***
23 ноября 1981 год Слушание дела затянулось на два часа. Было много противоречивых высказываний. Но их план работал. Многие разжалобились после речи Беллы. Особенно это подействовало на женскую половину суда. — Вы же знаете, как тяжело оберегать младенца во время войны? Сколько ночей мы не смыкали глаз ради безопасности нашей дочери. Но в один день все повернулось. Они пришли за ней, узнали как-то. Выстоять против десяти пожирателей было крайне сложно! Я не хотела плохой судьбы ей. И не могла допустить, чтобы с нашим ребенком что-то случилось. Они думали, что если все чистокровные примкнут к ним, то их влияние станет ощутимее. Они заставили всех принять темные метки. Но посмотрите, — Белла закатала рукав — мое тело отвергает ее. Метка и вправду выглядела ужасно, края были все красные, покрытые отвратительной коркой. Эльфы постарались на славу. Всякие перцовые, обжигающие зелья. Было больно. Но если сравнивать с Круцио от Темного Лорда, то эта боль — лишь укус надоедливого комара. Голос Беллы стал чуть тише. — Они обещали убить ее, если мы не подчинимся. Не только Империус дает контроль над людьми. Если люди что-то любят, к чему-то привязаны, то стоит это отнять, чтобы они исполняли всё, что ты скажешь. Родольфус приобнял жену. Они решили, что в основном будет выступать Белла, так как Родольфус не так хорошо импровизировал. Поэтому он создавал вид мужа, которому крайне неуютно, что его семья теперь в судебном зале, и ему просто нечего добавить в свое оправдание. И сейчас черед его реплики. — Дорогая, тише. Мне нет оправдания, я знаю, но мы со всем разберемся, все будет хорошо. — Суд выслушал все показания, мы удаляемся для вынесения приговора. Гермионе разрешили сесть на сторону защиты, так как выстоять все два часа ей было слишком сложно. Там же сидела семья Малфоев. Девочку заняла Нарцисса на тридцать минут, пока шло совещание. Судьи вышли, зал затих. Девочка как будто почувствовала, что ей надо идти к ее «родителям». Она вскочила и схватилась за маму, как утопающий за спасательный круг. — Суд постановил, что все действия были сделаны не по вашей воле. Вы уплатите компенсацию в размере десяти тысяч галлеонов министерству. Остальные обвинения сняты. Родольфус и Беллатриса улыбнулись. Все сработало на ура.***
Тогда маленькая Гермиона впервые стала оружием. Совершенно непонимающая зачем она тут и почему ее родители стояли на большой «сцене». Только позже найдя ответы на свои вопросы. И сама без колебаний присоединилась к родителям. Ведь кто если не они подскажут правильный путь? За первой книжкой пошла вторая. Вроде бы это второй курс обучения в Хогвартсе. Да, Рон и Гарри тогда оказались втянуты в авантюру еще до приезда в школу. Дурачки, как бы они выжили без меня, если бы не это глупое задание? Она усмехнулась, лишь краем глаза пробежавшись по строкам, тогда не найдя золотых мальчиков она наткнулась на Фреда и Джорджа:***
Но тут близнецы увидели что-то в окне. Это была летающая машина. И Гарри, который свисал из нее. — Фред, это же машина нашего отца! — Ух, мама ему всыпет по первое число, — хохотнул Фред, — видимо, им захотелось экстрима. — Нам стоит поговорить с ними в Хогвартсе. Стой, похоже у них проблемы. Тут уже Гермиона подлетела к окну. Гарри висел на двери, и Рон не мог ему помочь. Она тут же открыла форточку и попросила одного из близнецов, как оказалось — Фреда, поддержать ее за ноги, чтобы она не упала со стола. Высунувшись, она произнесла заклинание и создала сильный поток воздуха, который закинул Гарри обратно в машину. Нога предательски соскользнула, и она чуть не свалилась. Но Фред ответственно страховал Гермиону и не дал ей упасть, аккуратно словил — все-таки реакция у него была отменная. — Спасибо, — произнесла Гермиона — Не за что, первым делом, как прибудем, мы их разыщем. — Смотрите, они вывернули и теперь несутся параллельно поезду. Возможно, прибудем в одно время. Осталось только ждать.***
Погодите. Минутку. Фред? В глубине души разлилось тепло, да такое, какое она никогда не чувствовала ни от кого. Возможно она всегда желала получить толику заботы и ухватилась за соломинку? Девушка растерянно оглянулась. Где она вообще? Книги внутри подсознания встрепенулись, мгновенно залетев на свои места, и одна, потрепанная, покрытая слоем пыли оставалась лежать у ног Гермионы. Желая поставить точку она аккуратно, словно книжка рассыплется, открыла ее на первой странице. Кое где чернила были стерты настолько, что ничего не разобрать, а множество листов были просто вырваны. На месте них остались лишь обрывки.***
На столе было накрыто на двух персон, во главе стола стоял детский стульчик. Пара села за стол, предварительно посадив ребенка на его место. Это была девочка, с необычайно пышными, кудрявыми, темно-коричневыми волосами. Девочка вертелась на своем стульчике, пытаясь ухватиться ручками за коробку конфет, которая стояла неподалеку. — Ну, Гермиона, милая, давай ложечку за папу. Кто то пытался накормить её овощным пюре, которое выглядело совершенно неаппетитно. Маленькой Гермионе не нравилось, что ее пытаются накормить этим варевом, все ее внимание было приковано к сладостям. Она уже хотела залиться плачем, как вдруг ее (кого?) откинуло на пару метров, а желанные сладости оказались в ее руках. Малышка на руках Беллы притихла и с интересом уставилась на женщину, которая держала её. — Мама? — девочка смотрела на нее своими большими черными глазами. — Правильно, — мама.***
Хватая ртом воздух она словно вынырнула из глубин своего сознания. Тело болело не хуже головы. Она ощупала себя, но не нашла никаких переломов. Оглядев помещение и решетки поняла, добегалась. Подземелья в старых особняках были похожи друг на друга, поэтому определить где она — невозможно. Машинально дотронулась до лба, рана уже затянулась. Уже затянулась? В ее условиях никто бы не тратил свое время на нее, особенно на исцеление ран. Так сколько прошло времени? Попыталась встать. А вышло то неплохо. Конечно, слабость в ногах и ломота в теле присутствовала, но не такая сильная, как ожидалось. Краем глаза увидела склянки на полу. Взяв одну внимательно пригляделась, а далее и принюхалась. Тонизирующее и успокаивающее зелье. Все же ее лечили, но зачем? Не проще было убить сразу? Чьи то уверенные шаги раздались в глубине коридора. Гермиона сжала бутылек в руке и быстро легла обратно на пол лицом к решетке, не желая показывать никому, что уже очнулась. Дверца скрипнула, впуская неизвестного гостя в ее скромную обитель. Внутренне сжавшись она стала выжидать, судя по шагам кто-то пришел в одиночку. Звук открытия склянки, шуршание ткани. Кто то аккуратно нажал ей на челюсть, чтобы открыть рот. Девушка поняла — пора. Одним резким движением она разбила бутылку, зажатую в руке. С еще большей силой сжала оставшийся осколок, впившийся ей в ладонь. С удивительной прытью оказалась за спиной вошедшего, все же на колени перед ней становится не стоило — не удобно резко встать. Прижала к его горлу самодельное оружие, другой ладонью крепко вцепилась в капюшон, взглядом выцепив палочку, висящую на поясе. — Не дергайся, поранишься, — ласково пропела она на ушко неизвестному. — Подними руки и не смей кричать. — Гермиона, это я, — голос Малфоя звучал еле слышно. — Ничего не изменилось, Драко. Ручки выше, — она усилила хватку, да так что парень грязно выругался. Всего две секунды заняло выхватить палочку. — Инкарцео! — и его обхватили веревки, а зелье расплескалось по полу. — Теперь давай поговорим, — Гермиона не собиралась выходить без минимальной разведки. Для этого ей нужен был «язык» и ее бывший соратник был хорошим вариантом. — Ты приобрела привычку связывать всех парней перед тем как поговорить? — Драко точно усмехнулся, хотя под маской этого не было видно. — Почему это всех? — она позволила себе легкое отступление, надеясь разрядить обстановку, краем пальцев сдергивая с него капюшон с маской. — Да вспомнил как ты с Фредом развлекалась на поле в Норе, пока я жил с Темным Лордом. Значит в ее памяти рылись. И причем основательно. — Почему я все ещё жива и что от меня нужно? — Снейп вернул тебе память экспериментальным заклинанием, и оно все же имело свои побочные эффекты. Твой разум сильнее любого окклюмента, возможно ты переплюнула даже нашего декана. В начале Беллатриса ничего не говорила, но знаешь как я удивился, когда ты стала мертва для всех? — Мертва? — почему то ей стало легче от его слов. — Именно. Твое тело нашли в лесу, в одном из лагерей егерей. Но давай по порядку. Я не враг тебе. После встречи в министерстве прошло уже более двух месяцев. «Умерла» ты приблизительно через месяц. Ваше поместье орден феникса смог вычислить, и кажется, сравнять с землей. Но в один из вечеров, когда Снейп снова явился к нам, я решил проследить за ним. Уж больно глупая смерть для тебя. И какого было мое удивление увидеть здесь, в темницах Малфой Мэнора тебя? Побитую, но живую! Так я оказался втянут в это все. Далее мне рассказали, что хотят узнать местонахождение дома Сириуса, но попытки пока не увенчались успехом. Я приходил отпаивать тебя, чтобы ты окончательно не загнулась тут. — У тебя не возникало вопросов, почему я тут как пленник? — Гермионе было обидно, что Малфой все это время был рядом, но не предпринял попыток помочь ей. — Возникало, конечно, но они были убедительны - ты потеряла здравый рассудок в последнем бою. А за тебя выдали другого человека под оборотным. — Гении мыслят одинаково. Дальше? — девушка теряла терпение, боясь что в любой момент их прервут, и он тянет время специально. — Ты не Лестрейндж. — А кто же я по твоему? — в глазах блеснул тот самый огонек, такой же как и у Беллатрисы. Безумие захватывало и поглощало. — Кто угодно, но не их дочь. Тётушка сама проговорилась. Далее путем посещения их особняка, я нашел только воспоминание, плотно закрытое в баночке. Оно всегда со мной, внутренний карман мантии. Девушка покосилась на Малфоя, сейчас он не представлял опасности, да и палочка в её руке лежала так привычно… Привычно?! Гермиона в оцепенении перевела взгляд на древко в ладони. Ее палочка! Не Малфоя, а ее. Правда с новой рукояткой, украшенное черной змейкой и красными камушками — рубинами. Удивительное сочетание несочетаемого в их мире. — Где твоя палочка, Малфой? — она покосилась на друга, готовая к обороне. Или нападению? Но руки дрожали, а внутренние тома воспоминаний снова пошатнулись, как от взрывной волны. Паника грозила погрузить девушку с головой. — В руке, — он беззаботно пожал плечами. — Наговорилась? Я не враг тебе, не сейчас. — Не сейчас? — Я считай уже мертв. В последнее время отец окончательно помешался. Мать искренне любит отца, который не смог сохранить семью. Темный лорд скоро все поймет, обязательно сопоставит кому подчиняется палочка в его руке. А инстинкт у нас с тобой один. Выжить и вытащить тех, кто дорог. Я устал смотреть на увядающую мать. — парень демонстративно откинул свою палочку. — Гермиона, посмотри воспоминание. Она достала бутылек из кармана, все же вжав в тело парня палочку. Для подстраховки. Обычно для просмотра нужен омут памяти, но это лишь для многоразового просмотра и более плавного возвращения утраченного. Прямое впитывание можно было сравнить с ураганом. Но в таких условиях не выбирают. И она поверила.***
Звонкий смех. Чье то лицо прям передо мной. Я тяну руки к ее волосам. Они такие же кудрявые, только более непослушные. БОЛЬ. А это отец. У меня болят дёсны и режутся первые зубки, я часто бужу маму по ночам, потому что мне не приятно, а папа внимательно следит, ведь он дантист! Мама пугается моих всплесков магии, ведь не знает что это. А папа называет особенной девочкой. БОЛЬ. Я поворачиваю голову сидя в детском стульчике, не хочу есть пюре! Не хочу! Хочу конфеты. Мамины глаза, и я не знала что смотрю в них последний раз. Последний. Отца и мать отбрасывает волной, а передо мной возникает женщина с мужчиной. Где мама? Но они добрые, дают мне сладости. БОЛЬ. Теперь мама не пахнет выпечкой и зубной пастой, а папа сидит все время дома и никого не лечит. И у меня никогда не было других родителей. Моя мать — Беллатриса Лестрейндж, а я… Гермиона Джин Грейнджер.***
Драко держит меня за руки и крепко сжимает рот. — Тише, тише. Услышат. По щекам текут слёзы. Когда последний раз они были? Гермиона лежала на холодном каменном полу. Её лицо было бледным, а глаза расширены от шока и непонимания. В руках она сжимала палочку, словно последнюю ниточку, связывающую её с прежней жизнью. Её мысли хаотично метались, словно пепел в бурю. «Я не чистокровная» Эти слова эхом звучали в её голове, обжигая сознание как ядовитая змея. Она не могла поверить в услышанное, но каждая попытка отвергнуть реальность сталкивалась с глухой стеной непонимания и отчаяния. «Кто я теперь? Что это всё значит?» думала она, пытаясь найти опору в хаосе. Всё, что она знала, всё, чему её учили, теперь казалась нелепой иллюзией, за которой пряталась страшная реальность. Мысли возвращались к воспоминаниям детства, к родителям, которые теперь казались ей чужими. — Они лгали мне, все эти годы… Я была их марионеткой, — Её пальцы сжались в кулаки, и слёзы покатились по щекам, оставляя солёные дорожки. Она чувствовала себя потерянной, как будто земля ушла из-под ног, а она летит в пустоту, не имея за что зацепиться. — Все мои достижения, всё, чего я добилась… Всё это ложь! — Гермиона обхватила голову руками, стараясь унять головокружение и головную боль. Она была отличницей, верила в магию, в свою силу, но теперь все её усилия казались пустыми и бессмысленными. — Я грязнокровка, это все ложь, — шептала она, повторяя эти слова, словно пытаясь понять их значение. Она пыталась вспомнить что-то, что указывало бы на правду, но её воспоминания казались размытыми, словно покрытыми пеленой лжи. Её тело ослабло, и лишь Малфой, неподвижной стеной застыл, стараясь поддержать подругу, сейчас все что она узнала не имело роли для него. Слёзы текли безостановочно, превращаясь в горький поток отчаяния. Гермиона чувствовала, что её мир рушится, что она больше не может доверять даже собственным мыслям и воспоминаниям. Сердце было разорвано на части, и каждое его биение отдавалось болью, напоминая о том, что её жизнь, её личность — это всего лишь маска, надетая ей на лицо. Девушка больше не чувствовала себя частью магического мира, не могла назвать Хогвартс своим домом. Всё казалось чужим и враждебным, каждый уголок замка теперь навевал страх и одиночество. Гермиона закрыла глаза, пытаясь найти хоть какой-то ответ, но перед ней стояла лишь темнота, бесконечная и пустая. — Умирать еще рано, Гермиона! — Малфой встряхнул подругу. — Не трогай меня, — девушка с белой прытью отскочила от Драко, как ошпаренная. Она не хотела что бы он трогал ее. ГРЯЗНУЮ — У меня было больше времени принять все это, чем тебе. И буду честен. Я хочу предложить тебе сделку. — Сделку? Мне? Мы не должны иметь никаких дел с гряз…- она запнулась, не договорив предложение до конца. — не мы. Ты. — Дослушай. А потом уже распустишь сопли на плече своих Гриффиндорцев. Убейте Лорда и в случае чего, обеспечь моей матери спокойное будущее. Я же обязуюсь вытащить тебя отсюда. Гермиона не обдумывала предложение Малфоя. В ней проснулся сильный гнев ко всем пожирателям. К Лорду что отобрал ее детство. К матери. К Беллатрисе, за все. — По рукам, Драко. Пара тихо кралась по лабиринтам подземелья, они остановились у одной из камер, где секунду назад разнесся хлопок трансгрессии. Драко аккуратно заглянул сквозь решетку, приоткрыв ее, сзади снова что то хлопнуло. Гермиона мгновенно наставила палочку на?.. — Добби! Эльф! Один из немногих, ставших свободным. Как и она, приняв весь груз ответственности. Секунда и она решила обезоружить Малфоя. — Экспеллиармус! Передавай матушке привет! — Добби оглушил ее сопровождающего. Технически, он помог ей выбраться. — Гермиона?! — Гарри стоял, словно мертвую увидел. Хотя, так же оно и было. — Потом Гарри, все потом, — Как некстати из носа пошла кровь. Видимо с памятью долго шутить нельзя, да и сегодняшнее зелье уже давно впиталось в щели между каменной кладки. — Она с вами, мистер Поттер? — Да, переноси Добби! Секунда, и они уже в прихожей на площади Гриммо. Тут же из комнат выбежали, наставив палочки члены ордена феникса. — Остолбеней! — Кингсли прицельно ударил в Гермиону. — Протего! — та еле успела вскинуть руку для защиты. Кровь пошла еще сильнее, а мир грозился пошатнуться. — Это я, жива, своя! Спросите что, проверьте память?! — девушка вскинула руки показывая, что не собирается нападать. Выглядела она откровенно плохо. Спутанные волосы, в пару местах склеенные запёкшейся грязной кровью. Как и она теперь — грязная. Фред стоял словно заворожённый, не в силах произнести ни слова. Его лисёнок. Кружка выпала из рук и разбилась на множество осколков, как и его душа совсем недавно. Звук бьющегося стекла прозвучал непозволительно громко. Он кинулся к ней, но хватка брата была стальной. Билл Уизли тут же вышел вперед с флягой воды. — Смерть воров, — Кивнул он Кингсли и облил Гермиону. Эта вода брала свое начало далеко в глубине банков Гринготтс. И именно она имела свойство смывать абсолютно все заклинания и зелья, в том числе и Империус. Таким образом можно точно убедиться в том, что человеком никто не управляет. — Зря потратили такой ценный ресурс на меня, - Гермиона утерла лицо рукавом, лишь размазав струйки красной жидкости. Смотря на всех чуть осуждая. — Гермиона, — Джордж сдался под напором брата, да и Билл вовремя придумал использовать воду, которую Гарри еле успел набрать при вылазке в сейф Лестрейнджей. Казалось, у девушки треснули все кости разом, а она окончательно сдалась в его руках. Теперь ему точно нельзя быть с ней, она не хочет пачкать его чистую родословную своей кровью. Хотя пару капель уже точно остались на его свитере. — Пойдёмте, Гарри, расскажешь все, — Молли поспешила увести всех из холла. Только двое все еще стояли там неподвижно, боясь разрушить хрупкость момента. Словно морок, моргни — и он исчезнет. — Ты вернулась, — Он гладил ее волосы, прижимая девушку как можно ближе к себе. — Мы перевернули все ваше чертово поместье. Прости меня, прости что не нашел способ вернуть тебя. — Я никогда не даю ложных обещаний. И теоретически, я была мертва, — Гермиона нехотя отстранилась от Фреда. Намереваясь сказать самое важное, как слезы опять предательски подступили к глазам, а от нехватки воздуха стало темнеть в глазах. Она старалась задавить на корню подбирающуюся истерику, ведь теперь ее главная цель — отомстить всем, кто был причастен. Для убийства вполне веский повод. Фред потянулся к ее губам, но Гермиона быстро увернулась. — Два месяца без человеческой гигиены. — Боюсь, исчезнешь. Но теперь я убью любого, кто хоть как то обидит тебя. Больше никогда не допущу той ошибки. Орден действует слишком мягко, и даже если всё будут против - я пойду за тобой. Гермиона встретилась глазами с парнем. И отчётливо увидела, он не шутил. Не желая снова упасть в то состояние, которое было в камере, она заспешила в душ, да и разило от нее прилично. Самый сложный разговор предстоял чуть позже. Найти бы слова. Зато, теперь не стоит сложных моральных выборов. И она сделала свой. Как Феникс, умереть чтобы засветить сильнее. Но Феникс это что то из недосягаемого, того, кто имеет право обладать магией по рождению, а она? Она — ошибка. Противные капли струились по сильно похудевшему телу. Отвращение, все что осталось у нее. Ошибка. Ошибка. Она язва в магическом обществе. Но смерть будет означать ее поражение. А такой радости своей мамаше она приносить не хочет. И так радовала ее всю жизнь. Губы девушки растянулись в сладостной улыбки когда та представила гибель «мамы». Взращивая в ребёнке ненависть, будь готов, она может обернуться против тебя. Зло порождает зло, и это неизбежно. Страх, обида, ненависть. Правильно, страхи уничтожают. А она станцует на остатках мира. Как Феникс. Его надо спалить до тла, что бы построить новый мир. Лучше чем есть сейчас. А потом? Она умрет.