Это мой выбор

      Министерство магии внушало величие. К сожалению, былое величие. Тут и там валялись обломки колонн, фонтана в центре больше не было. Вместо него — груда мрамора. Вот что Пожиратели оставляют после себя. Обломки, грязь и смерть. Юной девушке стало противно до ужаса. Столкнувшись со всем масштабом последствий, она окончательно потеряла свое мироощущение. Что было хорошо, что было плохо? Как просто тем, кто делит мир на черное и белое.       — Гермиона, не ожидал тебя тут встретить, — темным пятном выплыл из-за угла Малфой младший. Лихорадочная бледность никуда не исчезла, казалось, все стало еще хуже. Скулы впали, под глазами залегли тени. Но в голосе — сталь, вместо той растеренности, которую она запомнила на астрономической башне.       — И тебе доброго вечера, Драко. Теперь, наверное, устанешь постоянно меня созерцать, — и когда Гермиона стала такой?       — Хочешь сказать, тебе больше не придется сопровождать Поттера? — Малфой почему то сильно изменился в лице. Такое же выражение было у Фреда, когда он ее провожал. Тревога.       — Это не могло длиться вечность, — она буднично пожала плечами. Будто бы этот разговор был одним из многих в прошлом. Будто не они участвуют в войне, не они те школьники, у которых отобрали юность.       — От моего отца осталась лишь бледная тень. Год в Азкабане не прошел бесследно, — Глаза парня были устремлены четко в ее. — Мать сидит в собственном доме, как в тюрьме. Твоя лишь бросает колкие фразы. Что это честь, принимать Темного Лорда, что мой отец сам виноват, не смог выполнить приказ, — он с призрением сплюнул на пол. — Знаешь что, Лестрейндж. Все что я хочу, спокойствия для себя и своей семьи. А с ним во главе, этого не будет. И проваливай отсюда пока можешь.       Как многое меняется. Разве это тот самый мальчик который был перед ней с месяц тому назад? Только сейчас она заметила его кровоточащую рану на руке, хотя видимо, сильного дискомфорта она не доставляла. Пока Гермиона была, хоть в относительной, безопасности, его же гоняли по миссиям и заданиям. Пока главы Ордена Феникса пытались сохранить каждую жизнь и дружелюбно, но с неким недоверием приняли ее, то Воландеморт пускал в расход каждого и строил подчинение на страхе. А со страхами что делают? Правильно, избавляются от них.       — И еще, Лестрейндж. Он завладел бузинной палочкой, но кажется, она ему не подчиняется, — Малфой внимательно вгляделся в лицо союзницы.       — Ты думаешь…? — догадка пришла моментально. Драко убил Дамблдора, соответственно...       — Я жив только потому что полезен.       — Гермиона! Не так ты была воспитана! Заставляешь своего Лорда ждать! — Беллатриса выскочила из хитросплетения коридоров. И быстро направлялась к дочери.       — Трансгрессировать возможно? — украдкой и полушёпотом спросила девушка у Малфоя. Он ответил утвердительным кивком.       — Да мама, извини, — только пролепетала Гермиона, как получила пощечину от матери. Лицо садануло. Ну, добро пожаловать домой. Малфой, дабы не нарушать этикет, коротко попрощался с Беллой и продемонстрировал, что трансгрессировать, по крайней мере с этого места, возможно. Приведя себя в порядок, они зашли в просторную комнату, по всей видимости, раньше она служила переговорной, или залом для собраний.       — Мам, а что такого важного в доме дяди? — Решила начать разговор девушка.       — Там пропала одна важная вещь, — Белла раздражённо цикнула, — медальон слизерина, считай символ твоего факультета. Лорд хотел бы его вернуть.       Пожирательница хотела сказать что то еще, как в комнату вошел Воландеморт. Гермиона, как и ее мать, склонились в глубоком поклоне перед ним. Но все же девушка краем глаза поглядывала на змею — Нагайну. Та не была похожа на фамильяра. Когда то давно маги делились частью своих сил с животным, но сейчас это стало совсем не частым явлением. Тогда единственное предназначение этой змейки — крестраж. А что если все его крестражи, это что то значимое? Гордыня убивает, не зря, не зря. Дневник Тома Реддла, уничтоженный Гарри с помощью клыка василиска. Фамильное кольцо Мраксов, а теперь и медальон Слизерина. Гермиона мгновенно поняла что искать. Чашу Пенелопы Пуффендуй. Которая находится в их сейфе.       — Чтож, твою работу нельзя называть идеальной, — Темный лорд жестом разрешил им выпрямится. — Но теперь, покажи мне все.       — Показать? — Гермиона внутренне сжалась. Только не легименция. Хоть она и училась скрывать свое сознание, но ей редко удавалось скрывать что либо от матери. А по слухам, темный лорд был очень силен.       — Легилименс!       Всего одно слово, и голова рушится. Обрывки воспоминаний, фраз. Метод темного лорда не отличался от методов матери. Такая же неугомонная сила, тараном прорывалась к искомой информации. Боль терпима, а вот последствия неотвратимы. Собрав остатки сил, девушка подсовывала самые сокровенные моменты своей жизни. Те, что оставляют отпечатки на душе, меняют их. Вот случай в министерстве, первая поездка в Нору, тренировка с Фредом, ночная крыша, убийство Дамблдора, страх Драко. Главной целью было не допустить раскрытия дома на площади Гриммо. Пока девушка, в голову которой будто бы вставлялись сотни раскалённых гвоздей, судорожно выстраивала образ неизвестного ей дома «Ракушка», темный Лорд дошел до прошлой ночи. И эта маленькая заминка дала ей шанс подсунуть выдуманный образ, вместо реального. В ту же секунду все прекратилось.       — Беллатриса. Твоя дочь через чур серьезно восприняла задание, — И не понять эмоций. Зол? Недоволен?       — Я все объясню, — Гермиона уже пришла в себя и была готова защищаться. Хотя понимала, что не выстоит против двух сильных магов. Недооценивать врага глупо.       — Не стоит. Признаться, я надеюсь что с твоей помощью Фред Уизли и другие члены семьи выберут правильную сторону. Каждая капля драгоценной чистой крови важна. Беллатриса передернулась от презрения к этой семьи.       — Что требуется от меня, мой Лорд? — Гермиона задала вопрос, который больше всего ее тревожил.       — Для начала, я считаю ты достойна носить мою метку. Сердце пропустило удар. Нет, только не оно. Но придумывать ничего не пришлось.       — Извините, мой Лорд! — воскликнула Белла. — Но вдруг ей придется снова пересекаться с членами Ордена. Да и в Хогвартсе первое время будет неспокойно. Вы же понимаете как сложно манипулировать большой толпой. Ее образ может быть разрушен.       — Перебивать не вежливо, Беллатриса. Но за мудрое предложение не накажу, — Воландеморт задумался, злобно переводя взгляд с матери на дочь. — Хорошо, поступим так. Гермиона, пока будешь помогать егерям. Многих кого поймают, придется опознать. А разговаривать со знакомыми намного проще. Далее по предложению Беллатрисы вернешься в Хогвартс, все же учеба должна продолжаться!       — Поняла вас, мой Лорд, разрешите? — Гермиона согнулась в поклоне, показывая что вопросов у нее больше нет.       — Можете быть свободными. Не успев отойти достаточно далеко, Беллатриса схватила дочь за волосы. Рывок был грубым, так что глаза защипало. Не медля ни секунды, Гермиона одним движением палочки срезала густую копну своих волос. В данный момент опасность ощущалась буквально кончиками пальцев. Не тратя времени, девушка отскочила от матери на приличное расстояние. В глазах Беллы плескалось безумство с отвращением. Она всегда так смотрела на нее, когда у маленькой девочки что то не получалось. Например, отработка авада кедавры на кроликах.       — Все зашло слишком далеко, — Беллатриса шишпела, буквально выплевывала эти слова в лицо дочери.       — Темный Лорд доволен! И не важно насколько далеко я зашла. Главное — результат! — Гермиона думала, что во всем вина ее связи с Фредом. И искренне не понимала настолько сильного гнева матери.       — Инкарцео!       — Протего, — Заклинание Беллы отскочило от щита. Девушка судорожно думала как задержать мать. Именно задержать. Ведь сколько они не тренировались, сколько боев не проводили, почти каждый заканчивался одинаково. Беллатриса умела выматывать, посылая одну атаку за одной, а вечно сидя в обороне — не победишь. Но главное слово почти. Если удавалось продержаться достаточно долго, то в стене атак появлялись бреши, которыми надо успеть воспользоваться.       — Экспеллиармус! - Красный луч заклинания устремился к Беллатрисе, но та с легкостью отбила его, и заклятие, ударившись о стену, рассыпалось искрами. Беллатриса улыбнулась ещё шире, её смех прокатился по залу. — Ты даже не представляешь, кто я для тебя! — произнесла она с каким-то тайным торжеством в голосе и направила палочку прямо на Гермиону. Гермиона ответила незамедлительно. Щит возник перед ней, отражая заклинание Беллатрисы, которое взорвалось в воздухе, осыпая зал фейерверками магии.       — Ты даже не знаешь, кто ты на самом деле, заплутавшая, глупая девчонка! — выкрикнула Беллатриса, её глаза горели странным огнём, и она взмахнула палочкой, произнеся: — Инкарцеро! Вокруг Гермионы мгновенно начали свиваться верёвки, сжимая её, как змеи, и удерживая на месте. Но она, собрав все силы, выкрикнула: — Редукто! — И магическая волна разорвала верёвки в клочья, разбросав их по залу.       — Что ты имеешь в виду, мам?! — закричала Гермиона, отпрыгнув назад и смотря на Беллатрису с удивлением и недоверием. Беллатриса усмехнулась, её глаза сузились. — Всё, что тебе нужно знать, — это то, что твоя жизнь — это ложь. Ты не такая, какой себя считаешь. Мгновенно следом она выкрикнула: — Импедимента! — и Гермиона была отброшена назад, врезавшись в старинные стеллажи.       Секунда, всего секунда чтобы обернуться, понять и отскочить. Огромный стеллаж грозил придавить девушку сверху. Но именно эта заминка нужна, чтобы проиграть. Мраморный пол с мелкими крошками больно поцарапал лицо и ладони. В ушах стоял звон. Глаза быстро выцепили палочку, которая отлетела в следствии падения. Далеко. Слишком далеко. Вот и все — подумалось девушке.       — Остолбеней! Остолб… Окончание она так и не услышала. Спустя месяц Фред все еще хранил обрывок пророка, обрывок его души. Статья была ужасна, как и писатель — Рита Скитер. Гермиона Лестрейндж мертва! А также… Фамилии в одном списке с ней не говорили ему не о чем. Он видел только одну. Солнце все также продолжает свой путь по небосводу, но его солнце село. Сознание отказывалось принимать такую смерть девушки. Она бы нашла способ убежать, связаться. Тем более сопровождая егерей, оглушить нескольких пожирателей, или она не успела что то выяснить? Или пыталась сбежать но не смогла? Куда не беги в этом доме везде он украдкой видел ее. Весь мир трещит по швам, как и сердце. Словно приговоренный к смерти сам несет оружие, которым будет убит. Ведь он мог что-то сделать, уберечь, спасти, отговорить. Особняк Лестрейнджей — руины. А время текло сквозь пальцы. Хитрая лисица, а смерть не перехитришь.