Корни.

Один на один с Севикой Маркус не был столь же бесстрашен, как с миротворцами в баре. Он вёл Севику к химфабрике, но не осмеливался идти впереди, словно боясь, что она вонзит нож ему в спину. Надо же, как тесен мир. Знала ли его старушка, что через много лет её внук будет расхаживать по нижнему городу с винтовкой, угрожая выросшим детям, проходившим в библиотеку по поддельным документам? Конечно же не знала. Ровно как и то, что всё этот же внук предаст своё «благое дело», чтобы с щенячьей преданностью бегать по всему Зауну с поручениями от человека, которого пожилая дама сравнивала со своим сыном. — Мисс Севика, — Маркус, не замедляя шаг, отошёл чуть вбок от неё, — откуда вас знает мистер Силко? — Ещё раз назовёшь меня мисс Севикой, и я тебе морду набью, надеюсь, что ты это понимаешь. — Да, мисс… в смысле… — А со своими дружками-силовиками ты посмелее будешь. Маркус быстро согласился и замолчал. Что такого он знал о ней, чтобы реагировать на каждую её реплику с большой опаской? Севика, безусловно, не могла не наслаждаться своим превосходством над ним, солдатом из верхнего города, подчиняющегося заунитам. Химфабрика располагалась у самой набережной, а потому совсем скоро они очутились на месте. Через обломки застеклённого потолка проникал слабый лунный свет, вместе с химлампами освещавший многочисленные деревянные лестницы и мостики, ящики и бочки, балки и трубы. Среди умирающего плюща, не нашедшего влаги на сухих стенах, то и дело мелькала зелень ухоженных фикусов и диффенбахий в аккуратных плошках. Севика ступила вперёд и ощутила, как её сапог коснулся чего-то, напоминающего неестественно-фиолетовый корень необычного растения. — Осторожно, — проговорил Маркус, — я сам в первый раз не заметил. Севику совершенно не волновало, что он заметил, а что нет. Если она всё ещё жива, то осторожничать не было никакого смысла. Маркус махнул рукой, приглашая Севику пройти за ним в узкий и тёмный коридор, а затем спуститься по металлической лестнице. Сначала он пытался не запачкаться, но Севика поднимала за собой так много фиолетовой пыли, что вскоре он сдался. Вдали Севика увидела знакомую фигуру — тонкая талия, повязка на левом бедре. Это он. После стольких лет она наконец-то видела человека, образ которого в последние годы являлся ей только в мечтах и снах. Его спина была обращена к входу, сам же он, плавно жестикулируя, объяснял что-то четверым людям. Подходя всё ближе, Севика убеждалась в том, что четвёрка была ей незнакома — тучный мужчина в одних лишь штанах с подтяжками, кольцо в носу которого отблёскивало в свете ламп, молодой человек с копной растрёпанных тёмных волос, мускулистая лысая девушка и человек со спадавшей на глаза чёлкой, пол которого она так и не определила (искренне говоря, ей было наплевать). — Мистер Силко, как вы и просили. — Свободен. Севика хотела ущипнуть себя — ведь этот голос она обычно слышала только во сне. Силко всё ещё не оборачивался, что несколько застало Маркуса врасплох. Не желая выслушивать приказы дважды, он всё же развернулся и быстрым шагом направился вон из коридора, ни разу не оглянувшись. Как только шаги Маркуса стихли, и в коридоре осталась она одна, Силко медленно развернулся к ней всем телом. Ни одна мышца на его лице не дрогнула, но Севику было не обмануть — она сразу же обратила внимание на то, как резко расширилось огненное кольцо его левого глаза. Она сделала ещё один шаг вперёд, переступая через порог. Трое из стоявших в комнате отступили, и лишь только молодой человек оставался подле Силко. Воспоминания, нахлынувшие в одно мгновение, переполняли её сознание. Она понимала, что глядя в это лицо, на котором уже давно появились морщины, она видит всё того же мальчика, сбегавшего с ней в Пилтовер. Севика уже собралась его обнять, но Силко сделал шаг назад, выставляя вперёд руку. Севика несколько растерялась, но всё же её пожала. — Здравствуй… здравствуйте, — Севика напряглась, — с… сэр. В комнате было намного светлее, чем на всей остальной территории. Само по себе помещение было переоборудовано под лабораторию, при этом Севика узнала знакомый «почерк» — то, как по всему периметру были расставлены столы, валялись свитки и книги, стояли множественные колбы и заспиртованные препараты, напоминало ей старый дом одного алхимика. Она совершенно не удивилась бы, увидев его здесь. Силко плавно отошёл чуть вбок, позволяя его приближённым разглядеть Севику получше. — Могу предположить, что Севика не нуждается в представлении, не так ли? — четверо закивали в знак согласия. Силко сложил руки в замок. — Севика, — он слегка наклонил голову, — знакомься, это твои подчинённые. Севика опешила. Очень редко когда её можно было застать врасплох, но это был как раз один из таких случаев. Она представила себя на месте этой четвёрки и уже ожидала почувствовать на себе враждебные взгляды, однако этого не произошло. Лишь только юноша, так и не сдвинувшийся с места, прищурившись, смотрел на неё с недоверием. Однако вскоре они все обратили внимание на другую фигуру — в дверях появился человек в знакомой тёмно-синей мантии. Его лицо не было видно за ящиком со стеклянной установкой, но Севика и без того поняла, что перед ней был Синджед — прямо как она предполагала. — Вы тоже свободны, — бросил Силко в сторону приближённых, — Синджед, мне нужно обсудить с тобой один вопрос. Мельком подняв взгляд на Севику, Силко проследовал к двери, остановившись перед Синджедом, за ним медленно последовало три человека. Юноша же не торопился уходить. Убедившись в том, что все остальные уже покинули помещение, он, то и дело поглядывая на Силко, подошёл к Севике вплотную. — Я не из тех, кто верит в пустые россказни, даже от господина Силко. Не знаю кто ты там ему, но моё уважение надо заслужить. — Моё тоже, — Севика наклонилась ближе к его лицу. Юноша запустил руку в волосы и улыбнулся, оскаливая свои жёлтые зубы. — Ебёшься с ним что ли? — наглым шёпотом спросил он, опуская взгляд на её грудь. Севика схватила его за воротник грязной рубашки. — А какое, друг ты мой, твоё собачье дело? Я что, по-твоему, похожа на проститутку? — Он не вызывает проституток, — прохрипел юноша, облизывая нижнюю губу. Не желая устраивать конфликты в первый же день встречи, Севика ослабила мёртвую хватку. Молодой человек, вынужденный стоять на цыпочках, теперь приземлился на пол и пошатнулся, чуть не упав. Плюнув в её сторону, он широким шагом направился к выходу. Стоило ему пройти мимо Силко, как тот резко окончил разговор и, кивнув Синджеду, вновь перешагнул через порог. Алхимик, поставив ящик с установкой на пол, размеренно удалился. Силко закрыл за ним дверь, повернув металлическое колесо. Напряжение между ними можно было резать ножом. Севика молчала, вглядываясь в лицо Силко, пытаясь понять, что же он сейчас думает, изучала шрамы на лице, когда-то бывшие свежими ранениями. Силко подошёл к толстому стеклянному барьеру, который отделял его от толщи морской воды. Сбоку от барьера стояла капсула, упиравшаяся в потолок. Из неё прямо на Севику смотрел такой знакомый оранжевый огонёк — одноглазый красный морской змей, скалящий свои острые зубы. — Присаживайся, — Силко смотрел куда-то в толщу воды. Севика начала оглядываться по сторонам в поисках стула, но Силко покачал головой и плавно провёл правой рукой над каменным возвышением прямо перед стеклом. Севика, всё ещё не решавшаяся говорить, поравнялась с ним и опустилась на холодный пол. Силко сел рядом. — Силко, — начала Севика, но прервалась, — или как вообще теперь к тебе обращаться? Силко слегка развернул лицо, но Севика всё ещё не видела его больной глаз. — А ты сама как думаешь? Пятнадцать лет разлуки. Некоторые в Зауне столько и не живут. Севика понимала, что перед ней всё ещё Силко, но это был не её Силко. Каждый раз, когда она хотела заговорить, Севика прерывалась, потому что говорить попросту было не о чем. К стеклу подплыло морское чудовище, на несколько секунд затмив поверхностный свет. Севика попыталась положить свои пальцы поверх ладони Силко, но тот отстранился. — Что нового в «Последней Капле»? — он выпрямил спину. Севика была рада, что вопросы начал задавать именно он, иначе бы тишина продолжалась ещё очень долго. — Когда ты ушёл, — она говорила тихим и уставшим голосом, — я ещё долго привыкала… — Что нового в «Последней Капле»? Севика осеклась. Неужели он не хотел услышать о том, что она делала на протяжении целых пятнадцати лет? Она вспомнила, как после её приезда он почти целый час задавал ей вопросы о самых мелких деталях событий, произошедших за какие-то три года. А сейчас… он хотел услышать о баре? Нет, ему была интересна не «Последняя Капля». Скорее, человек, вечно стоявший за барной стойкой. «Вернись к Вандеру. Пока ты на его стороне, он защитит тебя», — конечно, ему же нужны были надёжные уши, а не её безопасность. Удобный посредник, знающий, где находится Вандер, о чём он думает и что планирует. Посредник, который будет верен до конца. Посредник, готовый ждать целых пятнадцать лет ради одного рукопожатия. — Вандер сдался, — бросила Севика. Неужели он не знал этого без неё? — До меня доходили слухи, — кивнул Силко, — но мне интересна причина таких перемен. Севика нервно усмехнулась. Она же не могла залезть к Вандеру в голову и разложить там всё по полочкам, аккуратно достав именно тот ответ, который нужен был Силко. — Дети? Силко покачал головой. — Нет, не дети. Ведь он не побоялся убить ребёнка на глазах у двух таких же детей, — взгляд Силко следовал за морской тварью, сделавшей круг и снова представшей перед ними во всей своей завораживающей красоте, — причина лежит намного глубже. Ты хотела рассказать мне о том, как прошли годы нашей разлуки? Он достал знакомый кинжал из ножен. Севика не дрогнула, на что Силко довольно улыбнулся, разворачиваясь к ней всем лицом. Широкое огненное кольцо полыхало в тёмной бездне его глаза. — Вандер очень многому меня научил, сам того не понимая, — холодный клинок коснулся камня. — Каждый из нас совершает ошибки в молодости. Он не умел контролировать свой гнев, с кем не случается, — приглушённо проговорил он, — но я был ещё глупее — я верил людям на слово. Когда ты спрыгнула вместе со мной с моста, — он посмотрел вбок, на глаз красного змея, — я опускался к самому дну. Вода… очень расслабляет. В ней не были слышны крики матерей, потерявших своих детей, стоны умирающих, звуки выстрелов. Я не видел, как рушились здания, не чувствовал обжигающий огонь. Спокойствие. Спокойствие во время того, как тысячи людей наверху умирают по моей вине. Я бы мог поддаться соблазну, опускаясь всё дальше и дальше, пока вода шёпотом приглашала наконец-то впустить её в лёгкие. Но я не трус. Молодой глупец, решивший, что по мирным протестующим не будут стрелять? Возможно. Однако ни разу, Севика, ни разу за всё это время я не подумал сдаться. А потому я сделал всё возможное, чтобы достичь поверхности. Не из-за страха, ни в коем случае, из-за всех тех, кто доверился мне. Утонуть тогда — значило предать их. Так Вандер научил меня нести ответственность за свои грехи. Но он решил не останавливаться. Силко закрыл здоровый глаз, и теперь Севика была вынуждена перевести свой взгляд на половину лица, испещрённую шрамами. — Вандер всегда был готов вершить правосудие сам. И на этот раз он не осмелился передать судьбе возможность наказать меня, нет, он решил, что справится с этой ношей самостоятельно. Силко кивнул в сторону кинжала и протянул его Севике. Та неуверенно взяла его за рукоятку. — Ну же, держи его крепче, Севика. Я понимаю твою нерешительность, но поверь, мне больше нечего бояться. Севика сжала рукоятку, представляя на месте своей руки массивную ладонь Вандера. — Я знал, на что я иду. Понимал, что передо мной в темноте, в полнейшем одиночестве, будет стоять убитый горем сын, опьяневший от власти революционер — как тебе удобнее. Понимал, но всё равно видел старшего брата, который просто не мог мне навредить. Знаешь, ничто не снимает эту пелену лжи, как удар по лицу. И вот, ты теряешь сознание, чувствуя железный привкус крови, но это ещё только начало. Боль. Никогда в жизни я не чувствовал столько боли, как тогда, очнувшись от того, что моя голова раскалывалась изнутри. Я ощущал холод клинка, обагрённого горячей кровью, пока просил его остановиться, но он был оглушён, не то желанием отомстить, не то желанием встать на моё место. Ему было недостаточно, нет. Я был его игрушкой, с которой он мог сделать всё, что хотел. Столько вариантов, бедолага просто не мог выбрать, — кольцо огня резко сузилось, — поэтому он решил попробовать всё. Я сам не заметил, как моё тело погрузилось в воду, как в глазницу начала заливаться грязная вода, обжигая всё на своём пути. Так хотелось защититься от этой режущей боли, просто закрыть глаза, но какова беда — сделать это было нечем. И вот снова море предлагало мне выбор — последний выдох или же желанная свобода. Тогда, в этом удивительном спокойствии воды, я медленно сходил с ума, пока моё умирающее тело просило меня сделать всё возможное, чтобы выжить. Так Вандер научил меня бороться. И как бы сильно я не желал его смерти, я благодарен ему за то, что он открыл мне правду. Огонёк чуть дрогнул, и вот уже на Севику смотрел второй, бирюзовый глаз. — Нация Зауна заслуживает свободы от паразитов, чей прогресс зависит от наших страданий. А эту свободу можно выиграть только в войне. То, в чём Вандер всегда преуспевал. Один выстрел сделает больше, чем сотни голосов. Богатых легко напугать, а страх порождает безумие. Безумцами же легко управлять. Нам не нужна независимость, нам нужна власть. Я понял это слишком поздно, но шанс всё ещё есть. И поэтому я всё ещё испытываю к Вандеру уважение, пусть он и не приберёг его для меня. Севика переложила кинжал в правую руку. — Вот только вынуждена тебя разочаровать. Вандер заключил договор с миротворцами ради своих щенят. Силко встал с пола и прошёл куда-то вглубь комнаты — Севика не решилась обернуться. — Об этом я тоже знаю. Вот только он сделал это не из-за детей, нет, — за спиной у Севики послышался звон стекла, — дети были лишь катализатором совершенно естественного процесса. С возрастом может измениться мировоззрение, но человеческая натура остаётся прежней. И как бы не хотелось её скрыть, уничтожить, втоптать в грязь, она всё равно вернётся и будет преследовать тебя, пока в один момент не проявится. Пленённая его спокойным голосом, Севика совершенно не обращала внимание на то, что происходит вокруг, а потому невольно вздрогнула, ощутив холод тонких пальцев Силко на своей шее. Подняв взгляд наверх, она увидела над своей головой длинный стеклянный цилиндр, наполненный розово-фиолетовой жидкостью. — Так покажем же старому другу, кто он такой на самом деле, — прошептал он над её ухом. Севика отложила нож, и Силко отпустил цилиндр. Но он просчитался. Поднятая ладонь Севики накрыла его пальцы, а не протянулась за прозрачной капсулой. Стекло разбилось между ног, и лужица светящейся жидкости начала медленно растекаться по холодному полу. — Будь аккуратнее с хрупкими вещами, Севика, — всё так же спокойно проговорил Силко, выпрямляя спину и медленно направляясь к выходу. Силко даже не спросил её, согласна ли она, ведь он наперёд знал ответ. Тогда, в этой опустевшей комнате Севика подписала негласный договор, глядя в единственный глаз морского змея — живой огонь в мёртвом теле. Она больше не повторит ошибку прошлого. Она останется с ним до конца. И как бы высока ни была цена, Севика была готова её заплатить.       Ещё никогда она не чувствовала столько свободы, как в тот вечер, когда слабеющий Вандер повержено лежал на узком мостике, соединявшем два корпуса ветхого здания. Что же он сделает сейчас, когда его главное оружие скованно железными наручниками правосудия? — Без насилия не будет перемен. Она стояла в тени, пока Силко разговаривал с Вандером его же словами. Когда по Линиям поползли слухи о том, что Силко жив, Вандер не поскупился назвать его чудовищем. Но осознавал ли он тогда, что это чудовище было творением лишь только его рук? — Из-за тебя снова погибнут люди. Ради чего? Ради твоей гордости? Тебя уважали все Линии, но тебе и этого было мало? Севика разожгла сигару. Как смел он спрашивать что-то о гордости, отправив людей на верную смерть на мосту, только лишь для того, чтобы доказать, что это он — настоящий лидер? — Мы разделяли одну мечту! О свободе для всего нижнего города, а не только для Линий. Маска спокойствия исчезала, но Севика не смела вмешиваться, ведь она дала ему обещание. Лишь тихий наблюдатель в тени, наслаждавшийся долгожданной местью. На Вандера кричал не Силко. На Вандера кричал ребёнок, сбежавший из шахт, ребёнок, запутавшийся в своих желаниях, ребёнок, переоценивший свои силы. Вандер никогда не спускался дальше своих излюбленных Линий — видимо, его покровительство распространялось только на сильных и здоровых. — Я никогда не простил себя за то, что сделал с тобой. Ты был мне братом. Севика улыбнулась его глупости. Ведь Силко было глубоко наплевать, простил ли Вандер себя или нет, ведь то, что он сотворил с ним, нельзя было оправдать ничем. Неужели он надеялся на поблажки, впервые назвав Силко братом? Дурак. Тот Силко, что умел прощать снова и снова, утонул. На его месте теперь стоял человек, не дающий второго шанса. — Пощади людей на Линиях. Именно это он и собирался сделать. Гора мышц… кто же он такой, когда нельзя пустить их в ход? Севика вышла из тени, вглядываясь в избитое лицо Вандера. Ни капли жалости — она несла свой крест целых пятнадцать лет, настало время и ей взять своё. Сигара упала на ржавый металл. — Севика, неужели и ты перешла на его сторону? — хрипло спросил Вандер, пока Декард трясущимися руками закреплял его в кресле, которое столь любезно предоставил Синджед. Севика выдохнула дым через нос. Силко, уже направлявшийся к ней, остановился в ожидании её ответа. — Всё просто, Вандер — мне не пришлось выбирать сторону. Я лишь просто никогда не отрекалась от своих. Силко знал, что дети Вандера придут за ним. Сказать больше — он сделал всё возможное, чтобы они присутствовали. Сегодня был его день. Момент, которого он ждал так долго, ради которого он устроил всё это театральное представление. Драма одного актёра на пустой сцене, трагедия, которую никогда не увидят лица советников в пилтоверском театре. Каждая реплика, каждое движение было продумано до мелочей. Они же дети. Им нужно дать поиграть. Вай всегда казалась Севике точной копией молодого Вандера — вспыльчивая и грубая, она никогда не задумывалась о своих поступках. Сейчас она избавлялась от людей Силко с особой жестокостью, но в пьесе была прописана и эта сцена. Стоило Севике сделать шаг вперёд, как Силко остановил её движением руки. — Не сегодня, Севика. Конечно, ведь настало время для главного героя — новой игрушки, которой Силко так желал похвастаться. Декарда, обезумевшего от слишком большой дозы мерцания — спасительного наркотика, в достаточном количестве позволявшего человеку выйти за рамки своих возможностей. Вот только одно действующее лицо Силко всё же забыл включить в список. Севика не знала откуда под ногами у Декарда очутилась заводная обезьянка, которую так любила младшая у Вандера, но ещё до того, как она успела что-то сообразить, игрушечные лапки ударили по маленькому самоцвету. Волна голубого огня надвигалась прямо в сторону Силко. Нет. Только не сейчас, когда он, наконец, вернулся в её жизнь. Времени на раздумья у Севики не было. Молниеносная реакция, безусловный рефлекс. Она сделала то, что считала правильным. Севика не помнила, что произошло дальше. Всё, что она чувствовала в тот момент — боль, разрывающую её изнутри, сжигающую каждую клетку в её теле. Звон в ушах, холод камня, и темноту, медленно поглощавшую её сознание. Севика сопротивлялась, но с каждой секундой силы покидали её. Нет, она не может потерять сознание, просто не может, пока не убедится в одном. Но ожог взял над ней верх. Уже закрывая глаза, Севика словно сквозь толщу воды услышала над своей головой грозный приказ: — Убей их! Убей их всех! Это был его голос. Значит, она справилась. Значит, всё это было не зря.