Под маской.

***

Ко мне на кухню пришёл отец и сел напротив. Я внимательно взглянула на него. Тот положил руки на стол и сцепил пальцы. — Жень, мне тут мама рассказала, что случилось, — начал он разговор. — Ты не волнуйся, я поговорю с бабушкой. И ничего подобного не повторится. А волосы отрастут. — продолжил папа. — Так что, всё будет в порядке. Так ведь? — более весело спросил он. — Наверное, — ответила я ему. — Наверное — это не ответ, так что, всё будет хорошо? — спросил папа. — Все будет хорошо! — ответила ему я. Его особая интонация, уверенность и загадочность — вот что заставило меня улыбнуться. Вечером мы с мамой пошли к её новой знакомой поправить причёску. — Дам-с, тут придётся поработать, — сказала женщина, посмотрев на мои волосы. — Эй, как ты так умудрилась подстричься? — спросила меня парикмахер. — Это долгая история, — ответила мама. — Ладно, как тебя подстричь, принцесса? — спросила меня незнакомка и сунула старый глянцевый журнальчик. Я принялась листать его, а парикмахер тыкнула на картинку и сказала: — Думаю, вот эта будет прекрасно смотреться. У тебя волосы волнистые, так что, это каре тебе пойдёт. Ну, что думаешь? — Красиво, но я не уверена, что на мне это будет выглядеть также, — сказала я. — Конечно будет. Так что? — Ладно, давайте эту. — Вот, Маш, посмотри, будем так девчушку стричь? — показала женщина стрижку маме. — Думаю, будет смотреться неплохо — вынесла приговор мама. — Значит, стрижем! — сказала парикмахер и вернулась ко мне. На стрижку ушло около получаса. Новая прическа и правда была неплохая, но всё же, мне было стыдно появляться в новом виде. Вроде, что такого? Всего лишь подстриглась. Но я уже представила, что большинство девчонок будут обсуждать меня. А если они узнают причину моей резкой смены образа? От таких мыслей просыпалась ужасная тревожность. Когда мы наконец вернулись домой, я встретила брата, он не знал о происходящем, так как был на футболе. Хотя, скорее всего, ему уже обо всём поведал папа. — Приветик, — сказал Вадим. — Привет, — ответила ему я, снимая куртку с шапкой. Когда я повесила одежду на вешалку у входа, брат окинул меня взглядом. — А тебе идёт, — сказал Вадик коротко и ясно. Вскоре за ужином о моём новом виде так же сказал и папа. Наступила ночь, на небе светили звезды и взошла луна. Я сидела на подоконнике, смотря на то, что происходит на улице: снег блестел, зелёные ели стали казаться серыми — это всё образовывало прекрасную картину, похожую на ту, что нарисовал Антон на моей гитаре. Такой вид не мог не вынудить меня сыграть, и я вновь ударила по струнам, наигрывая спокойную мелодию. Потом в комнату вошла мама напомнить о том, что пришло время спать.

*Утро следующего дня*

— Я ушла, — крикнула я маме перед уходом. Я шагала по улице, снег под ногами хрустел от вчерашнего мороза. Да и сегодня на улице довольно холодно, но это не помешало Графу снова сопроводить меня до школы. Пёс бежал за мной, никуда не отходя. Где-то в окнах уже горел свет, что было прекрасно видно в потёмках. Оголённые вишни и яблони в чьих-то палисадниках покрылись инеем. И вот, я уже у школы, выдыхая пар, вошла внутрь здания. Я пришла без пяти восемь, учеников было пока мало, так как основная масса приходит после восьми. Повесив куртку на крючок, я поднялась на второй этаж и направилась в кабинет. И вот я уже почти у самой двери, но дикое волнение заставило меня бродить по коридорам. Я сначала проходила весь второй этаж, потом спускалась на первый и проходила его, а потом вновь поднималась на второй. Ближе к восьми в школе вместе с родителями появлялись шумные первоклассники. Когда время приближалось к звонку — школа шумела, по коридорам первого этажа с криками носились младшеклассники. На втором этаже было потише, но и из классов доносился гул. У подоконников стояли группы, чаще всего состоящие из девочек. Я, засмотревшись в окно на школьную площадку, в кого-то врезалась. К моему несчастью, это был Рома. Он как и я, сначала не понял, с кем столкнулся. — Смотреть надо, куда идешь, — возмутился Ромка. — Извини, — ответила я и взглянула на парня. — Ой, Жень, а ты чего постриглась? — спросил он меня. Я, оставив Рому без ответа, направилась в сторону класса. Прозвенел звонок и, как мне того не хотелось, пришлось войти в класс. Я села на своё место рядом с Антоном. — Привет, — поздоровался он со мной. — Привет, — ответила ему я принялась доставать учебники.

***

— Смотри, Женька постриглась, на, — обратился к Ромке Бяша. — Я видел, — ответил он и взглянул на Женю. — Не знаешь, зачем ей это? — А я откуда знаю, на? — ответил Бяша. Где-то наводила гул Катька: — Смотри-ка, гитаристка постриглась, — обратилась она к Полине. — И что? — спросила Поля. — Действительно, чего. Да выделиться она хочет! — ответила Катюха. — Все-то у тебя всемирный заговор, может, она просто имидж сменить решила? — Полиночка, ничего просто так не бывает! — решила Катя вразумить подругу. — Просто, непросто, а ей идёт! — ответила Полина.

***

Я пристально смотрела в учебник биологии, будто повторяю пункт, чтобы избежать вопросов от соседа. Так и прошёл весь урок. На переменах я уходила на третий этаж, самый тихий и пустой, так как тут находились кабинеты непрофильных предметов. А на уроках также «пряталась» в учебниках.

***

— Тох, подойди сюда, — позвал Ромка к себе Антона. Тоха подошёл к Роме. — Тох, говори сейчас же, ты Женьке всё рассказал? Она поэтому нас избегает? — злобно спросил Ромка. Антон испуганно сглотнул. — Ребят, верьте не верьте, но мне кажется, дело в другом, — ответил он. — Так рассказал или нет? — продолжал Рома. — Рассказал, вот бейте теперь, если хотите, — рассказал Антон. — Понятно всё с тобой, — ответил Рома. Антон же, готовый к драке, сжал кулаки. Рома прислонился к стене и спросил: — Ну и в чем же тогда проблема? — Не знаю, — ответил Антон и разжал кулаки. — Ладно тогда, — ответил Ромка и удалился. — Ром, а Ром, ты же говорил, что тебе Полинка нравится, а сам Женькой интересуешься, на? — решил спросить друга Бяша. — Бяш, помолчи, — ответил Рома. Бяша замолк и друзья молча продолжили идти по коридору. — Чисто по-дружески, Бяш, чисто по-дружески, — ответил Рома через некоторое время. — Ну, как знаешь, — ответил ему друг.