***
Тарлес: «Они взяли с собой этого ублюдка Вегету, и оставили меня здесь в неведении? Как они смеют меня не уважать? Я должен оторвать им головы за это. Я Тарлес, и я буду править всей вселенной! Даже если сейчас у меня нет на это сил, они должны признать, что я буду!» Город медленно начал появляться в поле зрения, он быстро приближался к цели. Сжав руку в кулак, он оскалился еще яростнее. «Я стану Суперсайяном, и тогда мы увидим, насколько сильны эти дураки. Они пляшут вокруг Какаротто, как будто он сильнейшее существо во вселенной, но понятия не имеют, что сильнейшим буду Я, а не он. Мир содрогнется от моей силы, когда я осуществлю свою мечту. Я оставлю Какаротто и этих двух бессильных пиявок далеко позади!» Где-то в глубине сознания он слышал слова Бардока, который не соглашался с ним. Что он был никем, и судьба вселенной была на плечах Какаротто. Бардок как будто видел в нем паразита, что пытается украсть славу Какаротто. Но разве это справедливо? Именно Тарлес был тем, кто завоевывал миры и поглощал их жизненную силу. До тех пор, пока Какаротто не превзошел Фризу, именно Тарлес был самым сильным сайяном из когда либо живших. Какаротто так легко получил мантию Суперсайяна. И все, что потребовалось, это всего лишь смерть нескольких его друзей и… его сына?.. «Ну я хотя бы понимаю, как смерть мальчика….» Все его мысли оборвались, когда перед ним, казалось бы из ниоткуда, возникла знакомая фигура. Заморгав от неожиданности, Тарлес резко изменил полет, чтобы не врезаться в неожиданное препятствие, несколько раз облетев его по инерции. Сейчас он как будто смотрел в зеркало. Вот и он, Какаротто. Тот, у кого он якобы не имел права красть славу. Тарлес почти чувствовал запах слабости, что исходил от его брата. Того, который решил пощадить Кулера. Вместо того, чтобы, черт подери, выложиться на полную хоть один раз и закончить работу! Именно из-за этой мягкости наверняка Фриза смог выжить. Ты должен гарантировать важные убийства. — Тарлес, — начал Какаротто, — Я знаю куда ты летишь. В этом нет никакой необходимости. Ты все равно не смог бы навредить ему, даже если бы…. — Может быть, вместо этого я просто врежу тебе, Какаротто? — угрожающе процедил Тарлес, сузив глаза. Идея, конечно, отличная, но явно невыполнимая в данный момент. Какаротто мог бы победить его даже быстрее чем тот фиолетововолосый паренек, если бы тот был здоров. Ему нужно время, чтобы понять почему преобразовался Какаротто. Дело не в тренировке, глупо так считать. Какаротто трансформировался, потому что что-то обнаружил. Это техника. Это должно быть какой-то техникой. И как только он выучит ее, он станет непобедимым, Тарлес был в этом уверен. — Мы оба знаем, что этого не произойдет, — ответил его близнец, просто расслабленно оставаясь на месте — Так почему бы тебе не успокоиться, и мы сможем поговорить о том, что произошло? «Он что думает, что я какой-то ребенок, чтобы меня успокаивать?!» — Успокоиться? — закипел Тарлес, — Ты что, решил, что я такой тупой, как ты? Мне не нужно успокаиваться! [- А вот я думаю, что нужно] Снова этот голос. Он снова был в его голове. Зачем? Просто чтобы наблюдать за кем-то, кто жив? [- Не лезь в мою голову, Бардок. Я не хочу больше слушать твою ложь или…] — Эй, ты в порядке? Ты выглядишь как-то не в себе, — заметил Какаротто, подняв брови. Сразу же Тарлес вернулся в реальный мир, остро зыркнул на своего близнеца. Он чувствовал, как внутри снова закипает обида. — Я в порядке. — Ну, тогда ладно. Слушай, значит сейчас я попробую обьяснить, что происходит. Это связано с роботами. Страшные роботы-убийцы, судя по тому, что я слышал, и… «…Он умственно отсталый? Что он несет… АААААААААААААААААААААААААА!» Кровь потекла из его правой ноздри, и Тарлес почувствовал, как мир начинает уплывать от него. Поток ветра усилился, когда он почувствовал, как его тело падает в какой-то эфирный океан. БАРДОК! Чувство, как будто он пленник в собственном теле…***
Тарлес: — С тобой действительно трудно иметь дело. Я могу с тобой связаться только когда ты спишь или злишься, — откровенно сказал Бардок. Только не это. Снова и снова этот мертвый старик. Этот дурак был позором для сайянов. Он заманил его на смерть, только для того, чтобы помочь Какаротто. А теперь он что пытается сделать? Снова играет в свои игры, пытается подтолкнуть к нужному ему решению? С жестоким блеском в глазах Тарлес сплюнул и попытался подняться. Вокруг было довольно жарко, дул сильный ветер. С усилием поднявшись, он оглядел окружающий пейзаж. Почувствовал, что с его губ стекает собственная кровь. Вокруг него лежали трупы. Какаротто, явно мертвый, лежал в грязи прямо перед ним. Тарлес чувствовал себя очень избитым, но это были цветочки по сравнению с состоянием его близнеца, голова которого была наполовину расколота, глаз болтался, а волосы были черными, а не золотыми. Боевая одежда совсем изорвана. — …… Не сказав ни слова, даже не пытаясь начать дискуссию с Бардоком, Тарлес перешагнул через тело и пошел вперед. Следующий труп на его пути зацепил его намного больше, хотя ему и не хотелось в этом признаваться. У Радица отсутствовала нижняя часть тела, сильный ветер развевал его длинные волосы, часть которых перемешалась с вывалившимися внутренностями. На его лице была маска ужаса. Радиц вряд был самым сильным, но изо всех остальных для Тарлеса он был тем, кого он…. убил бы с наименьшей вероятностью…. Оторвав взляд от тела брата, он оглянулся и увидел намекианца, Вегету, своего племянника и множество других, которые были разбросаны вокруг в этой пустынной местности. Сжав челюсти, Тарлес лишь сурово посмотрел на Бардока. Это все вовсе не его проблема. — Ты уже закончил с этим представлением, старик? — Тебе интересно что случилось? — Мне все равно, — отрезал Тарлес. — А не должно быть, — мрачно сказал Бардок позади него, — Потому что ты следующий. Если они умрут, ты тоже умрешь. Улыбка медленно расплылась на лице сайяна, и он медленно повернулся к Бардоку. Как будто он боится смерти. Он уже умирал. На самом деле он умер только потому, что послушал ложь этого старика. — Ну, по крайней мере, для меня будет утешением знать, что Какаротто умрет вместе со мной. Ты считаешь меня трусом? — Тарлес, — тяжело вздохнул Бардок, — Ты такой же глупый как Какаротто, но вдвое некомпетентнее. Позвольте мне объяснить тебе, я буду говорить очень медленно, чтобы до тебя дошло. Придут андроиды, а перед ними могущественный разъяренный намекианец. В основной временной линии Какаротто останавливает их. Но здесь все иначе, и может измениться только если ты начнешь приносить пользу. — Я стану Суперсайяном, и… — Не без моей помощи, — прямо сказал Бардок, — И превратить тебя в Суперсайяна — буквально худшая идея, о которой я когда-либо слышал. Ты — все, чего я стыжусь. Было невозможно продолжать улыбаться после такого заявления, и на лице Тарлеса появилось хмурое выражение, он бросил холодный взгляд на отца. — Но ты поможешь мне трансформироваться, чтобы остановить этих… андроидов и намекианца, не так ли? — Значит, когда намекианец будет убивать твоих племянника и невестку, ты не послушаешь меня, чтобы спасти их? Что, черт возьми, это должно было означать? Оскалившись, Тарлес сделал несколько шагов вперед, его поза стала еще более смертоносной, чем раньше. — Разве это не работа Какаротто? — Я не могу говорить с Какаротто, помнишь? Я могу говорить только с тобой, жалким сволочным пиратом. Ну все! Он устал иметь дело с этим старым дураком. Подняв руку, Тарлес собирался выстрелить и стереть его, но обнаружил, что в его ладони не собирается энергия. — Просто помни, я дам тебе сигнал, когда нужно будет спасти семью Какаротто. И еще — когда ты упадешь замертво, сражаясь с андроидами, ты уже не вернешься. Слова эхом разнеслись вокруг, а Бардок просто скрестил руки и смотрел на него сверху вниз. Упасть замертво? Прежде чем Тарлес успел переспросить, он почувствовал, как хватка реальности возвращает его обратно, словно холодная рука схватила его сердце и яростно дернула.***
Сон Гоку: Так, истекать кровью и падать вниз — это какая-то новая тактика? Но Тарлес падал явно дольше, чем нужно, чтобы это было уловкой. «Хм, это та штука, о которой Чи-Чи говорила мне? Инфаркт? Нет… Инсульт?! Он так злился, что получил инсульт прямо передо мной? Ни за что!» Тело его близнеца приближалось к земле, и если у него действительно инсульт, и он упадет головой вниз без сознания с такой высоты… «… Угу» Гоку наконец переключился с конфронтации на озабоченность и рванулся за братом. В размытом движении он поймал своего двойника одной рукой перед самой землей и заскользил по земле из-за импульса быстрого полета, когда его ноги врезались в землю. Сразу же он уронил Тарлеса на землю и посмотрел на него, на лице брата был невидящий взгляд. «И что это было?» В следующее мгновение Тарлес резко вдохнул и выдохнул, и сознание вернулось в его глаза. Еще несколько задыхаясь, его близнец медленно сел, держась за грудь, а на его лбу выступил пот, его глаза просто смотрели вокруг себя. — Как долго меня не было? — спросил он, по-видимому, уже понимая, что отключился. — Где-то минуту, — ответил Гоку, — Ты болен или что? Ответа не последовало, а его брат просто горько посмотрел на него. В его взгляде Гоку не видел ничего кроме презрения, и это явно не было ответом. Ну и что теперь делать? Наверное, лучше вести себя дружелюбно. Он улыбнулся брату и почесал затылок. — Ну, у тебя был удар или что-то такое, да? Ты на секунду заставил меня забеспокоиться. Но знаешь что? Нет никаких причин, по которым мы должны ссориться… — Господи, не могу поверить, что ты нравишься ему больше, чем я, — почти прорычал его брат, поднимаясь на ноги, и это заявление совершенно сбивало с толку. «О ком он говорит?» — Эм, ты про кого?.. Снова проигнорировав его, его брат встал во весь рост, и мгновение спустя вокруг него закружилась фиолетовая аура. — У меня есть кое-какие дела, — заявил он, прежде чем улететь так же быстро, как и прилетел сюда. Ну и что это было? Какой странный день.***
Транкс: два дня спустя Все болело. Все было в тумане, и он чувствовал… очень сильную боль. Этого осознания достаточно, чтобы он застонал. Пытаясь перевернуться, он понял, что его рука сломана. Когда он попытался сесть, то почувствовал, как его ребра немедленно запротестовали. Хуже того, когда он открыл глаза, то понял, что настолько слаб, что едва может двигаться. Его остановила не только боль. Все его тело чувствовало себя опустошенным. На его лице была кислородная маска, о которой он даже не подозревал до этого. Когда его легкие наполнились воздухом, он понял, что это произошло с помощью машины. Со стоном повернув голову в сторону, он увидел того, кого никогда не ожидал увидеть снова. Последний раз, когда он видел Гохана — тот лежал лицом в луже, убитый андроидами. В ту ночь Транкс впервые превратился в Суперсайяна. И сейчас Гохан вернулся и помог ему с Фризой и Кулером. Транкс был уверен, что Гохан победил. Он верил, что Гохан всегда мог остановить кого угодно. По правде, Транкс считал, что именно он виноват в смерти Гохана в их мире. Это был не тот Гохан, которого он знал, даже если он выглядел точно так же. С дрожью Транкс осмотрел свое тело и просто вздрогнул, увидев, что весь обмотан бинтами, через которые просачивается кровь. Едва отведя взгляд влево, он увидел медицинское оборудование, следившее за его состоянием. Вдохнув и выдохнув, он почувствовал, как машина помогает ему в этом. Транкс секунду пытался заговорить, но ничего не вышло. Снова открыл рот, по-прежнему ничего, но на этот раз в груди появилась боль. «… Это было худшее избиение, которое я когда-либо получал. Даже андроиды не избивали меня так сильно.» Насколько близко он был к смерти? Даже сейчас он был очень слаб. Даже повернуть голову стоило огромных усилий. Его волосы спутались на голове от пота и крови. — Эй, парень, — раздался другой знакомый голос. — Я думаю, что Гоку скоро получит Драгонболлы, и… О, ты уснул. В палату вошла его мать с полной сумкой еды. Сквозь пакет были видны яблоки, а также несколько бананов. Но это была не его мать. Ну, она… но не она. Это была его мать до того, как она стала его матерью. У нее были яркие черты лица, не потускневшие ни от возраста, ни от жизни, полной стрессов и страданий. Сколько ночей они провели в убежищах под Капсульной корпорацией, дрожа и надеясь, что монстры, убившие его отца, не придут за ними в следующий раз? Это было все равно, что прятаться от смерти… и он устал прятаться. Даже сейчас он устал от этого. С трудом, он снова попытался заговорить, но у него не вышло ни слова. «Мама. Я скучал по тебе. Я так много хотел бы рассказать тебе. Тебе так много нужно знать, если ты собираетесь пройти через все это.» — …. — она сделала паузу, смотря на уснувшего Гохана, — Ты в отключке, эй? Кажется, ты действительно заботишься о… Она уставилась на Транкса длинным пристальным взглядом. Это был не страх, а искреннее удивление. Транкс просто хотел поздороваться, черт, он хотел сделать что угодно, только не лежать здесь и чувствовать… это. Тупая боль, охватившая все его тело, была почти невыносимой. — Эй, ты… проснулся. Дернувшись, Гохан поднял голову и заморгал. — А?.. Я… да, я проснулся, — он попытался подавить зевок, — Гоку вернулся с Драгонболлами?.. Гохан осекся и посмотрел туда, куда уставилась Бульма, выглядя так, словно ожидал увидеть худшее. Затем на его лице вспыхнула улыбка. — Транкс! Ты жив! — Поднявшись, Гохан как будто готов был схватить его, но остановился в последнюю секунду. Для Транкса это было так похоже на то, что он дома. Когда рядом была его мама и Гохан, а здание, в котором они находились, не было разбомблено. На мгновение ему захотелось остаться и не возвращаться домой. Это место было раем, по сравнению с тем кошмаром, из которого он прибыл. Но он знал, что ему обязательно надо вернуться, и спасти свой мир от монстров, что разрушили его и продолжают уничтожать. Не в силах ответить, он смог неуверенно кивнуть головой и попытался улыбнуться. Даже улыбка причиняла боль, когда двигались поврежденные мышцы лица. — Ты действительно хорошо справился, Транкс, чувак, по сравнению с Транксом, которого я знаю… знал… ты… ты потрясающий, — запинаясь произнес Гохан, на его лице сияла гордость. Но за этим стояло что-то еще. Он использовал слово «знал», и нетрудно было представить, почему. В своих мирах они поменялись местами, не так ли? Транксу, несмотря на свое состояние, стало еще хуже, когда он представил это. Его мать была бы опустошена. В мире, откуда пришел этот Гохан, его мать лишилась той поддержки, которую он оказывал. «Чувак, как ты можешь так просто говорить с кем-то, кого ты видел мертвым?» — Транкс… такое знакомое имя, — протянула Бульма сзади, выглядя смущенной, — Странно. Кажется, я уже где-то это слышала. У Транкса началась паника, когда он понял, что она сказала. Он встретился взглядом с Гоханом, и понял, что они думают об одном и том же. — Да, очень странно, — ответил Гохан, стараясь не показаться неловким. Транкс знал, когда его мама что-то замышляла, и он знал, когда она была просто сбита с толку, и, к счастью, сейчас она казалась просто сбитой с толку. Если она сообразит, есть большая вероятность, что он никогда не родится в этом мире. — Интересно, почему Гоку так долго собирает Драгонболлы, — удивилась Бульма, меняя тему. — Я имею в виду, мы волновались, что нам придется пожелать воскреснуть Транксу, но… — Да, странно, — отметил Гохан, повернувшись к Бульме, — Я чувствую па… эээ Гоку на планете, но он просто… перемещается. Интересно, почему? Я имею в виду, не может быть так сложно собирать Драгонболлы… «Драгонболлы?.. Должно быть, они думали, что я умру.» Транкс слышал истории от своей матери о Драгонболлах и о том, что они делают. Тому, кто соберет семь Драгонболлов, Шенлонг исполнит одно желание. Он может даровать кому-то бессмертие или возвращать мертвых. Драгонболлов катастрофически не хватало в его собственном мире, потому что это означало, что никто из убитых андроидами не мог вернуться. — Ну, мы все равно должны сказать Гоку, что они нам больше не нужны, — сказала Бульма с широкой улыбкой. — В конце концов, я не хочу тратить их впустую. Но я просто хотела зайти и поблагодарить вас за то, что вы спасли нас всех от Фризы, и… Внезапно перед всеми ними возникло размытое движение, когда Гоку, казалось, возник из ниоткуда. — Эй, кто-нибудь видел семизвездный Драгонболл? Это немного странно, я не могу его найти, — сказал Гоку, а его руки были полны Драгонболлов, — О, круто, ты проснулся. Привет, Транкс! Меня зовут Гоку, но ты, наверное, уже знаешь это, верно? Не волнуйся, мы тебя починим. Вытащив из-за пояса слишком знакомый боб, Гоку взволнованно улыбнулся. Волна облегчения захлестнула путешественника во времени при одном его виде. «Потрясающе. Это значит, что я снова в деле.» Гоку снял с Транкса кислородную маску и скормил ему сензу. Он слабо прожевал жесткий боб и с трудом проглотил. Вся боль исчезла в мгновение ока. — Отлично, теперь у нас есть много вещей, которые нужно обсудить, — объявил Гоку, — Потому что я почти уверен, что по крайней мере один из вас не должен быть здесь.