Серебряные пули

      Бункер ушел со стоянки свободовцев, едва только развиднелось — идти ему было далеко, и он надеялся до темноты добраться до нужного места, чтобы там заночевать.       Медленно ступая по мокрой, подвижной почве под ногами, он внимательно оглядывался и с силой тыкал место, куда собирается ступить, длинным прочным шестом из ветки какого-то местного дерева. Анархисты ему вручили ее, едва они вышли за территорию привычной им Зоны. Как бы швед не бурчал на фрименов, как бы внутренне не матерился на них за их ядовитые подколы, они ему сильно помогли. Не бесплатно, конечно, но все же, в одиночку добраться до северной, белорусской части Зоны никому так и не удавалось. В этом краю привычные вероятности сдохнуть в аномалии, в лапах голодного мутанта, от пули или радиации дополнялись ещё десятком новых, среди которых были банальная возможность утонуть в болоте и свернуть себе шею, свалившись в прикрытую дёрном промоину в грунте.       Дополняли эту обойму пси-аномалии, занимавшие большие участки и визуально не распознаваемые. Детекторы их не всегда распознавали и эту пакость можно было только ощутить физически, но Бункеру из-за вшитой искры эта возможность была недоступна, потому он вполне мог забрести в такое поле достаточно далеко, а оттуда уже не выйти. Пси-защита искры не безгранична и мощное воздействие аномалий в центре такого поля вполне могли сварить ему мозги в кисель. Пусть даже медленно и без особых спецэффектов.       Потому и пришлось ему идти со свободовскими «травниками» которые уже протоптали себе дороги на север, собирая «веселые» грибы, растущие только в тех местах. Они даже предлагали шведу их попробовать, но он послал фрименов с их предложением в жопу ледяного тролля, на что те только подняли его на смех, мол, потомок викингов, а грибы не уважает.       Сдержать свою ярость охотнику едва хватило силы. Он хотел им морды разбить случае за такой стёб, но вспомнив, с чего все началось, остыл.       Это же он притащил на базу долгарей те чёртовы канистры. У их бармена взял задание достать в одном из цехов агропрома бутыли с какими-то пестицидами и принести на базу. Они нужны были вроде как для того, чтобы потравить клопов, расплодившихся в подвалах. Клопы полезли в бараки, стали заедать людей и разносить какую-то чесоточную заразу — Бункер давно не был у долговцев на базе и не знал, что там за дела у них творятся. Дали задание, назначили плату — он и пошел. Нашел, принес.       Правда потом через несколько часов кожа на ладони слезла почти до мяса там, где он голой рукой схватился за одну из канистр.       А к ночи, когда он уже лежал дома, в убежище толком не в состоянии нормально дышать из-за отека гортани, а Сулема суетилась вокруг него, стараясь помочь, на базе у долгарей случилось то, что случилось.        Вся Зона знала, что у долговцев на территории Ростка есть источник чистой воды и что у них можно искупаться как цивилизованному человеку в душе.       Радость не бесплатная, но вполне доступная, работала правда по графику, но тоже вменяемому. И в один из таких дней, когда должане пускали к себе страждущих помыться, в душевой вместо воды из кранов полилась отрава. Те, кто был неподалеку и слышал, что там творилось, говорили, что слышали такое только в кино, когда показывали как гибли люди в газовых камерах концлагерей.       Пострадали в большинстве нейтралы, пришедшие на базу, и несколько долговцев, что находились возле душевой или в других местах пользовались местным водопроводом.       Бойцы клана в герметичных комбезах кинулись вытаскивать пострадавших, но спасти не удалось практически никого. Кто не умер сразу, от ожогов и асфиксии, медленно исходил кровавым кашлем ещё несколько часов возле лазарета — вносить в помещения этих бедолаг долгари побоялись.       Когда Болотный Доктор добрался на базу, в живых не осталось никого из тех, кто был в душевой. Долговцы начали расследование в надежде найти того, кто мог подстроить диверсию. Отправили двоих бойцов к Бункеру домой, ибо это он принес химию на базу и к тому же общался с Мавром, который оказался предателем…       Доктору пришлось связаться с Сулемой, чтобы она впустила их в убежище, но увидев, в каком состоянии швед, защитники человечества поняли, что тут искать бесполезно и ушли восвояси ни с чем. Тем временем Док и химик из Долга определили, что за вещество попало в воду. Трудноразлагаемое, оно отравило источник настолько, что он даже через длительное время не станет пригодным к использованию. Для очистки нужны были дорогие реактивы и сложное оборудование.       Когда химик спросил, нельзя ли какими-то артефактами исправить ситуацию, Болотный Доктор вспомнил, что есть один подходящий, но их нужно очень много и идти за ними далеко. В итоге источник был закрыт, и база осталась без водоснабжения.       Пока руководство группировки обсуждало возможности получения воды, отправки экспедиции на поиски необходимых артефактов и продолжалось расследование, случилось ещё два странных случая: пропал помощник бармена и повесился один из снайперов группировки.        Дело заходило в тупик: защитники человечества, порыскав ещё по территории и поговорив с членами клана и оставшимися на базе нейтралами, поняли, что самоубийца мог быть причастен к диверсии — его видели в насосной станции в день катастрофы.       Потом кинулись искать помощника бармена, ибо с ним общался снайпер, самого бармена арестовали. Но и после этого ничего не нашли, кроме еще одного обглоданного трупа — кто-то свалился в канализационный отстойник за заводским забором и крысы разорвали его как тряпку — с разложившимися мордами, вздувшиеся они нашлись неподалеку. По зубам и остаткам татуировок на трупе удалось опознать парня, который прибился к бармену в помощники около полугода назад. И эта ниточка оборвалась.       У самого бармена ничего не удалось узнать — он был не в курсе дел, которые проворачивал за спиной его напарник и даже под специальными препаратами ничего не смог рассказать долгарям, но они не были бы собой, если бы не продолжили искать.       Опасаясь новых подобных случаев, народ из нейтралов и одиночек стремительно стал покидать базу, долговцы, не занятые расследованием, засуетились, пытаясь их остановить — лишние руки на базе, лишний доход никогда не были лишними, и терять их никак не хотелось. Получалось неважно. Большинство народу таки разбрелось, но Болотному Доктору удалось уговорить группу нейтралов человек из десяти остаться, чтобы помочь с расследованием и сборкой хотя бы простейшего оборудования для очистки воды.       Долговцы обеспечили старика и его импровизированную рабочую группу всем, что было необходимо, и что было доступно им самим, и работа началась.       Когда Бункер оклемался до жизнеспособного состояния, Док вернулся домой, чтобы набрать нужных материалов, и они с Сулемой отправились к нему узнать, что же произошло на Ростке. Старик им все рассказал, и швед после этого впал в такую прострацию, что Сулеме стало не по себе. Он застыл, как громом пораженный и просидел так около часу, не реагируя ни на что. Потом вроде ожил, весь дрожа, попросил у Доктора выпить. Тот налил ему, потом ещё и еще.       В итоге охотник надрался в тот вечер до беспамятства, причем никто ему не мешал, а когда проснулся на утро — пришел к Доктору с просьбой, чтобы тот его застрелил и сказал об этом долгарям, ибо считал себя виноватым в страшной смерти тех людей.       — Нет, парень. Это тебе не поможет. Ты не перестанешь винить себя даже на том свете.       — Йа. — только и ответил швед.       — Единственное, чем ты можешь облегчить свою совесть, так это помочь долгарям очистить воду в роднике.       Бункер не спросил вслух, только вопросительно изогнул бровь и прищурил противоположный глаз, строя знакомое Сулеме выражение лица.       — Установку для очистки собрать можно, но нужны фильтровальные материалы и нейтрализующие реагенты, но эту радость из-за Периметра даже ученые не смогут доставить сюда. Есть еще вариант — на севере, в белорусской части Зоны появляются артефакты серебряные пули. Мощные сорбенты, их как-то мне притащила одна девчонка, тогда ещё ими Мунлайта спасти удалось. Был один такой бродяга. Пропали правда оба потом, и девка и этот черт седой. — Старик горестно вздохнул, вспомнив кого-то из своих знакомых. — Если ты принесешь хотя бы целлофановый пакет этих штук, я смогу сделать достаточно нейтрализующего реактива, чтобы, установка могла какое-то время работать и долгари запаслись водой. Потом, конечно, пусть уже сами топают на поиски, но сейчас, как я понимаю, им некого туда отправлять.       И Бункер, выслушав рассказ Доктора, ясное дело, согласился. Сулема пыталась было увязаться за ним, но он не стал с ней церемониться.       — Пойдешь — убью. Лутьйше я, тьйем тамошние тварь. — Проговорил тихо, но чертовски убедительно. На том разговор их кончился. Швед ушел на следующее утро, как только окончательно пришел в себя после попойки.       Зашёл в один из своих тайников, набрал снаряги и припасов и отправился к анархистам на базу. Там нашел желающих сходить на север, и вот теперь он был почти на месте.       До развалин села, где чаще всего находили серебряные пули, оставалось километра полтора. Сталкер уже подумал радоваться, что никого не встретил на дороге, ибо отстреливаться от местных паукообразных тварей, стоя почти по колено в вязкой жиже, было предельно неудобно. Они кусали свою жертву, парализуя ядом, и сосали кровь, так что скорее были клещами, нежели пауками. От одного укуса не умрешь, всю кровь из тебя один не выпьет, но они поодиночке и не охотятся. Прячутся где-то в ветвях деревьев, и скопом сваливаются вниз, когда жертва загрузает в болоте или просто слишком медленно двигается.        Верткие, быстрые твари на длинных, тонких ногах, казалось, бегают по поверхности болота как водомерки. Бункер же как не старался идти быстро, все равно увязал в жиже и понимал, что отбиться в таком случае у него будет мало шансов.       Но пауков не было, и вокруг стояла живая тишина, наполненная привычными для болота звуками. Квакали жабы, скрипели какие-то коростели, шумел ветер. Дорога завела Бункера в мелкое озерцо относительно чистой воды. Он с силой потыкал палкой его дно, и, убедившись, что оно под ним не просядет, пошел вперёд — до берега оставалось совсем немного. Заметных аномалий на дороге не было, только на берегу в одном месте кусты были смяты в непонятный плотный комок — похоже гравиконцентрат поработал.       Осторожно ступая, Бункер прошел шагов десять и, на попытке сделать следующий, вдруг, понял, что его ноги чуть ли не насмерть прилипли к хлябкому дну.       — Явлар! — Тихо, но зло выругался он и сделал несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться — сердце забилось, как сумасшедшее, горло перехватило.       Несколько бесконечно долгих секунд он стоял, ожидая, что будет дальше, но ничего не происходило. Земля под ногами не двигалась, значит не живодерня и не растущий гравиконцентрат, ноги его не застряли намертво, как если попасть в жадинку, их можно было оторвать ото дна озера. Огромным усилием, так, что сухожилия, казалось, трещат на ногах, но можно было передвинуть. Значит, магнитная дорожка и он понял, что паниковать нет смысла.       А это значит, в свою очередь, что нужно собраться с силами, засунуть все страхи подальше и искать выход из этой дряни, ибо он всегда имеется. А главное — стараться сохранять вертикальное положение, иначе, если эта аномалия схватит и за руки — ты уже не встанешь. Гравитационное поле возле земли огромной силы, и если упасть — оно задушит тебя, и рта открыть не успеешь, чтобы захлебнуться.       Он промаялся полтора часа. Рыча, матерясь на двух языках сквозь зубы, опираясь на неожиданно прочную палку и напрягая все силы, обошел метров семь, хотя обычно магнитные дорожки не бывают больше пяти, но так и не нашел выхода.       Дойдя до места, где ветки дерева низко склонялись к озеру, он схватился за них свободной рукой и повис так, опираясь на палку и держась за ветки, в попытке хоть немного отдохнуть. Ноги дрожали, сердце колотилось где-то в горле, по спине стекал холодный пот, дыхания не хватало. Нещадно ломило поясницу и все кости в ногах, так, будто ему пытались их оторвать.       По-хорошему так оно и было — аномалия пыталась это сделать. Он же пытался вытянуть себя из нее, но, казалось, бесполезно. Чувствуя, что дальше он уже не сможет идти, швед судорожно огляделся. До берега было рукой подать, но на попытку снова сдвинуться с места, тело отозвалось такой болью, что он не сдержался и протяжно охнул, снова хватаясь за ветки дерева. Одна из них треснула и обломилась, он пошатнулся и едва не упал, чудом удержав равновесие.       «Вот, похоже, и все. Добегался сталкер Бункер» — промелькнула затравленная мысль, когда еще через пару минут сначала послышался тихий хруст ветки и шелест осторожных шагов, а затем что-то большое вдруг зашевелилось в кустах на берегу, там, куда он собирался выйти.       Рука рефлекторно отпустила ветки и схватила автомат — если не получится отбиться, то живым в лапы здешним тварям он точно не дастся. Сердце забилось ещё сильнее, все тело залило жаром. Хрипло зарычав, он все же сделал шаг вперёд, не в состоянии ждать своей участи, стоя на месте.       — Стой! Не иди дальше. Утонешь. — Вопреки своим мыслям, Бункер услышал, а через секунду и увидел того, кто вроде как предупреждал его о возможной гибели. Человек в лесном камуфляже и забродских резиновых сапогах вышел из-за кустов и помахал ему рукой. В другой он держал потрепанного вида калашников. Швед напрягся, как сжатая пружина, готовясь к рывку, выстрелу — черт знает, что неизвестный сделает, и как спасаться. Попытался сделать шаг, но не смог больше сдвинуть ног ни на сантиметр. Аномалия схватила намертво. Или то уже у него силы кончились?       Заметив его попытку сделать шаг, неизвестный снова заговорил. Он не кричал с берега, но его все равно было слышно.       — Впереди провал в земле, нужно обходить левее.       Бункер внимательно вгляделся в мутную от его движений воду озерца, но кроме черного, поднятого со дна, колышущегося слоя ила ничего не смог толком рассмотреть.       — Отходи влево! — Снова окликнул его человек с берега. Кажется, стрелять он не собирался.       — Не могу! — Скопившееся напряжение вырвалось хриплым злым криком. Охотник снова рванулся в сторону, но сдвинуться с места не смог. Ещё раз — что-то под коленом почти слышимо хрустнуло, ногу обожгло сильной болью и он, закусив губу, присел, повисая уже обеими руками на длинной палке, на которую опирался при ходьбе.       — Явлар! — Зашипел сквозь сжатые зубы, силясь перевести сбившееся дыхание. Если он порвал связки, то это уже точно конец. Сам он не выйдет, а вытащить его из магнитной дорожки пришедшему не получится. Сам только застрянет.       — Раздевайся и выходи! — Видя, что с Бункером что-то неладное, мужик на берегу стал спускаться к воде.       Едкая, бессильная злоба затопила сознание шведа, он понимал, что сам только и виноват в том, что с ним случилось, понимал, что выбраться шансы его катятся к отрицательной степени, а слова этого странного приблуды ещё больше подлили масла в огонь. Даже если он и сможет выползти каким-то чудом, как далеко он уйдет по здешним болотам босой, голый и без оружия? Неужели этот чудак полезет доставать для него его барахло из аномалии?       — Vad? — Злой вопрос вырвался невольно.       — Бросай шмот и выходи!       — Нэй! — Непонятно каким усилием, Бункер снова рванулся влево и смог таки сдвинуться на полшага.       — Бросай, жизнь дороже!       Не успел мужик договорить, как за спиной Бункера с громким шлепком взметнулась туча брызг, затем ещё одна, совсем рядом. Ещё и ещё — он завертелся на месте, насколько позволяли прикованные ноги — сверху, с ветвей деревьев, склонявшихся над озером, один за другим стали падать большие грязно-серые комья.       Одни ещё висели, держась тонкими длинными лапами за ветки, а те, что уже упали, вспенивая и вздымая пузырями грязную воду, быстро приближались по дну к его ногам. Швед схватил автомат обеими руками, дал короткую очередь.       — Не стреляй! — Гаркнул с берега мужик, но Бункер с ним был однозначно не согласен и выстрелил ещё раз. Скользившие по дну пауки повскакивали, поднявшись на длинных ногах так, что ему пришлось задрать голову, чтобы увидеть тела, будто подброшенные на пружинах вверх. У самого ближнего из головы, или что там у него на ее месте было, выхлестнулся длинный, зазубренный хоботок — швед едва успел уклониться в сторону от его удара. Вскинул автомат, но ещё раз выстрелить не успел.       Раздался резкий, высокий — на грани слышимости, свист, от которого заломило в ушах и висках. Охотник рывком обернулся к берегу — мужик присел, сунув себе что-то в рот, снова засвистел, в этот раз еще сильнее, и пауки посыпались сверху как дерьмо из порванного мешка. Поднимая тучи грязных брызг, они падали в воду, скрипели и барахтались, пытаясь вскочить. Те, что уже стояли, судорожно бросились бежать, но, не удержав равновесие на тонких ногах, попадали, тоже затрепыхались в воде, размахивая острыми, длинными конечностями во все стороны.       Бункеру пришлось согнуться едва не до воды и закрыть голову руками, чтобы защититься хоть как-то от них. Он весь сжался, но глаза не закрыл и продолжал смотреть. От свиста уже болели уши и голова, паукам, видимо, звук не нравился ещё больше, потому что они бестолково, лихорадочно, падая, и раня друг друга, стали поспешно выползать на берег в попытке убраться подальше от источника звука. По грязной воде поплыли маслянистые жёлтые разводы того, что заменяло мутантам кровь.       В какой-то момент свист прекратился. Бункер оглянулся с холодеющим сердцем — что с ним случилось? Но мужик стоял на месте, внимательно глядя на то, что сделал.       Как только свист прекратился, пауки, будто опомнились. Перестали бестолково трепыхаться и очень быстро, так, что Бункер удивился, переползая по дну, убрались в глубь болота, туда, откуда швед пришел. Потом затрещали ветки, заскрежетали по дереву хитиновые лапы и они исчезли в кронах деревьев. Бункер с трудом разогнулся, осмотрелся. Вода в озере превратилась в жидкую грязь, то тут, то там торчали обломки веток и оторванные ноги пауков.       — Живой? — Оклик с берега заставил вздрогнуть. Мужик стоял, держа автомат в опущенной руке, в другой было что-то маленькое.       Бункер не ответил. Его будто прикладом по башке огрели: звуки стали глухими, в голове повисла ватная тяжесть, непонятно как он ещё держался на ногах. Во рту пересохло, и он не был уверен, что вообще сможет хоть что-то выговорить.       — Давай раздевайся и выходи! Они ушли ненадолго.       Вот же пристал. Раздевайся-раздевайся… Сулема так не приставала к нему.       Бункер поймал себя на этой идиотской мысли и глянул на мужика снова. Тот казался вполне адекватным.       — Чего стоишь? Что бы ты себе не думал об этой аномалии, это не то, что ты видел раньше!       Эти слова, казалось, отрезвили шведа. Правда же, в этой части Зоны все не так, как дома. Если этот кадр местный, значит должен знать, что говорит. Да и деваться было особо некуда. Если это есть хоть какой-то шанс выбраться, надо за него хвататься, даже если он не вписывается в привычные рамки действий. В Зоне вообще нежелательно жёстко держаться за какие-то рамки. Все нужно менять с учётом ситуации, если хочешь прожить подольше.       Потому Бункер, вздохнув, стал снимать с себя все, что было. Оставаться голым и с пустыми руками не давал инстинкт самосохранения, поэтому он оставил на себе термуху и поясной ремень с подсумком, куда засунул все самое необходимое. Ножны с ножом и пистолет повесил на пояс. Бросить просто так автомат и рюкзак в воду тоже было жалко. Он как мог, скрутил одежду и сунул в рюкзак, потом попытался повесить все на ветку дерева, свисающую над головой, но мужик, наблюдавший за ним, приказал бросать все в воду, иначе не вылезет.       Скрепя сердце, швед подчинился, расшнуровал ботинки и… Почти легко вытащил из них ноги, будто его ничего толком и не держало. Выматериться он не успел.       — Обходи влево! — Снова подал голос пришедший, и швед оглянувшись по сторонам, выдернул из дна свою палку и осторожно побрел босиком, пробуя ногами склизкое дно.       Идти было тяжело, аномалия по-прежнему держала, но уже совсем не с той силой, поверхность под ногами была зыбкой и усеянной какими-то острыми не-то камнями, не-то обломками задубевших веток. Поранить ногу в такой воде ему не хотелось от слова совсем, поэтому приходилось долго выбирать место, куда можно ступить для следующего шага. Когда он с грехом пополам прошел метра три влево, мужик сказал, что можно идти вперёд, к берегу.       Тяжело опираясь на палку, швед пошел, подволакивая ногу — аномалия его больше не держала, но от более активного движения колено разболелась ещё сильнее.       Мужик спустился к самой воде, и когда Бункер дошел, протянул ему руки. Швед, подойдя, схватился, и, опираясь палку и на неповрежденную ногу, вытащил себя на берег. И тут же прикусил губу, чтобы не вскрикнуть — от неосторожного движения ногу дернуло болью так, что потемнело в глазах. Заметив состояние шведа, пришедший закинул его руку себе на плечи.       — Давай-давай, парень, держись за меня. Пошли отсюда.