пятна

       по-детски гиперактивное весеннее солнце разбрасывалось лучами по аудитории. я прошёл к своему месту и, скользя взглядом по пустующей части парты, где обычно сидела моя подруга алиса, уселся на скамью. отложив рюкзак, потянулся к телефону. ни слова, поганка, со вчерашнего вечера не написала. хоть бы предупредила, что сегодня не придёт.        алиса очень редко пропускала учёбу, потому как нравились ей люди, нравилось с ними общаться, ей нравилось всех веселить и со всеми быть на короткой ноге. алиса любила мир и мир любил её в ответ. даже когда по случайности алиса залетела на какой-то тусовке, она не унывала и твёрдо решила, что воспитает ребёнка. я частенько помогал ей, пока её мама была в отъезде.        я рад иметь такого друга, как алиса, она необыкновенно яркая. она всегда весело танцует, напивается вдрызг самая первая, а потом долго не хочет засыпать. она никогда ни чем не болела, не умела макраме и все остальные, как называла, рукоблудия. она любила веселье и безумство. иногда мне казалось, что где-то за пазухой она прячет белого кролика.        однажды зимой, когда выпало невиданное ранее в наших краях количество снега, алиса устроила соревнование: кто съест больше. и выиграла, чертовка, а заболел я. помню, три недели в постели валялся, а она приходила каждый день, пела мне, мы вместе пекли пироги, смотрели фильмы, обсуждали планы на будущее.        вот с этим у алисы были проблемы. она никогда не говорила ничего чёткого и вообще старалась никак не поддерживать диалог, цель которого — выдумать как можно больше о завтрашнем дне. она сразу хмурилась и жутко менялась. от неё начинало веять холодом, мертвецким спокойствием, словно алиса никогда не задумывалась о будущем просто потому, что его у неё не будет.        резкий звук уведомления заставил вынырнуть из раздумий. разблокировал телефон, открыл мессенджер: сообщение от алисы. ну неужели проснулась и сейчас напишет, что придёт ко второй паре? нажав на диалог, понял, что алиса прислала какое-то видео. достал наушники и, подключив к телефону, принялся смотреть.        — если ты…        обычная алиса смотрела на меня с той стороны экрана, но губы её подрагивали. спустя мгновение я заметил красные от слёз глаза и на секунду забыл, как дышать.        — если ты смотришь это, значит я сегодня не пришла в шарагу и уже в петле.        сердце кольнуло, словно кто-то вгрызся в него острыми клыками. как это — в петле?        пальцы задрожали, мигом вспотели, а в горле пересохло.        — слушай, только… только не надо осуждать меня за это, хорошо? я сама знаю, что паршиво поступаю, но иначе никак. я… я просто устала. от всего. и залёт в сентябре только усилил это чувство. когда мелкий родился, я думала: ай, плевать, чего там сложного, выращу. на самом деле, получилась жопа. я никогда не говорила о своём будущем, потому что всегда знала, что помру молодой, и эти оскольчатые воспоминания, что взрывались в моём мозгу, заставляли меня задыхаться от тоски, напиваться до чёртиков и вертолётов, но лишь бы не думать о том, что будет дальше. всё так сумбурно у меня в голове… я никогда не врала тебе. никогда. я лишь недоговаривала, потому как узнай ты правду — начал бы меня отговаривать… сейчас, впрочем, вышло не лучше. но тебе уже ничего не изменить. не вини себя, пожалуйста, в моей дурости. помни меня весёлой, помни меня такой, словно я была лишь образом. так, наверное, легче, если уверить себя в том, что кого-то попросту никогда не было. хочешь — матери меня, хочешь — прокляни и станцуй на моей могиле. вот… как-то так… всё. спасибо, что был рядом со мной все эти годы.        видео закончилось. последний кадр — алиса улыбалась мне, словно только что рассказала шутку. я мечтал о том, чтобы просмотренное оказалось шуткой. но алиса не умела врать, вот потому и сдохла.