Dragon Ball Z: Катализатор

Радиц: Униженный. Это было единственное слово, которое пронеслось в голове у Радица, когда он посмотрел на сайянского принца, который стоял, поддерживая свою сломанную руку, и хмурился. Однако он думал не об унижении Вегеты, а о своем собственном. Он встал на колени перед Вегетой и поклялся в верности, он сделал все, чтобы заставить его пощадить Гохана, и Вегета все равно отказался. Хуже того, теперь ему не разрешал прикончить этого ублюдка его собственный родной брат. — Он пытался убить Гохана, — сердито процедил Радиц Тарлесу, шагнув вперед со стиснутыми кулаками, — Он бы и нас убил! Ты же не серьезно! Эти слова никак не повлияли на Тарлеса, который просто равнодушно посмотрел на него в ответ. Тот, кто только что сокрушительно победил Вегету, как будто это было ему раз плюнуть, не только не добил его, но даже теперь защищал. Что ж, «защищал» — это сильно сказано, но теперь Тарлес определенно был главным препятствием на пути к смерти Вегеты. — Я уже сказал тебе, Радиц. Вегета должен сыграть свою роль в дальнейшем, и ты не убьешь его, и это не сделает ни мальчик, ни намекианец. На самом деле, Радиц, на данный момент, у него более важная роль, чем у тебя. Не заставляй меня выбирать, брат. Радиц застыл в тихом шоке. Что, черт возьми, творилось сейчас в голове у Тарлеса? Он на стороне Вегеты? Почему? С раздраженным ворчанием, Тарлес отвернулся от него и зашагал к Вегете. Что, черт возьми, творится в этом мире, и что, черт возьми, нашло на Тарлеса? Обернувшись на Гохана и остальных, Радиц все еще чувствовал жгучий стыд. Это было еще одним унижением, еще одним позором, который ему придется проглотить. Вселенная, по-видимому, сговорилась против него, чтобы он не смог отомстить. На этот раз, когда Вегета проиграл и был слаб, его собственный брат не только запретил ему убить этого ублюдка, но и даже угрожал в ответ. «Терпение, позже еще будет возможность» — попытался уверить себя Радиц.

***

Тарлес: Мальчик был жив, и единственным, кто пострадал на данный момент, был довольно разъяренный Вегета. Для Тарлеса пощадить Вегету было легким решением. И совершенно не из-за какого-то особенного чувства милосердия, а из-за того простого факта, что Кулер все еще был где-то в космосе. Сейчас Какаротто мертв, а это означало, что если Кулер решит проявить себя, то только он сам и Вегета будут иметь какие-то шансы. Так зачем убивать Вегету сейчас? Было практично оставить его в живых и держать в узде. Это означало, конечно, демонстрировать, что Вегета не был самым сильным во вселенной. Это также означало, что информацию про Кулера стоит придержать. Если он прямо сообщит Вегете об этом, ответ может быть совершенно непредсказуемым. Вегета будет действовать либо из страха, либо из гнева. В страхе он, вероятно, попытается убежать и скрыться среди звезд. Но более вероятным вариантом был гнев и попытка найти Кулера. Это так же было совершенно неприемлемо, учитывая, что в данным момент даже они вместе не могли сравняться с Фризой, а Кулер имел сопоставимую силу. Остановившись перед Вегетой, Тарлес скрестил руки на груди. — Твою руку починят, когда мы доберемся до здания, которым владеет человеческая женщина Бульма. Судя по всему, это огромный исследовательский комплекс. Злобный взгляд, который Тарлес получил в ответ, заставил его ухмыльнуться. — Будь благодарен, что я не прикончил тебя, Вегета. Считай это моей последней умирающей верностью короне, — солгал он. — Я превзойду тебя, как и Какаротто! Я буду Суперсайяном, Тарлес, и как только я стану им, ты заплатишь за это оскорбление! «Ну, по крайней мере, на данный момент у Вегеты правильный настрой» решил Тарлес. Главное, конечно, убедиться, что он сам сохраняет свое конкурентное преимущество перед Вегетой, и сам получит транформацию, которую Какаротто получил на Намеке несколько часов назад. Если его близнец стал Суперсайяном, то не было никаких причин, по которым он сам не мог этого сделать. Если он хорошо разыграет свои козыри, то не только станет Суперсайяном, но и будет править Вселенной. Предсказание Бардока сбылось, Какаротто победил Фризу. Но какую это имело ценность по сравнению с властью над известной Вселенной?

***

Вегета: Час спустя, Капсульная Корпорация. Унижение теперь было знакомо не только Радицу. Вся поездка в эту Капсульную Корпорацию была для Вегеты полным унижением. Взгляды, которые все бросали на него, были, конечно, наполнены оправданным презрением. Это был явно не звездный час для Вегеты, когда его правая рука безвольно свисала рядом с ним. Его замечательный новый уровень силы и мысль о том, что теперь он самый сильный во Вселенной, была растоптана в несколько коротких минут братом Какаротто. Принц всех сайянов снова во власти воина третьего класса. Это было отвратительно и позорно. Даже поверить в такое было сложно. А хуже всего было то, что к нему проявили милосердие. И это сделал тот, кто никогда ни к кому этого не проявлял. Это означало, что он нужен Тарлесу живым, по какой-то неизвестной причине. Мрачные мысли не покидали голову Вегеты. Насколько улучшилось его положение? Его использовали, чтобы спасти землянку от Тарлеса с ложным обещанием бессмертия. Затем он был осмеян и побежден Фризой, тем, кому он сопротивлялся всю свою жизнь. В конце концов, он был только свидетелем того, как Какаротто бросил вызов Фризе, перед своей смертью. Теперь же? Его воскресили из мертвых только для того, чтобы он был унижен одним из идиотов третьего класса. Хуже быть просто не могло. Подняв голову, Вегета понял, что рядом с ним сидит только синеволосая женщина, которая выглядела злой и скрестила руки на груди. Ну, по крайней мере, она не кричала, как при большинстве встреч, которые у них были. Сейчас принц просто хотел, чтобы его оставили в покое. — Гохан не сделал ничего такого, что оправдывало бы то, что ты сделал, — сказала Бульма, лениво глядя на потолок корабля, на котором они путешествовали. — Ты совсем спятил? Прошло несколько секунд, прежде чем Вегета понял, что именно он объект вопроса женщины. Повернув голову, он некоторое время смотрел на нее с искренним удивлением. Женщина, которую он спас от Тарлеса. С полуулыбкой он посмотрел на нее. Эти земляне так быстро судят о высшей культуре, чем их собственная. Мальчика можно было воскресить, а Радицу надо было напомнить, кто из них обладает реальной властью. Это означало демонстрацию этого. Объяснять земной женщине, почему такие действия были необходимы, было бессмысленно, и дало бы худший результат, чем вообще ничего не говорить. Эти земляне были слишком мягкими, чтобы полностью понять, что значит быть сайяном. — Тебе не понять. Мы одни из последних в своем роде, то, что ты видела, было делом чести. — Где честь в убийстве шестилетнего ребенка, Вегета? — спросила женщина. Итак, теперь она пыталась давить на тот факт, что его предполагаемой целью был ребенок? Эта мораль не подходила ни для Организации Торговли Планетами, ни для сайянского общества, если уж на то пошло. Откровенно говоря, если мальчику нужно было умереть, чтобы он мог доказать свою точку зрения Радицу, то оно того стоило. В любом случае, Вегета не видел в этом проблемы, эти дураки просто использовали бы свои драгоценные Драгонболлы, чтобы пожелать ему воскреснуть. Вегета прекрасно знал, что единственная причина, по которой он выжил, заключалась в том, что он был нужен Тарлесу для какой-то цели. Интересно было то, что он не так давно спас эту женщину от Тарлеса, а теперь все было наоборот. По сути теперь ее спас Тарлес, тот монстр, которого она так боялась. Хотя она не была бы прямой целью, но Вегета не сомневался, что после смерти мальчика не остановился бы и убил намного больше, если бы Тарлес не вмешался. Кстати, возможно, именно из-за Тарлеса она в этой части корабля? Очевидно, женщина боялась другого сайяна больше чем его, несмотря на те якобы «хорошие» действия, предпринятые пару минут назад. Зыркнув на Тарлеса, который находился рядом с Гоханом и Радицем, Вегета внутренне хихикнул. Третьи классы сидят вместе, как им и положено. Он превзойдет Тарлеса, а затем убьет его, прежде чем убить Какаротто! — Эй, ты меня слушаешь? Тьфу, женщина действительно ожидала, что он ответит? — Я уже сказал тебе, ты не поймешь. Но я укажу, что мы, сайяны, не связаны тем же моральным кодексом, что вы, земляне. Один только Радиц убил больше детей, чем жителей на Земле, и я предлагаю тебе помнить об этом, — прямо и честно указал Вегета, — Мы — раса воинов и делаем то, что должны делать любые воины ради своей чести и своего положения. Похоже, эти слова заткнули ее на некоторое время. — Какой ужасный способ смотреть на мир, — ответила она, в ее голосе было больше разочарования, чем чего-либо еще, — Неудивительно, что никто из вас не счастлив. Вегета удивленно уставился на женщину, широко распахнув глаза. Однако через мгновение отвел взгляд в сторону, и его лицо нахмурилось. Ему нечего было ответить, потому что это была правда.

***

Бульма: Капсульная корпорация. Хорошо было наконец оказаться дома! Бульма с радостной яркой улыбкой побежала к большому желтому зданию. После многих лет путешествий по миру с Гоку и их друзьями, она никогда не думала, что испытает такое облегчение, оказавшись дома и вернувшись к обычной скучной жизни. Весь обратный полет домой был некомфортным. У нее было два варианта: сесть рядом с Вегетой или сесть рядом с Тарлесом. Первый угрожал ей, второй сделал гораздо больше. Странно, но к концу полета ей действительно стало жалко Вегету. Нетрудно было понять, насколько несчастным был он или любой другой сайян. То есть настоящие сайяны, а не Гохан. Но даже Гохан казался расстроенным, но она думала, что это из-за избиения, которое причинил ему Вегета. Что, черт возьми, нашло на всех этих людей? Никто не действовал рационально. Вегета спас ее на Намеке, затем иррационально угрожал ей и пытался убить Гохана. Тарлес хотел ее изнасиловать и сломал запястье, а затем спас Гохана от Вегеты. Радиц пришел на Землю, пытаясь всех убить, а теперь делал все, чтобы защитить Гохана. Пикколо пытался захватить мир и убить Гоку, и он также присматривал за Гоханом! Что, черт возьми, здесь происходит?! Моргнув, Бульма повернулась к кораблю, взглянув на трех воинов, что вышли из него, и Гохана недалеко от них. Если не считать Вегету, то общей точкой всех изменений, казалось, был Гохан! Но было безумием верить, что они изменились, хотя бы немного, ради одного ребенка… Насколько эта мысль была нелепой? Последним, кто вышел из корабля, был Вегета, все еще держащий свою сломанную руку. Вздохнув, Бульма поняла, что именно ей придется помочь ему. Особенно учитывая, что маленький Денде явно не заинтересован его лечить. Черт, она не очень-то хотела помогать Вегете, но сомневалась, что кто-то другой это сделает. И, несмотря на то, что он угрожал ей раньше, она все равно была ему обязана, за то, что он, пусть и случайно, спас ее от Тарлеса. — Все оставайтесь на улице. Мой папа будет через минуту, как только сделает все приготовления для наших гостей, — любезно сказала Бульма, прежде чем грозно взглянуть на Вегету. — Ты, — добавила она, указывая пальцем на принца, — Пошли в медицинское крыло и позаботимся о твоей руке. Четыре других самолета приземлились рядом друг с другом, каждый с логотипом Капсульной Корпорации. Намекианцы тоже прибыли. Со стороны ее отца было очень мило согласиться забрать всех. Принц, казалось, нахмурился в ответ на ее приказ, отвел взгляд и что-то пробормотал себе под нос, чего Бульма не услышала из-за шума моторов. Так он собрался быть упертым бараном, да? — Эй, овощная голова! Возможно, тебе нравится ходить повсюду с этой болтающейся рукой, но некоторые не хотят смотреть на это, понятно?! Веди себя как цивилизованный гость и дай осмотреть твою руку, или можешь уйти отсюда прямо сейчас! Все в шоке заморгали от этого взрыва. «Я действительно только что сказала все это?! О боже, он меня убьет, я идиотка! Все в порядке, Бульма, спокойствие, просто сохраняй смелое выражение лица и надейся, что проглотит этот блеф…» Нахмуренный сайян прошел вперед, стиснув зубы, глядя на нее сверху вниз. Сохраняя самообладание, по крайней мере внешне, Бульма посмотрела в ответ. Ее мысли все еще метались в голове. — Вегета, — сказал Пикколо предупреждающим тоном, но было ясно, что сайян игнорирует его слова. Остановившись перед ней, Вегета просто застыл, все еще поддерживая свою травмированную руку, а его черные глаза смотрели на нее. — Ты собираешься пялиться на меня весь день, или поведешь себя как взрослый человек и пойдешь со мной в медицинское крыло?! Что ты вообще пытаешься доказать? Знаешь что, либо ты идешь со мной, либо можешь уйти прямо сейчас! Бульма могла поклясться, что напряжение, которое возникло между ними, было настолько густым, что его можно было разрезать ножом. Она чувствовала, что возможно, перестаралась, но, по крайней мере, здесь были Пикколо, Радиц и Гохан, если дойдет до худшего. В конце концов, однако, Вегета сузил глаза и отвел взгляд в сторону. — Отлично, можешь сопроводить меня в это твое примитивное медицинское крыло. Полагаю, я смогу переварить кое-что из примитивной медицины этой планеты, — сказал Вегета почти с презрением. Бульма пыталась сдержать шок, но не смогла. Ее глаза вылезли из орбит от победы, а челюсть отвисла. Она что, только что выиграла спор и заставила Вегету что-то сделать? Сказать, что она была в шоке, было бы преуменьшением, она была совершенно потрясена. Однако быстро пришла в себя, когда мгновение спустя глаза Вегеты сузились. — Ты собираешься продолжать пялиться или отведешь меня в свое проклятое медицинское крыло?! Сразу же она вернула серьезное выражение на своем лице. Вздернув подбородок и развернувшись на месте, она зашагала в здание, ожидая что Вегета последует за ней. Мгновение спустя она услышала за спиной его шаги. Может быть, с этими сайянами не так уж и трудно иметь дело?

***

Тарлес: «Я так и знал!» На лице у Тарлеса появилась улыбка, когда он внимательно следил за Вегетой и Бульмой. Как он и думал, синеволосая женщина что-то для Вегеты значила. Всегда было приятно, когда твои выводы подтверждались. Вегета неспроста вмешался в его встречу с женщиной в прошлый раз, и Тарлес предположил, что принц просто хочет ее себе. Теперь все это подтверждалось. Одним из главных аргументов было то, что Вегета выполнял ее приказы. Затем был его язык тела. Их взаимодействие было игрой в силу, каждый подпитывался реакцией другого. Вот почему эта женщина, Бульма, смогла так смело противостоять Вегете, хотя она и сознательно не понимала этого. Тарлес провел взглядом этих двоих, пока они не скрылись в здании, и с его губ сорвался тихий смешок. — Что смешного? — спросил Радиц, поворачивая к нему голову. — Я подозреваю, что Вегета хочет от этой синеволосой гарпии большего, чем просто медицинской помощи, — ответил Тарлес, а затем увидел, что племянник вопросительно уставился на него. — А что он еще может хотеть? — невинно спросил Гохан, — Чтобы она дала ему поесть? Вся атмосфера разрушилась, и Тарлес громко расхохотался. Резкие взгляды, которые бросили на него Радиц и Пикколо, было легко проигнорировать, пока он развлекался ситуацией. Этот ребенок был бесценным, поистине бесценным. Когда его смех стих, на лице Тарлеса появилась ехидная ухмылка. — И кто-то еще недоумевает, почему я спас этого парнишку? — со смешком произнес Тарлес, — Понимаешь, Гохан, все очень просто. Очевидно, ты не совсем знаешь, что происходит. Видишь ли, малыш, я имел ввиду, что Вегета собирается поддаться некоторым взрослым импульсам и трах… Внезапно намекианец резко ударил его локтем в ребра, заставив вздрогнуть. — У тебя что, совсем нет ни капли приличия? Ему шесть лет, ему рано говорить об таких вещах. Особенно с твоим явно испорченным видением этого, — заявил Пикколо, вызывающе уставившись на Тарлеса. Закатив глаза, Тарлес пренебрежительно взглянул в ответ и сдержался от дальнейших комментариев по поводу намерений Вегеты, а затем одарил Пикколо и Радица хитрой улыбкой. Те были очевидно раздражены тем, что он хотел просветить Гохана во взрослые аспекты жизни, чтобы мальчик понял смысл происходящего. — Я не понимаю, — наконец сказал Гохан, переводя взгляд на трех взрослых. — Доверься нам, — сказал Радиц, по-прежнему не сводя взгляда с Тарлеса, — Для всех будет лучше, если ты сейчас этого не будешь знать. Лично я хочу прожить дольше десяти минут, когда появится твоя мать. Тарлес удивленно вскинул бровь. Это что было искреннее чувство страха, исходящее от Радица? Радица, который разрушал целые миры и сражался с Фризой на Намеке? Это безмерно заинтриговало Тарлеса, так как мальчик и раньше выражал искреннее желание увидеть эту женщину. Она такая могущественная? И именно потому Радиц боится ее гнева? Это могло бы объяснить, почему его племянник был таким грозным воином в таком юном возрасте. В возрасте Гохана у самого Тарлеса был уровень силы 100, возможно 120. А Гохан был достаточно силен, чтобы сражаться с Фризой и причинить вред Вегете, даже после воскрешения того. Было трудно как-то количественно измерять уровни силы без скаутера, а его ощущение энергии не давало числовой интерпретации уровня силы. Однако навскидку Тарлес предположил, что сейчас Гохан стоит на уровне 1 200 000. То есть, он почти в десять тысяч раз сильнее самого Тарлеса в том же возрасте. Какой, черт возьми, силой он будет обладать, когда вырастет? Какаротто был слишком глуп и наивен, чтобы осознать, какой честью было иметь такого могущественного сына. Возможно, когда Тарлес будет покидать эту планету, он возьмет с собой Гохана. В конце концов не было смысла, чтобы таланты ребенка пропадали на этой мирной планетке. В некотором смысле, это делало поступок Вегеты, который пытался убить мальчика, еще более серьезным. Этот мальчик был будущим сайянской расы, и его чуть не погубили из-за какой-то глупой вендетты Вегеты с Радицем. Вегета просто близорукий дурак! Что бы кто ни говорил о нем, но судьба последних остатков его народа в целом имела значение для Тарлеса. Когда-то они были гордой, свирепой, внушающей страх расой воинов. Теперь же все что от них осталось — три воина и мальчишка, вот и все. — Гохан! — послышался громкий женский голос. Тарлес понял, что голос явно не принадлежит этой гарпии Бульме, и повернув голову, внезапно замер на месте. Он попытался оценить, друг или враг приближается к ним. Затем понял, что точно не враг. К ним бежала женщина с собранными вверх волосами и в одежде, совершенно отличной от одежды другой человеческой женщины, с которой он имел честь столкнуться. Женщина остановилась перед Гоханом, упала на колени и отчаянно обняла его, а мальчик обнял ее в ответ. Тарлес предположил, что это была мать, о которой говорил Гохан. Это было странное зрелище, на которое он не знал как реагировать. Мальчик вцепился в женщину, и его плечи начали трястись. Послышался мягкий звук плача, и Тарлес мог определить, что он исходил от них обоих. Саянские воины не должны плакать, это заставило его встряхнуться и сурово взглянуть на них двоих. — Все в порядке, Гохан, мне очень жаль, что я отпустила тебя, это больше не повторится, — прошептала женщина, прежде чем поцеловать сына в лоб. Тарлес понял, что это должно было стать проблемой для его планов. Скрестив руки на груди, он лишь приподнял бровь, ожидая окончания сцены. Сейчас он объяснит этой земной женщине, как все будет, а затем сможет скорректировать свои планы, чтобы решить эту… проблему. Когда рыдания медленно прекратились, Чи-Чи отстранилась от сына, держа его за плечи. — Мы вернемся домой, и я приготовлю тебе большой вкусный обед, а потом ты можешь делать все, что захочешь, до конца дня! Солнышко, я просто так счастлива, что ты жив! В этот момент Тарлес хотел вмешаться и сказать, что Гохан вообще-то не всегда был жив, он умер вместе с другими. Но чувство, что сдержало этот комментарий, было тем же самым чувством, что в первую очередь заставило его спасти мальчика. Было неловко это признавать, но Тарлес действительно ценил краткий момент сострадания, проявленный к нему ребенком. Когда женщина встала и посмотрела на него, она как будто просветлела на мгновение, ее глаза все еще были красные от слез, но она ослепительно улыбнулась ему. Тарлес заморгал в замешательстве. Почему эта женщина улыбалась ему? Она никак не могла знать, что он спас Гохана, так почему же она смотрела на него так, будто знала его? Не то чтобы он жаловался. Почти инстинктивно он улыбнулся в ответ. Но, прежде чем он успел вставить хоть слово, вмешался Радиц. — Женщина, нам нужно кое-что обсудить… — начал его брат, но сразу был прерван. — Обсудить что? Тот факт, что Гохан не сделал ни одной домашней работы, да? Я никогда не должна была позволять тебе приглядывать за ним, пока он был в космосе! Мой бедный сын был там наверху совсем один, не так ли? Было ясно, что Радиц откровенно расстроился. — Знаешь что? Я сдаюсь. Не представляю как Какаротто справляется с твоим безумием и глупостью, — отрезал он, — Я просто хотел прояснить, что… — Прошу прощения?! — вновь прервала его Чи-Чи таким убийственным тоном, что большой сайян и даже намекианец, что стоял рядом, немедленно отступили, — Знаешь кто на самом деле должен что-то объяснять? Тот, кто похитил моего сына и думает, что может называть меня сумасшедшей или глупой! — Не смотри на меня, — тут же ответил Пикколо, — Я тут стою, молчу… — Но ты так думал! Я с тебя глаз не спущу, Пикколо! Гнев женщины бушевал, как неистовый шторм, заставляя Радица и Пикколо отступать и явно демонстрировать смирение своим языком тела. Тарлес с удивлением наблюдал за этой сценой, на его лице расползлась улыбка от дикого веселья. Повернувшись к этой явно безумной женщине, он наконец то собрался представиться, когда она внезапно резко развернулась и с силой обхватила его руками. Потрясенно моргая, Тарлес застыл на месте, пока это сумасшедшее, странное и привлекательное существо обнимало его. «Ну, это происходит не каждый день. Никаких жалоб» Взглянув вниз, Тарлес увидел и почувствовал, как она уткнулась головой ему в грудь. — Я так волновалась, что ты не собираешься вернуться ко мне домой, — наконец прошептала женщина, изо всех сил пытаясь сдержать слезы, — Но ты вернулся, как и обещал. Я так боялась за тебя, когда ты ушел, не предупредив меня…. Теперь мы можем просто вернуться домой, и все станет как раньше. Я так сильно тебя люблю, Гоку. На мгновение Тарлес почувствовал настоящую.... ревность. Так вот какая встреча ждала Какаротто, когда он вернется домой доблестным победителем? Внезапно большинство победных трофеев показались довольно пустыми по сравнению с этим странным коктейлем эмоций. У него просто не было с чем сравнить его в своей жизни. Это чувство было странное. Но к этому чувству добавилась горечь от того, что этот прием был не для него, а для Какаротто. Вообще тот факт, что она перепутала его с его близнецом, был достаточно оскорбителен. — Мама, — наконец вмешался Гохан, — Тебе лучше не делать этого. Это не папа. Глядя вниз, Тарлес почувствовал, как женщина, обнимающая его, застыла от ужаса. Медленно ее голова поднялась вверх, и она посмотрела на него смущенным и встревоженным взглядом. Ей явно было неловко думать, что он не ее муж. Вероятно, она уже задумалась о том, где Какаротто. — Как я пытался сказать тебе раньше, Чи-Чи, до того, как ты решила что я и намекианец подонки, что вмешиваются в твою личную жизнь, это не Какаротто. Это мой брат и близнец Гоку, — объяснил Радиц, он явно веселился с этой сцены. Не в силах сдержаться, Тарлес улыбнулся смущенной женщине. — Меня зовут Тарлес, — сказал он с весельем в голосе. Как только слова слетели с его губ, он увидел, как на нее обрушилось ужасное осознание, что он действительно не ее муж — его голос сильно отличался от голоса Какаротто, он вырос в другой среде, и его основным средством общения был совсем другой язык, чем основной. Его голос был на тон ниже голоса его близнеца. Сразу же Чи-Чи отшатнулась, выпустил его из объятий. — О боже! Мне так жаль! Это так неловко. Пожалуйста, примите мои извинения. Я не думала… я не… у меня не было намерений… Слушая эти неудачные попытки объясниться, Тарлес улыбнулся еще больше, смотря на то, как она заикается. — Зачем извиняться? Я знаю, что хорошо повеселился, — ответил он, а его улыбка стала еще шире. Затем Тарлес увидел, как за спиной Чи-Чи Радиц хлопнул себя ладонью по лицу и вздохнул. Затем он перевел взгляд обратно на жену Какаротто и заметил, что теперь она выглядела довольно… сердитой. «Неважно, ее уровень силы ничто по сравнению с моим»

***

Радиц: Он сделал шаг назад, с отвисшей челюстью наблюдая как Тарлес шлепнулся на задницу с громким стуком. Его младший брат зажал рукой нос, а его глаза стали круглыми от шока. Он сам был потрясен, когда понял, что у Тарлеса идет кровь из носа. Затем на лице Радица внезапно появилась широкая ухмылка. Тарлес, самый сильный воин из ныне живущих, насколько они знали, только что был застигнут врасплох землянкой. Мгновением спустя Радиц открыто расхохотался, скрестив руки на груди. — О, это выглядело достойно. Гнев внезапно отразился на лице его младшего брата, когда тот встал. — Это была твоя последняя ошибка, ты… — рявкнул Тарлес, но Пикколо прервал его, откашлявшись. — Ты не совсем суперсайян. Возможно ты сейчас сильнейший здесь, но сейчас у тебя нет выхода с этой планеты. И плюс, я уверен, ты хочешь добыть информацию о том, как стать суперсайяном. Что ж, с таким отношением твои планы далеко не зайдут, — откровенно заявил намекианец. К большому удовольствию Радица, Тарлес застыл на месте после этих слов, а затем уставился на Чи-Чи. Гнев на его лице превратился в высокомерную улыбку. Радицу казалось, как будто он видит, что кто-то меняет маску. Было достаточно легко понять, что сейчас Тарлес скрывает свои истинные намерения этой фальшивой улыбкой. Хотя это был его брат и один из сильнейших воинов во Вселенной, Радиц понимал, что доверять ему было бы глупо. Прямо сейчас он точно знал, что Тарлес очень, очень опасен. Итак, теперь вопрос был простым. Что теперь? На этой планете были намекианец, Вегета, Тарлес и он сам. Фриза был мертв и Какаротто, вероятно, тоже. Существовали Драгонболлы, причем двух миров. Драгонболлы…. Их, безусловно, можно было использовать. Даже если на Намеке Радиц не смог загадать свое желание, сейчас он воспользуется шансом. Лучший способ позаботиться об этом — молчать. Окинув взглядом Тарлеса и Пикколо, Радиц уже пытался просчитать, куда все пойдет дальше. Было слишком много факторов, чтобы принимать их во внимание, и он знал, что Тарлес попытается держать все под своим контролем. Если все пойдет по плану, Радиц был уверен, что все может закончится хорошо для него. Он не только отомстит Вегете, но и воспользуется этим как возможностью воскресить полковницу Вайолет.