Дети Зауна. Первые впечатления - самые верные.
15 января 2022 г. в 13:10
— Ты не видишь, что она замёрзла? Принеси чего-нибудь горячего.
— А чем я платить, по-твоему, буду, а? Это твой отец, ты и проси.
— Даст он мне больно воровать у хозяина, ну как же.
— За воду тебе точно ничего не будет.
— Ладно, Силко, чёрт с тобой, тогда посиди тут пока с ней.
Эти голоса Севика слышала впервые. Она совсем недавно очнулась и не понимала ничего, кроме, пожалуй, того факта, что сейчас она находилась в каком-то тёплом помещении. Предыдущие пару минут она пыталась разобрать, о чём говорили люди близ неё, но сознание всё ещё было спутанным. Поборов себя, она наконец-то приоткрыла глаза и тут же дёрнулась от неожиданности.
На неё, намного ближе, чем хотелось, с интересом смотрели светло-голубые, почти что бирюзовые глаза. Увидев, что она очнулась, незнакомец отстранился. Это был мальчишка приблизительно её же возраста, с растрёпанными темно-русыми волосами, достававшими ему до плеч.
— Ох, ты уже очнулась? — незнакомец нервно улыбнулся.
Значит, это ему принадлежал высокий голос. Его верхняя челюсть слегка выступала над нижней, из-за чего он несколько неправильно произносил некоторые звуки, а его улыбка напоминала Севике мордочки мышей, которых она любила рисовать в детстве. Эта мысль заставила её усмехнуться, несмотря на дрожь во всём своём теле.
Точно, дрожь. Севика оглянулась по сторонам. Где она? И как она сюда вообще попала? Последнее, что она помнила, так это то, как бежала по набережной. Вот только куда она бежала…
— Мама! — вдруг Севика вспомнила, что произошло. — Мне нужно… мне нужно в верхний город, я…
— Тихо-тихо, — незнакомец взял руку Севики в свою, и она почувствовала обжигающее тепло. — У тебя пальцы ледяные.
Вдруг Севика услышала скрип двери. Подняв взгляд, она увидела ещё одного молодого человека. Этот был однозначно старше первого — крепкий и высокий, с небольшой бородкой, которая считалась модной у молодёжи на Линиях. В руках он держал кружку, из которой поднимался пар. Сойдя с лестницы вниз, он присел перед Севикой и протянул ей напиток.
— Выпей.
Вот и тот самый, низкий голос, который разговаривал с высоким. Севика кружку в руки не взяла, а лишь с недоверием поглядела на незнакомцев.
— Да не бойся, — усмехнулся тот, что носил бородку, — это просто чай. Не веришь, что ли? — он сделал пару глотков. — Вот, видишь? Не отравишься.
Севика дрожащими руками обхватила кружку и отпила. Сладкий горячий чай сейчас казался ей самым вкусным, что она когда-либо пробовала в своей жизни.
— Я тут принёс ещё накидку отца, — всё так и продолжал второй молодой человек, — эта уже вся сырая, — он указал на непонятный кусок ткани, которым её укрыли.
— Прости, — юноша с высоким голосом снял с неё не то платок, не то рваный плед и укрыл сухой накидкой, — тебе бы надо переодеться, но мы…как-то постеснялись тебя раздевать.
— А вы вообще кто?
Незнакомец с бородкой отчего-то рассмеялся и дружески хлопнул младшего по спине.
— Неужели ты ей даже не представился?
Первый закрыл лицо рукой.
— Да я и забыл! — воскликнул он. — Ну ничего, сейчас исправим. Меня зовут Силко, — он протянул руку, и во второй раз Севика почувствовала тепло его пальцев, — а это мой брат, Вандер.
— Друг, — поправил его Вандер. — Мой отец работает барменом на Линиях, в «Последней Капле». Мы с Силко собирались в Пилтовер, шли по набережной. Смотрю, кто-то лежит у берега, чувствуется, что без сознания. Мы к тебе подошли, смотрим, ты вся в синяках, ноги в воде.
— Ещё прилив, — перебил Силко, — и ты бы могла захлебнуться.
— Ну мы и решили тебе помочь. Хозяин не очень любит, когда кто-то кроме нас ошивается в подвале. Но отец сказал, что ненадолго можно. Вот мы и решили, что здесь ты точно согреешься.
Севика медленно кивнула. Она почти допила чай и теперь нервно смотрела на выход. Ей нужно было уходить. Уходить как можно быстрее и бежать в Пилтовер. Сейчас ей было намного теплее, поэтому она попыталась встать, но Вандер тут же положил свою руку ей на плечо, не позволяя этого сделать.
— Куда ты так рвёшься? Что вообще случилось?
— И зовут-то тебя как? — добавил Силко.
— Севика… — она нехотя представилась. — Спасибо, но мне нужно идти.
Понимая, что ни один из этих двух не пропустит её к выходу, Севика сдалась и сильнее попыталась закутаться в накидку.
— Я… я из Променада. Нас выселяют из дома, а моя мать больна. Отец живёт в верхнем городе, мне нужно к нему, — понимая, что расспросы на этом не закончатся, Севика нехотя продолжила, — я думала пройти по набережной, меньше проблем, но наткнулась на каких-то идиотов с ножами. Я говорила этим тварям, что у меня нет денег, — голос её слегка дрогнул, — но они не хотели слушать. Еле отделалась. Когда выбралась на набережную, сил уже не было. Я и так ночь не спала, а тут ещё и эти… ребят, спасибо вам большое, но мне правда нужно идти.
Силко несколько взволнованно поглядел на Вандера. Тот закрыл глаза и покачал головой.
— Ты никуда не пойдёшь, пока хотя бы не обсохнешь. Нам тоже нужно в Пилтовер. Отправимся туда все вместе.
Севика хотела было возразить, но не решилась. Вообще, если хорошо подумать, то идея не казалась такой уж и ужасной. На вид Вандер был довольно сильным человеком и чувствовалось, что уличные перепалки были ему не чужды. Вряд-ли кто-то из шайки карманников решился бы нападать на него. Да и неизвестно вообще, откроет ли отец ей дверь. Если нет, то придётся возвращаться в Променад, и тогда все потраченные часы будут напрасны. Уж лучше она явится на порог дома ни с чем, но хотя бы живая.
Сейчас, когда и чай, и сухая накидка сделали своё дело, Севика чувствовала себя намного лучше. Она вновь осмотрелась, на этот раз чуть более осознанно. Действительно, она находилась в подвальном помещении. Вокруг неё стояло множество бочек и ящиков, но явно не с алкоголем — для погреба было слишком тепло. На стене висели старые подсвечники, догоравшие свечи в которых слабо освещали помещение. В самом углу Севика разглядела нечто непривычное для подвала — ящики были отодвинуты и на полу лежал грязный матрац и подушка.
Как оказалось, плед (а это всё же был плед), которым её укрыли, служил хозяину этой незамысловатой кровати одеялом — Силко, несколько раз встряхнув его, повесил дырявый кусок ткани между ящиками, в надежде, что тот скоро высохнет.
— Вы тут живёте? — спросила Севика намного более бодрым голосом.
— Я живу, — поправил её Силко. — Убираюсь, товар помогаю выгружать. Так, мелочи. Зато крыша над головой есть.
Эти слова заставили Севику благодарить небеса за то, что она вообще имела такую роскошь, как собственный дом. Хотя, совсем скоро и это счастье должно было закончиться. Вот только жить в подвалах на Линиях она, учитывая состояние матери, явно не могла.
— Товар, говоришь? — Севика села несколько поудобнее, слегка снимая накидку с плеч. — А по тебе и не скажешь. Откуда столько силы?
Силко снова улыбнулся. Он приставил один из ящиков к стене. Севика сначала не поняла, зачем он тянется к свече, но через мгновение увидела, как в комнате заиграл новый огонёк. В руках у Силко был ещё один подсвечник, на этот раз маленький, с топорно сделанной ручкой.
— Так сказал бы мне, я бы дал зажигалку.
Вандер достал ту самую зажигалку, о которой говорил. Она отблёскивала золотистым светом, отражая пламя свечи, которую Силко пронёс мимо него. Не дождавшись ответа, Вандер пожал плечами и закурил.
Силко поставил свечу перед Севикой.
— Хоть руки чуть-чуть согреешь.
— Спасибо, но мне уже намного теплее. Ты так и не ответил на мой вопрос.
— Он работал на шахтах. Слышала что-нибудь о Сточных Ямах? — Вандер выпустил сигаретный дым.
Лицо Силко резко переменилось. Он нахмурился и рывком повернулся к Вандеру, глядя на того с прищуром.
— Давай не сейчас, — сквозь зубы почти что прошипел он. Чуть успокоившись, Силко добавил, — и вообще, что ты тут за курилку устроил? Иди и кури наверху.
Вандер опустил голову и приподнял обе руки вверх, как бы извиняясь за сказанные слова. Сигарету он всё же не потушил.
— Ну да, ну да, конечно, чему же я учу детей, — слова его были переполнены сарказмом.
— Мы не дети, — хором сказали Силко и Севика, отчего Вандер громко рассмеялся, чуть не упав с бочки, на которой сидел.
— Тебе хоть пятнадцать-то есть? — он наклонил голову, скептически глядя на Севику. Услышав в ответ молчание, он снова выдохнул сигаретный дым, на этот раз через нос, — вот то-то я и думал.
Когда Вандер докурил сигарету, Севика уже чувствовала, что согрелась. Одежда на ней полностью высохла, а это значило, что теперь никакие отговорки не заставят её оставаться здесь. Но Вандер и не пытался её отговаривать. Он слез с бочки и подошёл к лестнице, снял с неё мешок и две курточки — одну надел сам, другую бросил Силко — и открыл дверь.
— Прошу, — он пропустил сначала Севику, потом Силко, после чего достал из кармана ключ и запер подвал.
Поднявшись по ещё одной узкой лестнице, они очутились в баре. Он был переполнен посетителями, поэтому никто, кроме бармена не обратил на них внимание.
— Уже уходите?
Отец Вандера Севике понравился сразу, пусть раньше она никогда его и не видела. Это был высокий и полный мужчина, с искренней улыбкой и тем самым выражением лица, которое мгновенно успокаивало и давало надежду на то, что всё будет хорошо.
— Да, пап, ей тоже нужно в верхний город, — Вандер кивком указал на Севику.
Лицо мужчины вновь озарила улыбка.
— И как зовут нашу гостью?
— Севика, — она улыбнулась в ответ.
— Ну что же, Севика, будь аккуратнее. Ребята говорят, что тебя еле спасли.
— Спасибо.
Попрощавшись с отцом, Вандер вышел на улицу. На Верхних Линиях было немноголюдно, и, по крайней мере, по сравнению с баром, даже тихо. Севика редко сюда спускалась. Обычно её путь лежал намного ниже — на рынок, где можно было довольно дёшево купить хоть какую-нибудь еду.
Совсем скоро они дошли до общественного подъёмника, в который вместе с ними зашла парочка йордлов, бурно обсуждавших свой вчерашний вечер. Невольно их слушая, Севика так увлеклась историей, что совсем не заметила, как быстро они оказались наверху. Променад был намного более знакомым местом, однако Севика не спешила вырываться вперёд, позволив Вандеру вести её и Силко за собой.
— Пойдём напрямую. Через набережную уже слишком долго, — заявил Вандер, слегка сбавив темп и поравнявшись с Силко и Севикой. — Не думаю, что местная шпана решит меня трогать.
— А ты, как я погляжу, имеешь тут авторитет.
Несмотря на то, что никакого вопроса в её словах не было, Вандер пустился в рассказы о своих приключениях, которые, однако, было небезынтересно слушать. Силко знал все эти истории почти что наизусть, участником некоторых даже являлся, поэтому с удовольствием дополнял слова Вандера, из-за чего картинка, представляемая Севикой, становилась всё ярче и красочнее.
Вандер оказался очень разговорчивым человеком, поэтому за тот час, пока они добирались до моста, Севика узнала почти что всю его биографию. И про то, как он с детства помогал отцу в баре, и про то, что он желал когда-то выкупить это заведение. Рассказал Вандер и о том, чем можно заняться на Линиях, и о металлических перчатках, которые он специально сделал для того, чтобы разбираться с шайками разбойников, для которых нижний город представлял особый интерес.
Силко же почти ничего о себе не рассказал. И чем ближе они подходили к мосту, тем более молчаливым и задумчивым он становился. Когда они наконец-то пересекли разделяющую два города речку, Силко вдруг перебил Вандера и спросил:
— Ты говоришь, что твой отец из Пилтовера. Он богат?
— Силко! — Вандер посмотрел на него с некоторой угрозой.
— Я не об этом, — поспешил оправдаться он.
Севика не понимала, о чём эти двое, но с учётом того, что Вандер поведал ей историю всей своей жизни, она решила, что ничего не случится, если и она расскажет о своей жизни чуточку больше, чем изначально планировала.
— Не так уж он и богат… скорее, не настолько беден, чтобы жить в Променаде, — Севика вздохнула. — Когда-то мы все ютились в небольшом домике на окраине Пилтовера, но потом… в общем, сейчас у него другая семья. Я бы точно не стала к нему возвращаться, если бы не мама. Нам нужны деньги на лекарства, которые производят только здесь, а он и его новая жена как раз врачи. Вчера матери было очень плохо, и я решила, что лучше несколько минут унижения перед ними, чем совершенно ничего. Авось и дадут хоть сколько-то.
Вандер с сочувствием промолчал. Силко же наоборот несколько воодушевился.
— А ты не устала от этого?
— От чего? — с удивлением спросила Севика.
— От унижений? Тебе не кажется, что ты и твоя семья достойны большего?
Вандер хотел было вновь перебить Силко, но, к его удивлению, Севика решила ответить на поставленный ей вопрос.
— На самом деле кажется. Давно кажется. Это несправедливо, что мы получаем объедки со столов этих богачей, пока они не знают, как сильнее набить карманы.
Этот ответ Силко очень понравился. Он продолжил, и на этот раз Вандер покорно молчал.
— Понимаешь, — он стал говорить несколько тише, — мы так и будем собирать эти самые объедки с их столов, если не начнём что-то менять. Мы не просто «нижний город», мы — Заун, отдельный народ, который уже устал терпеть к себе такое отношение. Почему они могут спокойно закрывать вентиляционные установки, прекрасно зная, что мы задохнёмся? Почему они считают нормальным изнурительный детский труд? Почему пока они говорят о прогрессе, мы вынуждены умирать? Мы ведь не заслужили всего этого.
Глаза Силко вспыхнули энтузиазмом. Он с жаром говорил каждое предложение, эмоционально жестикулируя и глубоко дыша. Вандер же смотрел по сторонам, в надежде, что никто их не слышит.
Севика была полностью согласна. Пусть она и никогда не спускалась ниже Мезонина, она прекрасно понимала, о чём говорит Силко. Пилтовер украл у неё детство, и сейчас, когда она стояла на пороге юности, мысли о том, что необходимо что-то менять, как бы страшно это ни было, заполняли её сознание.
Особенно часто она думала об этом по вечерам, когда готовила ужин, стараясь незаметно положить матери чуть больше, чем себе, или же ночью, засыпая под её громкий кашель. Ненависть к богачам верхнего города душила её изнутри и с каждым днём росла всё больше и больше.
— Вот только что я могу сделать? — тихо, как Силко, спросила она.
Вандер молча кивнул вбок и резко свернул в узкий проход между двумя зданиями. Ещё раз убедившись, что никто за ними не следит, он наклонился к Севике и полушёпотом сказал:
— Одна ты не сделаешь ничего. Но если нас будет много…
Он достал из кармана монету и дал её Севике. Это были не Пилтоверские деньги, но на разглядывание времени не было.
— Если когда-нибудь надумаешь, приходи в «Последнюю Каплю». Если моего отца не будет за стойкой, покажешь бармену эту монету. Где находится подвал ты вроде помнишь.
Севика кивнула в знак согласия. Они вышли из перехода так же быстро, как и вошли, и сейчас снова двигались к центральной площади, как и договорились ещё в баре. Минутная серьёзность Вандера пропала, и Севика несколько расслабилась. Её очень воодушевлял тот факт, что у неё были единомышленники, пусть этих единомышленников она и знала всего лишь несколько часов. Молодые люди внушали ей доверие, и пусть она и не была готова сломя голову сразу же бежать в «Последнюю Каплю», монету она всё же убрала. В любом случае, иметь знакомых с нижнего уровня, особенно таких, которые могут защитить от лишних неприятностей — не такая уж и плохая идея.
Совсем скоро они оказались на солнечной площади. Севика вздохнула полной грудью. Воздух в нижнем городе, даже в Променаде, не мог сравниться с Пилтоверским, который казался сладким и кристально чистым. Такая мелочь, которой она и многие другие были лишены.
В центре площади стоял фонтан, у которого радостно бегали дети, безмятежно играя друг с другом. Севика слабо помнила, как и она когда-то была на месте этих ребят. Наверное, ей тоже нравилось брызгаться водой вместе со сверстниками, пока на неё с умилением смотрели отец и мама, здоровая и радостная, а не вечно болезненно уставшая. Так хотелось вернуть эти три года бесконечного счастья, но сейчас светлые мгновения навсегда канули в бездну прошлого.
В реальность Севику вернул Вандер.
— Ну что же, вот мы и на месте. Дальше ты уж сама. Нам с Силко нужно… по делам, — Силко бодро закивал головой в подтверждение этих слов.
Севика уже подозревала, что это были за «дела», но озвучивать свои мысли не стала. Она ещё раз поблагодарила молодых людей за помощь и направилась прямо, в то время как они свернули в сторону Звёздной аллеи. Но не успела она пройти дальше фонтана, как её окрикнул Силко. Севика ещё не успела обернуться, а он уже подбежал к ней, доставая из-за пояса небольшой мешочек с деньгами.
— Это тебе, — тихо сказал он. — Если отец всё же откажет. Не волнуйся, — быстро добавил он, — они не краденые, это я в баре заработал.
Севика не хотела брать мешочек, но Силко всё равно умудрился его ей всучить.
— Тебе нужнее, правда. Рад был познакомиться! — добавил он, уже оборачиваясь в сторону Вандера.
Эти деньги действительно были ей нужнее. Направляясь всё дальше от фонтана, Севика ещё не знала, что отец даже не впустит её в дом. Лишь только после того, как она полчаса простоит у двери, постоянно в неё стуча и в общем создавая нестерпимый шум, он наконец-то откроет ей, но не для того, чтобы поговорить. Он молча отдаст ей рецепт, в котором пренебрежительно распишется его коллега и по совместительству новая жена, а также горсть монет, которой хватит лишь на несколько таблеток.
Тот мешочек, который вручил ей Силко, тогда стал для неё настоящим спасением. Она смогла не только купить лекарство, но и взять на местном рынке продукты. Не пресные пластиковые яблоки и крупу, кашу из которой невозможно было есть, а настоящую еду. Благодаря этому мешочку вечером Севика вернулась не с пустыми руками. Впервые за долгое время она наконец-то нормально ужинала и засыпала в тишине.
Тогда, укутавшись в тонкое одеяло, она закрывала глаза и не подозревала, что на следующий день она всё же придёт в подвал «Последней Капли». Ровно так же она и подумать не могла, что этот судьбоносный день навсегда изменит не только её жизнь, но и жизнь всего нижнего города, что два молодых человека, которые так бескорыстно помогли ей, станут для неё самыми близкими людьми.
О, сколько всего им предстоит пережить вместе! Севику ожидало то, о чём она никогда и не задумывалась — множество вылазок в верхний город, тайные собрания, песни под гитару, яркие звёзды в небе, звон металлических перчаток, буря эмоций, которую можно ощутить, только убегая от пилтоверских миротворцев, верность и предательство, любовь и ненависть, счастье и разочарование.
Но всё это в будущем. А сейчас же она, бедная девочка из нижнего города, тихо засыпала, пока на её прикроватной тумбочке блестела маленькая монетка, освещаемая поднявшейся над Променадом луной.