Василиск

Первое, что я понял при пробуждении — мне было тепло. И мягко. А ещё я понял, что выспался. Сегодня воскресенье? Надеюсь, что воскресенье и я не проспал вместе с Роном очередное занятие. Так, а что было вчера? Суббота? Не помню. Я приоткрыл глаза и уставился на тёмный потолок, который с минуту потом разглядывал. Мысли мои блуждали по голове в хаотичном направлении, норовя ускользнуть в дальние уголки сознания. Так они лениво и ходили, пока наконец не сосредоточились на одном странном факте. Это незнакомый мне потолок. А ещё здесь нет красного балдахина, типичного для гостиных Гриффиндора, дома смелых и благородных людей. Я начал оглядываться по сторонам в поисках подсказки, но всё было очень нечётко. Я был без очков. Вокруг были тёмные пятна — местами чёрные, местами коричневые, кое где зелёные. А вот небольшое светлое пятно невдалеке от меня. Воспоминания вчерашнего (Вчерашнего ли?) дня нахлынули на меня бурным потоком, вспомнились мягкие поглаживания и полубессознательное состояние после битвы. Это был сон? Всё казалось так реально. Но где же я тогда? Я пошарил рядом рукой в поисках очков и обнаружил их рядом на тумбочке. Быстро напялив их на себя я принялся оглядывать комнату. Я лежал на кровати из тёмного дерева, придвинутой к стенке. Передо мной был такого же цвета крепкий резной шкаф с десятками толстых фолиантов, а справа был письменный стол, за которым сидела ко мне спиной женщина с длинными светло-русыми волосами. Они струились по спине мягкими локонами до сиденья стула. Мне не было видно, чем она занимается. — Доброе утро, соня, — произнесла женщина красивым, мелодичным голосом и обернулась ко мне. — З-здравствуйте, — запнулся я. — Как ты себя чувствуешь, маленький? Несмотря на опасения незнакомого человека, мои уши немного покраснели. Я уже давно не был малышом, мне уже было 12 лет. Но спорить я не стал. Женщина подошла ко мне и присев на край кровати положила мне руку на лоб. Так пару раз делала тётя Петунья, чтобы проверить мне температуру, когда я сильно заболел в детстве. Рука незнакомки была холодной. Взглянув на её лицо я увидел невероятные жёлтые глаза. Прекрасные глаза. Глаза, которые я уже видел, как мне казалось, наяву, предчувствуя ужасную опасность от этого взгляда. Это были глаза Василиска. — Хорошо, — ответил я этому удивительному существу, а то, что передо мной сидит не человек, я уже был уверен. Такие глаза не могут принадлежать человеку. — Температура спала, но ты ещё слишком слаб, детёныш. Тебе нужен постельный режим и поддержка зельями, — прошипела женщина. Да, теперь, прислушавшись, я понял, что этот красивый, мелодичный голос шипел слова на парселтанге. Моя теория подтверждалась. — Мадам, извините, где я нахожусь? — спросил я с виду добродушную женщину. — Ты в Тайной комнате Салазара Слизерина, ребёнок. Ты помнишь как спускался сюда? — Да, помню, — и, помолчав, я всё же продолжил, — вы ведь Василиск, да? Женщина засмеялась своим переливчатым прекрасным голосом, как колокольчики позванивают на ветру. Шипящие колокольчики. — Да, я Василиск, детёныш. — А почему… почему вы меня не убили? — через смущение спросил я. Воспитание боролось с необходимостью узнать правду. Мне казалось всё происходящее чем-то нереальным. — А зачем мне убивать такого хорошего детёныша? — улыбнулась она мне, и из-под верхней губы стали видны два острых клыка, что очень не сочеталось с добрым взглядом. — Ну, вы же пытались это сделать… ну, тогда… когда были Василиском… ну вымысле змеёй, — немного запутался я, но это не сбило моего решительного настроя узнать правду. — Я всегда Василиск и всегда змея, — моя собеседница улыбнулась ещё больше. — И да, я пыталась тебя убить, но на то были причины. Сейчас это уже неважно, ребёнок. — Но, вы ведь действительно пытались меня убить! Как это неважно? — Если бы я всё ещё этого желала, ты был бы уже мёртв. Мне достаточно было просто оставить тебя в атриуме одного, всё бы решилось в течение пяти минут. Мой яд силён. А что касается самой попытки убийства, ты меня тоже ранил, так что считай, что победил меня тогда, — она приложила руку к правой щеке, на которой белел косой шрам. Он явно когда-то был глубоким, но сейчас выглядел зажившим и старым. По человеческим меркам ему как минимум должно быть пять лет. Вообще, женщине на вид было лет тридцать пять. У неё был аккуратный, чуть длинноватый нос, пухлые губы и те самые невероятные глаза. Всю картину белокурой красавицы портил тот самы шрам, уродовавший щеку. — Простите. — Тебе не за что извиняться, глупый детёныш, — рассмеялась она. — Миссис… Шахор? Правильно? — попытался вспомнить я. — Просто Шахор, ребёнок. А тебя как зовут? — Гарри… меня зовут Гарри Поттер. Шахор, мне нужно наверх. Нужно всё сообщить директору Дамблдору. — Никуда ты не пойдёшь, маленький, — зашипела она. — Тебе нужно поправляться и набираться сил. — Наверху есть больничное крыло. Там я могу поправиться и набраться сил, — аккуратно попытал я счастье. — Никакого больничного крыла! Мои зелья самые лучшие. Вот, ребёнок, выпей, — она передала пузырёк с фиолетовым зельем, который стоял на тумбочке. С подозрительностью я оглядел бутылёк. В больничное крыло я попадал регулярно, но никогда ещё не видел такого зелья. — Что это за зелье? — посмотрел я на — Общеукрепляющее, ну же, пей, — поторопила она меня. Я с сомнением посмотрел на зелье. Ну, не будут же меня травить, да? Зачем бы меня тогда выхаживали? А вдруг у меня от него отрастёт вторая голова или, например, хвост. Вдруг его обязательно для этого надо принимать добровольно. Хотя на зелеварении я никогда не слышал про зелья, которые обязательно нужно пить добровольно, но чего греха таить, учился я этому предмету с неохотой и мог много чего пропустить, и Снейп этому прекрасно способствовал. Да и я всего на втором курсе, мы могли такого просто не проходить. Пока я, задумавшись, смотрел на зелье, за мной всё время наблюдала Шахор. — Ну же. Что за глупый детёныш, ты что ли пить не умеешь? Вот так надо, — нетерпеливо проворчав, она схватила меня за руку, в которой я держал зелье, поднесла к лицу так, что край склянки оказался как раз у моего рта и наклонила. Я решил не сопротивляться и послушно выпил незнакомое зелье, и оно теплом пролилось по пищеводу. Лучше сейчас её не злить. Я всё ещё помню жуткую боль от яда, прожигающего внутренности и не горю желанием испытать это снова. Кстати о яде, сейчас плечо не горело, да и левая ладонь по ощущениям была в порядке. — Вот так, молодец. Тебе пока нельзя вставать. Что ты хочешь послушать, маленький? — Что вы имеете ввиду? — насторожился я. — Какую сказку? Про красного дракона и подземный город? Про волшебный колпак? Про Короля Русала? — она соскользнула с кровати и выбрала большой красный фолиант на книжной полке. — Шахор, но мне… мне не нужно читать сказки, я же не маленький. Мне нужно наверх. — Я не спрашивала, нужно ли тебе читать сказки или нет, детёныш, я спрашивала, какую? — проигнорировала мою просьбу Шахор и опять присела ко мне на кровать рядом со мной. Молчание затянулось, что делать в такой ситуации я не знал, поэтому выбрал самое безопасное — не спорил. — Давайте про Короля Русала… — Ну, слушай, — начала свой рассказ она, открыв книгу ближе к началу. — На дне глубокого озера жил был прекрасный русалий народ…