Ночные грёзы

“Память согревает человека изнутри. И в то же время рвёт его на части” Харуни Мураками. Мои руки тряслись, и я нервно начала ворошить стопки старых писем, надеясь найти хоть какую-то загвоздку. Мой взгляд упал на старую потёртую временем фотографию, на которой был изображён мой отец. Его стол был завален разными бумагами, но самое главное в руках он держал дневник в кожаном переплёте. И тут я вспомнила, что именно с ним он никогда не расставался, словно это был какой-то слиток золота или драгоценный камень, мало того, отец никогда не давал взглянуть на него или просто подержать в руках. Я решила поехать в наше старое имение, которое находилось довольно далеко – в Лондоне, но я была полна решительности. Два дня мне вполне бы хватило, чтобы найти дневник и вернуться обратно. Удача была на моей стороне, следующие дни были выходными, и я, не мешкая начала собираться.

***

Великобританию называют страной туманов и дождей. Климат постоянно изменяется в зависимости от региона. Он мягкий и влажный, благодаря относительной теплоте омывающих ее морей. Лондон делится на три части: Сити — торговый и административный центр, Вест-Энд, населенный аристократией, и Ист-Энд — рабочие кварталы. Улицы Сити безмерно наполнены людьми, но после окончания рабочего дня они становятся пустынными. Жители очень приветливы и дружелюбны, что не скажешь о жителей России. В этой части Лондона находятся известные памятники архитектуры: тюрьма Тауэр – средневековый замок, Голд-холл и Собор Святого Павла. Вест-Энд — самая красивая часть города. Трех или четырехэтажные жилые дома окружены деревьями. Впечатляет многообразие садов и парков, один из которых Гайд-парк – целый лес в центре города, с рекой и озером. Мы жили в пяти милях от Лондона, сейчас же здесь проходит огромная автотрасса, где когда-то простилались ряды богатых домов. Некоторые дома ещё сохранились, но огорожены забором, от посторонних глаз. Рядом располагается огромное кладбище с кучей полусгнивших крестов, могильных плит, заросших мхом или лишайником и жутким, как голодный волк завывающим ветром. Ледяной ветер дул мне в спину, развивая длинный подол плаща и мои волосы. Я телепортировалась за ограду и прошла мимо двух полуразрушенных домов. И вот передо мной мой дом, а точнее то, что он него осталось. Раньше он был идеально выдержан в стиле романтизма. Когда-то красная крыша, теперь уже со съехавшей черепицей и огромной дырой представляют собой жалкое зрелище. Раньше карнизы, подножье колонн, окна и рельефы украшали изображения мифических существ : химер, кентавров и ящериц. Сейчас же от всего этого остались лишь ничтожные части, но кое-где они полностью сохранились. Огромный витраж, который был на самой высокой из башен, теперь отдавался огромной пустой дырой. Правая часть замка была полностью разрушена и представляла из себя груду серых камней, походивших на цвет могильных плит. Я вошла в дом. Могильный холод пробрал меня до костей. Распахнутые рамы, откинутые к стене, не имели больше стёкол, их остатки валялись на полу, блестя на солнце. Чутко воняло крысами, плесенью и…разлагающимся телом! Меня невольно передёрнуло. Пятисантиметровый слой покрывал бывшую мебель и пол, который когда-то был идеально белым и блестящим, отражая светлую гостиную, яркие свечи вечером и всю изящную мебель, которая когда-то здесь находилась. Всё сгнило и разрушилось. Пустые серые стены, в которых когда-то царило семейно счастье и радость, теперь были мрачны и угрюмы. Сердце сжималось, вспоминая счастливые моменты, проведённые здесь. Незабываемых вечеров в кругу семьи, Боже, как мне всего этого не хватало! Я прошла в кабинет своего отца. Огромный стул из чёрного дуба последовал за всей мебелью. Он полностью прогнил и развалился. Я подошла к нему. На столе остались чернильница с высохшими чернилами, куча каких-то бумаг, трубка и огромный слой пыли. Я взглянула на стопку бумаг, все они были полностью пусты, за исключением одной. Кажется, она была откуда-то вырвана, её неровные края натолкнули меня на эту мысль. На пожелтевшей бумаге были выведены отцовской рукой слова. “12 Мая 1853. Я узнал, что Гравиций содержит много сахара из-за мёда, что привлекает насекомых. Недавно я использовал препарат на крысах, вгоняя его прямо в вену. Довольно странная реакция – вспучивание вен и сильное кровотечение, у одних особей через рот, а у других внутреннее. Гравиций вызывает сильное привыкание, видимо я создал наркотик, который нужно принимать через каждые 5-10 минут, если его не ввести в вену в течение этого времени, последует мгновенная смерть. 15 Мая 1853. Если соединить Гравиций и Тёмные аллеи, можно…” На этом строки оборвались. Запись была небольшой, но содержала важную мне информацию. Сейчас я заметила кровавый отпечаток в нижнем левом углу. Я снова оглядела комнату и остановилась на одной из стен, на которой раньше висел портрет моей матери. Портрета больше не было, и предо мной был рычаг. Я опустила его вниз. Противный скрежет раздался в ушах и одна из стен отодвинулась. За ней были три-четыре полки маленьких стеклянных баночек, наполненных кровью. Одна полка вообще была пустой, но по надписи внизу можно было понять, что там находились “Гравиций ” и “Тёмные аллеи” непонятно куда подевавшиеся. Я вышла из кабинета отца и пошла по длинному холодному коридору. Мне никогда не рассказывали, как умер отец. В легенду о том, что он отравился, испытывая на себе один из препаратов, я не верила. Отец был очень умным человеком, его стремление создать и преподнести в этот мир что-то новое были от Бога. Неожиданно я остановилась перед комнатой с приоткрытыми дверьми. Это была моя комната, время изменило её до неузнаваемости. Я прошла к окну. Раньше из него открывался прекрасный вид на сад с розами, вместо которого сейчас росли заросли репейника. Вдруг комната наполнилась глухим карканьем, я вздрогнула и обернулась. На спинке развалившегося дивана седел огромный чёрный, как смола ворон. Наклонив голову набок, он внимательно разглядывал меня. Я не двигалась с места. Точно такого же ворона подарил мне мой отец, после того, как узнал, что я стала демоном. Да, забыла сказать, что я была потомственным ангелом и моё падение, было стрессом для всей семьи, но папа понял и поддержал меня, подарив бессмертную птицу. - Даот – тихо позвала я ворона, и он радостно каркнул. Подлетев ко мне, он сел на моё плечо и стал спокойно чистить свои перья. Я была счастлива как никогда, я обрела частичку моей семьи! Но поиски дневника заставили меня спуститься с небес на землю. Я вышла из комнаты и продолжила свой путь уже в сопровождении своего друга. Каждый уголок давал новую пищу для воспоминаний. Я вспомнила, как умирала мать сразу через два года после отца, как её кровь, текущая из горла рубиновыми реками омывала белоснежный пол, но за эти два года она успела снова выйти замуж и родить Кэтрин. Тогда у меня ещё были младшие сестрёнка и брат. И как вы уже, наверное, догадались, их тоже не стало совсем в юном возрасте. Им было по восемь, когда я нашла их в саду чуть ли не разобранных по органам. Близнецов похоронили в семейном склепе, рядом с отцом и матерью. Я спустилась в подвал дома. Эхом раздавались в тишине мои шаги, и я с замиранием сердца прислушивалась к ним. Наш семейный склеп находился под домом. Довольно нестандартно, ведь так? И вот я была здесь, рядом со своей семьёй, которую хранили холодные плиты. Пахло сыростью и смертью, но я чувствовала себя спокойно, слишком спокойно для такого места. Ледяной воздух и темнота покрывали помещение. Я щёлкнула пальцами, и факелы в разных концах зажглись, отливаясь тёплым светом. Я подошла к гробу отца и отодвинула тяжёлую плиту. Мой визг раздался эхом, разрезая могильную тишину. Он не обратился в прах, тело даже и не думало разлагаться. Я провела рукой по его щеке. Мягкая и телесного цвета кожа как у живого человека, за исключением лютого холода, исходившего от него. Я в полном шоке отодвинула крышки гробов близнецов и матери. В нос ударил запах гнили, передо мной были почерневшие останки костей, проеденные червями. Задвинув их крышки, я снова подошла к отцу. Вопль застрял у меня в горле. Мой отец переменил положение!!! Меня сковал страх и я, не мигая, смотрела на него, мечтая быстрее убраться. Я перекрестила его (думаю, ад запомнит этот момент) и тут же увидела краешек дневника. Медленно потянувшись за ним, боясь нарушить вечный покой отца, я схватила заветную книжку и быстро задвинула крышку гроба. Холодная плита встала на место с огромным грохотом. Я окликнула ворона, который клювом пытался вынуть какую-то стекляшку, и побежала вверх по сырой лестнице. Сердце колотилось как бешенное, а ноги подкашивались и скользили. До моих ушей дошёл звук, медленно отодвигающийся плиты и я, не помня себя от страха, выбежала из замка. Тучи сгустились над ним, грозно прошёлся раскат грома и ливень, огромными каплями хлынул в неба. А я со всех ног убиралась подальше от этого проклятого места, которое я называла своим домом.