Корни.

Севика возвращалась с рынка довольно поздно. Неудивительно — ведь сегодня за овощным прилавком стояла мисс Беттс, женщина, которая в своём преклонном возрасте не теряла положительный настрой и всегда была готова обсудить что угодно с редкими покупателями. Особенно эта поддержка нужна была сейчас, когда Заун оправлялся после трагедии, произошедшей несколько недель назад. После разговора со старушкой Беттс, Севика ощущала себя намного лучше, и даже вооружённые до зубов миротворцы на улицах Променада не раздражали её как обычно. Однако всё спокойствие быстро исчезло, когда Севика подошла к своему дому. Первое, что бросилось ей в глаза — настежь отворённая дверь. Но как такое возможно? Кто-то выбил? Вряд-ли. Взломали замок? Но зачем кому-то грабить человека, дом которого был больше похож на сарай? Открыли? Но ключ был только у… Не успела Севика закончить мысль, как увидела небольшую лужицу крови, в которой виднелся отблеск заунского неба. Она продолжалась дальше, с лестницы на порог. Тот, кто пытался сюда пробраться, оставил за собой слишком яркий след. Севика взяла обе авоськи в одну руку, а другую сжала в кулак, приготовившись к неприятной встрече. Но стоило ей перейти через порог, как она увидела, что след вёл к окну, у которого сидел, оторвав кусок ткани от дешёвых штор… Силко. Силко, весь в крови и сырой до нитки. Он оборачивал обрывок вокруг живота, но сил, чтобы затянуть его, у него не хватало, и пятно крови предательски просачивалось через верхние слои. Услышав шум, он поднял голову. Обе авоськи выпали из рук Севики, и только что купленные помидоры упали в кровавые лужицы и покатились по полу, оставляя за собой след. У Силко не было левого глаза. Сначала Севика подумала, что ей кажется, но нет — пустая глазница, над которой свисал кусок разорванного верхнего века и из которой сочилась кровь, стекавшая по многочисленным порезам на щеке. Силко опустил голову и, посмотрев на помидоры, спросил: — Тебе с ними помочь? Только сейчас она наконец-то словно очнулась и рывком бросилась к Силко. — Боже мой, что случилось? За те годы, что она отсутствовала в Зауне, Севика повидала множество травм. Неоднократно у неё на глазах люди лишались зубов, получали переломы, теряли конечности. Она видела разорванные губы и пробитые черепа. Множество этих увечий она наносила врагам сама, другие же видела в больницах. Но это — нечто другое. Перед ней сидел Силко, который вместе с Вандером был для неё самым близким человеком из всех, кого она знала. Она размотала неудачную повязку и, сорвав шторы с карниза, начала быстро разрывать их, чтобы сделать новую. Силко очень часто дышал, зрачок его был расширен, а единственный глаз словно блестел. Он пытался посмотреть на Севику, но никак не мог сконцентрироваться, лицо его было неимоверно бледным. — Я вот к тебе решил зайти, — протараторил он, пока Севика затягивала новый тур повязки, — прости что без стука. — Что случилось? — ещё раз спросила Севика. Силко снова начал говорить что-то невнятное. Закончив перевязывать туловище, она дрожащими руками перешла на лицо. Севика пыталась не думать о том, что происходит, но голова невольно начинала кружиться. Она была свидетелем ножевых ранений в глаз, но ещё никогда перед ней не представал человек, у которого не было не то что глаза, но и век. Обмотав ткань вокруг головы, она перешла на лицо, с дрожью пытаясь укрепить на месте бровь, которая предательски готовилась сползти на пустующую глазницу. Силко никак не мог усидеть на месте, здоровый глаз его подёргивался, а взгляд никак не останавливался на одном месте. Он даже не кричал от боли… стоп… он даже не кричал от боли. Сейчас всё соединилось в общую картину, и внутри Севики кажется что-то оборвалось. Ведь когда он начнёт кричать, будет уже поздно. Тут Севика заметила рядом с Силко кинжал, по рукоятку обагрённый кровью. — Это… это ты сам? — она еле выговорила эти слова. Силко понял, о чём она, не поворачивая головы. — Нет, — всё так же быстро проговорил он, делая короткие вдохи, — нет-нет-нет, не сам. Какой же это сам? Разве самому можно так сделать? Он ведь говорил так красиво, я даже и не подозревал. Он ведь хотел извиниться. «Око революции», да-да, именно так он и сказал. Вот и забрал он его, это око. Ты прости, что я без стука, — снова повторил он. Речь его была очень быстрой и спутанной, но Севика умудрилась что-то разобрать. — Чёрт возьми, — она пыталась не кричать, — ты мне можешь сказать, что случилось? Хотя сейчас ей было уже без разницы, что произошло. Что делать-то? В Зауне было два с половиной врача, которые так поздно уже никого не принимали. Все больницы находились в Пилтовере, но с учётом расстояния и миротворцев на каждом углу, Севика придёт туда уже с трупом. — Я же к тебе зачем-то зашёл. Мы с тобой ведь давно не виделись. Неделю? Да, наверное… Ты прости, что без стука… но я зашёл… я зашёл… — тут его взгляд на секунду остановился на Севике, — Синджед! — вдруг вскрикнул он так громко, что Севика отшатнулась. — Мне нужно, чтобы ты отнесла меня к Синджеду! У тебя есть деньги? — не дождавшись ответа, он продолжил дальше, с каждым словом его вздохи становились всё более поверхностными, он будто бы задыхался в своей суматошной речи. — Ступеньки, черт бы их побрал. Вот как по ним спускаться, когда… когда… возьми все деньги, которые у тебя есть. Ты же помнишь адрес, да? Я же тебе давал его… И украшения возьми. Всё, всё, что есть возьми. Я думал… я тебе сказать хотел, что я… тогда мы в обсерватории, я ведь… Взгляд его вновь остановился на Севике. Он выдохнул и постарался отдышаться. Не дослушав его, она побежала в небольшую комнату, которую можно было назвать спальней и, достав походную сумку, с которой она уходила из Зауна, начала делать то, что попросил её Силко. Вот только собирать было особо нечего — почти пустой кошелёк, пара колец да ожерелье матери. На прикроватном столике стояла полупустая бутылка украденного вина. Понадобится ли оно? Вряд ли. Оно дорогое? Да. Значит, надо брать. Убедившись, что пробка прочно закрывает горлышко, Севика положила бутылку на дно сумки и выбежала из комнаты. Силко всё так и бормотал что-то себе под нос. — Правильно ты меня не слушаешь, а я ведь такую чушь сказать хотел, — всё так же возбуждённо хрипел Силко, пока Севика перекидывала сумку через плечо. — Ты говори помедленнее, — она подошла к нему, и, прикинув ход своих дальнейших действий, сделала глубокий выдох, поднимая Силко на руки. — Вот это ты сильная, конечно, — процедил Силко, так и не сбавив темп речи. — Тебе точно тяжело не будет? Ты прости, что я без… — Ещё раз ты это повторишь, — Севика быстро вышла из дома, ногой постаравшись захлопнуть открытую в сторону набережной дверь, — и я за себя не ручаюсь. Она поднимала множество тяжестей в своей жизни, но никогда не думала, что когда-то этой тяжестью будет Силко. В свете луны его лицо казалось ещё более бледным, и совсем скоро, когда глаза вновь привыкли к темноте, Севика увидела на шее Силко следы пальцев. «Нет, это я не сам». Севика в принципе не могла поверить, что Силко смог бы нанести себе такие увечья, но сейчас исчезла последняя тень сомнения. Его кто-то душил. С учётом того, что он весь сырой, то наверняка и топил. Но кто? И какой человек в своём уме готов так хладнокровно вырезать целый глаз? Она вообще не знала, как у неё хватило сил его перевязать. Если бы не опыт уличных боёв, она бы упала в обморок от вида одних лишь ранений, что уж говорить о пустой глазнице. Севика решила не задавать лишних вопросов. Силко наконец-то прекратил говорить со скоростью света и она не хотела тревожить его возбуждённое сознание. — Ты такая тёплая. Эти слова были сказаны намного тише и медленнее. Тело Силко было холодным, на обсохшей шее начали проявляться капельки пота. Севика старалась редко ему отвечать, но полностью не замолкала. Меньше всего ей сейчас было нужно, чтобы он терял сознание. Когда она уже почти подошла к центру Променада, лицо Силко резко изменилось. Животный испуг, сменяющийся гримасой боли. — Я ведь умру? Я умру, да? Редкие прохожие, которых, однако, ближе к центральным улицам было всё больше и больше, с удивлением оглядывались на Севику, но она не обращала на них никакого внимания. Она не могла бежать, но старалась идти настолько быстро, насколько могла. — Ты не умрёшь. Не на моих руках точно, — она попыталась улыбнуться, хотя на глаза наворачивались слёзы, а в горле встал комок. Её одолевал страх и отчаяние, но она не подавала виду. Она не могла. Особенно сейчас, когда от её стойкости многое что зависит. Она должна быть сильной, просто представить, что она несёт кого угодно, но не Силко. Представить, и верить, что всё будет хорошо. Силко сжал ремень на сумке Севики и снова закричал. Его стоны отдавались непереносимым звоном в её ушах, но она не останавливалась. — Севика, — он взвыл, изгибаясь так, что она еле его удержала. — Вернись обратно. Возьми кинжал. Убей меня, Севика, убей, я тебя умоляю, просто убей меня. Что угодно… только прекрати это, прошу… Севика стиснула зубы, стараясь не обращать внимание на крики и наконец-то вышла к Транспортной Площади — той части Променада, где подъёмники опускались на все уровни нижнего города. Как назло, последний ушёл прямо перед её глазами, а вернуться должен был через двадцать минут. Время, которого у неё не было. Она подбежала к частному подъёмнику — здесь было намного меньше народу, ведь им пользовались только богачи, ищущие в Зауне ночные приключения. Проход был закрыт — за поездку взималась особая плата. Деньги на спуск лежали у Севики в кармане, но каково же было её удивление, когда грузный мужчина, контролёр и по совместительству «блюститель порядка» с дубинкой и пистолетом, отказался её пропускать. — Предоставьте документы, подтверждающие, что вы из верхнего города, — лениво пробурчал он, поправляя головной убор, который недавно стал частью формы миротворцев. — Я из Променада, клянусь вам. Пропустите, ему срочно нужна помощь. Но мужчина ничего не ответил. Руки Севики гудели от боли, и она не знала, сколько ещё сможет продержаться. Что уже было говорить о Силко. Он стонал, извивался, кричал сквозь зубы, но всё это вызывало лишь взгляды отвращения или же полнейшее безразличие. — Да как так-то? — Севика глубоко дышала от усталости. — Имейте совесть, у вас скоростной подъёмник простаивает. Я живу здесь, на набережной, клянусь ведь, я из Променада, правда. — А он? — мужчина апатично посмотрел на корчащегося от боли Силко. — Это мой муж, он тоже из Променада — соврала Севика, хотя и понимала, что это не поможет. — Документы. — Он ведь умирает! — Документы. Севика была вне себя от ярости. — Я тебе все зубы сейчас повыдёргиваю и в задницу один за другим засуну, если ты меня не пропустишь. Мужчина лишь взялся за пистолет и снова монотонно проговорил что-то про документы. Спорить с ним было бессмысленно, а драться — невозможно. — Люди, здесь есть кто-нибудь из Пилтовера? Из Променада? У вас документы с собой? Помогите, я… я вас прошу. Руки её тряслись от напряжения, но она не могла отпустить Силко. Ни её мольбы, ни его крики так ничего и не поменяли. Толпа людей, каждый из которых ехал на нижние уровни в поисках возобновившихся ночных развлечений, молчала. Зеваки, которые были готовы смотреть, но не помогать. «У меня документов нет», «свои брать надо», «я вообще с нижнего уровня» — всё это звучало в адрес Севики при любой её попытке подойти к конкретным людям. Она была готова взвыть от злости, которая её распирала. Вот она, нация Зауна, за которую так боролся Силко. Его идеи не уходили никуда дальше кружка революционеров. И каким бы огромным он не казался, он был ничем по сравнению с серой массой, которой было глубоко наплевать и которая меньше чем за месяц о нём позабыла. — Тебе нужна помощь, девочка? Севика обернулась и никого не увидела. Голос раздавался откуда-то снизу. Сообразив, в чём дело, она повернулась боком и посмотрела через плечо — действительно, перед ней стоял йордл. Точнее, стояла — у неё был очень короткий мех. Яркий макияж на лице и множество украшений — она явно хотела спуститься вниз чтобы повеселиться, и у неё были на это деньги. — Да, очень нужна. У вас есть документы, подтверждающие что вы из Пилтовера? Или хотя бы из Променада. Йордл кивнула, и Севика, облегчённо вздохнув, проследовала за ней к частному подъёмнику. — Я же сказал, предоставьте документы, иначе я буду вынужден — Но блюститель порядка не договорил. Стоило йордлу кашлянуть и обратить на себя внимание, как вдруг он тут же переменился в лице, выпрямил спину и втянул живот. — Бабетта, ты ли это? — Я самая, Корнелл, — йордл слащаво улыбнулась. — Пропусти моих, пожалуйста. А за это… — она усмехнулась, — я познакомлю тебя с новенькими, если ты конечно понимаешь, о чём я. Корнелл понял всё настолько хорошо, что уже меньше, чем через минуту, Севика очутилась в подъёмнике, не заплатив ни гроша. Опустив сапогом рычаг на уровень Нижних Линий, она наконец-то вздохнула. Севика не знала, что это была за Бабетта и с кем она хотела кого-то познакомить, но она была благодарна ей до глубины души. Силко уже почти не кричал. Он только стонал, с силой сжав ремешок сумки. Теперь его лицо было мертвенно-белым, здоровый глаз всё ещё подёргивался, а свободная рука дрожала. Иногда его взгляд бегло останавливался на лице Севики, и тогда он снова пытался что-то говорить, но слова смешивались в непонятную чушь. Обе повязки были алыми от крови, и Севика не знала, успеет ли она донести его до Синджеда живым. Когда двери подъёмника распахнулись, Севика почти что пронеслась мимо второго такого «Корнелла» на выходе и поспешила через узкие улочки. Она отчётливо помнила, куда идти. На Нижних Линиях воздух был особенно грязным, от чего она чуть не закашлялась, но ни на секунду она не позволяла себе останавливаться. То и дело её взгляд падал на Силко. Она задавала ему бессмысленные вопросы и каждый раз её сердце пропускало удар, если он не отвечал ей сразу. Взгляд его теперь был сосредоточен на одной точке. Он смотрел на её лицо и лишь изредка всхлипывал. Вскоре рука его отпустила ремешок. — Ты хоть чувствуешь что-нибудь? — взволнованно спросила Севика, наконец-то сворачивая на нужную улицу и чуть не переходя на бег. Силко с огромнейшим трудом выдавил из себя глухое «да». Это несколько воодушевило Севику. Подойдя к нужному зданию, она резко свернула и начала осторожно спускаться по каменным ступенькам, стараясь не упасть. Преодолев и это препятствие, она подошла к пристанищу человека, которого одни называли гениальным алхимиком, а другие — сумасшедшим доктором. Со всей силы она ударила ногой о дверь, и совсем скоро на её стук проследовал ответ. Синджед устало отворил дверцу и, увидев Силко на руках у Севики, вопросительно посмотрел на неё. — Помогите, пожалуйста. Вы ведь помните меня? Синджед молчал. Он не обращал никакого внимания на Севику, но зато с особым интересом рассматривал Силко. — Вы меня слышите? Помогите ему, я бежала от самого Променада. Помните меня? Я приходила по поводу моей матери. Это было давно, но… Синджед молча кивнул, не сводя глаз с Силко. Всё так же, не проронив ни слова, он проводил Севику в свою лабораторию, а оттуда в чуть более пустую комнату, в центре которой стоял стол с ремнями-затяжками. Уложив на него Силко, Севика почувствовала удивительную лёгкость. Синджед всё так же спокойно и тихо засучил рукава и, намыв и обработав чем-то непонятным руки, подошёл к одной из полок, после чего достал склянку с ярко-голубой жидкостью и наполнил ей шприц. — Оплата, — еле слышно проговорил он. Подойдя к Силко, он начал медленно разматывать сначала одну повязку, затем другую. Тот редко вскрикивал, на что Синджед никак не реагировал. Севика скинула с плеч сумку и вывалила из неё всё, что у неё было. — Этого недостаточно, — сухо ответил Синджед. Севика была готова убить его голыми руками. — Вы издеваетесь? Что значит недостаточно? У него же шок, вы не видите? Введите ему хоть что-нибудь. — Я прекрасно знаю, что с ним, поверьте, я очень долго учился, — Синджед продолжал всё так же спокойно, одной рукой неспешно освобождая Силко от верхней одежды, — но оттого что я ему введу вот это, — он быстро перевёл свой взгляд на шприц, — ничего не поменяется. За всё нужно платить, моя дорогая. За всё нужно платить… Последние слова он сказал отрешённо, словно древний старец, видевший всё в этой жизни. — Ну неужели, — взгляд Севики забегал, — неужели вам недостаточно? Ожерелье ведь золотое… это настоящее Пилтоверское золото. — Мне не нужно Пилтоверское золото, дорогая, мне нужны… — Книги, — на выдохе простонал Силко, облизывая сухие губы, — у меня есть ваши исследования. Хеймердингер не уничтожил их, — он отдышался и продолжил, — я украл их, когда мы с… когда мы были в Пилтовере. Вы исследовали какое-то… мерцание. Стоило Силко прохрипеть последнее слово, как Синджед быстро ввёл ему ярко-голубую жидкость. — Севика, — чуть громче проговорил Силко, — беги в «Последнюю Каплю». Под моей кроватью… дальний ящик. Пять книг. Севика не совсем понимала, что происходит, но за книгами была готова идти прямо сейчас. Всё что угодно, лишь бы этот кривой алхимик ему помог. Если книги ему дороже золота, то она их достанет. — У вас есть накидка какая-нибудь? — Севика подняла взгляд на Синджеда, который намного более резво снял с Силко оставшуюся одежду и уже закреплял его ноги ремнями. — А то я вся в крови. — В прихожей что-нибудь найдите. Севика кивнула и, не спрашивая разрешения, вымыла руки, после чего уже собиралась бежать, но Силко, всё ещё в сознании, прохрипел её имя. — Я хочу посмотреть на тебя в последний раз. От этих слов всё внутри перевернулось. Она вспомнила, как его глаза были первым, что она увидела после того, как потеряла сознание на набережной. Сейчас же на неё, а может быть и сквозь неё смотрел лишь только один, потерявший всякий блеск. — Ты прекрасна, — он выдохнул. Синджед начал закреплять его левую руку. — Беги прямо в бар… не заходи домой, не трогай нож… в баре, — Силко перешёл на шепот, — если… Вандер… в баре, не рассказывай ему ничего. Прошу. Ты… ты просто прекрасна. Он хотел протянуть свободную руку к ней, но Синджед успел закрепить и её, после чего с ожиданием поглядел на Севику. Та пришла в себя и быстро выбежала из комнаты, минуя лабораторию. Достигнув прихожей, она начала судорожно рассматривать всю одежду, которая висела на немногочисленных крючках. С учётом того, что алхимик был чрезмерно щуплым человеком, Севика не могла найти что-то для себя. Наконец, сорвав нечто просторное, Севика нацепила на себя тёмно-синюю мантию и поспешила выйти. Она не помнила ничего, что происходило с ней, пока она бежала до бара. Не помнила ни торговцев чёрного рынка, с удивлением глазеющих на неё, ни парочку алкоголиков в подъёмнике, принявших её за пришедшую за ними Смерть, ни то, как она бежала по освещённым улицам Верхних Линий, расталкивая всех, кто был у неё на пути. В «Последней Капле» как всегда было полно народу — ни о каких мятежниках речи уже не шло. Сначала многие обернулись, удивленно глядя на вошедшую незнакомку в мантии, однако совсем скоро шумные беседы продолжились. «Не говори ничего Вандеру». Эти слова несколько напрягали Севику. Быть может, Силко не хотел, чтобы Вандер лишний раз волновался? Да, лучше так, чем тот ужас, о котором она сейчас подумала. Однако даже если бы она и хотела ему что-то сказать, она бы не обнаружила его за барной стойкой. — Тоби, — запыхавшись сказала Севика, протискиваясь между двумя посетителями, которые выпивали уже шестую рюмку подряд и совершенно ничего не понимали, — ты Вандера не видел? — Нет, он сказал, что возьмёт выходной на пару дней. Он разве не с тобой? — Тоби уныло подошёл к бочонку и начал наливать пиво в кружку. — Да нет, — Севика всё ещё тяжело дышала. — Вы там что, гонки устраиваете? — Тоби угрюмо поставил кружку пива перед Севикой. Та отказалась. — В смысле гонки? — Да Вандер пришёл какой-то весь на взводе, прям как ты. Я уж подумал вы к очередному пилтоверскому марафону готовитесь, Бездна бы вас всех побрала. Дальше про Вандера Севика спрашивать физически не могла, поэтому быстро распрощалась с Тоби и поспешила в подвал. Там, чуть не врезавшись в красный диван, Севика подбежала к кровати. Действительно, прямо у стенки стоял ящик с книгами. Осознав, что все пять томов она не унесёт, а сумка осталась у Синджеда, Севика смирилась с мыслью о том, что обратно ей придётся бежать с ящиком в руках. Между линиями подъёмник двигался намного быстрее, поэтому уже через пятнадцать минут Севика вновь неслась по улицам черного рынка, заставляя всё тех же торговцев в недоумении протирать глаза. Ворвавшись в дом Синджеда, она быстро достигла лаборатории. Но вход в «операционную» уже был закрыт, лишь рядом с дверью валялась её сумка. Севика поставила ящик рядом с ней и рухнула на колени. Только сейчас, когда всё, казалось бы, закончилось, она ощутила, насколько она устала. Нет, это всё нельзя было сравнить ни с уличными боями, ни с пилтоверскими погонями. Такого эмоционального давления она давно не испытывала. Севика подползла к двери и постучала кулаком. — Алхимик, я вернулась с твоими книжонками. Естественно, никакого ответа не последовало. Севика сделала глубокий вдох и облокотилась о дверь. Немного отдышавшись, она посмотрела на сумку. Синджед не взял ни единого гроша. Неужели ему настолько дорого это «мерцание»? Конечно, ответ был прямо у неё под боком, но сил на чтение у неё не оставалось. Запустив руку в сумку, Севика достала бутылку и, без труда вытащив пробку, осушила её до дна. — Ну и денёк, — тяжело выдохнула она. Вскоре ей стало жарко, и она стянула с себя мантию, укрыв ей ноги. Она не знала, как долго просидела под этой дверью, но идти куда-то ещё она не хотела. Да и не могла. Севика успела опьянеть и протрезветь, а дверь всё ещё не открывалась. В окне лаборатории было видно, как ночные фонари выключают и включают дневные. Севика уже почти заснула, когда дверь наконец-то открылась. Не ожидая такого сюрприза, Севика упала на спину. Прямо над ней стоял Синджед, выражение лица которого нисколько не переменилось. — Книги, — призрачно тихо проговорил он. Севика кивнула и, вскочив с холодного пола, подняла ящик и всучила его алхимику. Синджед поставил его на стул, стоявший у входа, и пригласил Севику войти. Больше всего она боялась, что он не выжил. Что сейчас алхимик скажет ей, что Силко мёртв. Сердце её билось всё быстрее и быстрее, и она не знала, хочет ли она вообще приближаться к операционному столу. — Не беспокойся, — полушёпотом проговорил Синджед, — он справился. Да и я оперирую его… не в первый раз. Севика облегчённо вздохнула. Она подошла ближе к Силко и хотела было положить свою ладонь на его руку, но Синджед ей не позволил. К шрамам от мастэктомии на его груди вскоре должен был добавиться ещё один — на этот раз не от скальпеля, а от ножа. — Рана оказалась неглубокой, — словно читая её мысли, проговорил Синджед, — её я подчистил. А вот лицо… Он снял с левой половины лица Силко какие-то тканевые салфетки, вымоченные в одном из его варев. Севика чуть не вскрикнула, но смогла взять себя в руки. Прямо на неё смотрел чёрный глаз. И в этой, казалось бы, темной бездне, горел яркий огонёчек, то и дело формировавший кольцо. — Красный морской змей, — всё так же отвечая на её немые вопросы продолжал Синджед. — Я хотел использовать его глаза для экспериментов, но ничего страшного, ведь один у меня всё же остался. Синджед слабо улыбнулся, но Севике было не до смеха. — Я хотел сделать нечто большее, чем просто протез. Вставить стекляшку, — он томно вздохнул, — я всегда успею. Если отторжения не будет, то он сможет различать яркий свет и тень. — А если будет… — Не будет, — на этот раз голос Синджеда звучал чуть громче и увереннее. — Глаз приживётся, я знаю. Веко я восстановить не смог — слишком мало ткани осталось. Кто-то специально вырезал ему веко? Севика лишь покачала головой. Она сама хотела узнать, что же произошло в эту роковую ночь. — Он не сможет закрывать один глаз, но это не страшно. Синджед зажёг спичку — коробок лежал на его рабочем столе — и поднёс её к лицу Силко. Огонёк быстро сфокусировался на пламени и Синджед довольно его потушил. — Видите, — он снова улыбнулся своей мерзкой ухмылкой, — он уже реагирует на свет. Это очень хорошо. Но проблема не в этом. Заунская вода… действительно токсична. Поскольку травма в первую очередь пришлась на глаз, рана была сильно инфицированной. Я поражён тем, что он вообще был в сознании столько времени. Да и в принципе, что он остался жив. То, что рана была инфицирована, Севика поняла и без объяснений. Ниже глаза — по всей щеке и выше — вплоть до линии волос, кожа Силко была либо мраморно-белой, либо же, наоборот, чёрной. Лишь аккуратные стежки напоминали о том, что это всё-таки кожа. Левая бровь у Силко вообще отсутствовала. — Пришлось удалять многие участки, поэтому кожа немного натянута. И ему ведь ещё нос сломали, — продолжал «жаловаться» Синджед. — Я это только потом заметил. Но ничего, всё исправили и перекроили, жить будет, пусть и не красавец. Милая моя, — Синджед начал говорить несколько громче, в голосе его была слышна особая напряжённость, — видите эти следы? Он указал на шею Силко, на которой теперь ещё ярче были видны кровоизлияния, намного отчётливее принявшие форму чьих-то крупных пальцев. — Вашего друга зверски убивали, — он сделал особый акцент на последних словах. — Могу предположить, что сначала ему сломали нос, после чего поработали над глазом. Скорее всего, он очнулся от боли, и пытался вырваться, но у него не получилось, — Синджед указал рукой сначала на живот, а потом и на шею. — Вот тогда его начали душить. И, с учётом его состояния, и, безусловно, сырой одежды, потом его стали топить. — Да… — Севика была в шоке от услышанного, — когда я нашла его…он был… — Я не знаю, кто это сделал, но это очень опасный человек, — Синджед посмотрел Севике в глаза. — На вашем месте я не стал бы выходить из дома. А если он знает, где вы живёте, — в его обычно спокойном голосе было слышно волнение, — то не возвращайтесь сегодня домой. Останьтесь у меня. Севика была не из робкого десятка и не боялась встретиться один на один с любым преступником, но один лишь факт того, что сам Синджед был напряжён, испугал её. Всё же, она сумела справиться и с этим страхом. — Мой друг, Вандер, — проговорила она, — довольно сильный человек. Думаю, что вместе с ним мы уж точно защитимся от этого… чудовища. Скажите лучше, когда он очнётся? — Севика вздохнула и поглядела на Силко. — Возможно сегодня вечером, — почти что прошептал Синджед. — Но я должен пронаблюдать его хотя бы неделю. Заунская вода сделала непоправимые вещи. Да и с лекарствами он сам не справляется. Голос Синджеда стал чуть громче. Он занёс ладонь над левым бедром Силко и снял ещё одну влажную салфетку, обнажая покрасневшую кожу. Неудивительно, что он прихрамывал на эту ногу. — Пропустил один месяц и решил вколоть двойную дозу, — осуждающе покачал головой Синджед. — С препаратом для глаза так нельзя, я думаю, что вы со мной согласны. Вы ведь ему… — Подруга детства, — тихо проговорила Севика. Она не разобрала, что прозвучало ей в ответ — смех или вздох. Синджеда в принципе было сложно понимать. — Подруга детства не перенесла бы его под покровом ночи с поверхности в самые низины, не спешила бы за моими трудами, не ждала бы под дверью всю ночь на холодном полу, — Синджед наложил новую салфетку на бедро Силко и отошёл от него к Севике. — Вы проследите за ним. Я уверен. — Как долго он будет восстанавливаться? — Если вы будете соблюдать все правила, то… нескольких недель хватит, чтобы рана затянулась. Но думаю, что есть нечто страшнее, чем рана. Вот с этим уж точно не каждый справится. Она не знала, специально ли Синджед тянет время со своими медленными и многословными разговорами, однако перебивать его не было смысла — куда ей спешить? Вот только одно её поражало больше всего — откуда у этого таинственного человека столько опыта и знаний? Почему он предпочитал столь странную оплату труда? И самое главное — как он мог давать столь точные прогнозы? «Очнётся сегодня», «восстановится меньше чем за месяц» — что это за чудеса заунской медицины? Не сдержавшись, Севика всё же задала последний вопрос. Синджед посмотрел на неё (если не сквозь неё) и тихо промолвил: — Я не врач, дорогая, я алхимик. Севика кивнула — этого ответа ей было более, чем достаточно. Посмотрев на Силко, словно прощаясь с ним, она направилась к выходу. Нехотя перевесив сумку через плечо, отправилась домой, под очередной шёпот торговцев рынка, толкалась с работниками заводов в подъёмнике и медленно брела до набережной. Она остановилась на пороге, вспоминая, как зашла сюда несколько часов назад, краем глаза вдруг снова увидев Силко в крови, дрожащими руками разрывающего ткань шторы. Закрыв глаза, она прогнала эту мысль из головы и направилась прямо в спальню, даже не подобрав помидоры, на которых уже засохла его кровь. Голова гудела, и Севика не заметила, как быстро она заснула. Он очнётся вечером. Он обязательно очнётся сегодня вечером.