if I didn't have you

Может быть, в конце концов, был не такой уж плохой день. Растянуться на диване и смотреть телевизор, гладя мистера Китти и съедая пакетик сырных шариков, безусловно, было приятно. Скотт закрылся в своей комнате уже более получаса, так что дом был практически в полном распоряжении Эрика. Такое редкое и приятное явление. Никто не жаловался на то, что он ест лежа (обычно, это была мама), или на крошки на диване (и это, очевидно, был Скотт). Мистер Китти спрыгнул с дивана, когда послышался щелчок открываемой двери. Черт возьми. Мистер Китти боялся Скотта, потому что этот придурок ненавидел кошек. (Конечно, ненавидел. Какое существо без души полюбит кошек?) Когда старший мальчик спустился вниз, Картман притворился, что ничего не заметил, не отрывая глаз от телевизора. Вот-вот должен был начаться повтор фильма «Терренс и Филип». — Двигай задницу. — Ни за что. Я был здесь первым! — ответил мальчик, все еще с набитым ртом. — Хорошо, мы можем сделать это трудным путем. Руки Тенормана вцепились в ткань одежды Эрика, пытаясь стащить тело с дивана. — Эй! — Эрик громко возмутился, изо всех сил стараясь удержаться на месте и не быть сброшенным. — прекрати это, ты, пидор! Казалось бы, план не должен был сработать, потому что Эрик, конечно, был очень сильным, а Скотт казался таким тощим..но, ублюдок оказался сильнее, чем выглядел. Может быть, у коварного рыжего появилась другая идея, потому что он отказался от своей попытки бросить Эрика на пол. И вместо этого схватил пульт управления, что несколько опрометчиво было оставлять лежать без присмотра, и уселся на диван, в том небольшом участке свободного места, которое освободил Эрик, пока его пытались сбросить. Теперь его спина практически касалась груди Скотта. (Фу…) — Это тоже может сработать… — прокомментировал придурок. — Нет, не может, слезай. — Эрик двинул ногой, чтобы пнуть незванного пяткой, в качестве последней попытки прогнать его, но чужое колено отбросило конечность назад. — черт возьми, я был здесь первым! — Ну и что? И Картман бы ответил на бессмысленный вопрос, если бы не смена канала. — Эй! Терренс и Филип вот-вот должны были начаться! — Ну, мне не нравятся Терренс и Филип. Этот юмор отвратителен, что только помогает твоему мягкому мозгу стать еще более тупым, чем он есть. — сказал подросток, переключаясь по каналам. — Да пошел ты, Скотт, у тебя дерьмовый вкус! Терренс и Филип — это потрясающе. Ничто из того, что было на других каналах, не было так интересно, как Терренс и Филип. Так много игровых шоу, что было смешно, несколько мыльных опер и футбольный матч, который Эрик почти не успел увидеть, был выключен. Скотт переключал каналы так быстро, что едва успевалось разглядываться зеленое поле. В конце концов, мальчики ограничились просмотром ситкома, так как больше не было ничего приличного, а кто-то отказался смотреть лучшее шоу в истории. В какой-то момент Эрик заметил бледную костлявую руку, пытающуюся украсть драгоценные сырные вкусности. Он отбросил ее, как только увидел. — Нет, Скотт! Это мои шарики! Купи себе собственные! — Делиться — значит заботиться, Эрик. — И я тебе ничего не даю, потому что ты мне безразличен. Прошло несколько спокойных секунд, а единственным диалогом в комнате был какой-то романтический, что шел из телевизора. — …Это Кайл у окна? Теперь Эрик встревожился. — Что? Кайл? — он как можно быстрее перевел взгляд на окно, только чтобы не обнаружить никаких евреев, стоящих около дома. И младший понял, что происходит, когда услышал за спиной сдавленные смешки. Оглянувшись, он обнаружил в руке Скотта горсть шариков — эта бездушная сволочь одурачила его! — Так чертовски невероятно, что ты всегда попадаешься на самые дешевые трюки! — парень с трудом сдерживал смех. — Ха, ха ха. Очень смешно, Скотт. Верни мне еду, сейчас же. Это мое! — Забавно, что они у меня в руке. — Да потому что ты украл мои шарики, придурок! Вскоре, сырная закуска оказались в опасной близости от чужого рта… и этот чертов тампон действительно съел! Эрик мог просто чувствовать боль, этих несчастных шариков. — Попробуй забрать их у меня сейчас, хрюша. — монстр удовлетворенно облизнул губы. — Ты больной, вот ты кто. Они еще некоторое время продолжали препираться из-за украденных угощений, прежде чем внимание привлекла драка на экране. Был период негласного перемирия, когда оба наблюдали за развитием довольно стандартного сюжета. — Так почему ты был дома, когда я вернулся? — спросил Эрик, которому наскучило только наблюдать, не разговаривая. — Кто-то сыграл шутку. Позвонил в школу и сказал, что в здании бомба. И у них не было выбора, кроме как позволить нам остаться дома. — Тебе повезло… — Не совсем. Потому что потом я увидел твое лицо. — Хa! Как будто ты мог бы жить, не видя моего красивого лица по крайней мере два раза в день! Чем бы ты занимался, если бы не было возможности делать мою жизнь хуже? — Сначала это было бы очень трудно, но я бы справился. — и это был сарказм. Но, Эрик был уверен в том, что Скотт жил только для того, чтобы сделать его жизнь несчастной. —..Почему ты не пошел куда-нибудь со своими друзьями? — этот вопрос был задан немного нерешительно. Эрику было все равно, шоу просто скучное. — Мне не хотелось сегодня никуда выходить. — Почему? — Не твое дело. Опора, на которую Картман опирался спиной все это время, исчезла, заставив почти упасть назад. — пошли. — сказал Скотт, вставая. — у тебя есть долг, который нужно погасить. Эрик почти забыл об этом… Он не был в восторге от того, что придётся выполнять желание Скотта. Но, мальчик не смог придумать способа уйти от этого. — Что ты хочешь? — Пойдем в мою комнату, я тебе все расскажу. Что ж, звучало зловейще.

********

— Итак… — начал Скотт с подозрительно опасным ликованием. Он взял свой мобильный телефон и поудобнее устроился на кровати. — что ты там написал на парте того шестиклассника? — Я, черт возьми, не помню, Скотт! Я много чего написал! — Ну, я помню что-то вроде «гребаного педика». У тебя проблемы с геями, Эрик? Он оборонительно скрестил руки на груди. — К чему ты ведёшь? — Я просто подумал, странно что это вызывает у тебя большие проблемы, учитывая, что ты сам такой. Глаза расширились до невозможной степени, когда Эрик услышал совершенно неверное предположение. Он определенно не был геем, о чем и поспешил сказать Скотту: — Я не педик! — В самом деле? Тогда я хотел бы, чтоб ты это объяснил Мобильный телефон, что далеко не был айфоном, держали перед младшим, и началось воспроизводиться видео посредственного качества. Видео было снято на баскетбольной площадке. Странно знакомой баскетбольной площадке…  — …И я клянусь… Я буду там, Кайл. — Эрик на видео пел с гигантского экрана. Картман, что стоял здесь в данный момент, оцепенел. Несколько капель пота побежали по шее, и несколько мгновений он не знал, что сказать. — .где… — начал мальчик спрашивать, но его голос прозвучал слишком тихо и пискляво, поэтому он откашлялся, прежде чем снова заговорить: — Где ты это нашел? — Я тоже там был. Скотт постучал по экрану, чтобы остановить видео. — Как? — Это свободная страна, брат. Я могу поехать, куда захочу. И когда я стал свидетелем этого нежного признания в любви, понял, что просто нужно записать на пленку. Итак… Кайл, да? Я бы и не догадался. — Это не было признанием, придурок! — запротестовал Эрик. — это был план! — План, по завоеванию его расположения? — Нет! План, как свести Токена и Николь вместе, потому что они оба черные! Но этот глупый еврей вмешался и пригласил ее на игру, так что мне пришлось убедить всех, что он занят, чтобы Николь упала в объятия Токена. Боже, это не так уж трудно понять! — объяснил, почти испытывая желание дернуть себя за волосы из-за того, что его не поняли, хотя это была такая простая логика. — Ты очень растерянный маленький поросенок, Эрик. Теперь, кажется, Тенорман стал экспертом по сексуальности. Но Эрик то точно знал, что он очень мужественный и прямой, как линейка. Он знал себя. — .все нормально. Большой брат здесь, чтобы помочь прояснить ситуацию. — Я не в замешательстве, придурок, я натурал! Скотт не потрудился ответить на его исправление, только пару раз постучал по экрану телефона, чтобы запустить видео. — Хорошо, а теперь встань на колени. Эрик усмехнулся, бросив на него смертоносный взгляд, что заставил бы большинство сверстников отойти от него по крайней мере, на десять футов. Но на рыжего это не работало, и Картман недовольно опустился на колени. — Представься.- приказал он, но мальчик ничего не сказал, просто продолжал смотреть. — давай, скажи: «Я Эрик Картман». — …Я Эрик Картман… — «И мне нравятся мальчики». — Что?! — ярость практически кипела внутри. О, он отомстить за это Скотту по-крупному, когда все закончится… — Не стесняйся. Легче выпустить это наружу, братишка. — Тенорман явно издевался. Одному Богу известно, как сильно Эрика разозлило, когда он так назвал его… Они были всего лишь сводными братьями, черт возьми! — ..И мне нравятся мальчики… — Картман проворчал, ложное утверждение было почти неразборчивым. — Хорошо. А теперь скажи: «Я педик» — Кривая ухмылка расползлась по губам злой рыжей морды, больной ублюдок слишком упивался чужими страданиями. Глотать становилось все труднее, казалось, что в любой момент могут брызнуть слезы. Не то, чтобы Эрик доставил бы ему такое удовлетворение. — …Я… Я… — он не мог этого сделать. Педики были такими отвратительными! — Кто ты такой, маленький поросенок? — …Я педик. — сказал быстро, надеясь, что слова будут достаточно размытыми, чтобы кто-то мог неправильно истолковать это как что-то другое. Несмотря на то, Скотт не был разочарован. — Этого будет достаточно. Теперь наклонись-ка вперед, используя свои руки. Эрик сделал это, положив ладони на пол, так что половина веса приходилась на колени, а половина-на руки. Поза казалась какой-то неестественной, извращенной. — Хорошо. В нашем финале я хочу, чтобы ты сказал: «Мне нравится брать члены в рот». Эрик взорвался. С него хватит этого дерьма. — Ладно, к черту это, и к черту тебя, Скотт! Ни за что на свете я этого не скажу! Он попытался встать, но чужая рука, резко опустившаяся ему на плечо, помешала. — Уходи сейчас, и шестиклассники будут наименьшей из твоих проблем. Тебе бы понравилось, если бы твою чертову кошку обезглавили? Только не мистер Китти! И Скотт сделал бы это, он был совершенно чокнутым. — Ты чудовище! Руку убрали. — Скажи это. Вспомнив свое прежнее унизительное положение, Эрик решил, что ему просто следует покончить с этим. Он не хотел, чтобы мистер Китти пострадал. — ..я… Мне нравится… — его пальцы вцепились в ковер под ладонями. — …мне нравится брать…члены. Он хотел взять свои слова обратно, но было уже слишком поздно. Его щеки, казалось, раскалились, и он, вероятно, тоже покраснел. Конечно, только из-за неточности заявления, которое его хитро заставили сделать. Эрику хотелось что-нибудь сломать. Предпочтительно рыжая голова Скотта. Да, если бы он мог прыгнуть на него и несколько раз ударить головой об угол тумбочки, пока не останется ничего, кроме искореженного кровавого месива… В конце концов, он бы это и сделал. Ранее кривые зубы Скотта снова обнажились, когда его улыбка стала шире. Этот сумасшедший сукин сын, вероятно, проводил лучшее время в своей жизни. Похоже, он был всего на одном уровне от чистого блаженства. — Спасибо тебе за такое сотрудничество, Эрик. — большой палец один раз ударил по экрану, и камера прекратила запись. — что ты теперь собираешься делать с этим видео? — потребовал ответа Картман, как только встал на ноги. — Ничего. — Да, верно. И Кенни не беден. — неужели Тенорман действительно думал, что Эрик настолько глуп, что поверит такой очевидной лжи? — Нет, правда. В данный момент, у меня нет причин шантажировать тебя этим. Но, я планирую использовать видео в будущем. Так что, думаю, в твоих интересах не переходить мне дорогу. Эрику нужно было заполучить этот телефон и любой ценой удалить видео. До того, как Скотт создал резервную копию где-то в другом месте. — Ты… — Он не знал, что сказать. Мальчик даже не знал, есть ли в английском языке термин, способный передать злобу человека, которого судьба так жестоко выбрала, дабы связать кровью с Скоттом. — ты такой огромный придурок! — Но что бы ты делал, если бы у тебя не было меня? — Во-первых, спал бы спокойнее ночью. — И у тебя на спине были бы три разъяренных шестиклассника. Маловероятно, что эти придурки просто бы забыли об Эрике, даже если бы мама вмешалась на следующий день. Так что, по очень прискорбному и случайному стечению обстоятельств, Тенорман был прав. Не то, чтобы Картман когда-нибудь признался бы ему в этом. — …Я ненавижу тебя. — Я ненавижу тебя еще больше. Выражение было неуместно с притворной улыбкой, которой одарил его Скотт, когда убирал драгоценное устройство в карман своих оранжевых брюк. Картман продолжал пристально смотреть на теперь уже полный карман старшего мальчика, а разум уже начал разрабатывать план. Эрик выкрадет этот телефон, и тогда Скотт пожалеет, что заставил его говорить всю эту ложь.