Весёлая грусть на двоих

Они не знали, когда именно это началось, и не могли сказать наверняка, хотят ли, чтобы это закончилось, один факт оставался фактом - они уже были своего рода друзьями. Может даже не друзьями, а так, приятельницами, но всё же были. Встретились они внезапно - просто шли по лесу и обе вышли к реке. Учиха Мизуки, жена главы клана Таджимы Учихи, часто ходила к этой реке, ведь на ее берегу росли некоторые полезные травы, а если перейти реку, то на другом берегу можно найти укромно спрятавшиеся кусты боярышника, а потом и вовсе выйти на полянку, где красиво цветёт вербена - полезный и, что важнее, самый любимый цветок Мизуки. Учиха так прогуливалась с завидной регулярностью, наслаждаясь тишиной и одиночеством, позволявшим ей размышлять о своём. Но сегодня что-то было не так. Мизуки уже расслабилась, предвкушая приятные минуты, которые она проведёт в уединении, когда на другом берегу появилась девушка. Учиха сразу отметила, что это враг, а потом разум по-женски с легкой завистью отметил - красивая, хотя и совсем необычная. У вышедшей на берег девушки были белоснежные волосы, красиво обрамлявшие чуть вытянутое лицо. Мизуки уловила, как на солнце локоны незнакомки меняют цвет на светло-голубой или даже стальной, делая её ещё более привлекательной, хотя самой Учихе казалось, что это просто невозможно. Аккуратный тонкий нос, чуть пухлые розовые губы - Мизуки для такого цвета нужна была специальная краска, а она в клане в большом дефиците. Но самое главное - это глаза. Раскосые и, на удивление, красные, даже немного бордовые. Цвета куда более насыщенного, чем шаринган, что для этих краев уж совсем нетипично. Мизуки прикинула - незнакомка выше ростом на целую голову и, хотя и была хорошо укутана в юкату желтоватого цвета, крупнее самой Учихи, сразу заметно. На какой-то момент она подумала, что сражаться не придётся, от незнакомки не исходило ничего воинственного, только легкий интерес, но потом на белом поясе юкаты, так вовремя развеваемом ветром, Мизуки заметила знак. Сенджу. Значит бою всё-таки быть. Как же несовременные она вышла из дома без оружия! Однако Сенджу в бой вступать также не спешила и, как отметила Мизуки, также была безоружна. Девушка просто внимательно осматривала ее и делала какие-то выводы для себя, и Мизуки почему-то решила, что эти выводы ей не понравятся. Вообще Мизуки была красавицей, так что стыдиться ей было особо нечего. По крайней мере, так говорили в клане и именно так считал ее муж, но вот сама Учиха понимала, что до статуса главной красотки ей далеко, не говоря уже до дерзкой и необычной красоты девушки с другого берега. Мизуки была худой, но не совсем тощей. Часто ругала себя за маленькую грудь и слишком большой по ее меркам живот ( у незнакомки грудь была раза в три больше, чем у самой Мизуки!). Руки Учихи всегда казались ей слишком мужскими, а ломкие ноготки никак не хотели отрастать, чтобы придать рукам хоть какой-то женственности. Роста она была невысокого, что часто маскировала сандалям на каблуках и даже научилась в них сражаться. Характерной всем Учихам бледностью она не отличалась, но и смуглой ее не назовёшь. Так, что-то среднее. Она вообще себя оценивала как «что-то среднее». Ей часто говорили, что у неё красивые большие глаза, и она признавала это, но не забывала о мешках под глазами - ее вечными спутниками, портящими весь ее образ. Наверное, на мужчине это смотрелось бы не так, но она же девочка! Ее нос был крупноват, ей не нравилось, но другой не смотрелся бы в комплекте с ее широким лбом. Губы тоже были слишком узкие, не такие, как у той красотки. Всё это, давно позабытое Мизуки, ведь муж не давал ей усомниться в собственной красоте, вдруг вылезло наружу перед лицом этой красивой девушки из клана Сенджу. Мизуки отметила, что незнакомка была чуть старше ее самой. Она прищурила свои красные глаза и смотрела на Учиху оценивающе, но без пренебрежения. Это был хороший знак, нападать она пока не собиралась. Но наверняка заметила, что красивее, чем Мизуки, что в Учихе заранее пробудило неприязнь к незнакомке. - Ты Учиха, - сказала незнакомка, и даже голос ее был мелодичен. - А ты Сенджу, - парировала Мизуки, удивляясь, что не приметила такую необычную девушку среди врагов раньше. - Не совсем так. - В каком смысле? - Мизуки опешила. Мон Сенджу всё ещё игриво развевался ветром, а спутать его она не могла, как и не смогла скрыть удивление. - Я вышла замуж за Сенджу, но по рождению я принадлежу к другому клану. - Погоди-ка, - и тут Мизуки вспомнила, как Таджиме принесли донесение. Буцума Сенджу, глава вражеского клана, по слухам поехал закупиться оружием на север и где-то там влюбился без памяти и вот привёз на свои земли жену. Таджима тогда ещё смеялся над доносом, мол не умеет этот Буцума любить, брак наверняка расчетный. Уж не это ли и есть жена Буцумы? - Откуда ты? - Из страны Железа. Значит точно она. Но почему кто-то из страны Железа решил связаться с Сенджу? Эта страна уже много лет придерживается нейтралитета и не вмешивается в войны между шиноби. Говорят, у них прекрасные мечники, зовущие себя самураями, но Мизуки много про это не знала и поэтому именно сейчас решила выяснить. - Это правда, что у вас не бывает весны? - Что? - опешила незнакомка. Если она и чего-то ожидала от Учихи, то точно не этого вопроса. - Ну, - замялась Учиха, неловко заведя руку за голову, а затем широко и нелепо улыбнулась и продолжила, - я слышала, что у вас никогда не бывает весны и лета. Всё время зима, - Учиха принялась размахивать руками, вероятно, какими-то из этих движений пытаясь изобразить зиму, чем окончательно выбила новоявленную Сенджу из колеи. - Так это правда? - Д-да, - запнувшись, проговорила Сенджу. Эта девушка явно не вязалась с тем, что ей рассказывали об опасных и кровожадных Учиха, - у нас есть весна и… лето только на маленькой части территории, почти на границе, но там мало что растет. Тем не менее, за неимением альтернатив, мы научились использовать во благо каждую травинку с этого кусочка лета на нашей земле. - Ух ты, звучит интересно! Я бы очень хотела там побывать. - Сомневаюсь, что тебе понравится. - Я люблю путешествовать, хотя из клана меня и не выпускают особо. Но от этого каждое путешествие только лучше! - Почему тебя не выпускают из клана? - удивилась Сенджу. Она уже стала сомневаться, что перед ней Учиха. Эта девушка всё время улыбалась и вела с ней беседы, зная, что перед ней враг. С ней явно что-то было не так, хотя про себя она не могла не отметить, что эта мелкая Учиха обладала легким нравом. Сенджу могла поклясться, что видела зависть ее внешности в глазах девчонки, которая и сама кстати была довольно красивой, хоть, вероятно, не осознавала этого, но сейчас вся зависть ушла, уступив место искреннему интересу, а враждебностью от неё и вовсе не пахло. - Я жена главы. - Значит, мы с тобой равного положения. Учиха затревожилась, будто какие-то ее худшие догадки подтвердились. Интерес в глазах сменился тревогой и беспокойством. Сенджу отметила, что настроение девчонки меняется уж слишком стремительно, что может быть проблемой для любого уважающего себя шиноби. - Как тебя зовут? - спросила Сенджу, видя, что Учиха перед ней хочет ещё что-то сказать, но теперь не решается. - Мизуки, - снова широко улыбнулась она. - А тебя? - Цубаме. Девушки снова замолчали. Сенджу продолжала внимательно разглядывать новую знакомую, а Учиха не могла подавить улыбку, будто радуясь, что может поговорить с кем-то. Будто уже мысленно приписала девушку с другого берега себе в подружки. - У тебя очень красивые и необычные глаза, - наконец сказала Мизуки, продолжая улыбаться. - Что? - опешила Цубаме. - У тебя красивые глаза, - мелодично повторила Учиха, казалось, готовая отвешивать жене главы вражеского клана комплименты хоть до заката. И пусть комплименты и были заслужены, Цубаме не обманывалась насчёт своей красоты, всё равно это было странно. - А у тебя волосы, - искренне подметила Сенджу, - редко встретишь такой чисто чёрный цвет, темнее самой чёрной ночи, - и глаза у этой Учихи были такие же чёрные, словно затягивающие в омут, из которого не хотелось выбираться. Цубаме сказала бы, что это генджутсу, но точно знала, что девушка перед ней не использует никаких техник. Сама Учихи была очень даже симпатичной, Цубаме импонировала ее нетипичная красота, но уже с первого взгляда было понятно, что сама девушка своей привлекательности не осознавала и от того, как это часто бывает, была только прекраснее. - Не такие уж и красивые они, - замялась Мизуки, подтвердив все догадки Цубаме. - Мне видней. Мизуки замолчала и стала смотреть на реку, нервно теребя подол туники с причудливым разрезом и кусая губу. Цубаме видела, что в голове у темноволосой зреет явно какая-то идея, озвучить которую девушка не решается, а потому решила снова её подтолкнуть: - Ты хочешь что-то сказать? - Да, - решительно откликнулась Мизуки, - я не знаю, как ты здесь оказалась. - Я осматривала окрестности, в эти земли я прибыла недавно, а потому плохо знаю их. - Вот как, - протиснула Мизуки и продолжила, - а я здесь родилась и выросла! Я гуляю здесь очень часто и безумно люблю эту территорию. Я прячусь здесь от войны и боли, царящих вокруг, потому что эта земля пограничная между нашими кланами, а значит сюда никто не зайдёт из страха обострить и без того нелегкий конфликт. - Я понимаю, - нахмурилась Цубаме, на самом деле не понимая ход мыслей Учихи. - Я не знаю, как часто ты будешь здесь бывать, но попрошу тебя не вступать сейчас в бой! Мы ведь обе этого не хотим! Я также хочу попросить тебя никому не рассказывать о нашей встрече. Я люблю это тихое место. Давай… давай будем дружить? Объявим эту зону нейтральной и тогда сможем приходить сюда, отдыхать от всего, что происходит. Поверь мне, тебе это понадобится! А на вашем берегу растёт прекрасная вербена. Мой любимый цветок, между прочим! Прошу тебя, не лишай нас шанса насладиться покоем и миром! - договорив, Учиха низко поклонилась, будто и правда молила. Цубаме не составило бы труда сейчас напасть и снести ей голову. Как был бы рад новоиспеченный муж! Но что-то внутри всколыхнулось от слов этой искренней девочки, так отчаянно продолжавшей шептать «пожалуйста». - Вербена и мой любимый цветок, - ответила она и подняла правую руку. За широким рукавом юкаты всё это время скрывалась тонкая изящная кисть, сжимающая цветы вербены. С тех пор они встречались у этой реки. Сначала случайно, пересекались, кивали друг другу и просто сидели в тишине. Мизуки иногда задумывалась и начинала напевать про себя, но потом ловила на себе взгляд невольной соседки и, смущаясь, извинялась, глупо хихикая. Цубаме давно заметила, что все мысли этой Учихи отражаются у неё на лице. Порой, ее улыбка так резко сменялась выражением обреченности, что Цубаме всерьёз волновалась о психическом здоровье девушки, потому что находила это странным и ненормальным. Пару раз она порывалась спросить, о чем Учиха думает, но всё время не решалась, признавая, что проблемы Мизуки ее никак не касаются. Они просто сидят вместе и тишине, кивают друг другу в знак приветствия и прощания и всё. Больше ничего. Они не обязаны разговаривать друг с другом, интересоваться жизнью и проблемами и уж тем более помогать друг другу, когда их мужья регулярно бьются на смерть. Во всем этом был смысл, такого плана Сенджу и придерживалась, но у Учихи всегда в душе был огонь, а в голове ветер, потому ничего удивительного в том, что их нейтралитет первой нарушила темноволосая не было. Однажды Мизуки заметила, как Цубаме погружена в нелегкие мысли. Честно говоря, не заметить это было сложно - впервые за всё время она не поздоровалась, будто не заметила Учиху, села не как подобает настоящей знатной даме, а просто плюхнулась на землю, чего ещё ни разу себе не позволяла. Ее волосы были грязными и непривычно распущенными, ведь до этого она всегда уводила боковые пряди назад и закалывала причудливыми дорогими заколками, которые привезла из своих краев будто на зависть Учихе. Мизуки решила проверить правдивость своих догадок и начала петь, но как бы громко и фальшиво она не пела, Цубаме была будто не здесь. Тогда Учиха поняла, что произошло что-то серьезное и искренне начала волноваться, ведь она всегда быстро привязывалась к людям и к Цубаме уже успела прикипеть душой, и хоть это и было опрометчиво - привязываться к врагу, Мизуки ненамеренно, но стремительно довольно часто совершала опрометчивые поступки. - Что произошло? - громко спросила она, и звучание ее голоса заставило встрепенуться необычайно притихшую Цубаме, не отводившую всё это время взгляд от воды. - Ничего, - тихо ответила Сенджу, не поднимая глаз. - Я спросила, что произошло. - Ничего, - едва ли не плача повторила девушка, чем выбесила Учиха окончательно. - Ой, да прекрати уже! Я спрашиваю - надо отвечать! Говори, что случилось, пока я не разозлилась! - почти кричала Мизуки, хотя по не было видно, что она уже разозлись, но быстро утихла, увидев как Цубаме старается незаметно убрать слезинки с слишком бледных даже для неё щёк. - Что с тобой? - вкрадчиво спросила Учиха, решившись на то, на что обе всё это время не решались. Она в один прыжок пересекла реку, перескочив на другой берег, и присела рядом с Цубаме, положив ей руку на плечо. Те в ответ никак не отреагировала, лишь тихонько шмыгнув носом, подготовившись всё же отвечать. - Мы о детях с мужем говорили и слегка… повздорили. - Сильно поругались, да? - сочувствующие нахмурилась Мизуки. - Немного не сошлись во мнениях. - Значит, разругались вдрызг. - Не переиначивай! - А ты говори правду! Мы с Таджимой тоже не всегда во мнениях сходимся, но я после этого не реву! Реву я только после того, когда мы ссоримся так, что я думаю, что он меня убьёт, найдёт себе другую, женится на ней и будет счастлив! Цубаме посмотрела на Мизуки и заметила, как та заметно погрустнела, уже представив и прочувствовав всё то, что сказала, и испортив себе тем самым настроение. Сенджу не хотела, чтобы эта девушка накручивала себя из-за неё, а потому решила отвлечь ее от грустных размышлений своей историей, заметив, что как хорошие, так и плохие мысли Мизуки откидывает довольно быстро, проявляя крайнюю степень эмоциональной нестабильности, что никогда не приветствовалось на родине Цубаме, да и здесь среди шиноби не в почете. - Мы поругались из-за детей, - начала Цубаме, но не смогла продолжить. Мизуки заливисто рассмеялась. - Не стоит из-за них ругаться, у вас их ещё нет. - И может такими темпами никогда не быть! - резко ответила Сенджу. Смех Мизуки резко оборвался. Она растерянно смотрела на Цубаме, не решаясь что-то произнести: - В каком смысле? - Прошло достаточное время после свадьбы. Буцума хочет наследников, и я могу это понять. Но разве он не видит, что сейчас не время? Война обострилась. Не только Учиха, но и другие кланы у границ. Он боится, что умрет и не оставит наследника, а я боюсь смерти этого самого наследника. Как можно рожать в такое неспокойное время? - В его защиту скажу, что спокойного времени никогда не будет, - Мизуки тяжело вздохнула и присела рядом, взяв Цубаме за руки. Она посмотрела блондинке в глаза и та увидела в чёрных омутах Учихи мудрость, о существовании которой не подозревала. Тон Учихи был спокойным и убеждающим, будто этой забавной девочке были подвластны все тайны этого необъятного мира, - я могу тебя понять. Они привыкли думать не так, как мы. Совсем по-другому. Мы с Таджимой в этом вопросе тоже не может прийти к согласию. Он хочет детей, желательно сыновей, а мне вот неважно, кто это будет. Я хочу, чтобы у наших детей был шанс дожить хотя бы до 16 лет, но он не понимает этого. Он говорит, что хотя бы один из детей выживет, если я побольше рожу. А мне не важно, сколько я рожу. Он не понимает, что мне важны даже те, кого я потеряю. Я готова родить ему хоть пятерых, но если половина из них умрет, будет ли мне проще, если мне скажут, что они погибли как настоящие войны? Нет! Мне всё равно на этот долг шиноби, ведь мой долг матери - защищать своих детей - я не выполню. Они привыкли терять. Очерствели, если хочешь, живя среди такого количества смертей. Потеряв родителей, братьев, сестёр, они готовы терять детей ради высших целей. Таков путь шиноби. Но это, черт возьми, не так! И будь я проклята, если путь шиноби в этом! Я не собираюсь убегать! Я встречу все трудности, преодолею все невзгоды и защищу своих детей, чего бы мне это не стоило! Я верю, что однажды наступит мир, в котором детям не придётся умирать. Однажды так оно и будет! - На нашем с тобой веку такой мир не наступит, - произнесла успокоившаяся и немало поражённая речью случайной подруги Цубаме. - Может быть не наши дети, но внуки или правнуки будут жить в таком мире. Я всё сделаю для этого! И ты сделаешь! - Мизуки крепко обняла Цубаме, изрядно удивив последнюю, - ты не должна бояться. Страх парализует, но борьба с нашими страхами и есть наша жизнь. Никогда не будет подходящего времени для рождения детей или заключения перемирия. Или даже для того, чтобы прийти на эту реку и посидеть в тишине. Но если ждать подходящего времени, можно прождать всю жизнь и так ничего и не дождаться, - Мизуки отстранилась, оставив руки на плечах Цубаме, и посмотрела девушке в глаза. - Я боюсь похоронить своего ребёнка. Я боюсь, что не смогу воспитать из него настоящего шиноби, а Буцума, как бы меня не любил, не слушает меня. Он хочет воспитать хладнокровного и непоколебимого война. - Твоя задача не в том, чтобы воспитать настоящего шиноби. Как ты верно подметила, твой муж сам с этим справится. Твоя задача - воспитать хорошего, доброго человека с большим сердцем. Не обязательно, чтобы он был самым сильным и крутым шиноби. Важно, чтобы его сила служила миру, а не разрушению. Девушки на какое-то время затихли. Цубаме уже почти успокоилась, что под убедительные нужные слова и мягкие поглаживания по плечам от Мизуки было куда проще, чем в одиночку на берегу реки, как она это планировала с самого начала. Через несколько минут Сенджу окончательно смогла взять себя в руки и улыбнуться Мизуки, а та, сходу поняв, что Цубаме успокоилась, отпустила ее и с улыбкой кивнула, радуясь только тому факту, что смогла сегодня кому-то помочь. Сенджу уже давно приметила, что эта Учиха мыслит нестандартно, но вдруг ей захотелось узнать ее получше. Захотелось посмотреть на мир глазами этой уверенной в своей правоте девочки, а потому Цубаме решительно заговорила. - Ты сказала, что готова родить пятерых. Пять - это много. - С чего бы? - охотно откликнулась Мизуки, радуясь возможности поболтать. - Ну пятеро детей - это много. Один или два вполне достаточно. - Может быть в нейтральной стране Железа, но точно не здесь. Здесь у всех много детей. Чем их больше, тем больше шансов, что хотя бы один из них выживет. Так что готовься к тому, что лишь двумя ты не ограничишься. - Вот если у тебя родится сын, как твой муж того и хочет, - подошла к интересующему ее вопросу Цубаме, - каким он будет? - А мне почем знать? - нахмурилась Мизуки, не поняв, к чему такой вопрос. - Да нет, я имею ввиду в идеале. Вот идеальный сын для тебя какой? Если не акцентировать внимание на том, что он должен быть живым, а не мертвым. - Ну, - протянула она, а после затараторила, - он должен быть сильным, чтобы сумел защитить своих близких, добрым, отзывчивым, целеустремленным, щедрым, обязательно веселым и жизнерадостным. Хочу, чтобы он много смеялся и не принимал всё близко к сердцу. Чтоб крепко дружил и тщательно заботился о дорогих людях. Чтоб был справедлив и милосерден одновременно. Чтоб не боялся признавать ошибки, просить о помощи и не смущался склонить голову, когда это нужно для благого дела. Чтоб лишь одним своим появлением он заряжал людей энергией, способной свернуть горы, и хорошим настроением, не умел обижаться и умел прощать. И чтоб любил и умел отдыхать, потому что это очень важно! Вот, как-то так. - Ты хочешь, чтоб твой сын стал шутом? - Почему ты так говоришь?! - мгновенно завелась Мизуки. - Заряжать хорошим настроением, склонять голову, быть добрым, весёлым и милосердным? Да такой несчастный и недели в нашем мире не протянет. И уважения так явно не заслужишь. - Ну да, конечно, много ты понимаешь, - проговорила Учиха, мгновенно погрустнев и уткнувшись лицом в собственные колени. - Эти твои перепады настроения как-то лечатся? Это же просто невозможно. - Ну за что ты так со мной, - в голосе Учихи уже едва ли не слёзы слышались. - Я вот тоже сейчас думаю, за что мне всё это, - проговорила Цубаме, заметив, что подруга успокаиваться не собирается. - Ладно-ладно, всё с тобой хорошо. Это просто шутка. - Я знаю, что это не шутка, но прощу тебя, потому что пытаюсь соответствовать своему идеальному сыну, - проговорила Мизуки, бросив на Цубаме грустный взгляд, отчего та заливисто рассмеялась, впервые за всё время их знакомства. - Что ты смеёшься? Какой у тебя идеальный сын? Поделись уж. - Ответственный, справедливый, сильнейший, строгий, обладающий непомерным авторитетом, возможно даже пугающий. Такой, о чьём могуществе будут слагать легенды. Он не пойдёт на компромисс, если для него и его людей не будет в этом выгоды. Не будет уступать или убегать от неприятностей и трудностей. Одно его имя будет будет говорить о том, что неприятелям лучше не появляться на горизонте. - А говорила, что не сможешь воспитать настоящего шиноби. Вот он портрет хладнокровного убийцы. А ещё что-то про моего говорила! - воскликнула Мизуки, уже забыв, что обижалась на Цубаме. - Мой идеальный ребёнок не лишён доброты и милосердия, о которых ты там говорила. Он умеет прощать и ценит дружбу, верных и преданных людей. Просто я хочу, чтобы и все другие качества у него были. Так у него будет больше шансов выжить. - Человеку, которого ты описала, будет очень тяжело в жизни. С таким характером друзей не найдёшь, да и большая сила оттолкнет от него всех, поселит в их душах уважение, которое потом сменится страхом. - Зато он точно выживет. Девушки на какое-то время замолчали. Каждая думала о своём и в то же время об одном и том же. Они обе за сегодня вдруг поняли, что были похожи куда больше, чем казалось на первый взгляд. Несмотря на разительные внешние отличия, совсем непохожие характеры, привычки и вкусы, они разделяли представления об идеальном мире - мире без войн и страданий. В тот день они обе впервые поняли, насколько благосклонна была судьба, когда свела их вместе, потому что в этом мире нет ничего лучше, чем найти человека, который разделяет твои мечты и твой взгляд на мир. - На самом деле неважно, какими мы видим идеальных детей. Мы будем всё равно любить своих, какими бы они не были, - сказала Мизуки, желая закрыть эту тревожащую душу тему. - Да, - согласилась Цубаме, - если что, мы сможем помочь им стать достойными людьми и исправить их ошибки, ведь наша главная миссия как раз в этом. К тому же, мой ребёнок точно не будет обладать некоторыми качествами, которые мне не импонируют, так что уже этого мне достаточно. - Это какими, например? - Например, у него точно не будет этих резких перепадов настроения, которыми ты страдаешь, потому что в моей семье ни у кого такого нет. - Ну за что ты так, - снова протянула Мизуки, загрустив, то рассмешило Цубаме. Сенджу снова громко рассмеялась, удивив Учиха второй раз за день. Словно она старалась смехом сбросить всё то напряжение, что копилось в ней все эти дни. Понимание этого позволило Мизуки отпустить обиду на брошенные слова о ее излишней эмоциональности, а после и вовсе рассмеяться вместе с Сенджу. В тот день они смогли сломать разделявшую их преграду и сделать шаг навстречу друг другу, до конца не понимая, насколько значимой для мира шиноби стала их своеобразная дружба.