Вороненок с львиным сердцем

Прошло уже почти два месяца с момента первого матча, в котором Гриффиндор одержал грандиозную победу. Лилиана, как и другие члены команды, была до безумия рада, что Гарри смог поймать снитч, к тому же, совершив довольно опасный трюк, на который не каждый хороший игрок мог осмелиться. Через несколько дней после матча, Адамсон провела полночи в башне, о которой ей так любезно поведал Дамблдор, колдуя над метлой Поттера. Гермиона рассказала о том, что Снегг пытался её заговорить, однако Лилиане слабо верилось в это. Северус конечно недолюбливал гриффиндорцев, но чтобы пойти на такую низость… Нет, молодая девушка отказывалась в это верить. К тому же, тогда бы возникал другой вопрос: почему он не делал этого раньше? Или всё связано с Гарри? С каждым днём вопросов становится всё больше. Лилиана надела свитер, подаренный Молли на прошлое Рождество и села на подоконник. В окно дул холодный ветер, щекоча горло. Адамсон запустила руки в свои волосы, что волнами скатывались по её спине и плечам. Молодой девушке последние несколько недель было очень неспокойно. Римус всегда отвечал на её письма с размахом, интересовался последними событиями и рассказывал что-то о себе. Немного, буквально в двух словах, но этого анимагу вполне хватало. Однако последние разы, дядя стал писать ей реже и намного меньше, говоря лишь пару фраз. А в последнем письме и вовсе предложил племяннице остаться на праздники в Хогвартсе. Лилиана тут же написала письмо с ответом, спрашивая уже на прямую, что с ним случилось. Люпин снова ответил коротко, так и не объяснив ничего: «Милая Лилиана, Оставайся в Хогвартсе с друзьями. Надеюсь ты отлично повеселишься. Не скучай. До встречи. Навеки твой, Римус» Когда она только получила это письмо, в ней взбушевался гнев. Она достала палочку и буквально прокричала: — Инсендио! — поджигая бумагу. Лилиана смотрела, как сгорает письмо. Ей хотелось кричать от злости. Почему дядя не может ей ничего рассказать? Она же волнуется за него! Неужели так сложно объяснить? Если бы не тот факт, что помимо неё в башне Гриффиндора были ещё и другие ученики, то Адамсон точно бы начала громко ругаться и говорить сама собой. Однако Лилиане не очень хотелось получить статус сумасшедшей. Голд громко каркнул и слегка постучал в окно. Адамсон вздохнула, выныривая из мыслей, после чего открыла окно посильнее, впуская ворона в комнату. Он быстро запрыгнул внутрь, стряхивая налипший снег с тела и расправляя крылья, слегка склонив голову в поклоне. Молодая девушка никогда не понимала чем обусловлена эта чрезмерная вежливость птицы перед ней, но тоже всегда отвечала на это вежливым кивком. Лилиана осторожно забрала письмо из его клюва и погладила птицу по шее. Ворон каркнул, взмахивая крыльями, после чего взлетел и сел на верх кровати Лилианы. Он прижал крылья к телу и замер словно статуя. Анимагу иногда начинало казаться, что Голд намного умнее, чем его считают. Гриффиндорка перевела взгляд на письмо. Оно как и всегда было опечатано защитными чарами, которые не давали бумаге испортиться, если почтальон попадет по дороге в какое-нибудь погодное ненастье, а так же чтобы его не мог вскрыть никто иной кроме определённого человека. Лилиана взмахнула палочкой, провела по ладони и после этого коснулась ей листа бумаги. Письмо открылось и оттуда медленно выплыл лист бумаги. Взяв его в руки, Адамсон улыбнулась увидев знакомый почерк Римуса. Она принялась читать: «Милая Лилиана, Я знаю, что последние разы отвечал тебе коротко и поверхностно. Прости меня, пожалуйста за это. Теперь я могу тебе всё рассказать, но говорю сразу, что это плохие новости. Знаю как ты не любишь их, вороненок, но по другому не так. Не знаю, как так произошло, но наш дом нашло Министерство и потребовало ответов. Мы всегда знали что эти люди не дадут нам спокойно жить. Они мне не доверяют, и видимо до них дошли слухи о том, что я оборотень. Министерство решило провести расследование, поэтому мне пришлось перебросить твои вещи к Розмерте, хозяйке «Трёх Метел», но ты и так знаешь. Я передал ей, что ты заберёшь вещи у неё в скором времени. Боюсь, нам с тобой придётся расстаться на какое-то время. Я не знаю сколько этим людям понадобится времени, чтобы решить, что со мной делать дальше. Прошу, не пиши мне. Не хочу чтобы они докопались до тебя. Ведь если им станет известно, что ты анимаг, то мы оба можем оказаться в Азкабане. Береги себя и не забывай кормить Голда, иначе он начнёт кусаться. Когда всё наладиться, я тебе напишу. И боюсь, возможно, тебе придётся пожить у кого-то у друзей какое-то время. Не могу точно сказать как скоро мы увидимся, но знай — я тебя очень сильно люблю! Навеки твой, Римус» Адамсон зажала рот рукой и тяжело вздохнула. Она вчитывалась в письмо сквозь пелену слёз, что заволокла глаза. Слова больно били в виски, а сердце громко стучало в груди. Лилиана не боялась, что ей придётся пожить с кем-то из друзей. Нет, она боялась за Римуса. Он был её единственной семьей и если с ним что-то случится… Адамсон попыталась отогнать эту мысль. Молодая девушка прижала колени к груди и спрятала в них голову. Она пыталась успокоиться, но волнение и тревога сказались на ней сильнее, чем казалось на первый взгляд. Слёзы полились с новой силой, переходя в рыдания. Страх за близкого человека буквально выбивает почву из под ног, выжимает кислород из лёгких. Она не могла себе даже представить, что с ней случиться, если Римуса посадят в Азкабан. Ей даже думать об этом страшно. В тот момент, Лилиана молила Мерлина, чтобы тот помог Люпину. Будь кто-то рядом из Мародеров или даже Ордена Феникса, то их бы смогли защитить, но все разбрелись по миру словно позабыв друг о друге. Одна надежда на то, что Министерство ничего не найдёт или Римусу удастся куда-то сбежать. Адамсон как никогда прежде захотелось оказаться рядом с Люпином и помочь. Хоть чем-то помочь. Только вот не чем. — Рейвен, ты здесь? — крикнул Фред входя в комнату девочек, видимо после того как не получил на свой стук ответа, на которой Адамсон даже не обратила внимание. — Лил! Ты где? Пошли гулять, а то нас с Форджем там снежками закидают… Он умолк. Молодая девушка не поднимала головы, закусив губу до крови, чтобы сдержать всхлип. Она никогда не позволяла себе плакать при ком то, даже при Римусе. Однако, когда её плеча коснулась рука лучшего друга, гриффиндорка не смогла сдержать рваного вздоха, вырвавшегося из её горла. — Лил, — парень осторожно надавил молодой девушке на плечи, отрывая её от коленей, однако она поспешила спрятать лицо в ладонях. — Лил, прекрати. — Адамсон отрицательно покачала головой. — Убери руки и давай поговорим. Хуже от этого тебе не станет. Я уверен. Гриффиндорка шмыгнула носом и медленно опустила руки, обнимая себя за плечи. На губе уже были видны отпечатки зубов, глаза были красными, так, что радужка стала казаться ярче, щеки покраснели от слёз. В тот момент Лилиана чувствовала себя жалкой. Она всегда ощущала, что слёзы это показатель её слабости, а ей не хотелось показывать это. Адамсон всегда стремилась быть сильной, как родители, как Римус, ведь она никогда не видела их слёзы. Но в этот момент, чувства стали сильнее внутренней стены и сдерживаться было очень сложно. — Что случилось? — осторожно спросил Фред, пытаясь поймать взгляд подруги, но та упорно продолжала смотреть в окно. — Эй, Рейвен, поговори со мной. Может я смогу чем-нибудь помочь. — Нет, не сможешь, — каркующие нотки в её голосе стали ещё ярче. Она тяжело сглотнула, а нижняя губа подозрительно затряслась. — Не в этот раз… Повисла тишина. Адамсон закрыла глаза и соленая капля вновь покатилась вниз по лицу. Она всхлипнула, пряча лицо обратно в ладони. — Иди сюда, — Уизли подсел к молодой девушке на подоконник. Лилиана свесила ноги вниз и пододвинулась ближе к лучшему другу. Тот осторожно обнял её за плечи и положил подбородок на макушку Лилианы. Гриффиндорка ухватилась двумя ладонями за руку Фреда, словно за спасательный круг. — Дред! Рейвен! Ну где вы? Меня там ребята снегом закидали, — в этот раз в комнату влетел Джордж и увидев брата с лучшей подругой, немного удивился. Он подошёл ближе и посмотрел на заплаканное лицо молодой девушки и изумился, хоть и не показал этого. Парень ничего не сказал и не спросил, лишь осторожно сел с другой стороны и положил голову Лилиане на плечо. В комнату наступила тишина, прерываемая лишь рваными вздохами молодой девушки и далекими голосами с улицы. Они и вправду были далекими, ведь сидя в обнимку втроём, ребята словно отстранились от остального мира. В этот момент близнецов не волновало ничего, лишь Лилиана. Они никогда не видели её такой. Да, она могла ходить грустно, задумчивой, хмурой, отстраняться от всех, даже от них, но Адамсон никогда не плакала. Поэтому, в этот момент им стало важно лишь то, как вернуть улыбку на её лицо или хотя бы не дать ей вновь заплакать. Они не знали сколько так просидели, пока в какой-то момент Адамсон осторожно не вылезла из их объятий и пошла в сторону ванны. Перед тем как зайти внутрь и умыться, она кивнула на письмо, что всё так же лежало на подоконнике. Близнецы взяли его в руки и стали читать, пока гриффиндорка приводила себя в порядок. Неожиданно, к ней залетел Голд и присел на плечо. Птица осторожно потерлась головой о щеку молодой девушки, словно жалея её. Лилиана усмехнулась, в очередной раз удивляясь разумности своего ворона. Лилиана осторожно расчесала волосы и заплела в косу на бок, как всегда любит делать и лишь тогда вышла обратно в комнату. Голд так и сидел на её плече, как верный друг, соратник и защитник. — Кто мог дать Министерству наводку на вас? — Джордж нахмурился. — Я не знаю, — Лилиана пожала плечами, облакачиваясь на один из столбиков кровати. — Мы ни с кем не водили знакомств, да и всегда были очень скрытными. Не знаю как так могло произойти. — Я думаю, что твой дядя что-нибудь придумает, — Фред осторожно улыбнулся. — Ты сама говорила, что он у тебя очень умный и находчивый. — Да, но я всё равно за него переживаю. Близнецы встали с подоконника и подошли к подруге. Она не успела ничего сказать, как те сжали её в своих объятиях, отчего Голд недовольно каркнул и взлетел с плеча молодой девушки. Однако, на него никто не обратил внимания. Лилиана была благодарна лучшим друзьям за то что те рядом, хоть и не могут ничем помочь, кроме как поддержать и утешить. Однако, для Адамсон это значило многое и ей этого вполне хватало. Когда гриффиндорка окончательно успокоилась, Уизли буквально вытащили её на улицу. Их тут же стали закидывать снежками со всех сторон. «Безбашеное трио» лишь хитро улыбнулись и переглянувшись стали закидывать противников заколдованными снежками. Бой, что развернулся во дворе школы поражал своими масштабами, а смех разносился по всем окрестностям. Даже самые старшие ребята не смогли удержаться от веселья. В тот момент все границы между факультетами фактически стерлись и все просто закидывали друг друга снегом, просто потому что им было весело. Лилиана не смогла сдержать улыбки. Она «сражалась» бок об бок с близнецами, Роном и Гарри. Все пятеро смеялись так, что казалось ещё чуть-чуть и стены пойдут ходуном. Когда все стали расходиться, Адамсон почувствовала, как кто подхватил её под руки и кинул в большой сугроб. Молодая девушка провалилась туда чуть ли не по уши. Следом рядом с ней оказались и Анджелина с Кэти. Все трое обернулись к тому, кто зашвырнул их в снег и увидели Оливера и Перси, что смеялись и хитро улыбались. Все были немного удивлены тем, что эти ребята вообще умеют веселиться. Однако, Лилиану вовсе не устраивало то, что она вся мокрая от снега, что попал ей за шиворот и в ботинки. Она достала палочку и направила на маленьких снеговиков, которые ребята вылепили на фонтане. — Оппуньо! — крикнула Лилиана и фигурки ожили. Они повскакивали со своих мест и побежали на Перси и Оливера. Те ошеломленно уставились на гриффиндорку, что лишь ухмыльнулась, пытаясь вылезти из сугроба, однако именно в тот на них накинулась армия маленьких снеговиков, что хватали парней за ноги и заваливали снегом. Все вокруг вновь залились смехом, смотря на старшекурсников что усердно пытались выбраться из хватки нападающих. — Фините Инкататем! — раздался строгий женский голос за их спинами. Снеговики попадали на землю и лишь тогда Вуд со старшим Уизли смогли подняться на ноги. Все обернулись и увидели профессор Макгонагалл, что бегала взглядом по всем собравшимся вокруг. Лилиана не знала что ей делать и чего ожидать от ректора. — Могу я узнать кто из вас устроил это, — женщина слегка нахмурилась. — Это я, профессор Макгонагалл, — Адамсон выступила вперёд, смело смотря в глаза учителя трансфигурации. — Вы? — казалось женщина очень сильно удивилась, хотя и старалась это не показывать. — Да. — Что ж… это весьма удивительно, — Минерва кивнула. — Плюс десять очков, мисс Адамсон за ваши обширные познания. Однако впредь попрошу быть осторожнее с этим заклинанием. — Конечно, профессор, — молодая девушка кивнула. Женщина ответила тем же и посильнее укутавшись в свою шубу, пошла в сторону выхода из Хогвартса. Лилиана обернулась к остальным ребятам, ели сдерживая смех. Близнецы первые не выдержали и громко захохотали, потом подхватили и девочки, за ними Гарри, Оливер, Перси и Рон. Все были немного удивлены этим происшествием, однако, были рады, что всё обошлось. *** — Надо поговорить с Лилианой, Альбус, — профессор Макгонагалл серьёзно посмотрела на директора. — На первом курсе она применила заклятие Орхидеус, что изучается на четвёртом курсе. Сегодня Оппуньо. Его проходят на пятом курсе. Такое нельзя сделать с первого раза. — Я понимаю твои опасения, Минерва, — профессор Дамблдор поднялся с кресла и спокойным шагом прошёл к окну. — Девочке всего тринадцать, Альбус, — женщина последовала за директором. — Я и сама прекрасно вижу потенциал Лилианы, но мне страшно, как бы именно это не привлекло к ней лишнее внимание. — Мы не должны вмешиваться, — Дамблдор посмотрел вниз. По дороге от Хогсмида шла троица ребят с несколькими сумками в руках. Они о чем-то болтали, не обращая внимания на окружающий мир. — Единственное, что мы можем сделать это не дать ей оступиться. — Том был таким же когда-то и к чему это привело… — Он был другим. Лилиана видит в людях свет, а Том видел лишь способ достижения желаемого. — Поэтому вы попросили её присматривать за Поттером? — Между ними есть связь. Она незримая, но с каждым днём становится всё крепче. Оба профессора посмотрели в окно. Было сложно сказать, о чём именно они думают и осмысляют. А в тот момент Лилиана весело шагала вместе с близнецами, обсуждая предстоящее Рождество, пока Гарри сидел в Большом зале играя в волшебные шахматы с Роном. Дамблдор был прав, ведь в них обоих был свет. Они были и похожи, и одновременно совершенно разные. Их пути идут параллельно, тесно соприкасаясь, иногда даже пересекаясь, однако каждый шёл к своему концу.