Падение небесных звёзд

Северный ветер своими могучими порывами сносил крыши домов, построенных на самых вершинах ледяных глыб, вынося метелью личные вещи жителей и разбрасывая их по всей округе, а после равнодушно накрывал их и лежавшие, покрывшись инеем, трупы мягким снегом, словно отправляя несчастные души в вечный покой в белой пелене. Невероятный контраст умиротворения мертвецов и панического страха людей, бегающих среди бурана. В этом горе и ужасе люди забыли счастливые тысячи лет существования. Времена повторялись. Так жили люди до начала Нового Времени. Много сотен лет назад люди были рабами стихийных духов, пока народы не собрали своих самых могущественных воинов и не отправили их на битву, которая стала переломным моментом в истории. Они убили верховного бога на месте, которое ныне именуется Центральным Городом, и вырезали ему сердце, которое стало освещать людям землю вместо солнца. Духи испугались и на много лет застыли в трещинах льда, пещерах скал и песках пустынь по всему миру, а люди, навсегда отбросив страх перед тиранией богов, съезжались ближе к свету, образовывая новые города и поселения великой империи. Девушка держала в замерзших руках разбитую фоторамку. На снимке в дорого обставленном кабинете вместе сидели трое человек. Мужчина с женщиной ласково обнимали девушку с двух сторон за плечи, а та смотрела прямо в камеру. Сейчас она все так же улыбалась, крепче прижимая к себе застывшее мгновение с любимыми людьми за потрескавшимся стеклом. По руке бежала алая струя крови и, падая на белый снег, уже заполонивший всю комнату через выбитые окна и фрагменты стен, напоминала капли красного вина. Холод не давал почувствовать боли от пореза, а шум ветра и шелест изодранных разлетевшихся по библиотечной башне книг заполонял мысли, не позволяя думать о чем-то еще. На время очередной раздавшийся по снежной пустоши рев стихийного бога остановил гул и панику, а после буря усилилась вдвойне. Камелия поставила фото на сложенную в центре зала стопку книг и села рядом на колени. — Простите меня, любимые, что не уберегла нашу библиотеку и так бесчестно ее покидаю, убегая от страха, - девушка вытерла слезу обветренной рукой. — Я молюсь, чтобы найти вас и мы снова могли быть вместе. До встречи. Встав, она накинула капюшон своего плаща, который развевался на ветру, позволяя холоду пробираться под одежду. Прощальный взгляд на вещи, хранившие воспоминания былых времен. Никто и никогда не хотел бы видеть, как в один день рушится место, которое было прежде его домом, его долгом, его убежищем и хранителем всех семейных тайн. Комната, укутанная сугробами, тонула в сумерках. Обвалившиеся со стен кирпичи, проламывая книжные полки, падали около промокших энциклопедий, свитков и писем, а спустя какое-то время покрывались вместе с ними инеем – узором, которому позавидовало бы любое свадебное платье. Башня рушилась фрагмент за фрагментом, тиканье часов давно умолкло под толщей льда, и только позолоченный телескоп с гравировкой "любимой Камелии" стоял, устремив взор к звездам, которые ему давно не было дано видеть. Спускаясь по каменным ступеням вниз, позабыв о холоде, девушка с каждым шагом умоляла вселенную не дать ей ошибиться и выбрать верный путь, но ей был дарован лишь один исход. Город был похож на пустыню или пляж, но вместо песка тут царил снег, а солнечное небо заменяла мгла ночи. Закутанные в лохмотья люди ползли к телегам, пытаясь выбраться из холодного ада, матери несли на спинах своих крохотных детей, отдавая им свою одежду и оставаясь в одних блузках. Словно дикие животные люди били друг друга за свободное место - право на жизнь. Монахи разводили костры. Прожив много лет в стенах монастыря, они считали, что, покинув город, предадут свое божество и потому лишь провожали своих земляков в путь с молитвой. — Благословляю тебя, сестра наша. Помни свой долг и путь, по которому идешь, - со слезами проговорил старик, сжимая в руках ладонь подошедшей к нему Камелии. А после крепло ее обнял на прощание, прежде чем та заняла свое место в повозке. Телега шаталась из стороны в сторону, покачивая жавшихся в ней друг к другу людей, которые не произносили ни слова. Их мысли наверняка были оставлены в Ледяном городе, все еще бродили в теплых комнатах родного дома, где они еще видели и обнимали родных и близких, которые теперь в муках скончались на каменных улицах и навсегда забылись в метели. Мысленно люди хоронили себя рядом с ними, Камелия видела, как люди ложатся в снег к умирающему любимому человеку, берут его за руку и навсегда закрывают глаза, видя вместе один вечный сон на двоих. Идти было некуда и каждый из отправившихся в путь с надеждой на спасение это понимал. Где бы они ни оказались, к кому бы ни обратились, на них войной пошли сами боги и завершалась эта трагедия только одним исходом. Девушка натянула рукава, пытаясь спрятать в них красные от холода руки, и вгляделась в даль поверх белого шарфа, покрывшегося капельками от теплого дыхания Камелии. Лес казался невероятно красивым, деревья по обе стороны дороги стояли плотными стенами, как пары на балу, танцующие полонез в знак приветствия. Ранее только приезжие паломники, желающие поклониться святыням снежного духа, и историки, чей страстью были легенды этого города и семья герба Цветов, проезжали по этим дорогам на оленях в традиционной упряжке, вздыхая от красоты увиденных ими елей. На горизонте горожан провожала огромная туча, сливающаяся с остальной чернотой северной ночи, но с каждой минутой она обретала все более человекоподобный силуэт. Люди смотрели только вперед, пока усиливающийся ветер оглушающим ревом в клочья рвал их нищую одежду, олени рвались из упряжки в разные стороны, из-за чего телега опрокидывалась на бок, а после продолжала путь. — Он нашел нас, сестра моя, — прошептал сидящий рядом мужчина, закутывая в алый плащ младенца. Земля задрожала, и повозка перевернулась, сбросив на тропу всех ее пассажиров. Вьюга, словно белым фатином, окружила повозки снегом с мельчайшим крупицам льда, которые, проносясь в этом потоке, царапали руки и лицо. Ветер был настолько холодным, что сковывал и раздирал легкие при каждом вдохе. Девушка повернулась на детский плач рядом ней. Сквозь белоснежную пелену она видела маленькую девочку, рыдающую от страха в объятиях мамы. Женщина заметила Камелию и потянула к ней руку. Малышка совсем замолчала, распахнув глаза от ужаса. Ее словно парализовало, она не двигалась и никак не обращала внимания на попытки ее матери спастись. Камелия застыла. Ребенок не должен был смотреть на мир такими глазами, ребенок не должен был переживать такие тяжелые времена. Она могла играть в куклы и когда-то пойти в школу, а не жаться к сердцу матери, замерзая в сугробах последние секунды своей жизни. Еще миг и крошка закричала. Так громко, что наверняка бы распугнула всех птиц с деревьев, но острая льдина, выросшая из земли, вспорола ей живот и раскрасила землю кровью цвета спелой рябины. Камелия отпустила руку забившейся в истерике женщины и посмотрела на возрастающую размером с дом впереди фигуру ледяного духа. Она могла простить крушение родного дома, страх, с которым она жила уже долгое время, но она никогда не позволит убийство своего народа. Девушка закрыла глаза и, глубоко вздохнув, крепко сжала в руках кинжалы.