Давай забудем про смерть?

*наши дни*

Спертый воздух с каждой секундой становился все тяжелее. Каждый вдох казался все сложнее, будто мне на грудь положили невероятно тяжёлый камень. Чтобы просто повернуть голову в сторону Луиса, мне пришлось собрать абсолютно все свои силы. Но лучше бы я этого не делала. Его веки больше не трепыхались. — Лу… Мой голос был не громче шепота, но горло саднило так, будто я это прокричала. Сердце громко билось об грудную клетку, глухим шумом отдаваясь в районе висков. — Пожалуйста… Я дотронулась до мертвенно-бледной кожи и отдернула руку. Холодная. Такая холодная. Он же был совсем горячим. Нет. Нет, нет, нет. Только не так. Только не сейчас. Не когда я потеряла всех, кто был мне дорог! — Я не смогу одна, Лу… Слёзы полились по щекам. Больно. В груди так больно. Все внутри сжалось от неконтролируемого ужаса, пульсирующего по ослабленному телу. — Это же просто плохой сон, правда? Из горла вырвался истерический смешок. А потом ещё один и ещё. Я смеялась во все горло, давясь слезами и сломанной надеждой о прекрасном будущем. Какое может быть счастье, когда я уже не жива. Без Луиса я такая же, как и эти зомби вокруг. Жалкая. Ничтожная. Мёртвая. Как можно забыть про смерть, когда она день и ночь напоминает о себе кровавыми шрамами? Как перестать горевать об ушедших и бояться за тех, кто ещё жив? Разум начал обволакиваться тёмной пеленой. Смех превратился в отчаянный крик, все больше раззадоривающий ходячих. Я уже мертва. Мне ничего больше не страшно. — Идите сюда! Идите, вперёд! Дверь затрещала с новой силой. Петли жалостливо скрипели, и я понимала, что им осталось совсем недолго. Они не должны достать моего Лу. Не позволю. Из последних сил я поднялась и потащила Луиса в другой конец комнаты, хватаясь одеревеневшими пальцами за жесткую ткань пальто. Злость будто на секунду сделала меня прошлой Клем, той, что могла и горы свернуть, лишь бы спасти тех, кого любила. Только после того, как тело Лу оказалось в шкафу, я мешком упала на пол и раскинула руки в стороны. В эту же секунду дверь сдалась и ходячие ввалились в комнату в поиске своей жертвы. Я правда любила его. Похоже даже больше своей жизни. Чем ты старше, тем тяжелее терять близких. Такое не забывается. Отпечатывается на подкорке сознания, чтобы каждую ночь крутить целые фильмы. Я не хочу больше страдать и думать что нужно сделать, чтобы прожить ещё один день. Больше не могу. Я закрыла глаза. Навсегда закрыла. Но даже сквозь темноту и рык ходячих я услышала своё имя. Которое тут же перебилось моим криком.