Вороненок с львиным сердцем

Лилиана глубоко дышала, высоко поднявшись в воздух. Ночь уже подходила к концу, но молодая девушка не спешила вернуться в башню. Её сердце бешено колотилось в груди, а на душе было неспокойно. Она бы сказала, что это последствия длительной подготовки к экзаменам, которые пройдут уже через неделю, но было что-то другое. Пару часов назад Лилиана проснулась от того что ей как будто ударили в грудь. Однако открыв глаза никого не увидела, а внутри всё кричало. Гриффиндорка попыталась уснуть, но не смогла. Накинув халат поверх пижамы, она подошла к приоткрытому окну и присела на подоконник. Просидев там пару минут легче не стало. Поэтому проверив что все спят, трансфигурировала в ворону и сорвалась вниз. Ей хотелось чтобы ветер вычистил все мысли и беспокойства из головы, однако ничего не получалось, а потому молодая девушка продолжала летать над крышами замка. Лишь когда солнце встало над горизонтом и время вышло, Лилиана вернулась в комнату девочек. Она сразу же переоделась в обычную одежду и пошла в гостиную, где собиралась почитать книгу, чтобы хоть так очистить мысли. Однако стоило ей спуститься только на половину, как молодая девушка увидела чьи то ноги на полу возле кресла. Быстро сбежав вниз Лилиана чуть не вскрикнула от удивления. На ковре лежал первокурсник по имени Невилл Долгопупс. Он лежал солдатиком, словно превратился в статую. Гриффиндорка вытащила из рукава палочку и взмахнув произнесла: — Фините Инкантатем. Парнишка тяжело вздохнул и сел. Он посмотрел на Лилиану, а она на него. Они пробыли в таком состоянии наверное пару минут прежде чем, Адамсон встряхнула головой и помогла первокурснику встать. — Спасибо, — сказал он, своим немного писклявым голосом. — Тебя ведь Невилл зовут, да? — молодая девушка убрала палочку обратно в специальный карман в рукаве. — Да, Невилл Долгопупс. — Хорошо, но… что с тобой случилось? — Эм… это меня Гермиона заколдовала, — почесал затылок мальчик. — Грейнджер? — у Адамсон глаза готовы были вылести из орбит от удивления. — Не может быть. — Она ушли куда то вместе с Роном и Гарри. Куда я не знаю, но просто… я просто хотел их остановить. — И правильно что попытался это сделать, — а внутри у Адамсон всё сжалось ещё сильнее. — Как ты себя чувствуешь? — Нормально, только вот голова немного болит. Я ударился когда… упал, — молодая девушка прекрасно видела, как мальчику неловко говорить о своей неудаче. — Покажи где, — Лилиана чуть наклонилась вперёд, когда Невилл повернулся к ней спиной и показал на затылок. — Шишка небольшая. Если хочешь я отведу тебя к мадам Помфри и она… — Нет, нет не надо! — тут же запротестовал Долгопупс. — Само пройдёт. — Ну как знаешь. Повисла пауза. Мальчик ещё немного помялся рядом с креслом, а потом решил ретироваться в спальню. Лилиана не возражала, понимая, что он ей ничего не скажет. Сама же молодая девушка села на диван и попыталась читать книгу. Однако слова всё никак не оседали в голове. Все её мысли были вокруг этого золотого трио, которое за этот год умудрилась вляпаться в не меньшее количество историй, чем она с близнецами. Но если «Безбашенное трио» делало это забавы ради, то Гарри, Рон и Гермиона потому что просто не могли усидеть на месте. Прошло пару часов, ребята только должны были начать просыпаться и тогда произошло ещё нечто очень интересное: в башню пришла Гермиона ссадиной на щеке и Рон с шишкой на лбу. Оба были в грязной порванной одежде. За ними шла профессор Макгонагалл, чьё лицо выражения не предвещало хороших новостей. — Мерлин, что с вами произошло? — Лилиана отложила книгу и подбежала к ребятам. — Мисс Адамсон, — обратилась к молодой девушке ректорша. — проследите, пожалуйста, чтобы эти двое легли спать и больше никуда не ходили. Вам ясно? — последняя фраза была адресована первокурсникам. — Хорошо, профессор Макгонагалл, — молодая девушка осторожно положила детям руки на плечи и кивнула ректору факультета. Женщина посмотрела на них и кивнув, ушла из башни. Адамсон повела первокурсников к дивану и посадив их туда она уселась напротив них. Ребята выглядели какие-то замученные, уставшие и взволнованные. Она осторожно потрепала Рона по голове стараясь не задеть шишку и сжала ладошку Гермионы. — Что же с вами приключилось, безобразники? — Адамсон с нежностью посмотрела на ребят. И они рассказали ей о том как ребята нашли люк в комнате на третьем этаже в запретной зоне. Рассказали о трехголовой собаке по имени Пушок, о дьявольских силках и огромных волшебных шахматах. Но больше всего в этой истории Лилиану напугало, что Гарри пошёл дальше в залу один. Они не знали что с ним там произошло, лишь то что он сейчас без сознания лежит в лазарете. Адамсон закусила губу, и пообещала, что сходит проведать Поттера после того как ребята лягут спать. Те лишь покачали головами и поплелись наверх. Они хоть и не хотели показывать то что утомились, но их вид говорил сам за себя. К её счастью, в тот самый момент когда она подходила к комнате мальчиков оттуда вырулили близнецы. Они были ещё сонные, но увидев младшего брата тут же пришли в себя. Адамсон поручила им уложить Рона в кровать и попросила их ни о чём не расспрашивать бедного мальчика. Те сразу же закивали и повели брата спать. Молодая девушка же отправилась вместе с Гермионой в комнату девочек. Грейнджер быстро переоделась в пижаму и умылась. Лилиана сидела на кровати первокурсницы, когда та пришла и залезла под одеяло. — Не думала, что когда нибудь в Хогвартсе появится троица, которая сможет вляпаться в более крупные приключения чем я с близнецами, — усмехнулась Адамсон смотря на первокурсницу. — Вы точно станете первой новостью следующих недель. — Точно! — Чуть ли не вскрикнула Гермиона. — Завтра же последний матч по квиддичу! Как же вы без Гарри будете играть. — Постараемся как нибудь, — Лилиана улыбнулась подруге. — Спи, хорошо? Первокурсница кивнула и повернулась на бок. Гермиона закрыла глаза, а через пару минут уже тихо посапывала. Лилиана встала с кровати и вышла из комнаты. Она сразу собралась идти к мадам Помфри, но тут её перехватил Фред, что вышел из комнаты мальчик. — Что произошло? Ты знаешь? — было видно, что парень переживает за младшего брата. — Мне нужно в мед пункт, — Адамсон посмотрела лучшему другу в глаза. — Если хочешь пошли и я по дороге расскажу. — Хорошо. — А Джордж где? — Он тоже уснул. Не стал его будить. — Ладно, пошли. Друзья сорвались с места и быстро пошли в нужном направлении. Лилиана пересказывала Уизли всю историю, что ей рассказали первокурсники. Фред слушал очень внимательно, не перебивая. Ему было так непривычно такое состояние, что молодой девушке стало не по себе. — Какой-то бред, — выдохнул парень. — Они не особо отличаются от нас троих, только вот в их случае это было чересчур самонадеяно, — Лилиана сжимала кулаки с такой силой, что там должны были остаться отпечатки ногтей. — Почему они не рассказали хотя бы нам? — гриффиндорец вздохнул. — По той же причине, что и мы не рассказываем никому о своих планах — самоуверенность, недоверия. Боюсь, что они и сами не до конца понимали во что влезли до сегодняшнего дня. Весь оставшийся путь они молчали. Оказавшись в медицинском крыле, друзья как можно тише вошли внутрь. На одной из коек лежал Гарри, что всё ещё был без сознания. Недалеко от него стояли профессор Макгонагалл, директор и мадам Помфри, что и заметила вошедших студентов. — Мисс Адамсон, мистер Уизли, — поприветствовал их профессор Дамблдор. — Доброе утро директор, — хором сказали друзья, даже не обратив внимание на это. Их взгляды были устремлены к Поттеру. — Что с ним? — первая осмелилась спросить гриффиндорка, поворачиваясь к взрослым. — В норме, — мадам Помфри кивнула. — Не больше чем через два дня должен прийти в себя. Лилиана кивнула и её саму потянул в сторону Гарри. Она краем уха слышала, как директор поблагодарил медсестру и профессор Макгонагалл за помощь. Женщины поспешили удалиться. Адамсон села на край кровати и посмотрела на лицо мальчика. Оно было как и у друзей в ссадинах и синяках. Хотя благодаря мазям и снадобьям что использовала мадам Помфри уже почти все раны сошли на нет. — Да уж Поттер задал в этом году жару, — небрежно бросил Фред садясь с другой стороны. Гриффиндорка улыбнулась краешком губ. Она смотрела на Гарри и понимала что слова сказанные директором были вовсе адресованы не ей. Лилиана нахмурилась и обернулась к мужчине: — Та фраза про дорогу с шипами, это ведь не про меня, а про Гарри, не так ли? — спросила она. — И да, и нет, — профессор косо посмотрел на Фреда и тот понял намек. Он встал со своего места и пошёл к выходу, перед этим сказав, что подождет Адамсон за дверью. И лишь когда та закрылась, Дамблдор продолжил. — Она относится к вам обоим. — Дорога это путь на который мы ступили, шипами — препятствия и проблемы, это было понятно с самого начала, — гриффиндорка вновь посмотрела на друга. — Вторую часть было сложно понять как-то конкретно. Искать обход. Другой путь. Однако сейчас я понимаю, что это означает просто идти по прямой, преодолевая препятствия. — Верно, — директор присел на соседнюю кровать. — Тогда единственное что я не понимаю, это почему это относится и ко мне. — Между вами есть связь. Она не такая какой мы привыкли её воспринимать. Вы словно два противовеса, что связаны между собой. — Извините, но я не понимаю… — Если говорить просто то вы как брат и сестра, но не по крови, а по силе что течёт в ваших жилах. У каждого из вас есть источник который способствует вам, поддерживая магию и силу. Разве ты ничего не чувствуешь? Лилиана задумалась. Она помнила тот глухой удар в грудь. Боль прошедшая через все тело, но не принадлежащая ей. Безумие. Самое настоящие безумие! — Чувствовала. Сегодня особенно сильно. Раньше я просто ощущала непреодолимое желание защитить его, а сегодня почувствовала боль, которую не испытывала сама. — Вот… когда Гарри столкнулся с тёмной магией ты это почувствовала, потому что вас окружает другая сила. — С кем он там встретился? — Лилиана почему-то поняла, что боится услышать ответ. — С Волен-де-Мортом. У гриффиндорки даже дыхание перехватило. Она не боялась этого имени, но почему то одна мысль что Поттер вновь столкнулся с Тёмным Лордом и выжил, поражала и пугала. — Что же это за сила такая? — слова сорвались с губ непроизвольно, но ей и вправду было интересно. — Любовь, дорогая Лилиана, — Дамблдор улыбнулся. — Любовь Лили Поттер к своему сыну защитила Гарри. — А меня тогда получается защищает любовь родителей, — молодая девушка задумалась и даже немного улыбнулась своим мыслям, однако директор оборвал их. — Нет, — он нахмурился. — тебя защищает не менее сильная магия, даже сильнее, но каков её источник я не знаю. Ты необычная, Лилиана Адамсон. Такая же как и Гарри. У вас есть путь по которому вы иногда будете идти вместе. Не всегда, нет, но иногда, уверен, вам придётся следовать рука об руку. — Думаете, что нам придётся столкнуться с чем-то опасным? — Жизнь сама по себе опасность, просто главный вопрос под каким углом на неё смотреть. Вы связаны, а такое не происходит просто так. Нас всех что-то ждёт. Что — неизвестно, но вы там сыграете точно не последнюю роль. Я уверен в этом. Адамсон посмотрела в окно. Как понять слова, что звучат, как ответ на загадку, суть которой ты не знаешь? В один момент всё стало ясно и в тоже время множество новых вопросом свалились на голову. Лилиана даже не могла понять что испытывает в этот момент. Радость, смятение, растерянность, замешательство, потерянность. Казалось что весь мир в очередной раз перевернулся вверх ногами, а ты продолжаешь идти вперёд, но уже совершенно не понимая куда. Связь почему-то вызывало в молодой девушке чувство страха. Почему? Она не могла сказать, но что-то есть такое, что словно не даёт ей окончательно довериться этому незримому союзу сил. Договор, что заключили без её согласия. Нет, ей приятно иметь «брата», но всё же остаётся ощущение что-то не так как должно быть. Наверное именно это Лилиану и пугает. — Пройдёт время и всё встанет на свои места, я уверен, — словно самому себе сказал директор и встал с кровати. — Тебе стоит идти к Фреду. Он тебя ждёт. — Да, — Адамсон на прощание сжала руку Гарри и встала на ноги, поворачиваясь к директору. — Я могу задать вопрос? — Как я понял что вас что-то связывает? Тебя ведь это интересует? — Да. Раз связь незрима, как можно это понять? — С годами ты учишься чувствовать силу в магах вокруг тебя. Это очень тонкое и сложное искусство и познать его можно лишь спустя годы, если не целые десятилетия безрезультатных попыток. Возможно и ты однажды сможешь. Лилиана кивнула и пошла к выходу. Этот разговор она прокрутит в голове ещё не один десяток раз, примет решения, усомниться в них, позлиться на себя, потом успокоить и снова будет прежней собой. Так за этими мыслями прошла неделя. Матч с Когтевраном был проигран, что очень расстроило Вуда и всю команду. Были сданы экзамены и получены результаты. Молодая девушка была ими крайне довольна, а потому со спокойной душой продолжала устраивать пакости с близнецами. Сами близнецы были так себе учениками, однако тоже получили весьма неплохие оценки. Когда профессор Макгонагалл принесла им их, то близнецы долго хмыкали тыкая пальцем то в одну бумажку то в другую. В итоге они убрали результаты в сумки и со вздохом продолжили собирать вещи. — А я-то надеялся, что они хоть раз забудут раздать нам эти бумажки, — грустно заметил Фред тогда. Ребята посмеялись. Да уж, это была единственная вещь которую им не особо хотелось получать. Фред не стал спрашивать о её разговоре с Дамблдором. Лилиана как-то спросила почему тот ничего не спросил, на что Уизли ей ответил: — Я уважаю тебя, а потому не лезу туда куда мне не следует. Если ты захочешь что-то рассказать, то я и Джордж тебя с радостью выслушаем. Мы доверяем тебе. И Адамсон была благодарна им за это. Ведь они и вправду стали ей опорой и поддержкой, но что-то должно оставаться тайной. Она им тоже доверяет, но пока что ей не хотелось вмешивать ребят в то чего сама не понимает. — Лилиана, смотри там Гарри, — пихнул лучшую подругу Фред. Гриффиндорка обернулась и увидела Поттера, что шёл в компании Рона и Гермионы. Лилиана улыбнулась. Гарри посмотрел прямо на неё и его глаза заблестели. Когда он подошёл ближе то крепко обнял подругу. Она не знала, что Дамблдор рассказал ему о том что связывает их двоих, но этих объятий вполне хватило чтобы улыбка не сходила с лица молодой девушки до конца дня. Тиски что сжимали всё внутри все эти дни наконец спали. Когда ребята заняли свои места, Дамблдор поднялся со своего места и все затихли. Лилиана повернулась в сторону директора и как и все замерла. — Итак, ещё один год позади! — радостно воскликнул Дамблдор. — Но перед тем, как мы начнём наш фантастический пир, я немного побеспокою вас старческим брюзжанием и пустой болтовней. Позади остался отличный учебный год! Я надеюсь, ваши головы немного потяжелели по сравнению с тем, какими они были в начале года. Впрочем, впереди у вас все лето для того, чтобы привести свои головы в порядок и полностью опустошить их до начала следующего семестра. Дамблдор обвел всех присутствующих взглядом своих лучистых глаз. — А сейчас, как я понимаю, все ждут вручения школьного кубка. Баллы распределились следующим образом. Четвертое место занял факультет Гриффиндор — триста двенадцать очков. Третье — Пуффендуй, у них триста пятьдесят два очка. На втором месте Когтевран — четыреста двадцать шесть очков. А на первом Слизерин — четыреста семьдесят два очка. Стол, за которым сидели слизеринцы, взорвался громкими криками и аплодисментами. Адамсон стало тошно. — Да, да, вы прекрасно потрудились, — произнес Дамблдор, обращаясь к сидевшим за столом Слизерина. — Однако мы не учли последних событий. Зал затих, за столом змеев улыбались уже не так радостно. Дамблдор громко хмыкнул. — Итак, — продолжил он. — В связи с тем, что в свете последних событий некоторые ученики заработали некоторое количество очков… Подождите, подождите… Ага… Дамблдор задумался — или сделал вид, что задумался. — Начнем с мистера Рональда Уизли… Рон побагровел и стал похож на обгоревшую на солнце редиску. — …за лучшую игру в шахматы в истории Хогвартса я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков. Крики, поднявшиеся за столом, наверное, долетели до заколдованного потолка. По крайней мере звезды на потолке задрожали. Лилиана отчетливо слышала, как Перси, обращаясь к другим старостам, безостановочно выкрикивает: — Это мой брат! Мой младший брат! Он выиграл в заколдованные шахматы Макгонагалл! Наконец снова наступила тишина. — Далее… мисс Гермиона Грэйнджер, — произнес Дамблдор. — За умение использовать холодную логику перед лицом жаркого пламени я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков. Гермиона закрыла лицо руками. Адамсон не сомневалась, что она расплакалась. За их столом творилось что-то невообразимое — за одну минуту факультет заработал сто очков. — И наконец, мистер Гарри Поттер, — объявил Дамблдор, и в зале воцарилась абсолютная тишина. — За железную выдержку и фантастическую храбрость я присуждаю факультету Гриффиндор шестьдесят очков. Поднявшийся шум оглушил Лилиану. Все, кто умел вопить и считать одновременно, уже поняли, что у Гриффиндора теперь четыреста семьдесят два очка. То есть столько же, сколько и у Слизерина. Они почти выиграли соревнование между факультетами. Если бы Дамблдор дал Гарри на одно очко больше… Дамблдор поднял руку. Зал начал затихать. — Храбрость бывает разной. — Дамблдор по-прежнему улыбался. — Надо быть достаточно отважным, чтобы противостоять врагу. Но не меньше отваги требуется для того, чтобы противостоять друзьям! И за это я присуждаю десять очков мистеру Невиллу Долгопупсу. Если бы кто-то стоял за дверями Большого зала, он бы подумал, что здесь произошел взрыв, — настолько бурно отреагировали на слова директора за столом Гриффиндора. Гарри, Рон, Гермиона и Адамсон вскочили и зааплодировали Невиллу, подбадривая его громкими криками. А Невилл, весь белый от изумления, исчез под кинувшимися обнимать его школьниками. До этого он ни разу не принес факультету ни одного очка. Когда толпа распустилась и попритихла, занимая свои места, Долгопупс посмотрел на Адамсон и тихо спросил так чтобы слышала только она: — Это ты ему рассказала? — Ты о чём? — молодая девушка подмигнула. На лице Невилла расплылась скромна, но такая искренняя улыбка. Он благодарно кивнул. Внимание снова вернулось к директору, что всё так же стоял. — Таким образом, — громко прокричал Дамблдор, пытаясь заглушить аплодисменты, которые только усилились оттого, что факультеты Когтевран и Пуффендуй тоже возликовали по поводу поражения Слизерина. — Таким образом, нам надо сменить декорации. Он хлопнул в ладоши, и зелено-серебряное стало везде ало-золотым, огромное знамя со змеей исчезло, а вместо него появилось полотнище с гигантским львом. Лилиана подняла глаза вверх, чувствуя как тонкая пелена слез застелила всё вокруг. Но стоило гриффиндорке моргнуть как всё пропало. Она была счастлива.