Юные Титаны. Восхождение

      Великий полис пал, даже прежде, чем они вошли в город. Высотные дома если еще и стояли, то их окна рыдали пепельными разводами и выли болью трещин, дыр и снесённых этажей. От недавно возложенного асфальта трасс не осталось ничего, кроме глубоких воронок и щебня, а дневное небо оказалось занесено черным дымом пожаров. Ещё пару дней назад яркий, современный, счастливый город… теперь пах смертью. Выжившие бежали, как могли — многие из них лишились родных, друзей и домов, автомобили оказались разнесены в металлолом, а если кому-то и свезло, то лишь меньшей части из них удавалось выехать за пределы города в относительно безопасные лагеря. Большинство беженцев уничтожалось прямо по пути к свободе…       Юная правительница, королева и предводительница, вошла в полис, когда уже над разрушенным городским холлом развивался флаг ее народа. Разбитая трасса была усеяна трупами. Королева была довольна увидеть, что большинство из них было мужскими… а вот женские вызывали в ней лишь горечь — они не зря погибли, раз пытались защитить мужчин. Таким женщинам не место в новом мире.       Она проходила мимо мертвых юных мальчишеских тел, брошенных на погибель воспитанников детского дома для мальчиков, когда одобрительный старческий голос вновь возник в ее голове.       Замечательно, моя дорогая, ты справилась превосходно. Я не могла ожидать от тебя меньшего.       Откуда-то слева появилось движение. Глаза правительницы упали на силуэт около одного из переулков. Маленькая девочка, не старше пяти лет, прижималась к груди своей мертвой матери, заливаясь горькими слезами. На секунду у предводительницы екнуло сердце. Как же это знакомо…       Тебе не за что себя судить, — настойчиво прервал ее мысли голос. — Она сама выбрала такую судьбу. Ей предлагалось повести нас, но она отказалась. Она была слаба — таким не место среди нас! Ты же идол новой эры, создательница и госпожа правильного мира. Ты выполняешь свою судьбу, свое предназначение, осуществляешь цель, ради которой была привнесена в этот мир! И ты обязана довести дело до конца!       Перед глазами королевы навязчивым видением проигрались казни. Она пала первой. И это было самое тяжелое убийство в жизни юной предводительницы. А за ней один за другим те, кого она защищала. Мужчина за мужчиной, фальшивый герой за другим, все они отправились на встречу с богами, на свидание с казнью за свою принадлежность. И руки королевы были полны их крови, инопланетной и земной, обитателей океанов и суши, легенд и злодеев.       У мужского населения не осталось защитников… Они доказали, что всегда были слабым полом…       Но ее Поиск не будет прекращен, пока юная царица не поквитается с ужаснейшим варваром патриархата — с этим юным, ненавистным, жалким!..       — Госпожа, — окликнула ее слева одна из воительниц, предводитель Поиска. Ее глаза мерцали кровожадным блеском. — Мы нашли его.       И королева, даже если бы хотела, не смогла бы скрыть своей солидарности с валькирией.       И сегодня Поиск подходит к концу…       — Приведите его, — распорядилась королева.       Не прошло и пяти минут, как плебей лежал в ее ногах, трясясь всем телом и излучая страх… Истекающий кровью и окрашенный синяками, с молодыми глазами полными безумного ужаса и подчинения — царица ещё никогда не видела более правильного зрелища.       — Ты посмел разбить мне сердце, — холодно начала она, и меч в ее руке опасно засверкал отблесками окружающего их пламени. — Посчитал себя достойным и в праве надругаться надо мной и уйти без расплаты, — кончик меча оказался подставлен к его горлу, а подбородок вздернут вверх, дабы владычица могла видеть его восхищение перед ней, его благоговение… но только не раскаяние. Его там не было. Рука крепче сжала меч, в ярости. — Но я вернулась, и пощады не будет.       Ее рука легко взмыла вверх, занося над преступником меч, и также легко понеслась вниз, намереваясь расколоть предателя на части!..       — ...НЕТ!       Девушка вскочила, тяжело дыша, сердце выпрыгивало из груди от ужаса. Глаза сосредоточились на ткани впереди, и только через секунду она осознала, что был это не военный плащ, измазанный вражеской кровью… но чистый пододеяльник на кровати, сохраняющий ей тепло во время сна. В смятении она оглядела комнату — старая, но убранная спальня в трехзвездочном отеле, окна которой, несмотря на дешевизну помещения, благодаря расположению позволяли купаться в лучах луны почти всю ночь…       Ее пробрала дрожь от сна… Опять то же видение… Вновь по той же причине…       «Когда же я стану умнее?..» — подумала девушка и, не имея сил более сидеть, вспрыгнула на ноги.       Что же делать, как от этого избавиться, где?..       Она остановилась, когда заметила отблеск чего-то серебряного на своём запястье… Те самые браслеты… Оковы ведьмы… Но ведь они были сняты, она была свободна!..       Девушка попыталась вспомнить свой вечер… которого не было… Лишь то, как она сбежала днём из академии на покинутую надземную станцию метро и в ярости разбила кулаком напополам ржавый вагон…       И как ее поймали…       Она упала на пол, окончательно просыпаясь. Вытянутые лучи света быстро пробежали по ее лицу, прежде чем скрыться во тьме и появиться вновь, вновь и вновь. Туман перед глазами рассеялся… и перед ней предстал салон военного бронетранспортера… Мрак развеивал лишь свет уличных фонарей, пробивающийся через маленькое решетчатое окно у потолка. На узких скамейках по обе стороны от девушки сидели вооруженные люди в чёрной форме, будто у военных, но вместо названия базы у них на нашивке значилось «Кадмус».       — Она очнулась, — сказал один из стражей за ней. — Вколите ей ещё дозу.       Девушка попыталась вскочить, и только тогда почувствовала, что, как и во втором сне, ее кисти стягивали вместе браслеты.       «Нет… Нет-нет-нет-нет-нет, я не вернусь к ней, не к ведьме!»       Паника застилала разум и, более ничего не замечая, она встала на ноги и с силой метнулась на ворота сзади.       — Она пытается сбежать! — послышалось за спиной, и девушке на плечо легла грубая рука.       Резко она развернулась и яростно ударила стражника в голову кулаками. Не помня себя, она размахивала сцепленными браслетами руками, точно наносила удары ногами, и, даже не обращая внимания, постоянно попадала в цель.       «СБЕЖАТЬ, СБЕЖАТЬ, СПАСТИСЬ!..»       Ещё один удар, ещё! Запястья в инерции ударились о скамейку… и браслеты, вдруг, разъединились.       Дверь фургона с мощью слетела с петель, погнутым металлом приземлившись далеко позади бронетранспортера на пустой дороге. Девушка выпрыгнула вслед за ней, и асфальт трассы раскололся под ее кроссовками. Она побежала в ночь.       Холодный ветер обжигал ее щеки, мышцы напрягались и болели от долгого игнорирования. Где-то позади слышались крики, но это девушку совсем не волновало. Осознание произошедшего приходило к ней очень медленно, будто издеваясь. Она лишь точно знала, что больше не могла это все терпеть, эти постоянные сны и боль!.. Ничего не помогало… И даже если она вернётся домой… Вдруг, ее снова запрут?! Она, самый близкий человек ее рода, всегда была против этого, но теперь… она уже однажды предала. Что помешает ей сделать это снова?..       Девушка не могла бы это вынести, не снова! Глаза запекло то ли от морозного воздуха, то ли от скорости бега, а, может, и от того и другого вместе... Но почему тогда на душе так тяжело?!.       Больше всего на свете ей вновь хотелось кому-то поверить! Чтобы все было, как раньше!.. Когда она была младше, и у нее был лучший друг, единственный мужчина на свете, который всегда был на ее стороне, всегда был за нее!..       Решение даже не обдумывалось. Она должна была добраться до него… Обязана была найти Дика…

__________________________________________

      — Я думал, ты мне веришь!       Это было просто невероятно, невыносимо! Я был в ярости! Просто в бешенстве! У меня не укладывалось в голове — КАК ОН МНЕ МОЖЕТ НЕ ВЕРИТЬ?!       — Робин, — голос Бэтмена стал ещё ниже, достигая той самой особой тональности, какой он обычно меня отчитывал. — Я понимаю, что ты расстроен, но кричать абсолютно необязательно.       Мне так хотелось проигнорировать его и высказаться, так хотелось заорать и прямо тыкнуть его носом во все те явные доказательства, которые он, судя по всему, собирается проигнорировать!..       И, может, я бы так и сделал!.. Если бы через пару дней мне не надо было отправляться домой.       Бэтмен устало вздохнул, видя, как меня разрывает от гнева, и потёр переносицу.       — Робин, послушай. Тебе кажется, что это не так, но я вижу то, что ты мне хочешь показать. Твои подозрения не беспочвенны, я с ними согласен… — я было открыл рот, чтобы поспорить с ним, но его рука взметнулась вверх, останавливая меня. — НО! Давай не забывать, что мы говорим об армии. Не о рядовом преступнике, не о местной банде, и даже не о мафии — а об армии.       — Но они ведь точно работают со Слэйдом!..       — Прямо сейчас это не имеет значения, Робин. Армия — это, в первую очередь, защита страны. И, к сожалению, у тебя на руках недостаточно данных, чтобы убедить членов правительства и военачальников в измене работников этой базы, одной из крупнейших, должен заметить. Все доказательства можно так или иначе исказить, особенно учитывая, что собрали их фактически дети.       — Мы герои!       — Для страны вы в первую очередь — дети! — настоял Бэтмен. — И как бы правы вы ни были, ваше слово против заявлений такого генерала как Азмус будет восприниматься как пустой звук.       — И что, мы должны просто забыть обо всем?! — вспылил я. — Проигнорировать и надеяться, что Слэйд не решит использовать такое преимущество как имение военных под своим ботинком?!       — Это не потребуется. Лига возьмётся за это дело.       — ЧТО?! Но это наша территория, наши данные и наше расследование! Мы!..       — … герои на обучении, — строго оборвал меня Бэтмен. — Мы изначально договаривались, что вы будете под покровительством Лиги, и что я буду менять правила вашего функционирования так, как будет требовать текущая ситуация. И сейчас я забираю с вашей совести эту ответственность, чтобы можно было довести это дело до конца и наказать виновных.       — Ты просто хочешь вновь лишить меня хоть какой-то самостоятельности! — обвинил его я. — Хочешь забрать все лавры за решение дела себе!       — Я пытаюсь защитить тебя! — взревел Бэтмен так, что я неосознанно вжался в кресло. — ОДНАКО, несмотря на все мои старания, ты намеренно избегаешь моих аргументов! Я стараюсь объяснить тебе, ты игнорируешь! Я говорю тебе одно, ты слышишь другое!       — А ты недооцениваешь меня! — набравшись смелости, выдохнул я. — Ты специально всегда меня отстраняешь!       — Если и так, то лучше я недооценю тебя, чем переоценю и погублю! И если я отстраняю тебя, то только потому, что как бы хорошо ты не был натренирован, насколько бы талантлив ты не был, существуют миссии и преступники, к которым ты просто пока не готов, ни ментально, ни физически, ни духовно! Это факт, — на секунду он замолчал, и его взгляд несколько смягчился. — Иногда и я сталкиваюсь с теми преступниками, к которым оказался не готов… и хорошего из этого ничего не выходит. Никогда.       Я смолчал. Точно прилипший к креслу, я пораженно глядел на изображение Бэтмена на экране. Ещё ни разу, ни разу Бэтмен не признавал, что он не может что-то сделать. Брюс всегда казался всемогущим — он все умел, все знал, во всем разбирался, имел понятие, как с кем разговаривать. Этот человек поднимал вес чуть ли не вдвое больше своего каждый день и успешно управлял мегакорпорацией, при этом каждую ночь ещё и становясь ужасом всей преступности в одном из самых опасных городов мира!..       И вот он признал, что он чего-то не может…       Бэтмен откинулся на спинку кресла, опустил голову и потёр уставшие глаза.       — Ты должен понять, Робин, что совершенно не всегда люди действуют так, как должны. Мы живем во время трусов. Каждый отдельный человек всегда будет делать так и только так, как выгодно конкретно ему. В мире нет понятия всеобщей безопасности, нельзя доверять никаким договорам — это все бумажки, пустые слова. Как бы ты не призывал выполнять задокументированные права человека, никто не будет этого делать, если на пути этого стоят личные выгоды, даже если все доказательства очевидны. Будут прощаться любые зверства, если они не касаются тебя, а преступник может быть полезен тебе. Это простая истина, касающаяся не только каждого отдельного человека, но и стран, разнообразных блоков, мировых организаций — абсолютно всего. Эта истина, к которой я оказался не готов. И сейчас я не уверен, что к ней готов ты.       Он поднял глаза, и в тот момент я увидел не выражение Бэтмена — это было выражение Брюса, и даже тот факт, что на нем была маска, не исказила для меня этот факт.       — Армия — это не та отрасль, с которой стоит связываться, Дикки. Особенно героям. Мы действуем из разной логики, разной морали, разными способами. И очень часто мешаем друг другу… или пытаемся использовать. Ты должен помнить, что Флэш является явным примером этого.       Внутри, внезапно, все похолодело. Перед глазами встал холодный февраль полтора года назад… Уолли, побитый и уставший, перехватывает меня во время обеденного перерыва в академии. Даже сейчас, спустя столько месяцев, я четко помнил его панический, полный отчаяния и ужаса взгляд, и тремор в руках и ногах… как его губы дрожали, а из глаз бежали предательские слезы.       — Д-дядя Бар-ри… Его схватили… Уэйлинг поймал его!..       Меня передернуло от нахлынувших воспоминаний. Мы могли не уйти живыми оттуда… Вот я впервые в жизни взламываю систему Лиги, чтобы найти всю информацию об Уэйлинге и место, куда он мог отправить Флэша… И вот я вторгаюсь уже в систему северной военной базы около Стар Сити, и нам еле удается пробраться внутрь незамеченными. И в конце дороги Флэш, прямо на электрическом стуле, и Уэйлинг, с довольной ухмылкой все поворачивающий переключатель на высшие разряды тока…       — Если то, что ты мне рассказал и показал — правда, Робин, — более собранным голосом продолжил Бэтмен, вырывая меня из жуткого прошлого, — то действовать надо абсолютно не так, как ты привык. В такой ситуации нет места открытости и громкости — не когда враг притаился внутри одной из самых важных и незаменимых структур страны. Подход должен быть максимально скрытным, тихим и эффективным, иначе последствия могут быть непредвиденными и ужасными для всех.       Я опустил глаза, чувствуя себя почему-то настоящим дураком.       — Дикки, — со мной вновь говорил голос Брюса, мягкий и родственный. — Дикки, посмотри на меня, — тяжело вздохнув, я вновь поднял взгляд. Бэтмен выглядел максимально серьезным. — Я хочу, чтобы ты пообещал мне, что не будешь связываться с Азмусом и другими военными, любыми. Я должен знать, что могу довериться тебе дать мне сделать все, что в моих силах. Мне нужно быть уверенным, что ты будешь в безопасности и не совершишь никакой глупости. Только тогда я смогу полностью сосредоточиться на этом деле. Ты понимаешь это?       — Да, — с тяжёлым сердцем кивнул я. — Я… я понимаю. И обещаю.       — Что ты обещаешь? Конкретно, — настаивал Брюс.       — Я обещаю, что дам тебе разобраться с этим делом и не буду совершать глупости, — раздраженно кинул я.       Бэтмен выдохнул, слегка расслабляясь.       — Это очень много значит для меня, Робин. Даже если пока тебе это может быть неясно, — заметив мое недовольное лицо, он добавил. — В свою очередь я обещаю, что после разрешения этой проблемы я расскажу тебе, детально, что было сделано. Я научу тебя действовать в подобных ситуациях, обязательно. Но только после того, как это дело окажется в прошлом. Хорошо?       Я резко пожал плечами. Мне все ещё не нравилось оставаться на скамейке запасных.       — Я буду ждать тебя через несколько дней вечером. Береги себя, — произнес Бэтмен, и мы закончили звонок.       В эту ночь у меня очень долго не выходило заснуть. Перед глазами все пролетали погони по базе, самодовольное лицо Азмуса, а в ушах отражался, словно заевшая пластинка, сопровождаемый громким эхом, низкий бархатный голос Слэйда…       Великолепная работа, Робин…       Лжец.       Правда. Я думаю, твои навыки улучшаются…       Хах, неужели?       Если ты действительно любопытен о моих намерениях… возможно, нам следует встретиться…       Лицом к лицу…       На секунду мне представилось, как бы это могло быть. Вот они, мы, где-то там, в неизвестном ещё пространстве, где крутятся гигантские шестерёнки, как было по видеосвязи, и холод стен пронзает кожу и добирается до самых костей, обездвиживая и этим ужасая. Медная сторона маски угрожающе сверкает в тусклом освещении, и я достаю свой посох…       Неожиданно, все меняется… И я вновь оказываюсь прямо перед ним. Жар разложившегося костлявого тела обугливает деревья и поджигает траву. Смрад гнили и смерти наполняет ноздри. Сердце в моей груди уже готово вырваться наружу от страха и удушения!..       Сожги! Сожги все до тла!       Демон замечает меня и заносит мертвую руку, полную пламени самой преисподней…       Вдруг, за ногу что-то схватилось и с силой потянуло вниз. Огненный шар просвистел над моей головой, опалив волосы, и с грохотом врезался в землю сзади. Лодыжку сжало сильнее, и я взглянул вниз — меня тянула под грунт большая рука в черной перчатке!       Душа рухнула в пятки.       — Нет! Отпусти! — вскричал я, отчаянно хватаясь за грязь. Однако вражеские пальцы схватились сильнее и стали затягивать быстрее. Отчаянно ухватившись за высунувшийся из песка корень, я брыкался из стороны в сторону, дабы высвободить ногу.       Но одно резкое движение — и я оказался под землей.       Воздух оборвался, и рот заполнил грунт. Душа завыла в ужасе, лёгкие мучительно сдавило, сердце вот-вот разорвётся!..       Ветер дыхнул в лицо одурманивающим морозом, и тяжелый кашель вырвался из горла, благодарно принимающего кислород. Лодыжку вновь сжало, и с размаху меня швырнули вперёд. Тело, однако, плавно приземлилось на живот, скользнуло по бетонному полу, словно по льду, останавливаясь лишь у невысокого помоста, к которому вело три ступеньки.       Голова кружилась, и картинка вертелась перед глазами, будто калейдоскоп. Руки и ноги дрожали от напряжения, и подняться даже на колени было тяжело, точно дополнительно у меня на спине лежал целый блок офисного здания.       Где-то надо мной послышался тихий, низкий смех. Казалось, звук вибрировал по всему моего телу, пробираясь через зубы и кости, передаваясь сквозь стальные укрепления ботинок в пол и отражаясь громовым эхом по всему помещению.       Вскинув голову, я встретился взглядом с тем единственным глазом, видимым сквозь мрак зала. И его хозяин внушительной, могущественной фигурой восседал на троне, окруженный десятками, сотнями военных, на груди у которых гордо виднелась нашивка:

Военная база Чемберсайн Церулианского залива штата Калифорния

      — Добро пожаловать в империю, Робин, — произнес Слэйд, и сзади послышалась серия глухих взрывов.       Резко развернувшись, я оказался лицом к лицу с гигантским круглым окном… и широким видом на объятую пламенем Башню Титанов и горящий, разрушенный Джамп Сити…       Подскочив на кровати, я распахнул глаза. Грудь сдавило словно тисками, спину холодило от промокшей в поту ночной рубашки. И сердце все так же бешено, до боли колотилось в груди…       Глаза нашли витражное окно слева от кровати, и я облегченно выдохнул. Все хорошо, все в порядке… Это был только сон…       Хоть и казалось, что все было взаправду…       Несколько минут я не смел двинуться, лишь смотря на город, прекрасный Джамп Сити, сверкающий вдали огнями и неоновыми вывесками, и на залив, тихой, мерцающей гладью распростершийся под чернильно-черным небом…       Все хорошо, все в порядке…       Это был всего лишь ночной кошмар… Только кошмар…

__________________________________________

      Когда утром я зашел в главный зал за кофе, Титаны уже завтракали, а на стеклянном экране проигрывался утренний выпуск “Луни Тюнз”.       — Друг Робин! Доброе утро! — жизнерадостно вскричала Старфайер, несясь ко мне с блюдом, полным еще горячей яичницы и бекона. — Не хочешь отведать?.. — однако она прервалась, завидев мое лицо.       В комнате все замолчали, и тишину разрывали только громкие голоса Багза Банни и Даффи Дака.       Бист Бой удивленно присвистнул.       — Вот это я понимаю, образ на Хэллоуин! — с ухмылкой вскричал он. — Зомби-соня!       Однако никто в гостиной не рассмеялся. Одарив Би-Би лишь мрачным взглядом, я направился к кофеварке.       — Старик, ты в порядке? — после небольшой паузы уточнил Сайборг. — Ты выглядишь немного…       — … истощенным, — строгим голосом подсказала Рэйвен.       Не удержавшись, я закатил глаза. Мне не была ясна логика этого мира. Когда я после патрулей с Бэтменом допоздна учил материал для очередного теста в академии, никто из учителей или одноклассников не замечал, что за последние сутки я спал всего два часа. А с Титанами ничего не удавалось скрыть, буквально ничего! Ну да, я еще не переоделся из пижамы и не привел себя в порядок. Да, синяки под глазами немного выглядывали из-под маски. Но разве подростки не должны быть невнимательными?       — Со мной все в порядке, — прокряхтел я и тут же прокашлялся. — То есть, все хорошо.       — Ты явно не выглядишь хорошо, — пробормотал Бист Бой.       — Неужели, мистер Тактичность? — саркастически вскинула бровь Рэйвен, за что получила от него рассерженный взгляд.       — Ты плохо спал, Робин? — обеспокоенно поинтересовалась Стар.       Я покачал головой, в раздражении постукивая пальцами по столешнице в ожидании окончания работы кофеварки.       — Просто была неотложная работа.       — Дай угадаю, как удобно, — серьезным тоном заговорил Сайборг. — У тебя появляется работа именно в тот вечер, когда мы встретились с шестерками Слэйда и, можно сказать, поссорились с местной армией.       Отвечать мне не хотелось.       — Чувак, ты все это время исследовал Слэйда?! ОПЯТЬ?! — пораженно вскричал Бист Бой. — Ты хоть немного поспал?       Мои щеки раскраснелись от смущения, но, к счастью, именно в этот момент кофеварка запищала, сообщая, что кофе готов. Воспользовавшись возможностью, я отвернулся от друзей, чтобы заполнить свою кружку.       — Старик! — изумился Сайборг. — Даже мне нужно минимум шесть часов для полной подзарядки!       — Робин, тебе нужен отдых, — поддержала его Стар.       — У меня все под контролем! — раздраженно выкрикнул я.       — Очевидно, — недовольно пробормотала Рэйвен.       Злой, я схватил свою кружку и быстрым шагом направился к выходу в коридор.       — Робин, как же завтрак?..       — Я не голоден, Стар! — отрезал я и скрылся за раздвижными дверьми главного зала.       Последующие дни я почти не выходил из своей комнаты. Очень часто кто-нибудь из ребят приходил меня навестить, что очень отвлекало от работы.       — Ам… а что ты делаешь? — спрашивал Бист Бой, неловко топчась в проходе.       — Изучаю материалы.       — О… Что-нибудь новенькое?       — Нет.       Он неуверенно переступил с ноги на ногу, явно желая сказать что-нибудь еще, но в итоге произнес лишь:       — А, понятно. Ну, Сай ушел работать над своей машиной, может, хочешь поиграть…       — Не сейчас, Би-Би, — я бросил на него уставший взгляд, однако, увидев его разбитое выражение лица, решил смягчиться. — Я, возможно, возьму перерыв через час. Зайдешь за мной потом?       Он тут же оживился и с благодарной улыбкой закивал. И от этого меня съедал стыд, ведь ждать ему меня пришлось куда больше часа. И выглядел он намного более грустным, чем даже когда я недавно отказал ему в покупке Сникерса.       Я решил потом, когда дело будет закрыто, уделить ему больше времени.       Чуть позже подобное произошло и с Сайборгом.       — Эй, Роб! Ты должен мне реванш! — задорно вскричал он, врываясь ко мне в комнату с баскетбольным мячом наперевес. Его глаза хитро мерцали. — Иначе титул вечного победителя присвою себе я-а!       Приятное волнение разошлось по телу вместе с потоком энергии! Хотелось вскочить, выхватить у него мяч и первым забросить в кольцо на крыше трехочковый! Показать, кто здесь вечный победитель! Дружеское соперничество искрилось от желания сыграть в подвижную игру и выиграть, выиграть, ВЫИГРАТЬ!..       И я даже почти повелся!.. Но один взгляд на вырезки из газет на стенах и этот страшный хитрый глаз на медной стороне маски, и любой азарт оказывался раздавлен под весом ответственности за жизни граждан Джамп Сити.       — Не сейчас, Сайборг, я занят, — пробормотал я, возвращаясь обратно к бумагам с результатами анализов и химических тестов. — Может, позже.       Молчание последовало моему ответу, но оно было настолько тяжёлым, что я непроизвольно вздрогнул.       На следующий день пришлось выйти по вызову — Мамбо, преступник-фокусник, вновь ограбил банк. И было это так не вовремя, что я был вне себя от ярости и так встряхнул Мамбо, когда мы его поймали, что он буквально просил полицейских убрать меня от него. А Титаны все так же кидали в мою сторону обеспокоенные взгляды, явно боясь, что я взорвусь на месте, если они попробуют что-либо комментировать.       В тот вечер они впервые пришли ко мне в комнату все вместе и… общими усилиями попытались оттянуть меня от доски расследований и стола с компьютером.       — Ребята, вы что делаете?! — изумленно заорал я, изо всех сил цепляясь за стол.       — Ты тут уже два дня сидишь, Роб! — сказал Сайборг.       — Неправда!       — Тебе нужно на воздух, Робин! — закивала Старфайер.       — Ты в курсе, что тебе надо есть, чувак? — вклинился Гарфилд, пытаясь оттащить меня за плащ.       — Бист Бой, ты его душишь! — прошипела Рэйвен.       И в следующий момент мои пальцы соскользнули. Титанам удалось пронести меня через всю Башню, хотя я цеплялся за каждый угол, и только, когда я намертво ухватился за проход главных дверей в здание, они нехотя бросили это дело… ведь была снова тревога. И я заметил, с каким напряжением они все покосились на меня… будто ожидали, что я на месте могу учудить нечто ненормальное…       От этого стало горько.       Но я не мог остановиться сейчас! Казалось, что я всего в шаге от разгадки, в шаге от того, чтобы понять, где Слэйд, кто он и как его остановить раз и навсегда!.. Однако каждый раз, как я приближался к ответу, он от меня ускользал…       Как и ускользало доверие друзей… Вроде ничего серьезного, однако все чаще я слышал обрывки фраз и ловил на себе нервные и взволнованные взгляды — они думали, я становлюсь одержимым, что дело Слэйда постепенно меня поглощает, пожирает, будто зыбучий песок неудачливого путешественника. И предупредительные слова Брюса, такие далекие, но теперь обретающие смысл, будто зависшая песня все громче и настырнее звучали в моей голове. Я не должен был тебя тренировать, потому что теперь ты оказался таким же зависимым от борьбы с преступностью, как и я, и это не здорово… Мне уже слишком поздно помочь, так же, как и Готэму — но я не хочу обрекать тебя на такую же грустную и жалкую судьбу, какая ждет меня… Я не могу обречь тебя на эту нездоровую одержимость работой…       Однако я упрямо покачал головой. Нет, я абсолютно не одержим, ни делом Слэйда, ни работой как таковой. Я — герой, должен им быть, хочу им быть. И если я отдаюсь этому со всей душой это совсем не означает ничего плохого. Это лишь значит, что я нашел своё место. Я не одержим… не могу быть…       Следующим утром Титаны ушли в город, отдыхать. Стар заходила меня пригласить, однако это было бесполезно — у меня все еще было очень много материалов для работы. И даже когда она предложила остаться и помочь мне с исследованиями, мне пришлось ей отказать. Старфайер я избегал больше всех остальных, ведь ей мне всегда было отказать сложно… а уж если она будет рядом сейчас…       Я помотал головой, пытаясь выкинуть все ненужные мысли. Расследование, только расследование… Пора еще раз глянуть на данные, присланные Уолли... Я точно что-то пропустил.       Где-то к полудню в Башне прозвенел звонок. Я остановился в неуверенности и непонимающе нахмурился. Кто может звонить в дверь Башни Титанов, будто в соседскую квартиру?       Опустив нужные файлы на компьютере, я вывел на экран видео с камер наблюдения. Увиденное заставило меня омрачиться еще больше.       — Действительно, кто еще это мог быть? — пробурчал я себе под нос и, сохранив нужные результаты, выключил компьютер и направился к лифту.       За парадной дверью стоял Кид Флэш.       — О-о-о, Дракула, ты ли это? — усмехнулся он, оглядывая меня с ног до головы с озорной ухмылкой.       Я тяжело вздохнул.       — Что ты здесь делаешь?       Уолли отшатнулся, сделав оскорбленное лицо и положив руку на сердце.       — Ты меня ранишь, приятель! Мне что, нельзя навестить лучшего друга?..       — Мы видимся каждые выходные, что тебе нужно?       — Какой ты негостеприимный! — насупился Уолли, но через секунду вновь расплылся в широкой ухмылке. — Ну чего ты такой кислый? Давай со мной! Раз, два, пять — за решеткой ты опять! Три, четыре, шесть и семь — красть забудешь, нам ты верь! Восемь, девять… десять… раз… — он поник, заметив, что я, вместо того, чтобы запеть с ним, посылаю ему мрачные взгляды. — Не в настроении? Ладно, понял.       Уолли вздохнул и секунд тридцать стоял молча, неловко сложив руки за спиной и широко переступая с ноги на ногу. Я его не прерывал, ведь знал, что стоит побыть терпеливым еще всего...       — Ладно, ты победил, я не могу больше молчать! — расстроенно вскричал Уолли. — Мы уже вечность молчим!       — Прошло от силы полминуты.       — Я же говорю — вечность! — вскинул он руки вверх. — Давай, переодевайся, и пошли гулять!       — Мы погуляем на выходных. Сейчас я занят, у меня работа.       — Ро-о-об, вот только давай без этого! — заныл Уолли. — Мы оба знаем, почему конкретно я здесь. И, честно говоря, мне супер-мега обидно, что, когда ты столкнулся с проблемой, то не обратился ко мне!       Мои глаза озадаченно расширились.       — Но у меня нет никакой проблемы… — вот только Уолли меня не слушал.       — Вообще, неприятно, когда тебе звонит команда твоего лучшего друга и просит прийти и попытаться выгулять его, как собачку, потому что даже усилием всех их, четырёх героев с суперсилами, им не удаётся оторвать его от доски расследований.       Брови в недовольстве сошлись под маской на переносице, и я сложил руки на груди. Хорошие, блин, у меня друзья. Стукачи!       — У меня все под контролем…       — Знаешь, когда я жил с отцом, мне тоже казалось, что у меня все было под контролем… — его голос казался беззаботным… но кто, как не я, знал, скольких сил ему сейчас стоит возвращаться к тем воспоминаниям.       — КФ…       — ...вот только если я мог переносить его удары, это не означало, что в следующий раз он не ударит сильнее или чем-то потяжелее, — упрямо продолжил он. Его глаза горели решимостью.       — Даже не сравнивай, у меня все не так…       — Да все это бред! — вспылил он. — Это иллюзия контроля, Роб! Этот Слэйд или как его там зовут, могу поспорить на свою коллекцию сувениров, он сейчас занимается своими делами, может, вышел посидеть в каком-нибудь ресторане или пошел в кино, поехал порыбачить, да что угодно! Он живет своей жизнью! А что делаешь ты? Сходишь с ума, пытаясь выяснить его планы, не уделяешь себе внимания. Сколько ночей уже ты не спал? Когда в последний раз нормально ел? Тебе что, неясно? Это манипуляция, Роб! И ты попадаешься на нее. Забрасывать себя ради дела — это никогда не решение этого самого дела. Лишь его торможение. И если ты так и продолжишь, то потеряешь сознание от первого же удара в бою, и тогда Слэйд выиграет. Тебе действительно хочется проверить, прав я или нет?       Невероятная злость поднялась во мне, и такой я никогда не испытывал по отношению к Уолли. Да что это со всеми?! Почему все такие беззаботные и радостные, будто ничего страшного не происходит?! Почему все веселятся, когда город в любой момент может стереть с лица Земли какой-нибудь потусторонний демон, вызванный Слэйдом, или когда он же может направить вооруженную до зубов профессиональную армию на захват побережья?! Неужели никто из них не понимает рисков?!       Желание врезать Уолли так мощно засело в груди, что кулаки сжимались и разжимались, пока я пытался взять себя в руки. Схватив входную дверь, я попытался ее захлопнуть.       — Нет, Роб, стой! — в панике вскричал Кид Флэш. — Произошло кое-что плохое!       Я замер, всего лишь щель оставалась до полного закрытия двери. Приоткрыв ее шире, я обеспокоенно выглянул наружу.       — Что случилось?       Уолли тяжело вздохнул, нервно оглядываясь.       — Здесь не могу сказать, — натянутым голосом произнес он. — Нужно громкое место, где нас бы не смогли подслушать.       “Он точно просто пытается меня выманить, — понял я. — Это просто уловка.”       “И что ты будешь делать, если нет? — прошептал мне голос паранойи. В последние дни он все чаще и чаще навещал меня. — Вдруг, действительно что-то произошло?”       — Бэтмен в порядке? — тут же спросил я. — Агент А? Бэтгерл?..       — Они — да, — закивал Уолли и отпрянул от моей настойчивости. — Но у меня правда есть важные новости. Я не шучу.       Я закусил нижнюю губу, раздумывая.       “Даже если он шутит… Брюс прибьет меня, если узнает, что я засел в своей комнате над расследованием. И тогда "прощай, Башня", "прощайте, Титаны", — и все же оставлять все сейчас... — Только подышать и все — сразу обратно за дело”.       — Ладно, — сдался я. — Встретимся через полчаса в торговом центре Basic Haps.       И я захлопнул дверь.       Переодеваясь в гражданскую одежду в гардеробной около тоннеля в “фасадный” дом, я боролся с непонятным состоянием. С одной стороны меня раздражало, что пришлось оторваться от расследования и оставить дело Слэйда на потом. Но также… мне не терпелось вырваться на улицу, побегать, почувствовать солнце на коже и морской бриз в волосах... От этого мне становилось стыдно.       “Веду себя, как ребенок, — злобно подумал я, захлопывая дверцу своего шкафчика и смотрясь в большое зеркало на стене. — Опасность висит над городом, а мне играть охота”.       И в то же время пришла мысль, что когда так себя ведут Титаны, мне не хочется их осуждать, хотя Вик, например, старше меня почти на два года… И все же они выбрали меня своим лидером — мне нельзя их подвести… И нельзя подвести Джамп Сити.       Очень редко я ходил по тоннелю один, и от этого становилось не по себе. Обычно здесь было громко от выкриков Виктора и Гарфилда и смеха Старфайер… а теперь, когда единственными звуками вокруг были удары воды о наружные стенки прохода и мои еле слышные шаги… собиралось необъяснимое впечатление, будто за мной кто-то наблюдает.       Помотав головой, я прибавил шаг, и вскоре оказался в самом конце тоннеля перед небольшой каменной лесенкой, ведущей к люку в потолке. Вытащив электронный пропуск из рюкзака, в котором на всякий случай я почти всегда носил униформу Робина, я приложил его к сканеру, надежно спрятанному среди прожилок в каменной стене пещеры. Послышался тихий писк, и люк наверх открылся.       “Фасадный” дом был тихим, приятным местом. Не так давно мы с ребятами убрались в подвале, вычистив оттуда всю плесень, и теперь даже это помещение не встречало нас промозглостью и ужасным гнилым запахом. Этажом выше солнце заливало гостиную ярким светом, превращая кофейного цвета обои в золотистые.       “И все же мы бы тут впятером нормально не поместились” — подумал я, оглядывая узкие коридоры и направляясь к двери на улицу.       Через двадцать минут я уже был в Basic Haps, взглядом выискивая Уолли.       — Эй, Дик! — он энергично махал мне рукой из филиала МакДональдса, уже заняв круглый столик невдалеке от окна во всю стену, выходившего на пляж Джамп Сити.       — И что мы здесь делаем? — устало протянул я, опускаясь на стул напротив него и оставляя рюкзак на полу под столиком.       — Ты шутишь, какое еще здесь место может быть лучше! — ухмыльнулся Уолли и выглянул в окно. — Ты только посмотри, какой отсюда вид на красоток на пляже! Это же просто наслаждение какое-то! Нет, серьезно, ты глянь!       Обычно я бы посмеялся его поведению (учитывая, что в двенадцать лет мы вместе восхищались прибавлением в супергеройском сообществе девочек приблизительно нашего возраста и даже не раз пытались заглянуть к ним в раздевалку, за что потом попали в огромные неприятности с Брюсом и дядей Барри), однако сейчас у меня ни настроения, ни времени на какую-либо ерунду не было.       — Уолли, у меня есть работа…       — Разумеется, есть! — легко согласился он, выглядывая вполоборота, какие номера подзывали забрать заказ у кассы. — Дружище, у тебя критически низко упал жизненно важный для любого тинейджера уровень фаст-фуда в организме! Альфред с Брюсом вообще тебя оздоровили, как им не стыдно! Сейчас тебя ждет ответственнейшая работа по исправлению этого безобразия!       — Уолли!..       — Номер 67, заберите заказ!       — О, это наш! — он вскочил со стула и понесся к кассе. Возвращался он уже с гигантским подносом, доверху полного еды. Я еле удержал свою челюсть от падения. Однако Уолли гордо поставил поднос посреди стола и с горящим предвкушением взглядом воскликнул: — Bon appetit!       Он с блаженным видом вгрызся в первый бургер.       — Слушай, это все, конечно, круто, — начал я, — но платить-то кто будет?       — Не переживай, я угощаю! — закивал он с набитым ртом. — Дядя Барри смиловался и повысил мне карманные расходы за хорошее поведение. И я уже заплатил.       Я гадко усмехнулся, откидываясь на спинку стула и складывая на груди руки.       — Хочешь сказать, только что ты потратил свой месячный запас денег?       — Нет, — невинно заморгал он и, вытащив из кармана сорок пять центов, показал их мне. — Вот еще сдача осталась.       Тут я не выдержал и прыснул со смеху, на какой-то момент совсем забыв, за что вообще был зол на Уолли. Да и еда выглядела очень аппетитно.       — Ну, раз ты угощаешь… — я нетерпеливо схватился за коробочки с наггетсами и картошкой-фри, радостный, что Альфред меня не может остановить и отчитать вечером за порчу своего желудка.       И все же мне хотелось узнать, что же такого плохого произошло, если действительно произошло, что мы можем позволить себе в такое время уплетать за обе щеки бургеры.       Но Уолли опередил меня.       — Так к чему ты устроил весь этот спектакль “Моя комната — мой мир”? — поинтересовался он. — Типа, я знаю, что тебе здесь не хватает школьных пьес и сессий актерского мастерства, и ты просто пытаешься хоть как-то в этом попрактиковаться, ставя всех на уши, но все же?       Вся игривость и расслабленность вытекли из меня, словно бензин из треснувшего бака.       — Уолли, я не собираюсь…       — А, хорошо-хорошо, без проблем, — сдаваясь, замахал он руками, его рот комически перепачкан кетчупом. — Это твоё дело, чувак, я понимаю, все понимаю.       Облегченный выдох вырвался из лёгких.       — Спасибо…       — Я просто тогда скажу Брюсу, чтобы он поговорил с доктором Лесли о легком снотворном для тебя и, может, о психологе.       Мой пораженный взгляд нашел его, слишком невинный, чтобы быть искренним.       — Ты что?!       Уолли удовлетворенно заулыбался, и озорной огонек загорелся в его глазах.       — Ну, дружище, я просто беспокоюсь о тебе и все. Ты мой лучший друг, и мне важно твоё здоровье. А Брюс твой отец — по-моему, очень логично, что мне следует обратиться к нему, если ты не хочешь делиться со мной своими переживаниями, которые сто процентов могут привести к разнообразным серьёзным последствиям. Каким же лучшим другом я буду, если дам тебе тонуть в абиссе ужасных проблем?       — Да не тону я! — вспылил я.       — Тогда у тебя очень хорошо получился грим для Хэллоуина, десять из десяти, настоящий зомби! — Уолли выставил вперёд два больших пальца, одобрительно кивая. — Вот только, Дикки, сейчас только начало сентября.       Я зарычал от злости и вскочил на ноги. Однако уходить не спешил. Руки схватились за волосы, но затем я повернулся обратно к Уолли.       — Ты невыносим, ты знаешь это?! — вскричал я.       Но он спокойно сидел на своём месте, чересчур довольный, с неприлично широкой хитрой ухмылкой на лице.       — Да, говорят, это одна из самых выразительных моих черт, — закивал он.       Вновь рык вырвался из горла, и мне захотелось что-нибудь разбить.       — Честно, мне бы самому не хотелось обращаться к Брюсу. Ты же знаешь, мне от его вида всегда под плинтус хочется спрятаться, — продолжил Уолли, кладя руку на сердце. — Но ты же понимаешь, я забо-очусь о тебе. Не будет тебя рядом, к кому я буду убегать каждые выходные? Эгоист ты, хоть бы подумал, что ты единственный, кто терпит все мои бесячие стороны! — он с притворной обидой покачал головой и отвернулся к окну… правда, не забыв стянуть с подноса еще горсть картошки фри.       Я неровно выдохнул, пытаясь взять себя в руки.       — Манипулятор ты заразный!.. Если я тебе все расскажу, ты обещаешь не стучать на меня? — предложил я.       Уолли тут же вновь оживился и утвердительно закивал головой.       — Да-да, разумеется! "Уолли Манипулэйшн" всегда гарантирует конфиденциальность своим клиентам. Вот, можешь даже посмотреть, на мне прослушки нет, — он встал и быстро поднял и опустил футболку, так, чтобы было видно, что поверх бледной кожи на нем ничего не было. То же самое он проделал со штанинами джинсов и даже показал мне уши. — Видишь? Я чист! — улыбка на его лице было такой счастливой, будто он выиграл в лотерею, в то время как другие посетители кидали в его сторону тревожные и осуждающие взгляды.       — На тебя пялятся, — сказал я ему.       — О, да и пусть! Дай людям полюбоваться шикарным мной! — усмехнулся он, садясь обратно на стул, приглашающе пододвигая в мою сторону поднос с едой. — А теперь возвращайся на место, съешь бургер и посвяти меня во все события и детали, с самого начала. Времени у меня, сколько хочешь! Я — все внимание!       С обреченным вздохом опустившись обратно на стул, я стал тихо пересказывать ему главные события, приведшие меня к бессонным ночам за работой. Как ни странно, Уолли полностью погрузился в мой рассказ, с любопытством уточняя детали.       — Знаешь, я не понимаю, как все могут быть спокойны, ходить и заниматься своими делами, когда под их носом происходит такая катастрофа! — произнес я, тоже увлекшись разговором с Уолли, да так, что выкладывал ему все, будто был на терапии у психолога, да еще и загипнотизированный. — Я не могу дать Слэйду уйти! Мы обязаны его поймать! Понимаешь? Он уже навел на город настоящего демона и, я уверен, взял под контроль огромную военную базу, да ещё и как-то переманил на свою сторону если не всех, то какую-то часть ее военных! — я поставил локти на столешницу и взялся руками за голову. — И самое главное, почему-то никто не воспринимает это всерьёз!       Однако по лицу Уолли было ясно, что он как раз воспринимал. Его брови нахмурились, а во взгляде потухло веселое мерцание.       — Я понимаю, почему ты так реагируешь, — кивнул он. — И по большей части я согласен с тобой. Честно говоря… — он запнулся и покраснел, неуверенно ерзая на стуле. — Честно говоря, я все еще хожу иногда по ночам к спальне дяди Барри — просто удостовериться, что он жив и здоров и действительно просто спит. Мне… все ещё снятся кошмары об Уэйлинге.       Ответить мне было нечего. Чувство дежавю засело внутри. Для нас подобные разговоры были нормальностью. Мы оба с раннего возраста помогали нашим опекунам в их тайной спасательной работе, и у обоих были кошмары и воспоминания, которыми время от времени очень хотелось поделиться с кем-то, кто бы не просто понимал, но был приблизительно одного с тобой возраста, чтобы точно знать, как утешить.       Вот только если раньше по большей части наши проблемы были личными или семейными… сейчас планка постепенно начала повышаться в смертельно опасный сектор.       — До побега из Готэма я тоже ходил проверять Брюса, — признался я. — После Бэйна. Альфред мне ничего не говорил, но… к тому времени папа меня уже неплохо обучил детективным приемам.       Уолли угрюмо прыснул со смеху.       — Я все еще в шоке, что Брюс позволяет тебе здесь геройствовать. В плане, он хуже дяди Барри — настоящая мать-квочка. И все же отпустил тебя.       Я пожал плечами.       — Иногда мне кажется, он только и ждёт, что я провалюсь, — пробормотал я неуверенно. — Или передумаю. Или рассорюсь с ребятами.       Уолли задумчиво посмотрел на меня.       — Знаешь, ты ведь не должен ничего никому доказывать, — сказал он тихо.       Однако я покачал головой. Разумеется, должен… по крайней мере, Брюсу. Иначе он не позволит мне заниматься тем, что я так люблю… что успокаивает мою душу, а когда-то утихомирило угрызения совести за смерть родителей.       — Мне иногда кажется, что я постепенно схожу с ума… — пробормотал я, вспоминая, в каком состоянии пребывал последние дни.       Постоянная злость и стыд съедали меня, и ощущение того, что я полный неудачник, напоминало о себе с каждой обрывающейся нитью расследования и с каждым разочарованным взглядом Титанов.       — Это не так, дружище, — уверенно произнес Уолли, приступая к молочному коктейлю. — Обсессия — это не то, чтобы нормальное, но частое явление для героев. Дядя Барри говорит, что чем больше ты этим занимаешься, помощью и спасением, тем большую ответственность чувствуешь. С этим приходит мысль, что ты не просто должен, но обязан спасти каждого. Это тяжело, но выбора, кажется, нет, поэтому герои пытаются сделать из этого цель своей жизни, единственную, и она перерастает в обсессию, в помешательство.       Я закивал.       — Звучит знакомо.       Мне вспомнилось, как Альфред, когда я стал немного старше, настаивал на преподавании мне психологии. Каждую субботу он приводил меня в маленькую комнату отдыха (я привык называть ее Зеленой гостиной, потому что там были очень удобные диваны, обтянутые темно-зеленой бархатной тканью, и приятного лаймового оттенка обои) и объяснял мне разные интересные явления, иногда сверяясь с Базовым инструктарием по психологии для подростков от Келли Малани. Первое время мне не было понятно, почему он так сильно хочет, чтобы я это учил и знал, но затем я заметил, как часто он намекал на события недавней ночи на занятиях (например, что Брюс после того, как уложил меня спать, пошел не отдыхать и исцеляться от ранее обработанных и перебинтованных ранений, а обратно за компьютер в Бэт-пещеру, игнорируя любые призывы отложить расследование до утра), и я понял — Альфред пытался показать мне на живом примере, объяснить, какими неправильными были решения Брюса в отношении его собственного здоровья, чтобы я не повторял его ошибок.       Мне еле удалось сдержать фырканье. М-да… Теперь из-за меня вся эта работа Альфреда ушла вниз по канализационной трубе.       — У дяди Барри тоже так было, — неожиданно, продолжил Уолли, вытягивая меня из размышлений. — Ну, знаешь, сколько неприятностей и бед приносил Обратный Флэш? — я кивнул, проходясь в голове по информации из файлов Брюса в Бэт-пещере, которые он заставлял меня выучивать чуть ли не наизусть. — Так вот, в какой-то момент дядя Барри абсолютно зациклился только на его поимке. То есть, раньше он ходил гулять с друзьями, проводил время с тетей Айрис, ну, тогда они еще не были женаты, но это не важно. Главное, он сейчас говорит, он жил. А потом оказалось, что его наставник — сам наставник, представляешь?! — и был тем самым Обратным Флэшем! Ух, даже я помню, сколько было ужаса, когда это выяснилось! Так вот, у дяди Барри все начало валиться из рук! Мало того, что он вообще перестал проводить время в социуме, а заперся в лаборатории и спортзале, так и Обратный Флэш постоянно сбегал! То есть, дядя Барри совсем нигде не преуспевал. И только, когда Циско помог тете Айрис уговорить его поспать, отдохнуть и так далее, когда он вырвался из лап этого помешательства — эту обсессию, кстати, в дяде Барри изначально поселил и развил Обратный Флэш, ну, под видом его наставника, я забыл, как его звали — только тогда все вместе, у них вышло разработать действенный план и, наконец, победить.       Я устало потер виски.       — И ты это все ведешь к тому…       — Чтобы ты перестал наносить себе вампирский грим, он тебе не идет, — буднично покачал головой Уолли, доедая остатки картошки фри в первом коробке. — Серьезно, не выбирай костюм вампира на Хэллоуин, никто не оценит.       Лёгкое фырканье сорвалось с моих губ вместе с усмешкой.       — Кстати, если я не убедил тебя историей дяди Барри, то даже Брюс в последнее время становится… нормальнее, что ли?       Я в тревоге вскинул голову.       — То есть?       — О, ты со стула от смеха свалишься! — пообещал Уолли. — Дядя Барри сказал, что на днях Бэтмен улыбнулся ему, Флэшу! Да ещё и искренне! — мое веселье померкло и переросло в раздражение. — То есть, он уже давно такое замечал, ну, что помешательство отступает, но что бы настолько!..       — Да-да, все, я понял! — нетерпеливо оборвал я его. — Брюс счастлив, все у него замечательно, я все понял!       Уолли непонимающе вскинул бровь, но я лишь отвернулся. Неизвестное пламя пожирало грудь изнутри и мощно подпитывало ярость. Ещё бы, разумеется, Брюс счастлив! Ведь теперь у него есть она!       Это прозвучит странно, но… уже где-то месяц я на дух не выносил Диану Принц. С того самого дня, когда Брюс впервые предложил ей остаться на ужин с нами в субботний вечер. Сказать что я был шокирован было бы чересчур мягко. После того, как я убедил Брюса разрешить мне оставаться с Титанами, он выдвинул мне условия, правила игры. Их было много: продолжать обучение и получать только высокие оценки, питаться здоровой пищей, готовить детальные еженедельные отчеты по миссиям и вообще по быту в Башне и так далее и так далее. Но и наиважнейшим законом было то, что я обязан был оставаться в Готэме на выходные — с вечера пятницы и до утра понедельника. В реализации этого пришлись технологии Сайборга.       Однако важно то, что Брюс настаивал, чтобы выходные были временем только для нас с ним и Альфреда. Друзья могли приходить, и я мог гулять с Уолли и Донной, но по большей части это было наше с Брюсом специально выделенное время для проведения друг с другом, как отца и сына. Время для его обучения меня правильной осанке и постоянным напоминаниям о манерах за столом, наших тренировок в Бэт-пещере и лекций Брюса по криминалистике, нашему творчеству с технологиями и гаджетами в гараже, и, в конце концов, вечернему просмотру кино или барбекю на заднем дворе под звёздами перед патрулем.       Все это ждало меня в тот самый вечер!.. И тут явилась она!       Изначально это меня совсем не задело, ведь вновь выслушивать нотации о различии салатной вилки и обычной мне не очень хотелось, а самой Дианой я восхищался еще с малых лет. В двенадцатилетнем возрасте я официально был даже влюблён в неё целых две полных недели. Стало по-настоящему меня раздражать ее присутствие, когда Брюс продолжил все чаще приглашать ее остаться не только на ужин, но и на время после него. И пика мое недовольство достигло в то самое утро две недели назад, когда я столкнулся с ней утром перед завтраком. В халате.       Тогда мне окончательно стало все понятно. Брюс не просто по-дружески приглашал ее на посиделки, и даже не просто ухаживал за ней. За завтраком в то утро он сиял как никогда, и впервые его глаза смотрели с нежностью на кого-то, кроме меня. Он был серьезен по поводу неё.       И это меня не только злило, но и ужасало.       — Дик? — я вскинул голову на голос Уолли. Он выглядел обеспокоенным. — С тобой все в порядке?       Я закивал, отчаянно выискивая в голове темы для разговора.       — Бли-и-ин, — протянул я, фальшиво ухмыляясь. — Хорошая работа, КФ, ты отвлёк меня, — похвалил я.       Он пожал плечами, хотя и с подозрением поглядывал на меня.       — Вот, что происходит, когда у тебя недосып и недоедание, — закивал Уолли. — Ты становишься очень лёгкой мишенью.       Я покачал головой, пораженный своей глупости.       — Ну так и что это были за важные новости, к которым мы не приступили сразу же, как оказались в твоём «громком месте»?       Уолли тяжело выдохнул.       — «Новые утиные истории», Дик. Они закрываются, — трагичным голосом произнёс он. — Третий сезон будет последним.       — ЧТО?! — я не удержался и даже вскочил со стула. — Н-но как?!. — однако злость быстро одолела удивление, и я потянулся ударить смеющегося Уолли. — Ах ты, предатель! А ну иди сюда!       Я замахнулся, но Уолли ловко отпрыгнул с траектории удара.       — Да ладно тебе, дружище! Это же серьёзные новости!       — Ты сейчас доиграешься! — вскричал я, хотя не без шутливости где-то там, невероятно далеко внутри.       — Хорошо-хорошо, это не все! — замахал руками Уолли, и я остановился. — Если честно, то Донна давно не выходит на связь.       Я опустил кулак, встревоженный.       — Дядя Барри спрашивал Диану, — продолжил Уолли. — И она сказала, что с Донной физически все хорошо.       — Я с Донной последний раз разговаривал неделю назад, — размышлял я вслух. — И вроде она была в порядке.       В груди стянуло от стыда, что я все это время игнорировал звонки Дианы. В последнее время она звонила мне часто, по два раза в неделю, и я настроил телефон игнорировать ее номер. Учитывая ее отношения с Брюсом, я пришел к выводу, что ей просто хотелось подлизаться ко мне, чтобы лучше выглядеть в его глазах. Пф-ф, еще год назад мне б такое и в голову не пришло. Скорее я бы прыгал от счастья, все же с Дианой мне всегда было весело, и она не отмахивалась от меня, даже когда я был назойливым ребенком. Но что, если она звонила по поводу Донны? Почему я не подумал об этой возможности? Хотя, если бы с Донной действительно что-то случилось, Брюс бы мне сказал… ведь так?..       — Я уверен, она в порядке, — спешно сказал Уолли, заметив мое выражение. — Ну, серьезно. Это же Донна! Уж с кем, а с ней шутить себе дороже.       — Честно говоря, я об этом и переживаю.       Сердце сжалось от страшных картинок, что рисовались воображением. И главной жертвой была в них не Донна…       — Что ж, — протянул Уолли, вставая. — Я наелся, а остальное, думаю, мы можем взять с собой, — он показал на полупустые коробочки с едой.       — Дай угадаю — ты меня сейчас потянешь развлекаться, — удрученно выдохнул я.       Уолли подозрительно сощурился.       — А ты догадливый.       Я прыснул со смеху.       — М-да, именно, не то, чтобы мы с тобой были знакомы с младшей школы, нет.       — Нет, что ты, это совсем не причем, — подыграл он мне. — Только догадливость, чистое везение.       — Еще бы, — вновь вздохнув, я взглянул на далекий пляж за окном, и… на какую-то секунду возвращение в пустую Башню показалось совершенно непривлекательным сценарием. — Так что ты придумал?       Молниеносным движением, еле-еле проходящим по меркам скорости как человеческое, Уолли собрал все коробки на столе и сложил одну половину в свой рюкзак, другую — в мой.       — Сейчас мы идем гулять по моллу.       Расхаживать с Уолли по торговому центру было одним из самых веселых занятий на Земле. Не выходило пройти ни единого магазина, чтобы он что-нибудь не высмеял или не изобразил какую-то рожицу. Что самое интересное — его шутки действительно были смешными. И, разумеется, он каждый раз искал нечто особенное, что будет напоминать ему именно об этой нашей встрече, стоя на полке в его комнате в качестве сувенира. И прямо сейчас Уолли пребывал в серьезном поиске.       — О, музыкальный магазин! — вскричал он, показывая в сторону небольшого отдела, витрины которого были полны дисков винила и CD.       Сердце пропустило удар.       — Пошли зайдем! — схватив его за рукав, я потянул его ко входу в магазин.       Шкафы и ящики с упаковками дисков заполняли помещение, и на глаза время от времени попадались стационарные CD-плееры с подключенными наушниками.       — Если что, я в отделе рока, — шепнул мне Уолли, уже точно зная, зачем мы сюда зашли. Я кивнул, подходя к кассе.       Продавец сидел за столом в наушниках, читая журнал. Это был полный седеющий мужчина средних лет с именем на бейджике “С. Прагски”, перед его рубашки был грязным от явно постоянно остающихся на ткани пятен соуса и горчицы. На полке сзади стояла небольшая рамка с фотографией кассира и двух девушек, внешне чем-то на него похожих.       “Возможно, разведен” — сделал я вывод, сам не до конца понимая зачем.       Видя, что он может меня не услышать, я помахал рукой. Глаза продавца тут же обратились ко мне и он снял наушники.       — Здравствуйте, — вежливо поздоровался я. — Я ищу старую запись, “За тобой”, 1928-го года. Ее исполняла Николь Бэнсон.       — “За тобой”, Николь Бэнсон, — кивая, пробормотал продавец, вбивая название в строку поиска базы данных магазина. Через секунду он покачал головой. — Прости, малыш, такого у нас нет. Да и запись слишком старая. Если она не была популярна, возможно, копий вообще больше не осталось.       Мои плечи разочарованно опустились. Ну, действительно, чего еще я мог ожидать? Брюс искал ее уже семь лет по всем аукционам и даже частным коллекциям, и ее не то, что продавать ему не хотели — казалось, записи не существует вовсе. Иногда, когда я лежал в кровати ночью, меня посещала мысль, что, может, и не было никогда этой песни, как и не было Николь Бэнсон, и ее запись никогда не играла холодными вечерами в нашем старом семейном трейлере, заставляя мрак и мороз отступить, погружая нас с родителями в прекрасную, уютную сказку о любви и сострадании…       — Ты приходи на следующей неделе, — посоветовал мне кассир. — У меня должен быть завоз в понедельник, привезут подержанный винил из музея одного умершего коллекционера-любителя. Я слышал, он был старый, перенял собирание музыки у своего деда. Возможно, у него будет эта пластинка или хоть что-то похожее.       Мне не было понятно почему это происходило из раза в раз после стольких лет неудачных поисков, но надежда вновь загорелась у меня в душе. Может, в этот раз?..       Поблагодарив продавца, я присоединился к Уолли за дальними полками. Нашел я его, с закрытыми глазами слушающим рок в наушниках и танцуя на месте с воображаемой гитарой в руках, будто он был рок-звездой.       — ЗАЦЕНИ ЭТО! — проорал он, поднимая лишь один наушник. — ЭТО ПРОСТО СРЫВ БАШКИ!       С удовольствием я надел вторую пару наушников и вставил в соседний CD-плеер вторую пробную копию диска, что слушал Уолли. Не смея себя сдерживать, я стал вместе с ним притворяться солистом рок-группы, губами беззвучно повторяя слова и кривляясь, что есть мочи.       На какие-то полчаса все остальное оказалось неважным — были только мы, лучшие друзья, и наши еще не ушедшие в закат остатки детства.       — ЭТО БЫЛО ПОТРЯСАЮЩЕ! — сказал я Уолли, когда мы покинули торговый центр и шли по направлению к порту. — Я обязан подкупить музыкантов на следующем балу Брюса, чтобы они сыграли это перед его гостями-снобами!       — О, у кого-то суицидальные тенденции! — посмеялся Уолли, довольно рассматривая яркую упаковку только что приобретенного диска в закатном солнце. — Считаю, это шикарный сувенир.       — И не говори. Теперь все выходные папа будет слушать ТОЛЬКО эту песню, — пообещал я, серьезно задумываясь взломать радиосистемы в поместье — тогда папа точно не пригласит Диану в гости. И пусть мне будет это дорого стоить… мне будет не жалко.       Порт был одним из моих самых любимых мест Джамп Сити, а гулять здесь с Уолли было как будто вернуться в одинадцатилетний возраст. Мы прыгали по пирсу и лестницам и скользили по перилам, любуясь на корабли в гавани и вспоминая, как несколько лет назад, когда у Лиги была база около бухты, Брюс и Барри водили нас под парусом в море. Ощущения были непередаваемы, и с того дня я каждый месяц уговаривал папу, чтобы мы ездили отдыхать к океану хоть раз в год. Изначальный ответ был "нет", но я продолжал его донимать, уже больше для развлечения, чем из реальной надежды. И каково было мое удивление, когда в утро Рождества я нашел в одной из подарочных коробок два билета на лучший курорт у океана! Это был один из самых удивительных и лучших моментов моей жизни! Уже вместе мы уговаривали Альфреда поехать с нами, однако он непреклонно отказывался, мол, кому-то нужно следить за поместьем и Пещерой. На островах мы плавали с аквалангом и ездили по интересным экскурсиям, выходили в море на арендованном судне и ели морепродукты! И впервые за долгое время меня не волновали преступники и тревоги в Готэме, впервые за все время проживания в поместье Уэйнов я видел Брюса… по-настоящему расслабленным.       Я настоял на том, чтобы сделать подобные отпуски ежегодным событием, но Брюс пошел дальше — он удвоил время наших каникул. И с тех времен мы ездили отдыхать два раза в год — зимой на острова, а летом приезжали в домик Уэйнов у моря на дальней, куда более мирной окраине Готэма (туда мы Альфреда таки затащили), защитой которого во время нашего отсутствия мы нагружали Супермена.       И сейчас чувствовать легкий бриз в волосах и капли соленой воды, долетающие до лица, греться в теплых лучах яркого сентябрьского солнца!.. Это был рай…       Неожиданно, в кармане что-то завибрировало, разбивая в осколки окружавшее меня спокойствие. Я вытянул наружу коммуникатор — он ярко светился красным по бокам. Ухмылка Уолли резко померкла.       — Тревога, — выдохнул я, откидывая крышку коммуникатора, чтобы получить доступ к подробным данным… и устройство чуть не выпало из моих рук.       Уолли предупреждающе покачал головой.       — О нет, Дик…       Но я уже сорвался с места, несясь к ближайшему переулку.       — Дик! — Уолли рванул за мной. — Да подожди ты!       Застал он меня только глубоко в переулке переодевающимся в униформу за мусорным контейнером.       —Ты даже места поприличнее не найдешь?! — возмутился он. — Даже Брюс так не делает!       — Это Слэйд, Уолли, — поспорил я, натягивая ботинки для боя и проверяя стальные набойки на подошве. — Мне не до всяких там приличий.       — Это не значит, что стоит так срываться с места! Ты впервые за эти дни посмеялся, друг! Ты впервые нормально поел и вышел на улицу! Ты же только что был счастлив!       — Я буду еще счастливее, когда сумею взломать бота и выкачать из него всю информацию до того, как Слэйд взорвет его на месте, — добавил я, закрепляя плащ на броне.       — Серьезно? Ты подросток, и твое самое большое желание не поглазеть на девчонок в купальниках, не выиграть пять тысяч долларов, съев пятикилограммовый обед «У Фэнди» и не попав в больницу, и не даже захватить мир своей шикарностью, а просто взломать бота?!       — Имея его память я могу узнать местоположение Слэйда и, наконец, добраться до него и засадить за решетку!       Надев маску, я проверил, все ли закрепил и застегнул, перекинул рюкзак через плечо и вытащил бердоранг, готовый пробежаться по крышам.       — Да ты помешанный! — внезапно, заорал разъяренно Уолли, заставив меня остановиться. — Серьезно, теперь я уже не шучу! Ты поехал крышей, ты знаешь это?! Ты хоть понимаешь, что можешь так себя погубить?!       В секунды все эти часы, проведенные в веселье и дурачествах, перестали иметь серьезное значение — всю радость от недавних событий ослепила ярость.       — Слэйд даже не скрывает следов, настолько он в себе уверен, а ты считаешь меня помешанным?! — взревел я. — Сколько мне раз надо вам всем повторять?! ОН ОПАСЕН! Мы все умрем, если не остановим его!       Мне хотелось так много сказать, так раскричаться, однако времени ни на что не было, и продолжающий вибрировать коммуникатор в кармане об этом настойчиво напоминал.       — Мне все равно, если никто не поможет, — прорычал я, отворачиваясь. — Я могу поймать его и сам.       И, прежде чем Уолли сумел что-либо ответить, я с быстрым свистом каната скрылся на ближайшей крыше, и ему оставалось лишь жалеть о том, что в этот раз он не стал подбирать слов.

__________________________________________

      — Титаны, Робин здесь! Меня слышно?       — Утвердительно, — послышался голос Старфайер в наушнике.       — На связи, старик, — сказал Сайборг.       — Что произошло? Было время только посмотреть геолокацию, — продолжил я, прыгая в бездну и, зацепившись крюком бердоранга за здание, летя высоко над оживленной трассой.       — Звонок из полиции, — глухо произнесла Рэйвен. — Им позвонила женщина, сказала, что слышала странные звуки в старой библиотеке. Там располагается вечерняя школа. Прямо сейчас у них должны проходить занятия.       — Почему они не поехали сами?       — Явно потому что хотят, чтобы мы делали за них всю работу, — недовольно пробурчал Бист Бой. — Бли-и-ин, я был на самой середине записи своего видео для Тик-Тока!       — Бист Бой — блогер, — в размышлении протянула Рэйвен. — Я думаю, этот мир ничего не потерял.       — Эй!       — Они не отправили полицию, потому что все машины в участке оказались с проткнутыми колесами, — объяснил Сайборг. — Это была диверсия.       — Кто-то очень не хочет, чтобы полицейские попали в ту библиотеку, — размышлял вслух Стар.       — Значит, именно мы там и нужны, — добавил я, а про себя закончил: “Особенно, если это Слэйд”.       — Вообще-то, есть кое-что еще интересное, — сказал Сайборг. — Это не просто библиотека, а лишь одно работающее помещение в районе, оставленном под снос. Это единственное здание, не пострадавшее от калифорнийского пожара.       Перед глазами встала Бэт-пещера и прямой эфир канала новостей на экране главного компьютера. Калифорнийский пожар произошел почти два года назад во время летней засухи, и ущерб городу был гигантский. Население даже эвакуировали из Джамп Сити и прилежащих поселений, ведь дым куполом встал в воздухе. Лига даже расследовала это дело, не веря в случайность пожара, уничтожившего целый район города. И при этом там еще что-то работало?..       — Тогда что там могла забыть женщина? — не понял Бист Бой.       — Она могла быть ученицей вечерней школы, — подумала Старфайер.       — Ага, и именно после ее звонка все колеса оказались проткнуты, — саркастично ответил Бист Бой. — Совпадение? Как-то не похоже.       Район назначения был расположен невдалеке от порта, поэтому даже без мотоцикла у меня вышло добраться довольно быстро. Репортаж не обманул — вокруг все было пепельно-черным. Окна выбиты, повсюду осколки когда-то расплавленного стекла, и лишь одно одноэтажное здание, прямо посреди сожженного блока домов, красиво отражало блики своими мраморными колонами. В этой картинке было все неправильно...       Когда я появился на крыше сгоревшего многоэтажного дома напротив библиотеки, Сайборг уже проводил сканирование.       — Ну что там? — нетерпеливо поинтересовался я. Остальные Титаны один за другим появились у меня за спиной.       — Очень странно, — озадаченно пробормотал Сайборг. — Сканер не находит никаких особых сплавов металлов, не таких, как я зарегистрировал в прошлый раз у ботов Слэйда, хотя в одно время с тревогой его активность фиксировалась в этом районе. Но внутри есть люди, много. И они все до одного собраны в одном месте, в самом середине здания.       — Заложники? — тут же предположил я, просматривая расписание школы — занятия должны были проходить в классах в разных крыльях библиотеки, так что это не могло быть групповое занятие, по крайней мере, не запланированное.       — Возможно. Но я не вижу ответвлений от рисунка.       — Получается, над ними не стоят с оружием, — заключила Стар.       — Все может быть не так однозначно, — покачала головой Рэйвен. — Есть больше одного способа держать людей в заложниках, чем просто стоять вокруг них с пистолетами.       — Эм, у меня вопрос, — вызвался Бист Бой. — Зачем держать людей в заложниках в вечерней школе? Это же не банк, там нечего грабить. И для террористов как-то мелко.       — Скажи это заложникам, — пробурчала Рэйвен, прячась в тканях своего плаща. Мне показалось, она выглядит бледнее обычного.       — В любом случае надо проверять, — решил я. — Бист Бой, пойдешь на разведку, — Гарфилд тут же отсалютовал и превратился в зеленую букашку. — Рэйвен, мы с тобой зайдем с разных сторон для обыска. Сайборг, остаешься на сканировании, будешь предупреждать нас о перемещениях внутри. Старфайер, будь с Сайборгом. Возможно, придется использовать план Йота.       — О, чувак, опять план-перехват! —заныл Сайборг, но не стал возражать. Стар тоже кивнула, готовая к долгим минутам слежения за зданием.       — Всем удачи. Остаемся на связи. Сай, Стар, если мы пропадем с радаров или вы заметите что-то странное, разрешаю прийти на помощь, но будьте аккуратны. Это дело чересчур подозрительное.       Бист Бой скрылся в сумерках, и мы с Рэйвен слились в одно целое с тенями. Впереди нас ждала неизвестность.

__________________________________________

      Бист Бой летел около потолка бесшумной букашкой, еле сдерживаясь, чтобы не напеть какую-нибудь веселую мелодию. Эта библиотека его угнетала, и животный инстинкт упрямо тянул его к выходу, призывал спасаться.       От этого Гарфилду хотелось с чувством фыркнуть. Иногда ему казалось, что у его шестого чувства есть только один режим — истерии. Ну, подумаешь заложников взяли — Бист Бой уже бывал в подобных ситуациях, когда Роковому патрулю приходилось разбираться с террористами. И почему так все боятся Слэйда? Что в нем такого, что Робина после происшествия на базе Чемберсайн будто на месте подменили?       «Ладно, у него жуткая маска, — признал про себя Гарфилд, — но на Невидимку смотреть в разы страшнее. И планы у него опасные — как будто у Мозга они были дружелюбнее».       И все же эти мысли не давали Бист Бою покоя. Все же Робин видел, наверное, куда больше его — он же защищал Готэм столько лет и совсем без суперсил! Может, Гарфилд просто пока не замечает той стороны, еще более страшной, на которую удалось взглянуть Робину?..       Но Бист Бой скучал по своему лидеру, своему кумиру — по тому старому, веселому, остроумному и дружелюбному Дику, с которым он познакомился три месяца назад. Ему не хватало их душевных разговоров по понедельникам сразу после звонков Мен…       Бист Бой потряс миниатюрной головкой, вытряхивая все ненужные мысли и стараясь сосредоточиться на своём задании. Он залетел в небольшой зал со скамейками и круглым крупным фонтаном у стены. Струи воды мирно били из рта статуи рыбы, водопадом обрушиваясь в наполненную чашу реки Амазонки, бросая на скалы маленькую лодку с молодой семьей…       Гарфилд охнул от шока, теряя контроль над трансформацией и превращаясь обратно в человека. Словно мешок, он тяжело рухнул на пол, тут же вскидывая голову и с ужасом в глазах смотря на!.. просто воду. Бист Бой неверующе потёр глаза и вновь уставился на фонтан. Однако там уже не было видно скал, вырастающих из слоев пены, и не было лодки, как и не существовало его родителей… Ему все это привиделось. И все же как же реалистично...       Будто от опасного чудовища Гарфилд стал отползать от фонтана назад… пока не наткнулся спиной на чьи-то ноги.       — Вновь отлыниваешь, Гарфилд.       Внутри у Бист Боя все заледенело. Он медленно поднял голову, встречаясь взглядом со своим самым большим кошмаром. Над ним стоял его наставник.       — Стив… — пробормотал он, вскакивая на ноги. — Что ты здесь?..       — Как всегда, исправляю твои ошибки, — он стал наступать, лицо искривленное от гнева. — Прошло уже столько времени, а ты до сих пор ничему не научился!       — Я-я стараюсь, сэр, — промямлил Гарфилд в страхе.       — СКОЛЬКО РАЗ Я ГОВОРИЛ ТЕБЕ НЕ МЯМЛИТЬ?! — взревел Стив, и Бист Бой вздрогнул, чуть не теряя равновесие. Менто покачал головой, его губа скрутилась от отвращения. — Ты был мне как сын, Гарфилд, я возложил на тебя столько надежд, потратил столько времени, и ты все равно остался тем же жалким, глупым, бесполезным мальчишкой!       Бист Бой сжался в комочек, его душа выла в неприятии, в ненависти самого себя!       — Я тренировал тебя, я воспитал тебя, и ТАК ТЫ МЕНЯ БЛАГОДАРИШЬ! — рявкнул Менто, его кулаки сжались в ярости и мышцы рук угрожающе напряглись. На глазах у Бист Боя вылезли слезы.       — Я-я… я стану лучше, сэр… — отчаянно пообещал он, готовый сделать все, что угодно, лишь бы Стив был доволен им. — Я буду стараться лучше!       Неожиданно, нога соскользнула, и Гарфилд упал спиной прямо в фонтан, в секунды промокая до нитки.       — Я надеялся сделать тебя своим лучшим достижением! Своим шедевром! — его тень полностью накрыла Бист Боя, у которого, казалось, сейчас от горя разорвется сердце. — Но ты оказался моим самым большим провалом, моим стыдом, — его рука потянулась к Гарфилду, но он даже не смел шелохнуться. — Лучше бы я никогда не забирал тебя из того гниющего приюта!       В тот момент вся защита Бист Боя пала, душа была вновь разбита, и слезы ручьями покатились щекам. Вдруг, Гарфилд понял, что не может дышать. Он моргнул и осознал, что находится под водой. Паника заполнила вены, и он попытался сесть, выбраться на поверхность, чтобы вдохнуть!.. Но рука Менто надежно держала его за шею, прижимая к кафельной плитке пола фонтана. И видя размытое водой изображение разъяренного Стива, Гарфилд не мог не думать, с болью в треснувшем и сто раз переклеенном липкой лентой сердце и всхлипами в горле, что сейчас он получает то, что заслужил…

__________________________________________

      Рэйвен просочилась сквозь очередную стену, из тени осматривая пустой коридор. Тяжелый вздох еле слышным звуком сорвался с ее губ. Нет, сейчас уже точно — ей это место совсем не нравилось. Неестественный жар лип к телу, голова кружилась и болела. Но более всего ее смущал этот странный, невероятно знакомый запах. Однако с чем бы она его не сравнивала в голове, это было все не то. Не растения к зельям, не травы для медитаций, даже не приправы...       Неслышной тенью она скользила вдоль стены, и в какой-то момент ей стало ясно, что ее мысли заняты совсем не возможными заложниками, не шестерками Слэйда, которых надо поймать (минимум для душевного спокойствия Робина, ему это сейчас было необходимо). Ей было интересно понять, откуда идет эта удушающая вонь, чем она выделялась и почему конкретно эта библиотека — рядовая старая городская библиотека в районе для сноса — так сильно ее нервировала, заставляла испуганную дрожь пробежать по всему ее телу.       “Мне не страшно, совсем не страшно, — раз за разом повторялась фраза в ее голове. — Только не бояться…”       Ведь если она испугается по-настоящему и даст страху вырваться… от здания не останется камня на камне.       Наконец, слева появилась дверь. Рэйвен тихо приоткрыла ее и заглянула внутрь. Это была подсобка, и заложников в ней явно не было… Внутри таилось кое-что пострашней.       Рэйвен опешила, широкими от шока глазами рассматривая полки, наполненные темными магическими книгами, сила страниц которых даже с расстояния пары метров отчаянно взывала к ней, и испорченными знакомыми пиктограммами страницами священных книг.       Внутри все упало, и внезапно образовавшуюся пустоту, вдруг, начала заполнять коварная, липкая тьма, пробирающаяся все ближе и ближе к ядру ее сущности…       С силой Рэйвен захлопнула дверь, и звук мощным эхом прокатился по коридору.       “Это культ! — поняла она, паника заставляла мысли разбегаться в разные стороны. — Здесь орудует темный культ!”       Трясущимися от ужаса руками, она вытащила из отворота высокого сапога коммуникатор, параллельно дрожащим голосом говоря в наушник.       — В-вызывает Р-Рэйвен… Это не биб-библиотека!.. Прием! — однако никто не отвечал. Откинув крышку коммуникатора, она проверила связь — ее совсем не было. — Н-Нет…       Закрыв глаза, она оперлась спиной о стену, пытаясь найти опору. Сложив пальцы перед собой в медитационном жесте, Рэйвен сосредоточилась на Робине — он точно поймёт ее, и вместе они найдут Бист Боя и, наконец, выберутся из этого отвратного места. Про миссию она полностью забыла. Страх пожирал ее изнутри, оставляя лишь два инстинкта — найти друзей и бежать, БЕЖАТЬ, ЧТО ЕСТЬ МОЧИ!       Шепотом Рэйвен стала произносить заклинание, мысленно отпуская сознание на поиск друга.       — Азарат Метрион Зинтос…       Перед глазами возник завораживающий пейзаж. Солнце золотом обливало высокие белоснежные здания, и теплые, родные руки обнимали ее сзади, принося лишь спокойствие и безопасность.       — Азарат Метрион Зинтос…       Мрак, словно клякса чернил на белоснежной бумаге, упала поверх солнца, расплываясь все дальше и дальше, поглощая в своей тьме прекрасный город…       — Азарат… Метр-рион…       Огромный зал храма с завешенными окнами и гобеленами на стенах, изображающих Конец, нарисованные мелом пиктограммы на полу, и жрец перерезающий горло жертве, принося его жизнь в подарок своему господину… И устрашающее кроваво-алое лицо, морда с горящими золотыми глазами и огромными рогами выглядывает прямо из середины пиктограммы…       Тяжелый кашель вырвался изо рта, горло вмиг будто расцарапали когти сотен кошек. Странный запах вновь обжег ноздри, и голова закружилась сильнее, захотелось бежать, никого не ждать, а просто уносить ноги отсюда!..       Не успела Рэйвен это осмыслить, как ее тело уже неслось по коридорам, игнорируя тени и повороты, напрямик проходя сквозь стены в поисках выхода наружу. Ей не удалось отпустить разум и найти Робина… Ее силы не работали... Рэйвен теряла над собой контроль…       Вдруг, не успев применить магию, она с силой врезалась в стену. Звук тяжелым эхом прошелся по зданию, возвращая ее в реальность. Туман перед глазами немного рассеялся, а из ушей словно вынули пробки. Она не помнила, как сорвалась с места. Лишь вжух! — и вот она уже здесь, непонятно где. Если бы не ужас от происходящего, ей бы стало стыдно — вот так терять голову перед лицом угрозы… Робин был бы разочарован…       Однако… ее мысли прервал глухой звук. Низкими вибрациями он разносился по воздуху, гипнотизируя… И тот самый запах, казалось, стал сильнее.       Прежде, чем успела передумать, Рэйвен поднялась на ноги и медленно направилась в сторону звуков и вони, стараясь придерживаться стены. Поворот направо, прямо, вновь направо… и она вышла к просторному залу.       На месте Рэйвен застыла, не смея пошевелиться. Нижняя губа в ужасе задрожала, и с каждой секундой ей все больше казалось, что вот-вот, прямо сейчас, она свалится без чувств.       Словно вдохновляясь прошлым, ее видением минутами назад, посреди залы мелом были расчерчены так хорошо изученные Рэйвен пиктограммы и символы, и люди, облаченные в кроваво-красные балахоны и туники, расселись вокруг них, обращая взор вперед. Их руки были сложены в специальном жесте, тайном знании ордена избранных, и на лбах у всех сиял кровоточащая порез, метка Конца, его герб. Лысый жрец, худой от истощения и голода в честь и поклонении своему хозяину, стоял на коленях впереди всех, возводя руки к потолку и читая заклинание… призыва.       Медленно Рэйвен перевела взгляд туда, куда смотрел жрец, и ее сердце ухнуло в пятки. С гобелена абсолютно живым, движущимся взором на нее глядел сам дьявол.

__________________________________________

      Аккуратно отодвинув снятое стекло, я пролез через оконную раму вниз и бесшумно спрыгнул на пол. Подвал представлял из себя небольшое темное помещение… полное свечей… И это не были аккуратно сложенные коробки — свечи были повсюду! Они стояли на шкафах и полу, на полках и книгах, деревянных ящиках для перевозки и в старых арочных прожилках.       По позвоночнику пробежала дрожь — это место мне не нравилось. Вытащив из дальнего левого кармана ремня небольшой фонарик, я посветил вокруг. Взгляд уцепился за большие, потрепанные, обхваченные кожей фолианты на полках. Подойдя ближе, я стал их рассматривать: желтые страницы, никаких надписей и даже символов на обложке. И все же они казались очень знакомыми.       Вспоминая лекцию Рэйвен об особых книгах, я подхватил один из томов. Этот был тяжелый, в бордовом переплете и со сломанным металлическим замком на корешке. И он не открывался.       «Это книга о магии, как у Рэйвен! — догадался я. — Еще одно подтверждение, что это не простая вечерняя школа…»       Напряжение резко стянуло плечи, а в животе будто образовалась огромная дыра, наполненная лишь одним страхом.       — Титаны, кто-нибудь меня слышит? — заговорил я в наушник. — Это место странное, в подвале магические книги. Будьте аккуратны, — однако в наушнике царила полная тишина, не было слышно даже потрескивания сети. — Титаны?..       Вновь молчание.       Быстрым движением я выхватил из кармана пояса коммуникатор и вздернул крышку — здесь вообще не было сигнала.       Сердце тревожно забилось внутри, и стены словно стали давить на меня со всех сторон. Тремор пробил тело — меня охватило тревожное ощущение дежавю… Все прямо как тогда на базе Чемберсайн… словно нас вновь заманили в ловушку…       «Спокойно, ты же в подвале, — пытался я урезонить себя. — Конечно же здесь не ловит связь».       Я закивал себе и положил фолиант на место. Глубоко вдохнув и выдохнув, я покачал головой и посветил фонариком в другую часть комнаты. Она была идентична… за исключением шкафа, полного кусочков белого мела…       «Это школа, — напомнил я себе. — Разумеется, им нужен мел».       Вот только теперь казалось, что предназначен он не только для школьной доски…       В центре стены, расположенной против подвального окна, виднелась дверь. К ней вели три ступеньки.

Тело плавно приземлилось на живот, скользнуло по бетонному полу, словно по льду, останавливаясь лишь у невысокого помоста, к которому вело три ступеньки…

      Тяжело сглотнув, я направился к выходу — дверь оказалась не заперта.       От подвала вел пустой коридор. Завернув за угол, я оказался в приемном зале. За стойкой администрации никого не было, а на пробковой доске около выхода значилось лишь расписание занятий — не присутствовало более никаких листовок о массовых школьных мероприятиях или сходках. Соответственно, маловероятно, что вся школа празднует что-то где-то в середине библиотеки. Вечеринки или даже лекции не бывают настолько тихими, а коридоры в их день — такими пустыми.       Я вновь попробовал связь — ни одной палочки, абсолютное отсутствие. Подойдя к входным дверям, я попробовал их открыть — заперто. Кто закрывается в здании во время вечерних уроков, когда внутри куча людей?       Теоретически я мог выбить дверь и позвать Сайборга и Старфайер на помощь, однако шум может привлечь ненужное внимание и скомпрометировать Бист Боя и Рэйвен. И даже если придет подмога, Виктор и Стар не умеют быть тихими — нас раскроют, и могут пострадать невинные.       Разочарованный, я отошел от двери и направился вглубь коридоров. Отправленная Сайборгом карта не успела прогрузиться, и я оказался совсем без каких-либо направлений. Руководствуясь логикой, я постарался пробраться к середине библиотеки.       Однако с каждым шагом все больше устаканивалось впечатление, будто я блуждаю по лабиринту, и голова кружилась, превращая все проходы в идентичные маски.       Наконец, я вышел в широкий коридор, с обеих сторон которого располагались двустворчатые двери. Таблички дверь от двери менялись: Аудитория 101, Аудитория 104б, Конференц-зал 105е.       Однако все классы оказались заперты.       “Это только подтверждает нашу теорию, — подумал я, потирая болевшую голову. — По расписанию занятия есть, по факту — никого здесь нет. И при этом, судя по данным тепловизора, все люди находятся в одном месте. Замечательно, Слэйд. Еще один пунктик к твоему делу для заключения”.       Вдруг, послышался грохот. Быстрым движением я вытащил посох, готовый к бою…       Однако никто не нападал. Звук доносился откуда-то спереди.       Понизив яркость фонарика, я беззвучно направился вниз по коридору, держа посох перед собой в оборонительной позиции. Впереди была лишь дверь в еще одну аудиторию… и она была приоткрыта.       Выключив фонарик, я заглянул внутрь. Это был большой лекционный зал с высокими окнами, благодаря которым в тусклом лунном свете были различимы очертания амфитеатра. У подиума с микрофоном никого видно не было… а вот среди учебных мест во мраке спрятаться было легко.       Кончики пальцев проскользнули по стене, нащупывая выключатель. Однако как бы я не переключал его, света не было.       Нет электричества. Нет связи. Голова кружится и болит, и ощущение дежавю чуть ли не материально ощущается поверх плеч.       Тихо, я проскользнул в аудиторию и спрятался в тени рядов парт. Просматривая пространство под столами, я двинулся вверх по лестнице к вершине амфитеатра. Никого… Пусто… Чисто…       — Ну разумеется, — неожиданно, послышалось откуда-то сверху, и я, застанный врасплох, вскинул голову. — Где бы мы еще могли встретиться, если не здесь.       Рука вскинулась вверх, и световая бомба взорвалась над аудиторией, ярко освещая все помещение. Слэйд стоял на столешнице последнего ряда парт, уверенно заложив руки за спину, и с забавой глядел на меня. Ярость тут же защемила в груди, прикрывая страх, конвульсивно вырывающийся наружу.       — Слэйд! — прошипел я. Фейерверк погас, и теперь лишь лунный отсвет от маски выделял его во мраке помещения.       — Робин, — кивнул он, его голос можно было назвать почти доброжелательным. — Приятно вновь тебя видеть.       — А вот мне тебя — нет, — я запрыгнул на парту и выставил перед собой посох, готовый к нападению. — Что тебе здесь надо?       Из его горла вырвался низкий, тихий смех, и на секунду мне показалось, что меня перекосило. Перед глазами картинка начала время от времени расплываться, слои накладывались друг на друга. В ушах зазвенело.       — Как самоуверенно, Робин. Твое любопытство не знает границ, — произнес Слэйд, все еще не двигаясь. — Я бы задал тебе тот же вопрос, не будь ты столь предсказуем. Интерес лишь в том, как ты собираешься меня остановить, если не знаешь, что я планирую?..       Его голос как будто ударился об узкие стены, превращаясь в гул неразборчивого эха. Перед глазами запрыгали разноцветные пятна, и, вдруг, плечо пронзила боль. Я заморгал, пытаясь понять, что случилось, но перед взором виднелся лишь кусочек большого окна около последнего, высшего ряда парт.       — Встречайте их аплодисментами, Летающие Грэйсоны!       Сердце в мгновения ускорило темп, паника бомбой взорвалась в груди, и холодный пот выступил на теле. Нет, нет-нет-нет-нет-нет!.. Этого не может быть, не сейчас!       — Робин?..       В тот момент окно аудитории растворилось в красках циркового шатра, и звук оваций заполнил уши. Вокруг меня была толпа зрителей. Где-то впереди из ниоткуда вырос столб и платформа, а на ней…       Я не мог поверить своим глазам.       — М-мама… Папа…       Это действительно были они! Они, до самой последней детали! Светлые волосы мамы были так же красиво уложены, как на все наши выступления, и ее глаза сияли не хуже ярких золотистых пайеток на наших костюмах. И папа стоял ровно, высокий и статный, с гордостью выпячивая грудь вперед, на костюме которой мама вышила наш инициал — букву G, метку Грэйсонов.       Они смотрели прямо на меня, игнорируя зал, и их улыбки от уха до уха заставляли мое сердце биться в истерике от счастья.       Но вот на помост залез третий человек — это был Брюс!.. Одетый в форму для тренировки, ту самую, в которой он меня учил боевым искусствам в Бэт-пещере, он так же радостно улыбался мне и махал рукой.       — Это для тебя, чемпион! — прокричал он, и откуда-то со стороны показалась… трапеция.       — Леди и джентльмены, Готэм впервые принимает у себя акробатов такого уровня, давайте же их поддержим! — вскричал мистер Хэйли в микрофон свою коронную фразу, которую с небольшими изменениями повторял перед каждым нашим номером… и моя душа упала в пятки.       Это была та самая ночь.       — Нет… — пробормотал я онемевшими губами и постарался встать на ноги. Коленки дрожали, тело тряслось, но я упрямо полез по партам вверх, не смея оторвать глаз от происходящего.       — Робин!       Отец перехватил трапецию и, махнув мне рукой в последний раз, взмыл в воздух. На секунду я замер в страшном ожидании. Сальто, перекрутка — и вот он уже уцепился ногами за следующую трапецию.       Мама улыбнулась мне и послала воздушный поцелуй.       — Нет, не прыгайте, не надо! — попытался закричать я, но наружу вышел лишь жалкий хрип.       И мама прыгнула. С замиранием сердца я следил, как она перекувыркнулась в воздухе и ухватилась как раз вовремя за вытянутые руки папы. Овации вновь захлестнули публику… и тогда послышался ужасный, пробирающий до костей смех.       Волосы на голове встали дыбом, и я чуть не оступился и не упал в пространство между рядами парт.       — О, птичка-птичка, сюда, сюда! — проскрежетал голос и вновь захохотал, с легкостью заглушая ничего не подозревающую толпу. За Брюсом прямо из-под поверхности платформы возникла страшная, скрюченная тень, и лишь чеширская улыбка отблескивала желтыми зубами в блеске софитов.       — Отойди от него! — и вновь из горла раздался лишь скрежет. — Оставь его!       Однако он и не двигался, лишь с насмешкой следил за мной из темноты.       — Бэтси-Бэтси, кажется, твоя птичка напугана, — проскрежетал он.       — Время для шоу, не считаешь, птенчик? — засмеялся более низкий, ненавистный мною с самого детсва голос.       На секунду я затормозил… А затем с первобытным рыком кинулся вперед, посох крепко зажат в кулаке.       — Пошел вон! — вопль разнесся по помещению, и картинка на секунду подернулась. От удивления, я пропустил столешницу, и упал на скамейку между рядами.       Они оба здесь… Джокер и Зукко здесь!       — Давай веселее, чемпион! — весело крикнул мне Брюс, его пальцы крепко сжимали трапецию. — Это все для тебя.       — Стой, нет! — но он уже прыгнул… и скрежет отрывающегося крепления заполнил воздух. — НЕТ!       Я прыгнул за ним, и все тело защипало от резкой боли!..       Вдруг, сзади меня перехватила за торс сильная пара рук, резко обрывая падение, и с мощью затянула обратно в аудиторию.       — Глупый мальчишка, что ты творишь?! — взревел знакомый тембр прямо позади моей головы… и только тогда я заметил, что сижу на полу в сантиметрах от разбитого окна, полностью покрытый царапинами от осколков… Предыдущие секунды проигрались перед глазами…       Неужели… Я прыгнул в окно. Я действительно выпрыгнул в окно, прямо вниз, в овраг!..       Мне все это привиделось… Не было цирка, не было моих родителей и Брюса, не было Джокера и Зукко…       Это все была галлюцинация…       Н-но как?..       Мне здесь ничего не вкалывали, я ничего не пил и не ел, я не был ничем поранен до сейчас… Но у меня кружилась и болела голова еще около подвала, и видения начались после триггера, после смеха Слэйда…       — Газ… — пробормотал я, пытаясь оглядеться. Руки все еще меня сдерживали, и я забрыкался, чтобы освободиться. Они легко отпустили меня, и я развернулся на коленях, осматривая помещение. И прямо над входом в аудиторию заметил вентиляционную решетку… — Газ в вентиляции!..       Рука зарылась в пояс, нащупывая нужный карман. Выхватив ребризер, я прижал его к лицу в область носа и рта, и жадно вдохнул. Несколько минут я не двигался, вдыхая только очищенный воздух, пока цветастые пятна перед глазами не исчезли совсем, а в ушах не перестал вновь и вновь повторятся дуэт жуткого смеха моих врагов и громкий треск удара тел о землю.       С тяжелым вздохом я оперся спиной о бок одного из ряда парт, на секунду закрывая глаза в усталости. Наверняка, Слэйд мне тоже привиделся. Однако слева послышался шорох и, распахнув глаза, я заметил его, стоящим всего на одну ступеньку выше меня со сложенными в недовольстве на груди руками.       Не привиделся…       — Должен сказать, любопытное шоу ты устроил мне, Робин, — протянул он. — Мне еще не приходилось видеть такого страха перед собой, чтобы люди буквально выбрасывались из окон навстречу верной гибели.       Мысль о благодарности за спасение угасла так же быстро, как и появилась.       — Ты тут не причем, — прошипел я, голос более глухой из-за ребризера. — Я не боюсь тебя.       И все же еле заметное вздрагивание в интонации заставило его единственный видимый глаз засверкать злорадным удовольствием.       — Страх не является слабостью, Робин, не когда ты умеешь с ним справляться…       — Я это знаю! — злобно перебил его я, опираясь о парту сзади и поднимаясь на ноги. — Мне не нужны лекции, особенно от тебя!       Но Слэйд лишь в осуждении покачал головой.       — … и этому тебе еще предстоит научиться, — закончил он.       Ярость и унижение разлились по венам, лицо вспыхнуло от смущения, и я выкинул вперед кулак. Но Слэйд ловко перехватил его и резким движением вывернул мне руку за спину. Усилием воли я не вскричал.       — Хм-м, какая спешка, Робин, — он изменил положение, и в следующий момент его дыхание теплым воздухом затронуло мое ухо. — Разве тебе не приходилось слышать, что терпение — это добродетель?       Я застыл, пребывая в шоке. У него было теплое дыхание! Он дышал! Это не андроид! Это!..       — Это ты!.. — промямлил я, и попытался хоть немного повернуть голову, чтобы взглянуть на него расширенными от изумления глазами. — Т-ты настоящий!       Его глаз сузился в странном удовлетворении и наслаждении, и хватка на моей руке ослабла. Воспользовавшись этим, я вырвался и спрыгнул вниз по лестнице, ловко приземляясь несколькими ступеньками ниже.       — Мне нравится, когда ты действительно начинаешь думать, Робин, — произнес Слэйд, и странным образом это прозвучало, как похвала. — Это делает все намного, намного интереснее.       В следующую секунду он бросился на меня. Я вспрыгнул на парту, перекувыркнувшись и встав на ноги в более крепкое положение. Слэйд медленно зашел на столешницу того же ряда.       — Хорошо, Робин, — одобрительно произнес он. — Ты прогрессируешь в своих талантах.       Еле-еле я успел заблокировать посохом его удар и пригнуться от следующего. Будто в ускоренной перемотке мы атаковали друг друга, и совсем скоро я заметил, что мы вписались в ритм: удар, удар, пригнуться, нападение, увернуться, заблокировать. Уклонившись от его ноги, я воспользовался открытием и ударил посохом по его стопам. Слэйд отпрыгнул назад, сбалансировав на руке.       — Зачем ты меня спас? — прокряхтел я, стараясь не показать, что начинаю выдыхаться.       Глаз Слэйда замерцал одобрительным огнем.       — Не в моих правилах убивать детей, — ответил он загадочно.       — Но в твоих правилах искать лазейки, — заметил я. — Демон спокойно мог бы нас сжечь, мы могли сорваться с горы у базы, и ты бы был лишь косвенно виноват, прямо, как если бы дал мне выпасть из окна сейчас.       Его смех заставил волосы на моем затылке встать дыбом.       — Кое-кто здесь умный маленький детектив, не так ли? — молниеносной атакой, он перехватил мой посох и придвинул меня ближе к себе, словно хотел поделиться секретом. — На месте твоего папаши я бы гордился.       Я замахнулся ногой ему в голову, однако Слэйд отразил удар и с силой отбросил меня прямо вниз под парты. Спиной я ударился прямо о край сидушки, и тело заломило от боли. Стараясь не показывать слабости, я выбрался из-под парт... однако Слэйд уже исчез.       "Он мог меня прикончить, — подумал я изумленно. — Но не стал."       Под этим явно крылось что-то куда более важное. Развитое Брюсом чутье это подтверждало.       Встав, я отряхнулся и вышел обратно в коридоры. Что бы Слэйд здесь не делал, он еще не закончил, и раз он здесь лично, это должно быть нечто очень серьезное. Я медленно стал красться дальше по коридорам, посох теперь не выпускался из моих рук, а глаза с подозрением осматривали каждый угол.       Неожиданно, здание содрогнул душераздирающий крик, и за ним задрожали окна и заходили ходуном стены. Черная энергия расползлась по коридорам, и от ее давления по стенам пошли трещины.       — Рэйвен!       Забыв о всякой осторожности я рванул вперед на крик, уворачиваясь от кусков побелки, падающих с потолка. Вопль превратился в ультразвук, когда я достиг главного зала библиотеки. Рэйвен парила впереди перед гигантским плакатом краснокожего монстра, самого дьявола, и по полу распростерлись бездыханные тела людей в красных балахонах.       Потолок затрещал над нами — еще пара секунд, и он обрушится!       — РЭЙВЕН, СТОЙ!       Она резко вдохнула, и крик прервался. Белый свет покинул ее глаза, в шоке оглядывающие зал. Энергия рассыпалась, освобождая здание от своего давления, и мрачная тишина овладела помещением. Затрещали провода, и в следующую секунду коридоры осветились лампами. Электричество вернулось.       — Это все... сделала я? — пробормотала Рэйвен, опускаясь на пол. Ноги не удержали ее, и я еле успел перехватить ее за талию. — Свет включился.       — Наверняка твоя магия перезапустила генераторы, — пробормотал я неуверенно, вытаскивая из ее пояса ребризер и отточенным на командных практиках первой помощи движением надел его ей поверх носа и губ. Взгляд вернулся к страшному плакату на главной стене. Рэйвен избегала смотреть на меня, отворачиваясь прочь от тел в балахонах в сторону пустого коридора. Бледность ее лица была не просто серой, но практически мертвенной. Я решил не уточнять у нее детали прямо сейчас. — В здании был распылен газ, — попытался хоть немного успокоить ее я. — Он проникал во все комнаты через вентиляцию. Еще я столкнулся со Слэйдом, и это был именно он, живой и дышащий, не андроид, — упоминать о деталях мне совсем не хотелось. — Мы должны найти Бист Боя, пока он не нанес себе вред. Ты как сейчас?       — Это был кальдус, — прошептала Рэйвен, игнорируя мой вопрос. — Специальное масло для ритуалов и медитаций из очень редких растений, чрезвычайно пахучее, невероятно сильный галлюциноген. Оно запрещено в большинстве стран, но многие культы втайне его используют, — она в непонимании огляделась. — А куда подевался жрец?..       Наши коммуникаторы в унисон запищали, информируя о входящем звонке. Усадив Рэйвен на скамейку около стены, я взял трубку. Это был Сайборг.       — Робин на связи, прием. Со мной Рэйвен. Мы... в порядке.       На той стороне связи послышался облегченный вздох.       — Слава Богу... Мы с Би-Би, все обошлось.       — Что случилось? — насторожился я.       — Мы нашли его в фонтане в одной из комнат. Он лежал с открытыми глазами под водой, чуть не утонул, — мое сердце упало в пятки.       — Пусть Старфайер доставит его в медицинское крыло, немедленно ! — распорядился я. — В вентиляциях был распылен галлюциноген...       — Уже, они на пути обратно в Башню, — успокоил меня Сайборг. — Мои сенсоры уловили странный запах, мы все надели наши ребризеры, все как ты учил, — я улыбнулся в облегчении. — Но есть еще кое-что, Роб, — на этот раз голос Сайборга был пронизан серьезностью. — Мы нашли не только Би-Би. Рядом со мной мертвое тело. Застрелен в голову. Красный балахон, бритый череп и на лбу высечен какой-то знак...       — Жрец... — послышался слабый голос Рэйвен, и когда наши взгляды встретились, мы оба догадались.       Слэйд здесь ничего не искал. Он пришел убить.