***
Касита выполняла своё поручение слишком хорошо. Бруно, кажется, всегда был под её строгим надзором. Касита просто не могла ослушаться Альму, даже если ей очень хотелось. Она ведь хранитель свечи и глава семейства. Бруно уже понял, что попытки выбраться самостоятельно тщетны. И, кажется, даже если бы он принёс извинения, Альма не стала бы давать ему ту свободу, какая была раньше. По сути, он всегда был сам по себе. Бруно мог ходить где угодно, делать, что угодно. А теперь даже это у него отняли. Он не мог банально выйти на прогулку, обречённый на постоянное заточение в доме. Уже близился седьмой месяц, как он тут сидит. Чаще всего Бруно запирался в комнате, где Касита не могла его достать и приволочь за стол. Да, Альма теперь злилась даже на это. Бруно не знал, почему всё это произошло так внезапно. Почему он настолько резко стал реагировать на любое слово матери и постоянно ругаться с ней. Да и она, впрочем, не была особо тактичной. Всегда старалась упрекнуть его в чём-то. А он больше не хотел это терпеть и сразу же начинал отвечать. Их ругань настолько достала Джульетту и Пепу, что они начали больше времени проводить за стенами дома, лишь бы не слышать всё это. Но Бруно останавливаться не собирался. Как и приносить унизительные извинения. Вместо этого внутри проснулось злорадство. Так что он нарочно делал что-то, что точно не понравится матери. Как, например, ношение подаренной руаны. Альму это раздражало настолько, что она моментально краснела и крепко стискивала зубы. А Бруно равнодушно маячил перед ней в тёмно-зелёной накидке, пару раз даже ехидно спрашивая, что не так. И опять они начинали ругаться. И опять слышались упрёки и крики. Но, если честно, Бруно с каждым днём становилось всё хуже и хуже. Скука настигла парня слишком быстро. В доме просто нечего было делать, некуда было сходить и всё уже давно было увидено. Бруно весь день болтался по дому, не в силах заняться хоть чем-то. Стены давили, небо казалось потолком этой дурацкой тюрьмы. Он даже нашёл способ, как забраться на крышу, первое время проводя время там, уставившись на звёзды. Но и это со временем наскучило, когда названия созвездий почти закончились. Звёздная карта, тайком принесённая Анной, смогла увлечь Бруно лишь на время. Внутреннее напряжение постоянно росло, не было возможности вдохнуть полной грудью. Бруно полностью изменил свой распорядок дня. Хотя это получилось спонтанно на фоне развившейся бессонницы, но всё же. Первое время он не спал сутками. День и ночь Бруно шатался по дому как призрак, а синяки под глазами становились всё темнее и темнее. Анна назвала это его состояние апатией и прикладывала все силы, чтобы она не развилась в нечто более страшное. Парень с нетерпением ждал ночи, чтобы поговорить с девушкой через ворота, чтобы обменяться книгами. Как-то у Анны даже получилось передать ему старый граммофон. С музыкой стало чуть проще, но и это не смогло хоть как-то снизить растущее внутри напряжение. Было просто утомительно скучно. Постепенно Бруно полностью перешёл на ночной образ жизни. Выходил из комнаты по наступлению вечера, возвращался сразу, как только встретит рассвет. Пару раз парень засыпал на крыше, но это было жутко неудобно. А ещё пару раз он понимал, что вот-вот и не выдержит, подойдёт к стоящей на подоконнике свече и уронит её. Да, всё чаще и чаще Бруно ловил себя на подобных мыслях. Что, если бы у него не было отравляющего жизнь дара? Всё бы изменилось? Может быть. Но свеча горела. Ярко, каким-то таинственным белым светом. Бруно иногда подходил к ней совсем близко, присаживался и говорил. Тихо, очень тихо, но слишком эмоционально. Так, что слёзы начинали катиться без его желания. Может, он думал, что свеча и магия услышат его? Поймут и исполнят желание? А чего он хотел? Так мало. Всего лишь жить свободно и спокойно, видеть улыбку на, теперь мрачном, лице матери. Встречаться с Анной и, может, когда-нибудь завести детей. Он уже взрослый, но, какая ирония, совершенно не властен над своей жизнью. Может, он действительно просто не понимает Альму. А, хотя, понимает. Но не простит, это точно. Бруно, доев оставленную специально для него порцию, осторожно двинулся в сторону холла. Он мельком взглянул вверх, уставившись на яркую луну. Что-то привлекло его внимание. Какое-то странное, непривычное мерцание. Бруно, нахмурившись, развернулся и взглянул на горящую свечу. Брови медленно поползли вверх, Бруно остолбенел от удивления. Яркий свет теперь напоминал тлеющий уголёк. Свеча то резко разгоралась, то практически затухала. Бруно нахмурился и, прищурившись, понял, что вокруг неё, по стенам, разрасталась тоненькая сеть трещинок. — Касита? — шепнул Бруно. Дом лишь скрипнул. Пол под ногами пришёл в движение. Бруно отпрянул в сторону, наблюдая за глубокой трещиной, словно бегущей куда-то. Лестница разломилась. Парень разбежался и быстро оказался на втором этаже, следуя за трещиной. Она безжалостно раскалывала стены, проходя через каждую волшебную дверь. Ранее горящие ровным оранжевым, теперь они начали мигать. Трещина резко свернула вниз, когда дошла до закутка Бруно. Она словно обогнула его комнату и, снова перейдя на стену, врезалась в картину. Бруно прикрыл глаза и мотнул головой. Тут же распахнув их, он с удивлением обнаружил, что всё нормально. Трещин нет, свеча горит. Бруно провёл рукой по стене, не ощущая ничего подозрительного. Он дотронулся до картины. Она упала на пол, издав громкий треск. Бруно замер, вслушиваясь в тишину. Ничего. Со вздохом облегчения, парень присел, собирая развалившуюся раму по частям. Удивительно сколько навыков можно освоить в заточении. За эти неполные семь месяцев Бруно даже начал вырезать из дерева, что получалось очень даже неплохо. Подняв картину, парень уже собирался повесить её на стену, но тут же замер от удивления. Стена за картиной отличалась. Ровный прямоугольник словно был небольшой дверью, тщательно скрытой от невнимательного взгляда. Бруно отложил картину в сторону и легонько постучал по стене. Звук был звонким, громким. Таким, который можно услышать только если за стеной есть пустота. А она там определённо была. Бруно снова провёл рукой по стене, чувствуя небольшие выступы. Он резко навалился всем весом на место, где висела картина, и потянул за крохотные выбоины. Послышался глухой треск. Бруно куда-то провалился. На голову посыпалась побелка и пыль, забиваясь в глаза и нос. Бруно не выдержал и пару раз чихнул. Продрав глаза, парень осмотрелся. Узкий коридор словно проходил меж стен дома. Он был длинным, покрытым трещинами и точно куда-то вёл. Через тонкие щели в потолке сюда лился ровный свет луны.***
— Так я нашёл стены, — чуть заметно улыбнулся Бруно. — То есть магия уже тогда пропадала? Из-за твоей ссоры с Альмой? — спросила Винд. — Да… Видимо в этом и заключалась причина. Но мне кажется, что тогда это было что-то вроде видения, — кивнул Бруно. Винд дотронулась до чашки с ароматным чаем. — Остыл уже… — пробормотала она. — Сейчас налью ещё, — Анна поднялась со стула. — Когда я нашёл стены, то смог выбраться из дома. Там же целая куча проходов, — начал объяснять Бруно. — Но дом же волшебный, разве нет? Касита не выпустила бы тебя, — не поняла Винд. — Внутри стен дом обычный, без магии. Это как бы фундамент, который строили люди. Магия туда почему-то не прошла. Не уверен почему, если честно, но мне это было на руку. Я тогда сразу сбежать хотел. — А почему остался? Ушёл бы к маме и всё. — Хотел так и сделать. А потом планы поменялись.***
Бруно буквально взлетел по лестнице вверх. В рекордные сроки он преодолел немыслимое расстояние и даже не устал, настолько сильно он был рад. Нашёл. Он нашёл способ сбежать! И это было просто невероятно. Он уже несколько дней тщательно всё проверял и пока не рассказывал даже Анне. Но факт на лицо — внутри стен Касита не может его достать! Он свободно выходил из дома, даже проверял насколько хорошо его слышно внутри и результат порадовал. Вообще не слышно! Словно там невероятная звукоизоляция, не иначе. Бруно только и думал о том, что скоро всё закончится. Плевать, он уйдёт в джунгли, уйдёт куда-нибудь ближе к скалам, будет жить без крыши над головой, но уйдёт! Надоело сидеть в этом доме, надоело постоянно собачиться с собственной матерью, просто надоело! Он устал от города, от своего дара, от семьи! От всех устал, Бруно уже не хотел ничего, кроме как уйти. Правда, не всё так просто, как кажется. По крайней мере, есть кое-что, что может помочь в этом непростом решении. Бруно ведь видит будущее, так? И это очень и очень поможет ему в данной ситуации. Бруно немного нервничал, потому что не пользовался даром уже слишком долго, но от идеи посмотреть не отступился. Он по крайней мере был уверен в достоверности предсказания, а не как все эти люди вокруг. Расставив свечи в центре небольшого каменного круга, Бруно сел на пол и осторожно зажёг их. Языки пламени слегка колебались от дуновения ветра, приковывая взгляд предсказателя. Мерное стекание песка — единственный звук, который остался. Бруно вздохнул и зажмурился. Песок пришёл в движение, закручиваясь и взлетая. Вокруг Бруно образовался плотный зеленоватый кокон. Парень открыл глаза, чётко представив то, что именно он хочет увидеть. Своё будущее, последствия его побега и что же всё-таки случилось со свечой. Среди неразборчивых завихрений появилось чёткое изображение белого пламени. На заднем плане Бруно заметил фигуру, напоминающую его самого. Он украдкой развернулся и бросился вперёд, отдаляясь от свечи всё дальше и дальше. Пламя резко поднялось и так же внезапно начало затухать. Мгновение — картинка сменилась другой. Изображение сестёр и матери, вокруг которых стояли неразборчивые фигуры и общее грустное настроение. А спереди свеча — крошечный кусочек тлеющего воска. Купол резко исчез, осыпаясь многочисленными песчинками. Бруно, поджав губы, уставился на печальную табличку. Это развитие событий было наихудшим. Даже сквозь зелёное стекло прослеживалась печаль и тьма. Бруно зажмурился и, отложив табличку, сконцентрировался. Песок снова взметнулся вверх. Волны и ветер собрались воедино, показывая новое предсказание. Бруно и Анна обнимались, смотря куда-то вниз. На их лицах застыли счастливые улыбки. Изображение изменилось. Бруно направлялся в сторону дома, обедал с семьёй и снова ругался с матерью. Свеча на заднем плане горела не так ярко, но и не затухала. Неожиданно появилась Джульетта и Агустин. Около них стояло две небольших, размытых фигурки, крепко вцепившиеся в подол юбки сестры Бруно. На руках у Джульетты был свёрток, сияющий ярким золотым светом. Картинка резко отдалилась. Горы. Высокие, неприступные горы. Около гигантского водопада пролетало яркое, такое же золотое перо. Подхваченное ветром, оно взлетело выше, пересекая непонятную полупрозрачную границу. Волна песка плавно перетекла в ещё одно изображение. Три фигуры, позади которых сияла свеча. Бруно чётко понял, что является одним из этих людей. Неожиданно центральная фигура развернулась и сняла капюшон. Лицо самого Бруно посмотрело словно на него. И ярко улыбнулась, легонько кивая. Купол рассыпался. Бруно подхватил табличку. Его улыбающееся лицо. В стеклянных глазах читалось непонятное счастье и облегчение. Бруно покрутил табличку, разглядывая себя со всех сторон. Он выглядел намного старше, по прикидкам, ему здесь было больше сорока. Бруно опустил табличку и положил одну рядом с другой. Два исхода. И оба зависят от Бруно. — Нужно поговорить с Анной. Бруно подхватил таблички и направился в сторону лестницы.***
— Так что за предсказания-то? — немного напряжённо спросила Винд. Анна поставила на стол поднос с чашками и пиалу с печеньем. — Мы пытались разобраться, что делать, но по итогу получалось одно — невезение. Если бы я сбежал раньше, то и из Энканто выбраться бы не смог, и магия пропала бы. Поэтому оставался только один вариант — ждать, — рассказал Бруно. — Ждать чего? Появления Мирабель? — Да. Золотой свет означает выход, решение, — Бруно сделал глоток чая, — Рядом с Джульеттой было два ребёнка, светился третий, значит, он и будет ключом. Ну а перо… я понял, что оно значит, только когда свой дар получила ты. Бруно тепло улыбнулся. Анна погладила Винд по голове и тоже отпила чай. — И ты… терпел оставшееся время? Извинился перед Альмой? — немного грустно спросила Винд. — Нет, я не извинялся. Я же жил в стенах, а там магия Каситы не работает. Ну а что до терпел… всё равно делать было нечего. Я пробовал в те годы перебраться через горы, но, как сама понимаешь, с магией это невозможно. Было решено оставаться и ждать. — То есть, ты ждал восемь лет? До моего рождения? А что та девушка? Она… она что? — Мария… ну, я рассказал ей, что свадьба не состоится и просил держать это в секрете. Она была рада, разумеется. — Как и я, — хмыкнула Анна. — Я бы никогда не позволил подобному случится, — чуть вздрогнул Бруно, — Я сбежал за две недели до назначенной даты. Примерно тогда я узнал, что Анна беременна. Затем я год жил в стенах и в доме Анны, и ещё год мы ждали, чтобы ты подросла. Тогда пришло новое видение, оно отличалось. — Чем отличалось? — С этого места, я, пожалуй, продолжу, — мягко улыбнулась Анна.***
Весь день Анна была сама не своя. Работа в ателье у неё совсем не ладилась в последнее время, всё валилось из рук от какой-то странной апатии и плохого сна. Девушка быстро уставала, не хотела есть или ела слишком много за раз. У неё неожиданно начало болеть чуть ли не всё тело, и если раньше можно было списать это на обычную перегруженность, то сейчас всё зашло как-то слишком далеко. Терпеть уже не было сил. — Дочка, ну что с тобой? Ты не заболела, часом? — спросила София, нежно поцеловав Анну в лоб, — Температуры вроде нет… — Я уже ела еду Джульетты… Не знаю, что-то чувствую себя не очень, если честно. — Это из-за волнения, наверное. Ты переживаешь за Бруно? — обеспокоенно спросил Грегор. Анна лишь тяжело вздохнула и посмотрела в окно. Дату помолвки назначили через три недели. Бруно сказал, что сбежит, когда всё подготовит. — Его предсказание близится. Бруно сказал, что уже видел некоторые сцены из видения. — Мы не против, чтобы он пожил здесь, — улыбнулась София. — Уже как родной стал, ещё бы мы против были, — хмыкнул Грег, зарываясь в газету. Анна неожиданно побледнела. Ноги стали подкашиваться, тело завалилось в сторону. — Анна! — воскликнула София, придерживая дочь. Грегор вскочил с кресла, отбросив газету и тут же оказался рядом, усаживая Анну на диван. Девушка откинулась на спинку и тяжело задышала. — Анна, боже! Что же с тобой, детка! — начала хлопотать мать. — Ты в джунгли когда ходила? — спросил отец, хмурясь. — Недели две назад… — пробормотала Анна. — Что у тебя болит? — нервно присела рядом София. — Ну… спина болит, живот… грудь ещё, — начала перечислять Анна. Грег и София переглянулись. — Нужен врач. — Врач? Зачем, есть же… — Я позову. Есть хороший знакомый. Грег накинул шляпу и быстро скрылся за дверью. — Анна, ты не чувствовала ничего странного, в последнее время? Тошнота, озноб, быть может. — Ну да, немного подташнивало от запаха роз и там по мелочи, но ничего серьёзного… А что? София медленно отвернулась от девушки, чуть сильнее сжимая её ладонь.***
— Анна! Бруно, как только заприметил девушку, быстро подбежал к ней и обнял. — Как ты себя чувствуешь? Тебе ведь нездоровилось, простуда? — обеспокоенно начал расспрашивать он. Анна взяла его за руки и немного нервно улыбнулась. — Не знаю, как тебе сказать… Выражение лица Бруно изменилось на серьёзное. — Что? Что-то тяжёлое? — Я не больна. Бруно облегчённо выдохнул. — Я беременна. Парень подавился воздухом и громко закашлялся. В ушах словно тихо что-то зазвенело. — Ч-что? Как? Как это… — Бруно, ты знаешь, как это возможно… — Это точно? — Да. Врач приходил, осмотрел. Я беременна, срок ранний. Бруно словно потерял дар речи. Анна обеспокоенно наблюдала за его реакцией, всё ожидая хоть чего-то, но парень упрямо молчал. Всё внутри на мгновение сжалось от страха. Анна тихонько открыла рот, чтобы сказать какую-нибудь нелепицу, но она не успела издать ни звука. Бруно резко обнял её и, подхватив, закружил. — Это же замечательно! Ты не представляешь, как я счастлив! — воскликнул он, улыбаясь. Анна резко вздохнула, когда парень крепко обнял её и уткнулся лицом в плечо. Он расчувствовался и даже успел пустить слезу. Анна тепло улыбнулась и, прикрыв глаза, погладила его по голове, зарываясь пальцами в кудряшки. — Ты рад? Правда? — тихо спросила она. — Я всегда мечтал завести семью. А когда родилась Долорес, понял, что безумно сильно хочу стать отцом. — И кого ты хочешь? — Мне всё равно, я буду любить этого малыша, кем бы он ни был, — Бруно чуть отстранился, всё так же крепко сжимая руку Анны. — Ты сбежишь в пятницу? — спросила она, проводя рукой по щекам парня. Бруно перехватил ладонь и нежно поцеловал её. — Да. Сколько бы не спрашивал у своего дара — нужно ждать. — Я знаю. Подождём вместе. Будет лучше, если он родится тут, в безопасности. — Да. Свеча снова мерцала… — Снова? — Да. Я и так стараюсь почти не видеться с Альмой, но с каждым разом, когда наблюдаю затухающую свечу и трещины, понимаю, что, скорее всего, нужно будет предпринять какие-то меры для предотвращения пропажи магии. — Разве не будет лучше, если она исчезнет? — Так будет лучше только для меня. Энканто нуждается в магии, Анна. Это место разрушится, если она пропадёт. — Нужно скрыть, что это твой ребёнок, — прошептала девушка. — Знаю. Придется это скрывать. Она… никогда не примет её. И тебя тоже. Прости, — Бруно чуть зажмурился. — Глупый. Ну какое мне до неё дело? Разве она важна? Мне важен ты, Бруно. И малыш. Бруно улыбнулся, с нежностью глядя на Анну. Вместе до конца.***
— Я только так и не поняла, зачем вы дали мне магию. Зачем было приводить меня к свече в тайне? — пробормотала Винд. — На это была причина. Я ушёл, а ты родилась позже. Свеча начала тухнуть уже тогда, потому что в семье была… немного неоднозначная обстановка. — И что случилось? — не поняла Винд. — Я сбежал тихо. Из-за того, что я всё время скрывался, меня сразу никто не хватился. А очухались практически перед помолвкой. Искали всем городом, даже в джунгли ходили, но, разумеется, так и не нашли, — произнёс Бруно. — Да… Обстановка тогда была жуткая, — Анна уставилась в чашку. — Мне пришло видение. Немного спонтанное, но всё же. Дело в том, что во всех последующих предсказаниях фигурировало золотое перо. Если я пытался как-то исключить его из видения — всё шло по накатанной. И, однажды, я примерно смог понять, что это какой-то новый дар, видимо. А новый дар из всех детей могла получить только ты. Мирабель родилась чуть позже и ей магию выдали бы в пять. По какой-то причине ничего не вышло, если бы у тебя не было магии. Всё то, что произошло — тщательно спланировано, Винд. И ты, и то, что мне приходилось прятаться в доме… Всё это было не с проста, а из-за того, что по-другому просто не получилось бы. Я злюсь на Альму, никогда её не прощу, но остальная семья ни в чём не виновата. Поэтому, вот. Винд слушала всё это очень внимательно, постоянно размышляя. Получается, никак по-другому прийти к счастливой концовке нельзя? В том предсказании, что она видела, три фигуры — скорее всего она, мама и Бруно. Да и Анна, которая протягивала руку… Получается, она тянулась к нынешнему Бруно. Звала с собой? Может быть. Девушка вздохнула. Всё же, отец был прав. Магия этому месту точно нужна. Свеча затухала уже в то время, а Бруно всячески пытался поддерживать её. Он ведь любит семью, сестёр. Они и правда не виноваты. — Когда ты получила магию, свеча разгорелась, потому что она, по сути, создана из желания защитить семью. И твоя любовь к Анне, любовь Анны к тебе и моя любовь к вам помогла свече протянуть так долго. Прости, я знаю, что тебе было тяжело. Твой дар, наверное, не успел нормально раскрыться, из-за неправильной Церемонии. Это моя вина, я ведь предложил… — Бруно немного поник. — Не волнуйся. Моя магия помогла мне стать сильнее. Она привила мне любовь к полёту и небу, к свободе… Я ни о чём не жалею. Но если выбирать между вами и магией, я без сомнений выберу вас, — улыбнулась Винд. — Я знал, что ты вырастешь особенной. Ты самая чудесная дочь на свете… — прошептал Бруно. — Твой папа заплакал, когда впервые взял тебя на руки, — улыбнулась Анна, — Я не представляла, что он настолько сильно будет любить тебя. Бруно покраснел и, поджав губы, обиженно взглянул на Анну. — Я же просил… — Правда? Это так мило! — рассмеялась Винд, — Представляю твоё лицо, потрясающе! Комната заполнилась смехом. Пожалуй, это было самое замечательное утро в жизни Винд. Бруно взглянул в окно и немного помрачнел. — Совсем скоро случится предсказание, — сказал он, на секунду закрывая глаза, словно прислушиваясь к ощущениям. — То самое? — спросила Анна. — Да. — Как скоро? — нахмурилась Винд. — Примерно через три часа, думаю. И мы с вами должны быть там.