Перламутровое ожерелье

«Карась бесстыжий!..» «Где опять шастаешь?!» «Куда ручёнки потянул?!» «Бесстыдник окаянный!» «Бобер плешивый! А мне кроме карасей ничего не дарил!» Водяной все еще стоял во дворе дома Ивана. Обиженный, уставший от вечных претензий Яги. Ни шагу вправо, ни шагу влево! Это страшно раздражало повелителя морей. Подобных речей он вдоволь наслушался за несколько лет до поражения Кощея от девиц, которых ему приводили. Как хотелось спокойствия, тепла и заботы… Но только попробуй что-то сказать поперек, в головастика превратит или дрянью какой-нибудь накормит. Да, мужчина не отрицал, что встретив Ягу, что-то внутри перевернулось. Не просто так же он потом одаривал ее молодильными яблоками, комплиментами, как жемчугом осыпал, жениться обещал. Чего еще надо этой… этой?.. «А чего ты все пялишься на них?!» «А я, дура, ему верила…» Да, яблоки, свежие, только с дерева, делали колдунью настоящей красоткой, но потом Водяной признал, что готов и нынешний ее облик принять. Ведь женщина только с виду была старой, ворчливой и хриплой — жизнь и время нещадно ее потрепали. Но от его слов, его внимания на сморщенном лице расцветала такая улыбка, а зеленые глаза, буквально сводившие Водяного с ума, вспыхивали таким желанным огнем, кокетством и нежностью… «Ради этого и с внешностью можно смириться… В конце концов, это все еще она». Однако, чем ближе приближалась свадьба Муромца младшего и Василисы, тем ворчливее и раздражительнее стала колдунья. Да, дел было много, а еще надо было за целым выводком избушат следить, но все-таки… В Белом городе на рынке особенно было много женщин и девушек, и все точно красивее, моложе Яги, а Водяной не упускал ни одной — то комплимент бросит, то начнет в своей бочке прихорашиваться или «свежим» товаром завлекать. А старая никогда не умела молчать, и начиналась возня. Ивану, а точнее Василисе, даже пришлось несколько раз людей уводить подальше от разъяренной Яги. В гневе она была страшна. Не сумев до девиц добраться, на суженого несчастного набрасывалась. Тот, ничего не отвечая, лишь сжимался, опускался на дно бочки и терпеливо ждал, пока этот шторм уляжется. Сначала ему было больно, даже стыдно чуть-чуть. Но с другой стороны, что такого? Это же просто шутка, забава невинная. «Ничего не сделал?! И без ног норовил от меня уйти, а с ногами-то и подавно!» Мир Ивана, Москва — для любителя красивых женщин и изысканных кушаний стал настоящим пиршеством. На каждом шагу то одна красота, то другая, что так ароматно пахла… Таких угощений в Белогорье не встретишь. Вот Водяной и не удержался. А кроме того, в человеческом обличье он мог теперь сам их догнать. «Шестьсот лет — ума нет и не будет!» «Видеть тебя не хочу! Вали к своим кикиморам!» — бросила Яга и заковыляла обратно в квартиру Ивана. Если бы Водяной посмотрел на нее, а не строил из себя обиженного, не мечтал о свободе и о том, как бы догнать тех длинноногих красавиц, то заметил бы, что женщина едва сдерживается, чтобы не разрыдаться. Как бы тверд и горек не был ее голос, слова суженого ее задели очень глубоко. Колдунья проклинала все — тех девиц, которые в этом мире своими прелестями без стеснения вертели, глазки строили, сам мир, себя… Но самое страшное — чем яростнее и отчаяннее она боролась с пагубными привычками суженого, желая исправить, привязать к себе, тем больше отталкивала его. Убивала чувство, что поселилось в сердце водной нечисти.       Немного постояв на улице, Водяной собрался уже возвращаться следом, ведь дело с яйцом жар-птицы все никак не могли решить. Хотя очень не хотелось. Неприятный осадок от ссоры с Ягой еще не осел, обернулся внутри горечью. Иван еще куда-то сорвался посреди ночи… «О, великий Ний! — рука метнулась к коротким, но приятным на ощупь волосам. — Что же делать с этим? За что нам, детям твоим, такое наказание? Куда же ты спрятал наше счастье? — перед глазами снова всплыл сердитый и недовольный лик ведьмы. — Вернусь, все пойдет по кругу. И о чем я только думал, когда связался с Ягой, а? На что купился, идиот? Что она не такая, как другие девицы? Да, но потом-то оказалось, что…» — пока мужчина рассуждал об этом, уже сделал несколько шагов в сторону подъезда, но… Считалось, что у каждого из детей водного бога кроме природных способностей, как например, у Водяного управлять водой, со временем развились и индивидуальные навыки. Точнее, каждый из них из кожи вон лез, чтобы выделиться среди всего выводка. Но получилось это далеко не у всех. Водяной был из числа счастливчиков. Его прекрасное чутье вдруг проснулось. Ветер принес с собой… знакомый аромат. Игристый, с терпким послевкусием… «Не возможно… — Водяной снова повел носом. — Да… Да, этот дух ни с каким не спутать… Его чую! Значит, сюда его воры перенесли. Ну что ж, пора познакомиться и вернуть то, что у нас украли! Тогда будет всем нам… Нет, мне будет огромное счастье! А отец… Он больше владыка рек, озер, болот и морей, теперь мой черед! — от смелых и сладких мечтаний у него в носу даже защекотало, а лицо буквально забулькало от предвкушения. — И вот тогда я так заживу, так… Девицы сами толпами прибегать будут!»

По лазоревой степи Ходит месяц молодой, С белой гривой до копыт, С позолоченной уздой. Монистовый звон Монгольских стремян — Ветрами рожден И ливнями прян. Из кувшина через край Льется в небо молоко; Спи, мой милый, засыпай, Завтра ехать далеко.

      Если бы не аромат, что вел Водяного за собой, он точно бы заблудился в этом странном государстве. И все равно след не мог уберечь его от происшествий. Дорогу, где хочется, не перейдешь, телеги волшебные, которыми люди управляли без лошадей, неслись быстрее избушки, ревели и пускали дым, как Горыныч, а пахли хуже, чем то болото, куда богатыри в свое время отправили в ссылку владыку морей. На красавиц, что были в компании других мужчин, безнаказанно не посмотришь. Один, особо ревнивый тип, иначе этого мужика назвать было нельзя, все потому, что одет он был в нечто похожее, что Водяной находил, роясь в вещах Вани — волосатую грудь с несмывающимися рисунками одежда не скрывала, всюду цепи, кольца, даже в ушах и в носу, на руках дырявые перчатки с шипами… А рядом совсем хрупкая и тонкая, как тростинка девушка. Милая и нежная. И что-то в Водяном проснулся дух рыцарства, он подумал, что девицу держит это «чудище лохматое» при себе силой. За попытку хоть как-то якобы исправить ситуацию, из него чуть дух не выбил прямо на улице. К счастью, девица, рассмеявшись громко и пискляво, что-то сказала ревнивцу. Водяной не понял значения слов, но женщина, что стояла рядом, держа мальчика лет семи за руку, густо покраснела и зажала уши сыну. Странная, безумная даже парочка на возмущение матери и полную потерянность Водяного лишь рассмеялась и пошла на другую сторону дороги, едва загорелся зеленый свет на странном устройстве, похожем на странный факел, что по очереди зажигал то красное, то желтое, то зеленое пламя. Водяной и правда был в недоумении: девушка, которая минуту назад строила ему глазки, с такой охотой и восхищением висла на шее этого грубияна совершенно ужасающей внешности. «Что не так в этом мире? То кажется, что в Белогорье трудно завлечь женщину, потому что у тебя ног нет. Приходится все обаяние включать. А тут… — мужчина остановился напротив стеклянной витрины еще раз убеждаясь, что от состаривающего отвара Яги не осталось и следа. — А тут вроде все есть, а женщины на страхолюдин таких вешаются…» Ветер донес до носа мужчины новую порцию знакомого аромата, и он поспешил за ним. В таком пекле запахов и ароматов от самых отвратительных, до сладостно приятных любой бы запутался, давно бы след потерял. Но только не Водяной, хотя этой способностью он не часто пользовался. Как правило, помогала она прочувствовать, составить в голове картинку того, что происходит на поверхности или ориентироваться под водой, где было темно или слишком илисто.

Рассвета искал — Ушел невредим, Меня целовал Не ты ли один? Как у двери Тамерла — Новой выросла трава; Я ли не твоя стрела, Я ль тебе не тетива?

И вот след привел Водяного к очень странному сооружению — огромному, круглому, всюду стекло, да то, что Иван называл «бетон». Он не знал, что это место называлось Спортивный комплекс. Из дверей выходило огромное количество людей, кто-то почему-то с мокрыми волосами, столько детей было… «Неужто купальня какая-то? Или внутри озеро имеется?» — не верил своим глазам нечисть. И правда, внутри здания стоял запах воды, полы были мокрые, в центре первого зала, по которому шел Водяной, крутясь во все стороны, удивляясь, как удалось такое место соорудить без дерева, только из стекла и мрамора. В морях Белогорья много было кораблей утопленных, на которых везли мрамор, но даже сейчас себе мог его позволить разве что князь. А тут… — Чудеса да и только! А фонтан какой! Чудо просто! А сколько тут запахов разных… — мужчина в предвкушении облизнулся. Все таки с самого утра ничего не ел, не считая отвара Яги. «Ведьма! Только и может, что свои зелья варить!» Однако, как выяснилось, в местных харчевнях не было ни одного стола накрыто, едой только пахло. Тогда решил Водяной сначала найти воров, а потом победу и возвращение украденного счастья отметить большим пиром.       Аромат повел его выше, по самоходной лестнице в настоящий бассейн под крышей. Водяной крайне удивился, увидев на дверях в помещение дельфинов и китов. За этими дверьми аромат был таким ощутимым, что его можно было съесть. Собравшись с мыслями, Водяной зашел внутрь. Да, в бассейне, от которого пахло чем-то тяжелым и неприятным и правда плескались дельфины. Заметив гостя, животные принялись быстрее плавать по кругу и что-то трещать. Только человеку их голоса могли показаться милыми и красивыми, но водная нечисть почувствовал, как ком слез наворачивался у горла. «Несчастные, — мужчина наклонился ближе к воде. — За что же с вами так? Неужели эти воры с вами такое сотворили?» Один дельфин подплыл к нему и принялся что-то рассказывать, все время треся головой. — Эй! Что вы здесь делаете? Отойдите от бассейна! «Девушка! — обрадовался Водяной. — Вот повезло!» — Русалочка моя, да я только… — обернувшись на обладательницу голоса, мужчина застыл. Женщина, стоящая перед ним, была одета странно: платье, истертое, в заплатках, чуть лучше балахона Яги, едва скрывающее колени, на голове платок, но из-под него торчала густая-густая копна темных волос. Кусок ткани едва удерживал их. На руках были перчатки желтого цвета, в одной руке женщина держала ведро, в другой — причудливую метлу. Но даже такое скудное одеяние не умоляло достоинств незнакомки: высокая, румяная. Сбитая, но формы весьма аппетитные. Красивые глаза цвета моря, подчеркнутые косметикой, пухлые губы блестели от бесцветного бальзама. Повелитель рек был в восторге. Растянул губы в самой обворожительной улыбке, на которую был способен, вскинул руку к волосам, выпятил грудь… Хотел было продолжить разговор, но женщина, наблюдая за этими действиями, сощурила глаза, затем охнула и с улыбкой произнесла: — Ну здравствуй, братец Водяной. Давненько не виделись!

***

Примерно сто двадцать лет назад       Самым страшным ударом в сердце для Ния стал даже тот непристойный и разгульный образ жизни, который выбрали его дети, поправ все мудрости и добрые дела, которым он учил, а предательство одного из них. — Верните… ВЕРНИТЕ БУСЫ! Немедленно! — бог рвал и метал, едва обнаружил пустую шкатулку. Горючие слезы боли душили божество. Дети никогда не видели отца таким. Но решили не выяснять, до чего может Ний дойти в гневе. Отправились искать воров. К счастью, вода охотно помогла. И вот уже на горизонте замаячил вор — какой-то волшебник-недоучка. Дочери-русалки тут же заблестели своими глазками, а сыновья для наглядности наточили свои зубки острые и когти, причем о собственное оружие. Гнали они вора долго, но так, чтобы загнать в ловушку. Но и маг был не промах, даже магией пытался это морское преследование остановить. Только детям воды все было не по чем. «Вот поймаем вора, вернет отцу бусы, он так нас наградит… Может, даже сожрать этого волшебничка разрешит. Говорят, что мясо, приправленное магией — самое сладкое…» — облизывались в предвкушении русалки. «Вот как догоним этого воришку, как достанем, — планировали в это же время Водяной, Черт и морские духи, — отец вознаградит большими угодьями. Вот бы только эти, — каждый из них с досадой смотрел на братьев и сестер. — Эх, и как же отхватить больший кусок, если всюду булькают остальные? Куда бы смыть их подальше?» Детям Ния удалось загнать волшебника в тупик, но они никак не смогли договориться, кто его обезвредит, кто к отцу отведет… И конечно же, началась заварушка. Братья и сестры друг на друга набросились, позабыв о воре. Вот тогда-то он и смог сбежать через портал. Последнее, что успели заметить дерущаяся водная нечисть — сияющие глаза цвета моря, темные густые волосы и услышали самый сладкий голос на свете, которые пел строчки знаменитой на все Белогорье песни.

Ты — сердце огня, Ты — песня знамен, Покинешь меня, Степями пленен. Кибитками лун — В дорожный туман, Небесный табун, Тяжелый колчан; Чужая стрела, Луна — пополам, Полынь да зола — Тебе, Тамерлан.

***

— Сирена?.. Сирена… Сирена! Ты?.. — Тише, тише, — женщина предупреждающе помахала перед ним метлой. — Давай пока без рук, братец. Приятно, что ты меня узнал. А я вот тебя до сих пор не могу поверить, что это ты! — она в манере русалки облизнула губы. — Ух! Аппетитный! Водяной опешил, но быстро взял себя в руки. — Кончай паясничать, сестра! Где бусы? — схватил он ее за руку для верности, чтобы не сбежала. — Говори, воровка! Сирена, нисколько не смутившись, уронила ведро и швабру и широко улыбнулась брату. — Да здесь они, здесь, не боись. — Ты мне щас доулыбаешься! Неси их сюда, живо! — А чего ты такой злой? — глаза цвета моря сузились. — А, понятно. Вы, мужчины, всегда злитесь, когда голодные. Дашь мне пару минут? — Зачем? — Водяной дернул сестру на себя, лишь сильнее сжимая ее руку. — Мне переодеться надо. Не могу же я идти в люди в таком виде. — Зачем? — мужчина до сих пор не мог ничего понять. Женщина закатила глаза. — Пойдем поедим, захватчик мой. А то силенок не хватит, чтобы удержать от побега. А мне бы не хотелось потом на всю жизнь сохранить эту картину: такого мужчину, — она указала на всего Водяного, — и на лопатки уложила. — Так, ты давай не шути. Переодевайся и тащи сюда бусы! Хотя нет, сначала бусы, а потом… — Для начала руку отпусти, брат, мне больно. А во-вторых, тебе точно поесть надо. На ногах вон не стоишь. Не бойся, никуда я не денусь. Повелитель морей разжал пальцы, и Сирена скрылась за сценой бассейна. А чтобы брат точно знал, что она не сбежала, замурлыкала песню:

Тревожить ковыль — тебе — В других берегах, И золотом стыть — тебе — В высокий курган. А мне — вышивать Оливковый лен, Слезами ронять Монистовый звон; Обучусь у костра Навеки верна — Тебе не сестра, Тебе не жена

И не прошло пару минут, как Сирена вышла к Водяному. И вот тут он не смог сдержать восхищенного вздоха: оказалось, что под тем старым, поношенным платьем скрывалось едва достающее до колен, прямое, но хорошо подчеркивающее достоинства женщины. И ее любимого цвета — темно-синее. Волосы получили свободу и упали густым-густым водопадом ниже талии. На солнце темнорусые пряди отливали рыжинкой и пахли березовым отваром. На шее блеснули перламутровые бусы. Водяной от накатывающегося приступа злости заскрежетал зубами. — Ну что, — Сирена взяла его по руку и потянула за собой, — идем?