Ночные грёзы

“Любовь - одно из тех страданий, которые невозможно скрывать; одного слова, одного неосторожного взгляда и даже молчания достаточно, чтобы выдать его.” П. Абеляр. Вот прошла уже вторая неделя, как я сидела в кресле и смотрела на языки пламени в камине. Для меня больше не существовали ни день, ни ночь, ни вечность. Я была где-то посередине всего этого – в себе, в своей собственной гармонии и в тоже время скованном страхе, который с каждой секундой всё больше и больше разливался во мне. Передо мной стоял маленький журнальный столик, на котором каким-то чудесным образом разместились около десяти выпитых бутылок вина и три стопки книг по всевозможным знакам, языкам, шифрам и т.д. Перед всем этим я полностью убралась в комнатах Феликса и Агнессы, но чёртов запах лаванды никак не выветривался, сколько бы часов комната не проветривалась, зато жуки полностью исчезли, не оставив и следов. Заправив заново их кровати и аккуратно развесив одежду в шкафах, я всё сделала так, как было при них. Любимый Агнессин антиквар я расставила в привычном для неё порядке, одежду Феликса я бросила на кровать, словно он ненадолго отошёл и скоро вернётся. После их смерти я накрыла стол и снова расставила четыре тарелки и к ним столовые приборы. Так я сидела часа два, даже не притронувшись к еде, словно ожидая свою “семью”. Не знаю почему, но я скучаю, жутко скучаю по ним. Ну а как вы думаете? Прожить бок обок триста лет и потерять всех за раз, тяжёлый удар для любого. Дня три назад приходил Ян и за что-то снова меня отчитывал, за что я даже не помню, хотя очень внимательно его слушала, сидя на прежнем месте и в этой же позе. Не дождавшись моих слов, он просто ушёл, сказав, что как только найдёт время для такого подлого демона как я, то сразу переговорит со мной. А раньше у него всегда было для меня время независимо от того, чем он был занят. Да, со временем люди сильно меняются, но не стоит предаваться пустым воспоминаниям. Неожиданно для самой себя я встала с кресла. Ноги, спина и шея затекли и жутко болели, противно покалывая. Это была моя первая физическая боль, которую я испытала за последнее время. Мою голову посетила довольно бредовая идея, но мне она пришлась по душе. Я решила найти себе работу, чтобы всячески загрузить себя от этих тупых шифров, оставленных мне, эмоций и, конечно же, воспоминаний. Приведя себя в порядок, я вышла на улицу. Серебристо-белый снег блестел под золотыми лучами солнца. Снежинки медленно падали на землю, словно кружась в вальсе. Солнце светило довольно ярко, но тепло от него не исходило. Дующий ветер пронизывал меня своим холодом, напоминая, что до весны ещё далеко. Деревья, укутанные в снежно-махровое одеяло, стояли, словно холодные мраморные статуи. Морозная прохлада хорошо бодрила, а приятно похрустывающий под ногами снег поднимал настроение. На светло-голубом небе были большие пушистые облака, медленно плывущие по голубой глади. Я, больше не теряя ни минуты, отправилась в издательство. С предыдущий работой секретарши, я распрощалась и решила, что раз новая жизнь, значит и новая работа. Всегда мечтала посвятить себя журналистики или редакторству, но работа демона постоянно не давала мне воплотить мечту, и вот я была свободна и стояла перед дверями огромного здания где, возможно, меня ждала работа моей мечты. Зайдя в него, я прошла по узкому белоснежному коридору, остановившись у небольшого стола, за которым сидела девушка. Её зелёные глаза и светлые волосы напоминали пропавшую Киру, но я снова отогнала эти мысли от себя.Объяснив с большим жаром, что мне нужно, я через десять минут, сидела в кабинете директора. Мужчина, лет пятидесяти внимательно изучал моё резюме, пока я нервно ёрзала на стуле и наблюдала за ним. Его жёлтое лицо, с подстриженными усами и глубокой морщиной на лбу придавало серьёзность и суровость. Лысая голова цветом старой слоновой, крупные белые зубы с золотыми пломбами, и его постоянная привычка теребить свои усы, производили на меня странное впечатление. На его столе располагалась большая пепельница с множеством окурков, а рядом дорогие папиросы. Его тёмный пиджак, идеально сшитый по его неладно скроенному телу, молодили директора. - Ну что ж – наконец сказал он и я, заметно, занервничала. – У вас прекрасное резюме, но. И вот сейчас я прокляла всё на свете, ну почему всегда есть это “но”? Директор продолжил – …но вчера мы взяли на эту работу одного надёжного человека. Почему бы вам не быть у нас корректором? – неожиданно спросил он. Я жутко расстроилась и еле выдавила из себя что-то похожее на “нет, спасибо”. Он замолчал, и его морщина на лбу стала ещё глубже, но глаза неожиданно засияли и он посвятил меня в свою идею. - Маргарита! Я кое-что придумал. Вы будите работать у меня оба. Ровно месяц я буду давать вам писать статьи, которые сам же, буду просматривать и спустя это время я выберу одного из вас! Как вам? – воскликнул он и начал теребить усы, ожидая моего ответа. - Вот соревнования мне сейчас и не хватало! – гневно подумала про себя я, но всё же согласилась, а что мне терять? Он радостно потёр руки, улыбнулся, обнажая свои крепкие зубы и встав с кресла, вышел из кабинета. Я в недоумении посмотрела ему вслед и минуту сидела, разглядывая его стол. Дверь со скрипом открылась и Фёдор Васильевич (так звали директора) зашёл в кабинет в сопровождении кого-то мужчины. Я потеряла дар речи, когда узнала Яна! Тёплая волна прошла внутри меня, а сердце быстро начало биться в неравномерных ударах. Я видела, как Ян оглядев меня и тут же отвернулся. Я успела заметить его усмешку на лице, видимо он уже обо всём знал. Фёдор Васильевич представил нас и завёл разговор, а после всей этой суматохи, я полная ненависти вышла из кабинета. Идя обратно по светлому коридору, я дико злилась. Ну неужели надо было так вляпаться?! И что он вообще тут делает?! Неожиданно я услышала сзади быстрые шаги, тёплая рука схватила меня чуть выше локтя и развернула лицом к её обладателю. Я увидела перед собой Яна, его серые глаза и черный зрачок который расширился покрывая радужку. - Что ты здесь делаешь? – задал вопрос он, продолжая держать меня за руку и смотреть в глаза. Мне не нашлось что ответить. А что я ему скажу? Расскажу всю правду? Нет, это же я! Поэтому я просто отвела взгляд и вырвала руку. Сделала шаг в сторону, по направлению к выходу, но Ян упёр в стену руку, прижимая меня к ней,тем самым не давая пройти. - Выполняешь новое поручение Агнессы? Не надоело прислуживаться? – тихо спросил он, обжигая меня горячим дыхание. - Ты ничего не понимаешь! – резко выкрикнула я и толкнула его в грудь, освобождая себе пространство. Слёзы душили меня, но я старалась не терять самообладание. – У меня больше нет ничего, НИЧЕГО! – крикнула я на него и подошла вплотную. Он с большой заботой посмотрел на меня. В такие моменты я просто забывала кто я, где я и как нужно дышать. Но дьявольские чувства покрыли настоящие, словно одну из карт и я снова, надев маску, старалась больше язвить. - Эта работа будет моей – ядовито произнесла я и потянулась к нему, положив свою ладонь на его грудь и почувствовав, как его сердце заходилось в быстрых и неравномерных ударах. Мимолётная улыбка расплылась на моём лице, я нежно провела ладонью по его шее и наклонила голову. Внутри всё перевернулось, Ян крепко обнял меня за талию, вплотную привлекая к себе. Он приблизился к моим губам, но это было не то, что мне нужно. Я отвернулась, и его губы скользнули по моей щеке. Нагнув его голову, я тихо прошептала ему на ухо: - Мы никогда не будем вместе – сильно прикусила его мочку, отстранилась и быстрыми шагами направилась к выходу.

***

Я сидела за столом и перебирала груду старых семейных писем и фотографий. Боже мой, по-моему, фотоаппарат – лучшее, что изобрело человечество. На этих фотографиях у меня семья. Родная, настоящая семья, которой давно уже нет. А вот открытка к Рождеству, её прислал мне мой отец, когда был в отъезде (он исколесил почти весь мир). Я перевернула её, там поздравление, безумно приятно, но шок наполнил меня. Достав и разглядев четыре бумажки, ком встал поперек моего горла. Я увидела знакомый мне почерк - почерк отца!