Не повод оставить

После отъезда Джоанны всё пошло наперекосяк: не прошло и месяца, как исчез Этьен, позвонивший позже из аэропорта и возвестивший, что влюбился в финку и улетает в Хельсинки; не выдержав такого удара, в Тулузу вернулась Кати. Такие «побеги» вдруг стали недоброй традицией, что удручало всех. Элен без конца пропадала с Томасом, даже не приехала проводить Кати. Ребята, лишившись басиста, свели репетиции на нет. Да и настроения играть не было: Кристиан был слишком занят Беатрис, Жозе — Бенедикт, Николя же волновала Элен. Он редко видел её, но при встречах не узнавал: девушка стала другой — отрешённой, молчаливой, и лишь при появлении Томаса Фава в карих глазах загорался огонёк, который когда-то светил ему, Николя. Он отложил фотографию Элен — до сих пор не нашёл в себе сил выбросить снимки или хотя бы убрать подальше — и обвёл взглядом пустую комнату. Кристиан пошёл в кино с Беатрис, оставив Николя наедине с собой. В комнату давно проник мрак зимнего вечера. В окно пробивался тусклый свет фонаря, бросавшего на потолок причудливые тени. В этом помещении незаметно поселились тишина и серость, так похожие на состояние души Николя. Он пока не представлял, как перестроить жизнь, если не воскресить, то создать хотя бы что-то отдалённо похожее на то, что было до дня, когда покинула Париж Джоанна. Он понятия не имел, что подтолкнуло подругу к этому — ни одной догадки, ни намёка. Николя попробовал расспросить Кристиана, но тот лишь поморщился и попросил не упоминать при нём имени бывшей невесты. Он что-то знал, но предпочёл скрыть. Да Николя и не выпытывал: захочет поделиться — прекрасно, нет — это всё равно ничего не изменит. Николя искренне скучал по Джоанне, Кати и Этьену. Они давно стали его частью, лучшими друзьями, которые были готовы ради него на всё. И он не остался бы в долгу, если бы потребовалось. Но сейчас они были далеко, и Николя остро чувствовал одиночество. Просвета не было. Он посещал пары в университете, занимался дома и даже «подтянул» успеваемость, но делал всё скорее автоматически нежели осознанно. Иногда заглядывал в гараж, заброшенный ребятами. Если бы не крыса Техас, которого нужно было кормить и поить, не появлялся бы здесь вовсе, ведь тут больше не звучала музыка, весёлые разговоры и смех. Его стены уже не слышали задорных криков Джоанны «мой любимый Кри-Кри!», тихих признаний Этьена и Кати, перепалок Жозе и Бенедикт. Приходя, Николя просто сидел на диване, погрузившись в воспоминания. Дни, проведённые здесь с друзьями и в объятиях Элен были самыми счастливыми в жизни. Сейчас же будто от сердца оторвали кусок: оно кровоточило и болело. Он брал гитару, касался струн, но звуки выходили неживыми. Настраивал инструмент, пробовал снова, но ничего не менялось. Казалось, настроение передалось всему, что его окружало. Раньше здесь в одиночестве часто рождалась музыка, которую он потом играл ребятам, они вместе «перекладывали» её с гитары на остальное: бас, ударные и синтезатор, сейчас же даже знакомые мелодии не получались. В жизни будто что-то сломалось, ушло навсегда, оставив после себя руины. Тишину нарушила громкая трель телефона. От неожиданности Николя подскочил на кровати и схватил трубку. Послышался голос Жозе: — Привет. — Рад слышать, — искренне отозвался Николя. Ему и вправду не хватало общения с друзьями, по которым он от души скучал и жалел, что в жизни «банды» катастрофически быстро оставалось всё меньше людей. — Есть новости. Может, встретимся? — С удовольствием. — Тогда через полчаса в кафе. Жозе отключился, не дождавшись ответа. А Николя включил свет и ринулся к шкафу, будто встреча с другом была наиважнейшей в жизни. Натянул джинсы и свитер, обул ботинки, надел тёплую куртку и вышел из комнаты. Зима, которая уже пахла весной, выдалась снежной. Вот и сейчас в воздухе кружились большие белые хлопья, и Николя накинул капюшон. Было безветренно и тихо. В жёлтом свете фонарей медленно падали на землю снежинки. Это зрелище завораживало. В душу проникло умиротворение, и губ парня коснулась лёгкая улыбка. Рискуя опоздать, шёл медленно, наслаждаясь красотой зимнего вечернего города. Час пик прошёл, большая часть жителей разбрелись по домам, чтобы скоротать вечер в кругу семьи за ужином и перед телевизором. Николя же был счастлив в предвкушении скорой встречи с другом, вновь почувствовал себя нужным, тоскливое одиночество испарялось в тёмном небе, покрытом белёсыми тяжёлыми тучами. У любимого кафе «У Альфредо» было привычно многолюдно: студенты сновали туда-сюда, иногда ко входу ненадолго подъезжали автомобили. Жозе уже ждал, и Николя, быстро оглядевшись, поспешил к другу и, скинув влажную от снега куртку, уселся напротив. — Спасибо, что пришёл, — улыбнулся Жозе. — Да, мы в последнее время нечасто видимся, — уныло отозвался Николя. Вернулась тоска, и он попытался прогнать её разговором с другом. — Что-то случилось? Жозе покрутил между пальцев пластиковую соломинку и неуверенно заговорил: — Тут такое дело… Ты не хотел бы вернуться к репетициям? — Это невозможно, ты же знаешь. Без басиста ничего не получается, а заменить Этьена я не смогу. Он был другом, а не просто бас-гитаристом группы. А возможности твоего синтезатора не безграничны. — Слушай, на нём свет клином не сошёлся. Надо двигаться дальше. Этьен и мне был другом, но его поступок не должен отражаться на группе и музыке. Он же не подумал ни о ком, когда сбежал. А помнишь, что сказала Кати? «Я хочу, чтобы вы продолжали играть. Хочу, чтобы вы нашли другого басиста и музыка не кончалась». А ведь ей гораздо больнее. И потом, Кати нам тоже друг, которого жестоко предали, а она нашла в себе силы попросить нас о замене… Николя поморщился — вспоминать это было неприятно и каждое слово резало по живому. Репетировать без Этьена или заменить его казалось предательством. Дружба была для Николя святым делом. Тем не менее решил дать Жозе возможность высказаться. — Что ты предлагаешь? — В общем, из Англии вернулся мой давний друг. По счастливой случайности он играет на бас-гитаре и сейчас ищет музыкантов, которым мог бы предложить свои услуги. Это реальный шанс возродить группу! Он — отличный басист, а когда расскажет, с кем поработал, ты и Кристиан лопните от зависти! Николя усмехнулся: — А не мелковаты мы для такого мэтра? Всё-таки любительская группа, наверное, не его уровень. — Ирония сейчас не уместна. Он простой парень, не мечтает стать рок-звездой, как малыш Кри-Кри. Думаю, он идеально подходит нам. Нико, давай попробуем! Если не получится, тогда и похороним группу окончательно. Дай нам всем шанс! Слова проникали в самое сердце. Николя искренне не хватало музыки, которая после расставания с Элен стала единственной отдушиной, радостью; только играя, он мог не думать о бывшей невесте. Музыка всегда была спасением от невзгод, помогала пережить неудачи и потрясения и не потерять присутствие духа. Признаться, он скучал по репетициям, но больше — по друзьям, беззаботным, весёлым вечерам в гараже или кафе, шуткам и серьёзным разговорам. Сейчас же появлялся реальный шанс вернуть всё, пусть и без привычных, любимых, дорогих сердцу людей, которые, к сожалению, сделали свой выбор и разъехались по миру. Так стоило ли жить прошлым, отказываясь от любимого дела и новых знакомств с теми, кто мог стать не менее значимым в жизни? Жозе напряжённо молчал в ожидании вердикта. Николя наконец сдался: — Знаешь, ты прав, как и Кати. Давай попробуем. Лицо Жозе озарила радостная улыбка, в глазах заблестела искра предвкушения. — Я верил в твою мудрость, — дотянувшись, он потрепал друга по плечу. — Поэтому позволил себе назначить ему встречу здесь. Кристиан тоже в курсе и обещал не опаздывать. — А ты подготовился! — рассмеялся Николя, откинувшись на спинку стула. На душе стало светлее. Наверное, надо было раньше это сделать, а не запираться в четырёх стенах, жалея об ушедшем времени и покинувших Париж друзьях. Жизнь продолжается. Николя обрадовался этой простой истине, ставшей для него открытием. Мир вновь заиграл красками, лица окружающих просветлели и перестали отражать хмурые зимние дни, смех вокруг стал веселее, и хотелось улыбаться и быть частью тех, кто радовался каждому дню, посвящал себя миру и занимался любимым делом. Вскоре к ребятам присоединился Кристиан и пришёл в неописуемый восторг от новости. — Как я соскучился по своим барабанам! — оживлённо говорил он под снисходительные улыбки друзей. — Наконец-то всё вернётся на круги своя, и мы продолжим путь к музыкальному олимпу. Ребята, нас ждёт большая сцена, миллионные контракты и тысячи поклонниц! — Последнему, думаю, особенно обрадуется Беатрис, — хохотнул Жозе. — Не претендую на звание мистера совершенство, — пожал плечами Кристиан. — Я молод и не хочу сковывать себя отношениями. Я — мужчина, полигамен от природы. А если Беатрис хочет быть официальной невестой, пусть терпит. — Она, может, и смирится, — заметил Николя. — Это Джоанна выцарапала бы тебе глаза и оставила без органа, без которого ты девочкам не нужен. При упоминании «сумасшедшей американки» он не мог не заметить, как изменился в лице Кристиан. Так было всегда, стоило кому-то заговорить о Джоанне. Только никто не мог понять, что он чувствовал: во взгляде ясно читалась тоска, но щедро приправленная ненавистью, губы то кривились в злой усмешке, то были плотно сжаты, чтобы не выдать страдания, красивое лицо искажала гримаса боли и ярости. Всё говорило о том, что в душе Кристиана боролись противоречивые чувства, но он лишь отмалчивался, когда кто-то пытался выяснить причину. Со временем стали лишь молча наблюдать и ждать, когда отступит очередной эмоциональный всплеск. — Заметь, — наконец справился с чувствами Кри-Кри, — удовольствие партнёрше можно доставить не только «органом». Или ты так консервативен, что занимаешься сексом под одеялом, в кромешной темноте и исключительно в одной позе? — Вообще-то, я имел в виду руки — ты же ими держишь барабанные палочки, — улыбался Николя. — А удовольствие — от музыки. В хохоте Жозе утонул шум кафе. В этот момент внутрь вошёл парень и, оглядевшись, уверенно направился к столику, занятому друзьями, улыбаясь несколько смущённо. Он положил ладонь на плечо Жозе, заставив того оглянуться. — Удивляюсь, как ты не распугал посетителей своим диким смехом, — рассмеялся незнакомец. — Извините, я немного задержался. — Всё в порядке! — вскочил со стула Жозе и оглядел друзей. — Ребята, это Себастьен. Если устроим друг друга, то будущий басист группы. Николя пригласил нового знакомого сесть за стол и присмотрелся. Высокий шатен с серыми глазами, прямым носом и открытой улыбкой сразу располагал к себе. Он с упоением рассказывал об Англии, где играл в разных группах, с теплотой отзывался о каждой. Уже через полчаса общения стало ясно, что Себастьен — приятный, общительный парень, который обожал музыку, девочек и мотоциклы. — Вообще-то, я вернулся, чтобы продолжить учёбу, — смеясь, поведал он. — Восстановился на факультете, правда, на курс ниже — нужно нагонять. Осталось решить вопрос с жильём… — Я же говорил: ты ничуть мне не мешаешь, — уверил Жозе. — Живи сколько нужно. — Думаю, твоей девушке это не очень нравится, — скромно потупился Себастьен. — Ты уже познакомился с Бене? — удивился Кристиан. — Пока только наслышан. Я вернулся всего неделю назад, и неподалёку от университета мне посчастливилось встретить давнего друга Жозе. Восстановиться удалось быстро, а вот в общежитиях, говорят, свободных мест нет. — Врут безбожно, — закатил глаза Кристиан. — Есть одно… — Правда? — обрадовался Себастьен. Николя поймал на себе вопросительный взгляд Кристиана и, поняв без слов, кивнул: — Да. В нашей комнате. Мы как знали — скрывали от коменданта, что наш друг… — он осёкся. Говорить об Этьене было всё ещё неприятно, а употреблять в его отношении прошедшее время — больно. -… уехал. — Как здорово! А я не помешаю? — Не ты, так кто-то другой займёт это место, — резонно заметил Кристиан. — А с тобой у нас много общего. Да и парень ты, судя по всему, неплохой. — Спасибо. — Завтра же поговорим с директором общежития, — с улыбкой заверил Николя. Этот парень оказался ещё и скромным и ненавязчивым и нравился всё больше. В глубине души изредка и несмело подавала признаки жизни ревность — Себастьен невольно занимал собой пространство, принадлежавшее Этьену, и так стремительно, что уже казалось, что последнего никогда и не было. Но воспоминания о нём всё ещё были живы и отзывались в сердце нечеловеческой тоской. Николя безумно скучал по Этьену — всё-таки одиннадцать лет, которые они были неразлучны, нельзя было просто вычеркнуть из жизни. — Бене! — оповестил Кристиан, глядя поверх голов Себастьена и Жозе. Действительно, в кафе вошли две девочки, одной из которых была Бенедикт. Вторая была ребятам не знакома, и они заинтересованно, открыв рты, разглядывали красивую коротко стриженную брюнетку. Её большие карие глаза светились любопытством. Обтягивающая горчичного цвета кофточка и короткая чёрная юбка подчёркивали стройную фигуру и ровные ножки. Жозе и Себастьен едва не свернули шеи, а Кристиан и Николя не сводили глаз с очаровательной незнакомки. — Кто это с ней? — прошептал ошеломлённый Кристиан, пока девочки, продолжая разговор, не спеша шли к их столику. — Понятия не имею, — отозвался Жозе. — Но она очень хороша! — Подберите челюсти, бабники, — рассмеялся Николя. — Иначе Бене и Беатрис выцарапают вам глаза. Тем временем девушки уже придвигали стулья от соседнего свободного стола. Бенедикт села между Кристианом и Жозе и сразу прильнула поцелуем к губам последнего. Незнакомка, повесив на спинку стула пальто и сумку, расположилась рядом с Николя и Себастьеном и открыто улыбнулась, казалось, чувствуя себя среди неизвестных парней вполне комфортно. — Мальчики, — тон Бенедикт слегка отдавал торжественностью, — у меня для вас есть новость. Это — Лали, студентка курса изящных искусств. Теперь она будет жить в комнате девочек. Как и я. — Ты? — удивился Жозе. — Но твоя квартира… — Подожди, — прервал его Николя, назвал своё имя и представил остальных ребят. — Приятно познакомиться, Лали. — Мне тоже. — А Себастьен наш новый басист, — радостно выпалил Кристиан. — Мы решили возобновить репетиции. — Отличная новость! — обрадовалась Бене и повернулась к подруге. — Лали, ребята прекрасные музыканты. Надеюсь, за время вынужденного простоя вы не разучились играть? — Пойдёмте в гараж и проверим, — с энтузиазмом предложил Жозе. — Заодно посмотрим, насколько хорош Себастьен и подходит ли ему наша музыка. Ребята одобрительно закивали и шумно поднялись с мест, громко двигая стулья. По дороге Николя, замыкая «шествие», невольно вновь загрустил о прошлом, о покинувших их друзьях, которые так много значили, об Элен, которую он всё ещё беззаветно любил несмотря ни на что. Как они были счастливы все вместе! И в один миг всё рухнуло, едва не сломив и его самого. Он был рад новым знакомствам и приятному общению, но из памяти никогда не сотрутся дни, проведённые с Джоанной, Кати и Этьеном и, самое главное, с Элен. А вот она благополучно забыла обо всём в объятиях Томаса Фава. Глядя на девушку в минуты редких встреч, Николя с сожалением обнаружил, что она совсем недолго переживала потерю друзей. Знаменитый продюсер заменил ей всех, и Элен почти не появлялась ни в гараже, ни в кафе. Телефонные звонки тоже сошли на нет. Сейчас же в душе затеплилась надежда, что хотя бы Бенедикт сможет рассказывать новости о подруге. Николя волновался за Элен, но она пресекала попытки встретиться или просто поговорить по телефону, всегда куда-то спешила, была занята или просто не отвечала на звонки. Может, это и возрождение компании с другими лицами, — уныло думал Николя, глядя на идущих впереди и веселившихся друзей и девушек, — только как прежде всё равно уже не будет.