исцеляя себя

И вот я снова оказываюсь в маленьком городе, откуда сломя голову бежала после школы. Тихое, спокойное место, где практически каждый знает друг друга. Стоят все те же дома – яркие, цветные, ветхие. Каждый дом таит свою историю – историю своих хозяев, которые жили там поколениями. Практически у каждого был маленький сад, за которыми ухаживали во многом старушки, полевая разноцветные цветы. Я помню, как девчонкой бегала по узким улицам с друзьями, по которой иду уже взрослой девушкой. Сейчас мне двадцать пять, и я уже не та девочка, которая забегала с друзьями в пекарню дяди Джона, чтобы купить лучшие булочки во всем городе, а шли к фонтану, где сидели часами или просто плескались днями напролет. Я до сих пор не понимаю, как могла вернуться сюда снова, потому что обещала в свои восемнадцать больше никогда сюда не возвращаться, но видимо, решения, принятые во гневе – не самые правильные. Однако, в жизни бывают ситуации и похуже, чем подростковая влюбленность. - Эмили, ты здесь! – встретила на пороге синего дома моя тетя Эстер. Сильнейшая женщина, которую я когда-либо знала. Она всегда была веселой, я ни разу не видела, чтобы она грустила или злилась. Она практически внешне не изменилась, только появились морщинки и глаза стали излучать меньше света. С тех пор как я уехала, тетя навещала меня всего два раза в Париже, а в остальное время мы с ней созванивались и могли болтать пару часов в неделю. - Надо было все-таки встретить тебя на вокзале, - Эстер пытается взять мой чемодан. - Ну что ты, я была рада прогуляться. - Надеюсь ты проголодалась, а то я приготовила твой любимый пирог, - Я закрыла глаза вспоминая вкус горячего мяса с наивкуснейшим тестом. Так готовить умела только Эстер, сколько бы раз не пыталась мама или я, но никогда не могли повторить вкус и аромат. - Я с удовольствием съем твой пирог. Я так по нему скучала. В доме практически ничего не изменилось: в прихожей так и стоит подставка для зонтиков, которую я сносила при каждом походе к двери; в гостиной стоял синий диван с красным клетчатым пледом, а перед ним стоял стеклянный журнальный столик с новыми выпусками Vogue, горел и потрескивал камин, а на нем красовались семейные фотографии. - Твоя комната на прежнем месте, да и там я ничего не меняла. Думаю, хочешь переодеться и сходить в душ. - Именно, - я взяла свой чемодан и пошла поднялась по ветхой деревянной лестнице на второй этаж. Дверь со скрипом открылась и передо мной предстала моя комната детства. Односпальная кровать застелена темно-синим теплым пледом, на ней лежат разноцветные подушки и маленький плюшевый медведь. Помню его подарила Эстер на рождество, когда мне было двенадцать, с тех пор эта игрушка была всегда рядом до выпускного. В этой комнате были и слезы, и смех, и радость, и грусть – все мои переживания, достижения, радости, обиды. Взяв полотенце из чемодана, я сразу направилась в ванную комнату. Прохладная вода смыла суету и усталость этого дня. Пора отбросить все свои страхи и сомнения, ведь я так не хотела ехать сюда только из-за глупого подросткового случая, которое уже давно нужно было бы забыть. - Ммм, как пахнет. - Ой, ты уже здесь, давай садись, - Эстер ставит две порции пирога и достает белое вино, два бокала. Мы просидели до полуночи и даже не заметили, как время пролетело. Я рассказывала о своей жизни в Париже, а она здесь. Вспоминали как я прибежала заплаканная, потому что моя булочка упала в фонтан или как я упала с велосипеда и даже не заметила ссадину на лбу, откуда сочилась кровь. - Уже поздно, тебе нужно отдохнуть после дороги, - говорит Эстер, убирая тарелки со стола. На мои попытки помочь ей, она отмахнулась и отправила меня спать. Когда я оказалась в постели, проверила телефон: рабочие письма, новые клиенты, рекламодатели. Раз я решила уйти от своей реальности, то пусть весь мир не трогает меня. Я отключаю интернет и сажусь за свой электронный дневник на ноутбуке, последняя запись которого датировалась тридцатым мартом. Писать дневники я любила еще в детстве, всегда пыталась оформить их красиво, скупала с мамой наклейки, бумажки, ленточки и рисовала маленькие рисуночки. У меня даже есть пару страниц, оформленные мамой. Сейчас мои дневники приобрели совсем другой вид – они просто часть моей терапии, часть моего исцеления. Моя психотерапевтка, мисс Джонсон, была рада, когда узнала, что я веду дневники. Дневники – особая часть моей жизни. Так что дома можно найти коробку с переживаниями маленькой и юной Эмили, а в ноутбуке уже мысли повзрослевшей девушки. *25 апреля 2017* *Почти год, как я живу без Пита. Сейчас я принимаю это как данное, но я по-прежнему ощущаю его присутствия. Пока я летела на самолете, я вспомнила наш первый полет. Париж-Нью-Йорк. Пять утра. Я сидела около иллюминатора. Это был первый полет в моей жизни. Возможно, ранее я уже писала об этом, но я хочу вспоминать эту историю снова и снова. Тогда нашим отношениям было три месяца. Счастливых три месяца. В тот полет я очень боялась, ведь это был мой первый полет. Однако Пит смог меня успокоить:* - *Неужели ты никогда не хотела стать космонавтом? – с улыбкой спросил он.* - *Это было слишком давно и не осознавала всей опасности, - быстро проговорила я, ведь было глупо вспоминать детские мечты.* - *Нет, серьезно, это важно. Смотри, неисполненные детские мечты оседают глубоко в душе и делают тебя нечастной. Ты же видела детей, они никогда не боятся мечтать, хотя и боятся многих вещей. Так что сейчас просто смотри и наслаждайся моментом! – проговорил с улыбкой он и тронул меня по носу. Я улыбнулась в ответ, невозможно не ответить.* *Я прислушалась к его совету. И увидела самый лучший вид в этом мире. Мы выше облаков, а землян не видно, бесконечные дороги превращаются в нити, будто распутались с клубка. Ощущение невесомости, отдаленности и … свободы! Я была в восторге.* *Пит часто повторял «отнесись к ситуации, как ребенок» и это помогала. Так что я держала это в голове и после его ухода, но никогда не выполняла. Даже больше не плакала: я выплакала все в первые три дня, а после не могла и выдавить слезинки. Иногда даже моя лучшая подруга Катрин называла меня в шутку «железная леди». А я бы и хотела плакать, но не получалось.* *В автобусе мне пришло осознание того, что Пит явно не хотел, чтобы я так долго была в таком состоянии. Я еще не разу не отдыхала, ни разу не выходила с подружками. Весь мой день был в работе, а дома я просто пыталась унять свою боль: мерзкие мелодрамы, несмешные шоу и бесконечные истории на youtube. Так что теперь я буду решать все как ребенок. В этом отпуске. Хотела бы я отдохнуть от себя и своей головы.* Утро выдалось достаточно хорошим, я проснулась в отличном настроении: умылась, переоделась, успела почитать новый купленный роман в магазине около моего дома. Тетя Эстер приготовила изумительные блинчики с сиропом. Мы вспоминали, как я всегда лезла к ней, чтобы помочь с блинчиками и все портила. Да я и до сих пор не умею готовить их! Хотя я вообще мало чего научилась готовить, поэтому дома совсем не готовлю. После завтрака Эстер предложила сходить на рынок и закупить овощи к ужину. Я с удовольствием согласилась и быстро убрала после нашей трапезы. Погода стояла чудесная: слышно пение птичек, жительницы садят цветы, а дети уже бегают по улице, шумно играя в догонялки. Хотя было немного и прохладно, что пришлось хорошенько подвязать мое пальто, я была счастлива наблюдать за жизнью города. - Эмили? – услышала я женский голос, когда мы с тетей выбирали перец. Оглянувшись я увидела высокую брюнетку с карими глазами, на ее лице читался вопрос. Она отличалась от других жительниц здешних мест: более элегантная, на каблуках и с сумочкой от Шанель (хотя я толком и не рассмотрела). - Эмили Уолкер? – она стала подходить ближе, а я просто кивнула в ответ, - Это же я, Аманда, мы же вместе учились. - О, Боже, тебя и не узнать! – воскликнула я и побежала к ней обниматься. Аманда моя школьная лучшая подруга. Мы были вместе с самого садика, пошли вместе в школу, делали уроки, устраивали ночевки. А когда мы учились уже в старших классах мы ходили по магазинчикам, которые можно было пересчитать на пальцах. В каждом из них мы знали весь ассортимент, но в очередной раз находили что-то новое. Также заходили в пекарню, а если нет, то шли в кафе на окраине города, где было всегда атмосферно, уютно и тепло; брали по латте и обсуждали парней. Тогда у нас были еще несколько подружек и каждой кто-то нравился, а я просто сидела и слушала подруг. Я настолько романтизировала романтические отношения, что просто не могла влюбиться в реальной жизни. - Давно ты здесь? – поправляя сумку спросила она. - Вчера приехала. А ты здесь живешь или … - Нет, приехала к деду на прошлой неделе. Слушай, мне сейчас надо бежать, давай завтра в семь встретимся в «У Генри» и выпьем по бокалу вина? – я дала положительный ответ и на том мы разбежались. Я так рада была увидеть ее здесь. У меня даже появилось ощущение, что не было этих восьми лет и я вообще отсюда не уезжала.