Гермиона в том же тоне принялась рассказывать: — А она с рождения приучена. Мне сосед подсказал, да и сама я видела, как его скотч-терьер за ним бегал, прикиньте: идет высокий мистер по улице, а за ним букашка семенит, размером чуть побольше таракана. Так что когда мне подарили пуделя, я решила растить её так же, как мистер Пайн своего Бастера. Повсюду брала с собой Маркизу, особенно в незнакомые места, где собака полностью зависит от хозяина. Ну и вот результат, Маркизе пять лет, она от меня ни на шаг, и при этом способна вывести меня откуда угодно, если я вдруг заблужусь и потеряюсь в лесу или незнакомом городе. — У, круто, — с уважением покивал Драко и глянул на Поттера. — А ты своего так же воспитывал? — Нет, — улыбнулся Гарри. — Рекс нам взрослым достался, списанным со службы ветераном. По прибытии на Хогсмидскую станцию парни и Лаванда спустили своих собак с поводков, чтобы те могли размяться перед поездкой в санях по глади озера. Что ж, размялись… Первым след обнаружил Юпитер. Резко остановившись, он вдруг зарычал истерично-высоким голосом, задрожав, как в лихорадке. К нему подлетел Рекс и поджал хвост, уловив смертоносный запах Зверя. Неповторимый, страшный, невозможный по своей сути. — Волк! — рыкнул Рекс. — Настоящий? — встопорщил шерсть на загривке цивилизованный Трюфель, волков сроду не видевший. — И это не просто волк! — басом взревел Барон. — Это оборотень! Смерть ему!!! — и огромный облачный пёс понесся в темноту мимо озера прямо к Запретному лесу. — За ним! — гулко гавкнул Юпитер, стрелой устремляясь вслед. И пятерых собак только и видали. Опешившие ребята растерянно сгрудились возле саней и обалдело смотрели на цепочку следов убежавших псов. Драко и Невилл глянули на Гарри с Гермионой. Вопрос Драко, прозвучавший в тишине, был риторическим. — Приучены рядом ходить?

***

Горы — это не только каменные возвышенности с белыми шапками снегов, это и низины с провалами ущелий, и крутые склоны с высокогорными плато, это долы и долины с альпийскими лугами, с разливами озер и рек, стекающих со склонов гор и берущих начало в ледниках. Горы — это совершенно другой мир, разительно отличающийся от мира равнин. Это изолированный мир, ограниченный природными стенами. Горные склоны издревле служили границей миров и защитой долин от ветров. Внутри них порой скрываются тайные жизни, неведомые остальному миру, и природные заслоны надежно защищают эти секреты от чужого глаза. Как Гималаи защищают йети, так и Кабаньи горы прячут в своих разломах тех, кого человек никогда не видел — акромантулов и единорогов. Прячутся здесь и пришлые. Пришли сюда в поисках убежища последние волвены и остались, ибо сложно жить в мире, где волк был полностью истреблен человеком. Волчий след очень сильно отличается от собачьего, его трудно списать на отпечаток лапы дога или мастифа… Собачья лапа обычно «в комке», тогда как у волка пальцы более разбросаны и длинны. И уж тем более отличается от собачьего след оборотня. А вервольфы в Запретном лесу жили всегда. Каждое полнолуние до стен Хогвартса доносится леденящий душу волчий вой — вой мифического зверя, ставшего легендой в Англии. Есть очень мало мест, изолированных от большого мира волшебными границами. Мест, в которых добровольно прячутся оборотни, спасаясь от нежелательного внимания человека. Если волвены выглядят обыкновенными волками и вдобавок ко всему сохраняют разум, то этого, увы, нельзя сказать о вервольфе, чье превращение зачастую лишь частично — голова волка на человечьем прямоходящем торсе либо ликантроп, встающий на четыре неимоверно длинные конечности, бесхвостый и тощий, чей вид не вызывает ни малейшего сомнения в том, что перед тобой чудовище, требующее серебряной пули. Эти местечки, оплетенные паутиной акромантулов, вот уже полвека защищают остальной мир от оборотней. Они сильно разбросаны по огромной территории дремучего леса и представляют собой некие природные впадинки-лощины, края которых густо оплетены сверхпрочной серебряной паутиной, для чего акромантулы и питаются серебром. Ранее, на заре времен, эти лощинки сторожили королевские волвены, приставленные для охраны границ королями, дозволившими пограничникам высокие привилегии — например: отстрел оборотней. Тогда разговор был короток: если ты оборотень, значит, подлежишь расстрелу. Ничего личного, просто банальное самосохранение. Во времена, ближние к нашим, волвены упразднились за ненадобностью — короли и принцы прекратили обучение в школе волшебства, а охрана обычных волшебников больно била по бюджету Министерства. И только паутина защищала границы от Паучьей лощины до Кабаньих предгорий. Только паутина, серебряная, прочная, надежная, не один десяток лет стояла твердым заслоном, оберегая заповедную часть леса от нежелательного вторжения. Ну да оборотней и самих, к счастью, не так уж и много, две-три особи на две квадратные мили. И если прямоходящие себя к дереву приковывали для пущей гарантии, то этого нельзя сказать о ликантропе, человеке, одержимом зверем. В настоящее время таких было два — Фенрир Сивый и Ремус Люпин. В свое время Фенриру показалось забавным покусать ребёнка с волчьим именем, дескать, совсем его родители кукухой съехали, обозвав мальчишку Волчьим Волком, и найдя его, хорошенько повеселился, кусая и представляя, как Волк Волкович становится настоящим волком, на радость папе и маме. А нефиг было так ребёнка называть! Люпин в Запретный лес в полнолуние не совался, предпочитая хорониться в Сноудоне, в своем тайном убежище, а вот на Фенрира снова накатил веселый стих — захотелось ему пошалить… Трансгрессировав в центр лощины, он в образе человека ослабил в одном месте паутинные нити, расширяя себе проход на волю, воспользовавшись тем, что акромантулы впали в зимнюю спячку. И выскользнул в полночь. И-и-и пошел куролесить… Куролесил он до утра, шныряя вокруг пустого замка и прикидывая, кого бы цапнуть, но так и не придумал (попросту никого не дождавшись, на улицу из замка никто не вышел). На следующий вечер, когда луна уже пошла на убыль, он снова вышел погулять, будучи немного не в своем уме. Услышав приближающийся поезд, заинтересовался, постоял на месте, послушал, как подходят ещё два состава, и хихикнул. Детей с забавными именами, конечно, не было сейчас, но какая, впрочем, разница, если их и так интересно кушать. Облизнувшись и капнув слюнями на снег, Фенрир повернулся и порысил обратно к озеру. И напоролся на тех, кого сроду не было в окрестностях Хогвартса — стаю очень сердитых собак. Оглушительным тараном налетел Барон, сбив Фенрира по инерции с ног, а пока он поднимался, в горло вцепился подлетевший ротвейлер, собака очень серьезная. В следующий миг оборотень осознал, что его буквально разрывают на части целой собачьей сворой. Удар клыками сверху вниз, захват, рывок — и рассечена плоть, летит вырванная шерсть… Укус одной собаки страшен сам по себе, а уж одномоментная атака пятерых свирепых псов… Смертельный удар нанес крошка-бультерьер, сомкнувший гиеньи челюсти на затылке оборотня и перекусив шейные позвонки. Но даже и после победы псы долго не могли успокоиться: рыча, кружили вокруг тела странного длинноногого существа, лишь отдаленно напоминавшего волка. Бесхвостого, голого, и тощего. Рекс был в смятении — только что он совершил убийство кого-то живого, и теперь недоумевал: что это на него нашло? Но его утешил многомудрый всезнающий Барон — пёс Лаванды Браун. — Не тушуйся, юноша, это оборотень, тварь опасная и совершенно непредсказуемая. Уверен, намерения у него были недобрыми, не зря ж он так близко от людского поселения был обнаружен, а это не к добру. Поверь мне, уж я знаю — если оборотень вышел к людям, то обычно происходят убийства. Жертвами, как правило, становятся дети и одинокие путники. — Правда? — успокоился Рекс. — Да, взгляни… — Барон сел на снег, а остальные собаки, сгрудившись вокруг пиренейца, с любопытством наблюдали за обратным посмертным обращением. Исчезла редкая шерсть, втянулись и укоротились челюсти, стали человеческими руки и ноги, только обратившийся человек стал не-человеком. Запах убийцы ничем не перекроешь, и Рекс, как опытный полицейский, это прекрасно понял. Крупный мужчина, лежащий в снегу перед ними, явно имел преступные наклонности, от него просто пахло так — смертью и насилием. Наморщив нос, Рекс обдал мертвеца презрением, повернулся и повел своих новых товарищей в замок. Ведь дорогу в Хогвартс знали только он и Маркиза. Всем, однако, стало очень не по себе, когда в зал вошли псы, заляпанные кровью. Господи, чего это с ними, оленя разодрали, что ли? Но это ж как оголодать-то надо?! Долго не решались подойти к озверевшим псам, в чьих глазах продолжал гореть боевой огонь. И только Северус понял, в чем дело. Призвав Пантелеймона и попросив у него тазик теплой воды, он, Хагрид и Филч принялись смывать кровь с лап, груди и морд героических собак. Просто вышел на охоту злобный монстр. И счастье детей и всего персонала Хогвартса, что на пути оборотня оказались храбрые собаки, остановившие зверя и предотвратившие череду убийств, которая обычно начинается с приходом чудовища…