Не повод оставить

Постепенно всё возвращалось на круги своя. Конечно, никто не мог заменить Николя Этьена, Кати и Джоанну, но и Себастьен, и Лали оказались классными ребятами, и все быстро с ними сдружились. Только вот слишком часто Николя мыслями возвращался в прошлое, где все были счастливы. Та пора казалась самым весёлым и беззаботным временем. А, может, он скучал по себе и Элен, которая окончательно и бесповоротно растворилась в Томасе Фава, не оставив ни единого шанса Николя. В глубине души ещё теплилась призрачная надежда, а вот чувства не угасали — он изнывал от любви, ревности и глухой ненависти к продюсеру. Но не показывал и вида, ведь остальные ребята вполне по-дружески с ним общались. Впрочем, виделись они очень редко. Уже месяц они репетировали новым составом. Себастьен прекрасно чувствовал их музыку и прочно занял место басиста. Удалось договориться с директором общежития и парень уже через пару дней после знакомства занял место Этьена и в комнате парней. Всё это случилось быстро, но в сердце Николя всегда оставался уголок для покинувшего их друга. Лали тоже оказалась прекрасной девочкой — доброй, милой и общительной. Оказавшись в новой компании одновременно, она и Себастьен быстро нашли общий язык и, казалось, симпатизировали друг другу чуть больше, чем просто знакомые. Их взаимный интерес вскоре стал очевиден всем друзьям, а Бенедикт даже посетовала, что с ними больше не было Джоанны, ведь тогда дело по воссоединению двух одиноких сердец пошло бы куда быстрее. Все эти события Николя прокручивал в голове, играя на гитаре. Он давно заметил, что едва пальцы касались струн, как мысли уносили его далеко, чаще — в прошлое. Это было невыносимо, ведь не давало двигаться вперёд, жить как прежде. Вот и сейчас он пришёл в себя лишь когда музыка в гараже стихла. — Кажется, неплохо, — снимая с плеча инструмент, подытожил репетицию он. Парень лукавил: он настолько погрузился в воспоминания, что практически не слышал музыку. Кристиан, Жозе и Себастьен обменялись выразительными взглядами, что было невозможно не заметить. — Что-то не так? — поинтересовался Николя, прислонив гитару к колонке и опустившись на диван. — Ну-у… — замялся Жозе. — Да ты ошибался на протяжении всей репетиции, — не стал ходить вокруг да около Кристиан и на одном дыхании выпалил то, о чём не решались сказать остальные. — И не только сегодня. Что с тобой происходит? Он выбрался из-за установки и подсел к другу. Себастьен, отложив бас, присоединился, Жозе пытливо смотрел со своего места за синтезатором. Николя вздохнул: не хотелось признаваться, что его так и не отпустило прошлое. Да, о любви к Элен знали все, но к ней примешивалась волчья тоска по друзьям, которые, уехав, не писали, не звонили, вообще не давали о себе знать. — Простите, мысли где-то далеко, — только и смог сказать Николя, не вдаваясь в подробности. — Это мы заметили, — хмыкнул Жозе, привычным жестом убирая с лица длинные волосы. — Только когда это закончится и мы сможем нормально репетировать? — вслух грустно размышлял Кристиан. Себастьен деликатно молчал, ведь был в группе новым человеком и знал о былом компании лишь в общих чертах. — Я написал новую музыку, — признался Николя, одновременно пытаясь сменить тему разговора. — И ты молчал?! — воскликнул Жозе, выбираясь-таки из-за синтезатора. — Не уверен — ещё «сырая». Николя действительно, сидя в комнате одинокими вечерами, часто брал в руки гитару и перебирал струны. Новая мелодия родилась сама собой, и он каждую свободную минуту оттачивал её. Под натиском ребят, которым не терпелось услышать новое произведение, он снова взял инструмент и заиграл. Всегда, когда не находилось слов, помогала музыка, в которую Николя вкладывал чувства, переживания, всю душу. Она была выше остальных звуков, заставляла страдать и расцветать, вспоминать и с надеждой смотреть в будущее. По гаражу разливалась грациозная, плавная мелодия, полная боли и отчаяния автора, в ней как в зеркале отражалось сердце, каждое переживание, все захлестнувшие эмоции. Пальцы Николя подрагивали от волнения — ведь он раскрывал перед друзьями душу, — от чего ритм казался неуверенным и слегка угловатым. Он делился трепетом своего сердца с ребятами, музыкой вливал в них всё, что чувствовал сам. Они, затаив дыхание, слушали безмолвно, не шевелясь, казалось, даже не дыша, впитывали каждую ноту, каждый оттенок мелодии, стараясь не пропустить ни мгновения, ловили даже биение израненного сердца Николя. Он в последний раз задел струны. Отголоски грустной мелодии медленно, уныло расползались по гаражу, застывая в воздухе холодом и частичкой отчаявшейся души. Повисшая тишина отражала подавленность и музыканта, и слушателей. — Ну как? — Николя больше был не в силах выносить безмолвие друзей. А они будто растворились в музыке, каждый погрузился в собственные мысли и эмоции. Николя не торопил, ребята, задумавшись, молчали. Минуты тянулись и превращались в бесконечность. — Стоило потерять невесту и друзей, чтобы написать этот шедевр, — наконец тихо и очень осторожно ответил Кристиан. Он безошибочно узнал в мелодии душу друга. Николя выдохнул — он смог вложить в музыку то, что хотел, поделиться разъедавшей сердце болью, облечь каждое чувство в ноты и сыграть их. Это доставляло удовольствие, остальное глубоко ранило. — Очень красиво, — согласился Себастьен. — Не терпится сыграть. — Так чего ждём? — поддержал Жозе и бросился к синтезатору. Им не впервой было играть новые мелодии, и уже через час музыка «обросла» ритмом, задаваемым ударными, мелодичностью клавишных и звучностью бас-гитары. Она была прекрасна, хоть и полна опустошения, казалось, даже инструменты звучали приглушённо, чтобы не нарушить волшебство и возвышенность мелодии. Николя исподлобья наблюдал за друзьями, а они отвечали самозабвенной, осторожной, будто касались его души, трепетной игрой. Едва музыка смолкла, дверь тихо открылась и показались Лали и Бенедикт. Они нерешительно застыли на пороге, будто уточняя, могли ли войти. Николя мысленно вздохнул и отложил гитару, тем самым давая понять всем, что репетиция окончена. Он был рад видеть девочек, но в очередной раз обманулся в ожидании увидеть Элен. Интересно, она ещё помнила дорогу в гараж? — Привет, мы помешали? — осведомилась Бене, по очереди целуя парней. Добравшись до Жозе и так и не дождавшись ответа, прильнула поцелуем к его губам. Он же с готовностью ответил, заставляя Кристиана закатить глаза. — Полегче, голубки, — проворчал он, — кроме вас тут все одиноки и страшно завидуют. — Когда эта девочка рядом, невозможно удержаться, — промурлыкал Жозе, зарывшись носом в белокурые локоны невесты. — Вы играли что-то новое? — спросила Лали, меняя тему разговора. — Николя написал музыку, — вдохновлённо ответил Кристиан, вылез из-за барабанов и устроился на диване рядом с девушкой. — Понравилась? — Очень, — кивнула за обеих Бенедикт. — Мы довольно долго стояли под дверью, слушали и не хотели прерывать. Мелодия завораживает. Но такая грустная. Просто пропитана тоской. Браво, Николя, ты в очередной раз доказал, что потрясающий композитор. — Да брось, — смутился он. — В ней нет ничего особенного. Просто размышления и тоска по прошлому. Ребята замолчали. Каждый раз, когда Николя упоминал былое, всем становилось не по себе, будто это было чем-то запретным. И снова он пытался сгладить вину, меняя тему разговора. — Как тебе живётся в общежитии, Бене? — первое, что пришло в голову, спросил он. — Прекрасно! Знаете, я даже рада, что хозяин решил продать квартиру, которую сдавал мне. Одной было скучно, а с Лали можно поболтать, поучиться рисовать друг у друга, просто помолчать. Жаль только, что Элен приходит только переночевать — целыми днями пропадает в студии и на свиданиях с Томасом. — До сих пор не пойму, почему ты не переехала ко мне, а предпочла общежитие, — проворчал Жозе. — В этом случае быт убил бы всю романтику в отношениях, а мне так хочется продлить этот период! Мы уже это обсуждали, и ты, дорогой, согласился с этими доводами. — Помню, — буркнул парень. — Так, — Кристиан взглянул на наручные часы и хлопнул в ладоши, — пора бы и мне насладиться жаркими поцелуями. У меня в кафе встреча с Беатрис. Вы со мной? — Я бы выпила сока, — кивнула Лали и оглядела остальных, словно искала поддержки или уточняла, правильно ли поступала, принимая приглашение. — Идёмте, — поддержал Себастьен. Николя пожал плечами — идти никуда не хотелось. Просто привык к одиночеству, ещё не наслаждался, но оно не тяготило. Он уютно чувствовал себя в полумраке комнаты, разглядывая на потолке причудливые тени от мебели. Наедине с собой он черпал вдохновение из воспоминаний, надежд и грёз. Но на этот раз ребята и не думали его отпускать и едва ли не насильно повели в кафе. Они заняли большой столик напротив входа, заказали напитки и увлеклись разговорами и последними новостями университета. Николя больше слушал, лишь изредка вставлял реплики, да и то невпопад. Что-то неуловимое тревожило, он постоянно оглядывался, словно чувствуя на себе пристальный взор. Наконец за дальним столом, почти скрытым от глаз раскидистой пальмой с большими листьями, Николя увидел знакомый силуэт. Сердце дрогнуло. Сомнений не было — это Элен. Она сидела спиной к выходу и оглядывалась каждый раз, когда хлопали двери, но упорно не меняла места. Складывалось впечатление, что девушка кого-то ждала, но не хотела быть замеченной никем другим. Элен не могла не видеть друзей, пришла ли она раньше или позже. Но не подошла. Более того, даже скрывалась. Тревога за любимую девушку захлестнула с головой, трепетом отозвалась в сердце, дрожью — в теле. Николя молча поднялся и, сопровождаемый удивлёнными взглядами друзей, уверенно направился к Элен. Он был уверен, что причиной всему был Томас Фава, и попадись он сейчас на пути, он не думая резким ударом стёр бы с его лица самодовольную ухмылку. — Привет, — как можно равнодушнее произнёс Николя. В сердце рвал и метал ураган, но никак не проявлялся внешне. Элен вздрогнула — пропустила момент, когда парень шёл к ней через весь зал. Подняла глаза, и Николя поразился незнакомому взгляду: тусклому, отрешённому. Несмотря на то, что в кафе было довольно тепло, девушку бил озноб, а на лбу выступила испарина, и мокрая чёлка липла к коже. Николя не узнавал в кутавшейся в куртку девушке милую, светлую Элен, которую любил. — П-прив-вет, — с трудом ворочая языком, наконец ответила она. — Тебе нехорошо? — волнение стиснуло грудь парня. — Знобит немного. Простудилась, наверное. — Нужно срочно выпить горячего чая с малиной и лечь в постель, а не сидеть в кафе, — возмутился Николя. Он напрочь забыл, что пока шёл хотел спросить, почему Элен избегала ребят, почему редко принимала участие в дружеских посиделках, не приходила на репетиции, хотя раньше так любила их музыку, но увидев, в каком девушка состоянии, из головы вылетело всё, оставив лишь хаотичные размышления, чем ей помочь. Николя опустился рядом с Элен на корточки, взял маленькую ручку в ладонь, и чувства мгновенно захлестнули: он с трудом боролся с желанием прижать девушку к себе, покрыть поцелуями лицо, шепча о любви. Сдержал стон, участливо смотрел на неё, чтобы она хотя бы как в друге нашла в нём поддержку и помощь. — Я жду Томаса, — тихо призналась Элен и с надеждой заметила: — Он побеспокоится о моём здоровье. На её губах застыла загадочная ухмылка, глаза блеснули предвкушением. Николя содрогнулся от брезгливости, когда представил, что Томас, несмотря на состояние невесты, тянул её в постель. Представляя Элен в его объятиях, ощущал почти физическую боль в груди, ладони невольно сжимались в кулаки. Элен не желала принимать помощь и даже участие, и на этот раз Николя сдался. — Присоединишься к нам? — кивнул он за спину в сторону друзей, которые, был уверен, пристально наблюдали за разговором. — Не хочу мешать… — Не говори глупости! Он помог Элен подняться. Её походка была нетвёрдой, пришлось поддерживать девушку под локоть. Когда же придёт чёртов Фава, — зло подумал Николя, медленно продвигаясь к друзьям, которые уже подвинули стул для Элен. Она села рядом, виноватым взглядом обвела друзей: — Рада вас видеть. — По тебе не скажешь, — вырвалось у Кристиана. Лали зашипела на него, а Жозе словно подхватил эстафету: — У тебя всё в порядке? Неважно выглядишь. — Вам бы тактичности поучиться… — укоризненно покачал головой Себастьен. — Не волнуйся, я же знаю, что они не со зла, — вяло улыбнулась Элен. — Извините, плохо себя чувствую. Всё болит, знобит. Наверное, грипп где-то подцепила. — Сейчас многие болеют, — кивнула Бенедикт. — Не волнуйся, мы сейчас же пойдём в комнату и быстро поставим тебя на ноги. Через пару дней от болезни и следа не останется. — Откуда такие познания в медицине? — изумился Жозе. — Или Джоанна оставила вам рецепты своих отваров от всех болезней? — Как она, кстати? Вы что-то знаете о ней? Голос прозвучал так неожиданно, что Николя вздрогнул. Поднял глаза и стиснул зубы, увидев Томаса. На лице всё та же самодовольная ухмылка, высокомерие бьёт через край и видно невооружённым глазом. Он раздражал одним лишь присутствием, а уж когда Элен, напрочь забыв о плохом самочувствии, резво соскочила со стула и бросилась к нему, Николя с трудом сдержал порыв размазать по стене этого холёного продюсера. Показалось, или на мгновение на лице Томаса мелькнула горечь? Было ли это как-то связано с Джоанной? Николя решительно отмёл догадки — ему не было никакого дела до переживаний Фава. — Нет, — бесцветным голосом ответила Бене. — Она не даёт о себе знать. Здравствуй, Томас. — Привет всем, — спохватился он, взяв стул и усаживаясь рядом с вернувшейся на место Элен. Он поцеловал невесту так небрежно, что внутри у Николя заклокотала ярость. В глазах Томаса лишь на миг отразилось нечто похожее на отвращение, но он поймал его. Николя схватил стакан и с силой сжал его, чтобы сдержать порыв злости. Хрупкое стекло жалобно хрустнуло, раня ладонь острым осколком. Несколько пар глаз с недоумением уставились на парня, но он принял невозмутимый вид, словно ничего не произошло, поднялся и отнёс стекло бармену, потом зашёл в уборную, смыл с руки кровь, перемотал кисть носовым платком и вернулся к ребятам. Элен и Томаса уже не было, зато в объятиях Кристиана нежилась Беатрис. Николя озирался в поисках бывшей невесты в надежде, что влюблённые просто пересели за другой стол, но нет — их в кафе не наблюдалось. А ребята оживлённо обсуждали недавний визит Томаса Фава. — Не пойму только, что с Элен, — удручённо сказала Бенедикт. — Да, вид у неё нездоровый, — поддержал Кристиан. — Зато как она изменилась при появлении Томаса… — мечтательно вздохнула Лали. Николя исподлобья наблюдал за друзьями, которые пребывали в недоумении от встречи. Элен действительно была совсем на себя не похожа: безучастная и совершенно чужая. Всем. И ей все были давно безразличны — существовал лишь Томас Фава. И мысли о том, что его она никогда так не любила, не покидали Николя, и кровоточила не только порезанная ладонь, но и израненное сердце. Он опустил голову, спрятав лицо за длинными светлыми волосами, словно пытаясь скрыть от всех нахлынувшие эмоции и скрыться сам. Ребята его не трогали, он их не слушал и уж тем более не участвовал в разговоре. И лишь голос Беатрис вдруг прозвучал так чётко, что Николя невольно обратил внимание. — Вы разве ничего не знаете?.. — удивлённо спросила она. Все дружно уставились на девушку, впитывая каждое слово и не веря своим ушам.