Вороненок с львиным сердцем

— И всё-таки, думаю что лучше твоя кандидатуры на место Чемпиона нет, — Лилиана улыбнулась, заметив как Седрик чуть покраснел от смущения. Адамсон прижала к себе одну из десятков книг, что есть в библиотеке Хогвартса, о магических артефактах. Девушка прекрасно осознавала, что вряд ли кто-то станет так просто рассказывать о Дарах Смерти. Исключая сказки барда Библя. — Только близнецам не говори, что я это тебе сказала, а то ведь покоя не дадут. Диггори искренне засмеялся, заходя в Большой зал. Все студенты начиная с четвертого курса стекались сюда, чтобы наконец узнать кто же станет участником Турнира Трёх Волшебников. Адамсон чуть не забыла об этом, засидевшись в библиотеке в обнимку с книгами. Благо в это время там же был и Седрик, что и привел подругу в чувства. Они весело обсуждали и делали предположения кто же станет представлять их школу. Пуффендуец делал ставку, что Чемпионом станет Агнес Витус — семикурсница с Когтеврана, что в этом году стала старостой школой и была примерно ученицей и хорошим другом. А Лилиана, как бы не старался парень переубедить гриффиндорку, была убеждена, что им станет именно Диггори. Вот так они проговорили всю дорогу, пока не дошли до Большого зала, где их пути волей неволей разошлись. Дойдя до стола Гриффиндора, девушка улыбнулась золотому трио, сидевшим чуть поодаль от шестикурсников. Те ответили ей тем же. Фред и Джордж уже были на месте. Они сидели насупившись, как-то слишком злобно глядя на Кубок Огня, что горел синим пламенем. Адамсон тихо засмеялась, откладывая книгу в сторону. Положив руку Фреду на плечо, девушка негромко произнесла тому на ухо: — Хватит дуться, — парень вздохнул, опустив взгляд вниз. — Успеете ещё прославиться и денег заработать. А приключений вы и так найдете, без какого-то там турнира. Уизли повернулся к девушке и та непроизвольно покрылась румянцем, однако Фред не обратил на это внимания, тепло улыбнувшись. После разговора в пустой башенке, они всё чаще находили повод побыть вместе. Иногда они просто сидели, иногда болтали, иногда Адамсон пыталась донести до парня, что учиться тоже надо, даже если те не собираются занимать какие-то должности в Министерстве Магии, как хотят их родители. Фреду это скрашивало одиночество, когда Джордж уходил на встречу с Анджелиной, а Лилиана просто наслаждалась обществом парня. Она всегда старалась быть честной с самой собой, а потому признала тот факт, что детская дружба длинной в много лет переросла в более сильные чувства. Гриффиндорка не хотела навязывать свою влюбленность Уизли, а потому молчала, но не могла перестать улыбаться, наблюдая за этим оболтусом. — И всё равно обидно, что не сработало, — он пожал плечами, задорно улыбнувшись, отчего на душе стало легче. — Спорить не стану, — Адамсон пихнула его в плечо, а тот сделал тоже самое в ответ. Прошло ещё минут десять прежде чем все собрались и затихли. В зал вошел Дамблдор. Иногда девушке казалось, что она ощущает какая сильная от него исходит энергия. Это было странное ощущение. Пальцы начинало покалывать, как от воздействия электричества. Приятно и пугающе одновременно. Как и тишина, что наступила в зале стоило директору приглушить свет исходящий от факелов, погружая всё вокруг в полумрак. Все взгляды оказались прикованными к Кубку Огня. Настал момент, которого они все так ждали. Дамблдор провел руками по чаше и отошел чуть в сторону. Огонь резко всколыхнулся, на мгновение окрашиваясь в красный оттенок, выбрасывая первое имя. Виктор Крам. Он стал первым среди Чемпионов. Пламя всколыхнулось во второй раз. Флёр Делакур. Она ушла из зала второй. Лилиана задержала дыхание, когда огонь в третий раз взметнулся ввысь, выплевывая кусочек пергамента с третьим именем. Гриффиндорка повернулась к столу Пуффендуя, поймав на себе задумчивой и чуть напряженный взгляд Диггори. Однако, стоило ему посмотреть на подругу, как легкая улыбка озарила его лицо. Секундная пауза и голос директора огласил имя третьего Чемпиона: Седрик Диггори. Студенты Хогвартса бурно захлопали, а сам же парень негромко засмеялся, покачав головой. Прежде чем подойти к Дамблдору, пуффендуец бросил короткий взгляд на Лилиану, чьи глаза буквально кричали: «а я говорила тебе, что права!» Пока Седрик шёл прочь из зала ему не переставали хлопать и свистеть. — Чего это он на тебя так смотрел? — неожиданно спросил Фред, повернувшись к подруге, что несколько опешила от такого вопроса. Она встретилась с парнем взглядом и поджала губы, тихо посмеиваясь. Быстро придя в себя, Лилиан похлопала того по плечу и гордо приподняла подбородок. — Мы с ним поспорили и я выиграла, — Уизли хмыкнул и хитрая улыбка засияла на его лица. — Всё то ты знаешь, Рейвен. Это было сказано так мягко, что девушка явственно ощутила, как сердце в груди сделало кульбит. Когда он смотрел на Адамсон с легкой улыбкой и теплотой во взгляде, у неё перехватывало дыхание. Она забывала себя, видя эту улыбку. Они не слышали слов директора, но не могли не заметить, как в один миг на всё огромное помещение опустилось толстое одеяло тишина. Огонь в Кубке затрепетал. Яркие всплески отлетали в разные стороны, грозясь задеть близ сидящих студентов. Все были в замешательстве. В один миг пламя вновь окрасилось в красное и выплюнуло ещё одно, четвертое имя. Все затаили дыхание, пока по залу не прокатилось громкое… — Гарри Поттер! Адамсон посмотрела на друга, а тот на неё. Она почти на физическом уровне ощутила его смятение и страх. Что-то не так. Они знали это. Лилиана хотела вскочить с места и крикнуть, что всё это неправильно. Так не должно быть. Такого просто не может быть. Но в итоге не смогла даже с места сдвинуться. Когда Дамблдор уже в третий раз позвала Поттера, тот был вынужден подняться с места, подталкиваемый Гермионой. Она и Адамсон провожали друга растерянным взглядом, пока остальные смотрели на него кто со злостью, кто с раздражением, кто с непониманием. Он и сам не понимал, что только что произошло. Волна напряжения прокатилась по всему залу. Все покидали зал только и говоря о Гарри. Казалось, что за три предыдущих года им стоило бы привыкнуть к тому что с ним вечно что-то происходит, но в этот раз всё было иначе. И это мысль не давала Лилиане покоя. За все эти годы она успела хорошо узнать этого — вечно ищущего приключения — гриффиндорца достаточно хорошо, чтобы с уверенностью заявить, что лишнее внимание ему только в тягость. Он никогда не горел желанием становиться знаменитым и в деньгах не нуждался. Девушка знала это, потому что тот сам ей об этом рассказал и потому что рассказывали Римус и Сириус. Потому, как только выдалась свободная минутка, Адамсон написала письмо дяде, подробно пересказав то что произошло в Хогвартсе на этот раз. Девушке начало казаться, что ещё чуть-чуть и её начнет распирать от истеричного смеха. Что ни год, то очередная беда на их голову. И снова в эпицентре всего этого оказался Гарри Поттер. Гриффиндорке было жаль его.

***

— Мисс Адамсон, — стоило девушке выйти из гостиной, как её настигла декан их факультета. Она выглядела напряженной, отчего держалась ещё более прямо, напоминая натянутую струну. — Пойдемте со мной. Лилиана посмотрела на Ли, с котором вместе собиралась идти на встречу с близнецами в одном из заброшенных кабинетов. Уизли в серьез занялись производством своих товаров, и друзья пообещали им помочь в их очередном опыте-эксперименте. Конечно, никто не знал об этом кроме них четверых, а потому кивая Джордану, гриффиндорка была уверена на все сто, что причина тому, что её позвала профессор Макгонагалл вовсе не связана с ними. Парень проводил подругу взглядом, пока та не скрылась в конце коридора, лишь после этого пошел к близнецам. Адамсон очень скоро поняла, что они идут к директору и что-то девушке подсказывало, что разговор пойдет вовсе не о лимонных дольках. Поднявшись по лестнице, девушка хотела постучать в дверь, но та открылась быстрее, чем та успела это сделать. Внутри было темно. Бледные отсветы плясали на стенах. Тишину нарушали негромкие завывания ветра в дальней части кабинета и стук каблуков, стоило Лилиане зайти внутрь. Дамблдор стоял над Омутом Памяти, который гриффиндорка хорошо запомнила по тому разу, когда решилась открыть директору правду о своих видения, если их можно так назвать. Казалось, он даже не заметил, как кто-то вошел внутрь помещения, но это было не так. Адамсон остановилась в трёх шагах от него, сложив руки за спиной, ожидая когда мужчина заговорит, но тот всё продолжал молчать, смотря в воду, словно пытаясь найти там ответ. Когда молчание затянулось, а девушка почувствовала, что терпение стало её подводить, она не сдержалась и заговорила первой: — Вы меня звали, директор, — она не задавала вопрос, а утверждала, прекрасно зная, что права. Дамблдор тяжело вздохнул и повернулся к Лилиане. От тяжелого уставшего взгляда директора, у неё сердце сжалось. Ей было даже сложно представить, как ему тяжело мириться со всем тем что происходит вокруг. Но если подумать, им сейчас всем нелегко. — Боюсь, что когда вы, мисс Адамсон, говорили о грядущей опасности, то оказались правы, — эти слова словно гром, прозвучали в полной тишине. — Что-то произошло кроме Кубка? — Лилиана взволновано шагнуло вперед, наблюдая за тем как Дамблдор прошел мимо, направляясь к своему столу. Когда тот сел за стол, то девушка сделала пару шагов к нему. Она надеялась, что мужчина хоть что-то ей расскажет, но в ответ получала только тишину. — Лилиана, — неожиданно тихо произнес профессор и Адамсон тут же замерла, неотрывно смотря на него. — с этого момента, ты должна следить за Гарри с особой тщательностью. Не отходи от него ни на шаг. — Думаете, что кто-то собирается ему навредить? — Возможно… я почти уверен в этом. — Его участие в Турнире это же не случайность, верно? — Несомненно, и это одна из возможных угроз. — Но… Гарри ведь не попадает ни под одно из правил Турнира. Разве он может в нём участвовать? — этот вопрос волновал девушку уже какое-то время. — К сожалению, в этом случае ни у него, ни у кого из нас нет выбора и мы не можем ничего изменить. — Но он же ещё совсем мальчик! — в порыве нахлынувших эмоций, девушка взмахнула руками, но тут же смутилась, понурив взгляд. — Я понимаю твои чувства, дорогая, но увы даже я в этой ситуации бессилен. Единственные что мы можем сделать это приглядывать за ним, а у тебя с твоим набором способностей это гораздо лучше чем у кого-либо. — Боюсь, что тут вы просчитались, профессор Дамблдор — Гарри знает об моём умении обращаться вороной. Так что незаметно это будет делать сложно. — Разве? Прежде тебя не особо волновал этот фактор. — Прежде всё было несколько иначе. — Что ж, тут ты права… И всё же, уверен, что у тебя не составить особого труда проследить за мистером Поттером, пока мы во всё не разберемся. — Я вас поняла, — немного помолчав Адамсон всё же спросила. — Но это ведь не единственная причина, почему вы меня позвали, да? — Несомненно, — директор улыбнулся уголками губ, негромко хмыкнув. — Никогда не перестану поражаться насколько же вы похожи на свою мать. Столь сообразительны, как и она в своё время. Лилиана тоже улыбнулась. Упоминания родителей, хоть и отдавались в груди тягучей болью, но уже давно не так сильно. — Хотел поинтересоваться о том, как продвигается ваши дела в поисках. Уже нашли что-нибудь? — Если честно, пока ничего так и не нашла. Однако меня не покидает назойливое ощущение, что в своих изысканиях я что-то упускаю. Что-то важное, но что именно никак не могу понять. — Мне знакомо это чувство. Много лет я столкнулся с такой же проблемой. — В итоге вы нашли ответ на вопрос? — Нашел, — и в этом тихом слове сквозила грусть, даже какая-то тоска. — но к сожалению, слишком поздно, чтобы можно было что-то исправить. — Мне жаль. — Не стоит жалеть о том, что прошло. Надо просто уметь делать из прошедшего выводы и пытаться не допускать тех же ошибок. Адамсон кивнула. Она неосознанно начала думать о тех моментах, когда перед стоял выбор и к чему в итоге те привели, к каким выводам. Пока ей не приходилось принимать невероятно сложные решения, но кто знает как обернется жизнь. Даже в этот момент, пока они находятся в кабинете и разговаривают, что-то происходит, и какая-то неприметная мелочь в последствии может изменить абсолютно всё. — Что ж, думаю тебе пора идти. Если мне не изменяет память, профессор Макгонагалл поставила вам в это время зельеварение. Гриффиндорка встрепенулась и тут же вспомнила, что после эксперимента близнецов, она и Фред должны были идти к Снеггу. Уизли ещё ворчал, что после такого «развлечения» не грустно и на зельеварение сходить. А девушка в свою очередь была рада, что пойдет на урок хоть с кем-то из своих братьев по оружию. Декан Гриффиндора конкретно постаралась при составлении расписании, а потому совместны уроков «безбашенной троицы» в полном своём составе не было вовсе. Лишь на трансгрессию по субботам они ходили все вместе. Но там был весь их курс, а потому и удивляться было особо нечему. Девушка быстро попрощалась с директором и выбежала из кабинета. Кто-то шел на занятия, кто с них, а потому в коридоре была масса народу. Её сумка была в башне факультета, а потому пришлось сделать не маленький такой круг по замку. Прибежав в подземелье, где должен был проходить урок, Лилиана с трудом смогла привести себя в благопристойный вид и отдышаться, прежде чем постучать в дверь и зайти внутрь. Конечно же на урок к профессору Снеггу пришло не так уж много людей, однако и этого было вполне достаточно чтобы смутиться, когда все они посмотрели на Адамсон, стремительно переступившую порог кабинета. Декан Слизерина, как и всегда бросил на девушку суровый недовольный взгляд, скрестив руки на груди, стоя перед длинным столом, на котором стояло несколько котелков с зельями. Все студенты же стояли полукругом перед ним, и внимательно изучали варево. Лилиана постаралась как можно тише сглотнуть, когда профессор Снегг обратился к ней: — Раз мисс Адамсон опоздала, значит ей всё прекрасно известно и она без труда сможет назвать нам все три зелья. — Простите профессор, но опоздала я не по своей воле. Я была у директора. — Меня это не волнует! — почти что вскрикнул тот, и указал на котлы перед собой. — Прошу, отвечайте на заданный вам вопрос. Адамсон тяжело вздохнула и подошла ближе, поймав сочувственный взгляд Фреда, что стоял чуть поодаль от стола. Девушка положила свою сумку на парту рядом и встала в плотную к котелкам. Она присмотрелась и принюхалась. Хоть ей и предстояло сдавать зельеварение на ЖАБА, в этом предмете Гуру её сложно было назвать. Вот в ЗОТИ или заклинаниях равных ей не было, не говоря уж о трансфигурации, но в этом предмете она не без труда временами могла наскрести на «выше ожидаемого». Однако для того чтобы стать мракоборцем, а она уже для себя решила, что стремиться станет именно к этому, ей нужно было получить высший балл и по этому злопастному предмету. В конце концов, она же Лилиана Адамсон, что несмотря ни на что идет к цели и какие-то три котелка с зельями не могут заставить её пасть в ступор! — Это, — гриффиндорка указала на крайний слева котелок. — Оборотное зелье. Профессор кивнул, всё так же строго смотря на свою студентку. Она присмотрелась ко второму. Это оказалось даже проще чем с первым, ведь в своё время наслушалась от Кингсли немало историй с применением этого чудо-варева. — Это Сыворотка правды. Но стоило девушке оказаться возле третьего котелка, как всё её самообладание провалилось в бездонную яму. Нет, дело не в том что она не знала или не понимала, что это за зелье. Наоборот, Лилиана прекрасно знала что это и от этого, щеки предательски залились румянцем, но благодаря полутьме, что царила в кабинете никто этого не заметила. Пересилив себя, девушка как можно тише сглотнула и произнесла: — Это Амортенция. Еле слышный шепот заставил профессора усмехнуться, ведь видимо ему одному было видно, как зелье подействовало на студентку и его это кажется даже позабавило. А потому следующий вопрос не заставил себя долго ждать: — И какие же отличительные черты у этого зелья? — Перламутровый блеск на поверхности, витиеватый пар и индивидуальный для каждого аромат. Адамсон молилась всем богам и святым, которые могли её услышать, чтобы не последовал логичный вопрос, но по всей видимости те были глухи к просьбам девушки. — И что же ощущаете вы, мисс Адамсон? Лилиана не хотела отвечать. Ей хотелось промолчать, убежать далеко-далеко от этого треклятого котелка, но влияние зелья было слишком сильным. Оно словно заволокло всё её сознание и слова сами стали слетать с губ: — Порох.— Взрывы и проказы всегда были неотъемлемой частью его жизнь. — Древко метлы. — Полеты и игра в квиддич стали уже чем-то совершенно обыденным для него. — Черника. — Лилиана никогда не забудет, как они убегали далеко в лес рано утром чтобы поесть вкусных ягод, пока до них не добрались маглы. Она встряхнула головой и отступила назад, выходя из-под дурманящего аромата Амортенции. В этот момент гриффиндорка была готова провалится под землю, а лучше и куда поглубже. Сразу в преисподнюю. Щеки горели не хуже огня, а сердце билось как при полетах на метле. Быстро, сбивчиво. Вот уж не думала она, что всё так сложится… — Не плохо, — вынес вердикт профессор Снегг и уже громче продолжил. — Ваша задача: разделиться на пары и сварить одно из трех зелий названных мисс Адамсон. Время у вас до конца октября. Про остальные два необходимо написать по свитку с характеристикой и особенностями приготовления. Можете приступать. Все студенты тут же принялись делиться по парам и принимались за обсуждение зелий. Лилиана ожидаемо встала вместе с Фредом, стараясь побороть румянец, который так и сверкал на её щеках. Уизли эта ситуация очень позабавила, и он не упустил возможности подколоть подругу по поводу её «тайной любви». Видимо он не понял, что причиной смущения стала вовсе не зелье, а его близость. Однако, стоило им заняться приготовлением зелья (а решили они готовить Оборотное зелье), как весь его пыл пропал. Девушка разделила между ними обязанности, однако несколько раз ей всё же приходилось отвлечься от своей части процесса, чтобы показать как надо правильно делать то или иное. В эти моменты, она не замечала, что Фред следит вовсе не за ходом её действий, а за ней самой. Уизли не знал почему, но этот румянец на щеках, который был почти незаметен в темноте, казался ему до умопомрачения привлекательным. Так незаметно пролетел целый месяц. Друзья по очереди ходили проверять зелье, добавляя какие-то ингредиенты, мешая и кипятя. В итоге получилось вполне приличное зелье, о котором профессор высказал скупое: «Неплохо, но можно и лучше». Однако этого им было достаточно для получения хороших оценок на зачете по трём зельям, что не могло ни радовать. Весь октябрь Лилиана провела разрываясь между первокурсниками, за которых несла ответственность и Гарри Поттером. Она почувствовала себя настоящим Шерлоком Холмсом, что под прикрытием раскрывал сложные дела, иногда даже принимая личину других людей. А учитываю способность Адамсон обращаться вороном это было ещё проще. За это время она не заметила ничего подозрительного или особо странного за исключением Аластора Грюма. Несколько раз гриффиндорка видела, как тот так же как и она наблюдает за Гарри. Нет, конечно, это могло быть так же по просьбе Дамблдора, но что-то ей казалось в этом не таким… неправильным. Сам экс-мракоборец казался каким-то странным. Иногда, девушке почему-то начинало казаться, что он безумен. На уроке, когда Грюм стал рассказывать им про непростительные заклинания, от которых по коже бежали мурашки и холодный пот, а потом показывал на живом примере, в его глазах горел какой-то дикий блеск. Словно причиняя страдания бедному тарантулу, который и стал жертвой эксперимента, он получал от этого несусветное удовольствие. Возможно так оно и было, но будучи мракоборцем, Аластор должен понимать какой эффект произведет такое страшное заклинание. Но на этом странности не закончились. Когда, в одно из ночных дежурств, ходя по школе, девушка проходила мимо хранилища профессора Снегга, она была несколько ошеломлена, тем что то было открыто. Из небольшой щелки пробивался свет. Девушка прекрасно знала, о том что преподаватель зельеварения никогда бы не оставил дверь открытой. Гриффиндорка затаилась в тени коридора и стала ждать. И скоро убедилась, что там точно кто-то есть. Подойдя ближе, Лилиана приоткрыла дверь посильнее, заглянула внутрь и тут ей в глаза ударила яркая вспышка света, от которого поплыли белые пятна. Девушка прикрыла лицо рукой. Потеряв ориентиры, Адамсон время от времени встряхивала головой, словно пыталась сбросить этот дурман. Тут она почувствовала как в один миг оказалась прижата к стене, а возле шеи оказалась палочка. — И что же вы тут делаете, мисс Адамсон? — раздался прямо напротив голос профессора Снегга, который едва ли мог сдерживать гнев, до боли сжимая рукой девечье плечо. Но это в какой-то степени даже помогло. — Ох... для начала не могли бы вы меня отпустить, — девушка судорожно пыталась проморгаться, но легче от этого стало не слишком уж сильно. — Отвечайте! — Ладно-ладно! Я шла по коридору, сегодня моя очередь дежурства, увидела, что ваше хранилище открыто, решила подождать пока тот кто туда пробрался выйдет и взять с поличным. — С чего это вдруг вы решили что там кто-то есть? — Потому что вы сами нам ещё вначале прошлого года недвусмысленно намекнули, что всегда держите хранилище закрытым и что никто кроме вас не может туда войти. Профессор задумался, но всё же отпустил Адамсон, которая тут же начала тереть глаза, пытаясь вновь привыкнуть к темноте вокруг. Снегг всё это время стоял рядом и внимательно смотрел то на девушку, то на дверь. — С чего бы мне вам верить? — ожидаемо спросил тот. — Может это вы вскрыли дверь, а сейчас вернулись замести следы? Вы и прежде пробирались туда с близнецами Уизли. Девушка ничуть не удивилась тому что профессор знает об этом и что-то ей подсказывало, что кто бы не пробрался в хранилище в этот раз, тот явно знал об этом тоже и знаком с расписанием дежурства старост. Она и в коридоре ни с кем не пересекалась. Идеальный козел отпущения. Когда Адамсон наконец смогла прийти в себя и сфокусировать взгляд на профессоре Снегге, то увидела как у того ходят желваки. Он был в ярости, ведь факты были на лицо. Наверное гриффиндорка ещё никогда прежде не чувствовала себя так скверно от осознания того, что не может ничем доказать свою невиновность. Тогда девушка решила пойти на крайний шаг. — Вы можете мне дать Сыворотку правды и поймете что я тут не причем. — Смело и отчаянно для воришки. — Я не воришка, по крайней мере не в этой ситуации. Кто бы это не сделал, он подготовился. На слово вы мне не поверите, а потому я предложила вам вариант — дайте мне сыворотку правды. Повисло молчание. Профессор о чем-то задумался, посмотрев куда-то в сторону, а после вновь на девушку и в тот момент как их взгляды невольно встретились в руках Снегга мелькнула палочка, а в следующий миг перед глазами промелькнули воспоминания последнего дня. Как она помогала с утра первокурсникам, потом разговор с Поттером, который никак не мог понять почему Рон не верит ему, после уроки и недолгие разговоры с девушками из Шармбатона, а после дежурство. Девушка радовалась, что сегодня так и не смогла полетать из-за нехватки времени, иначе сейчас профессор увидел и это. А о её «пернатом секрете» и так уже знала достаточно народу. Когда влияние заклятия закончилось, Лилиана уперлась о стену, чтобы не свалиться на пол. Она была в шоке и в тоже время в восторге, что до жути странно. Гриффиндорка читала о легилименции, но никогда бы и не подумала, что испытает её на себе. Это было странно и неприятно, но в тоже время теперь ей было понятно, как это работает. Однако возмущение взяло своё и она тихо прокаркала: — Неужели нельзя было хотя бы предупредить?! — А вы бы согласились? Это вопрос действительно заставил Адамсон задуматься, но ответить она так и не смогла. — Что ж, в любом случае, мы теперь знаем, что вы невиновны. Остается только вопрос кто тогда это сделал? Отчего-то девушке подумалось, что у него есть несколько кандидатур, но вслух он не произнес ни одной фамилии или имени. В итоге профессор отправил Лилиану в гостиную, сказав, что сам закончит обход этого этажа и попросил пока никому не говорить. Что-то тут было не чисто. Такая обеспокоенность вдруг заставила гриффиндорку подумать, что кто-то уже проворачивал такое и явно с тем же составом снадобий, что и в этот раз, иначе почему нельзя рассказывать? Либо у кого-то резко проснулась клептомания, либо в школе промышляет кто посерьезнее. Девушке отчего-то не сильно захотелось узнавать ответ на этот вопрос. Очередной год — очередные напасти.