Рождество Сакуты, или Ох уж эти методы Хачимана

Квартира Азусагавы Сакуты Бордовые пятна перестали плясать перед глазами Сакуты, мир снова погрузился в чёрно-белое кино. Он силился восстановить нормальное дыхание и сердцебиение. — Успокойся и расскажи, что случилось, — голос Май звучал издали, словно из вакуума. Слова едва достигали переполошённого и ничего не понимающего Сакуты, хотя Май сидела на корточках рядом с креслом, вглядываясь в лицо и держа за руку. — Похоже, мне и правда нужно успокоиться, — он зарыл лицо в ладонь, опираясь локтем в колено. — Перед глазами такой фейерверк сверкал, не знаю как объяснить. Аж до боли яркий. И цветной. Май, позвони пожалуйста Футабе, у меня просто нет сил думать… — Да-да, сейчас наберу. Сиди. Она нехотя оторвалась от руки Сакуты, привстала и достала телефон, цокнула ноготком по экрану. — Привет, Футаба. Да, мы сейчас дома. Ну, как тебе сказать, Сакута переволновался до вспышек перед глазами. А после стало всё опять чёрно-белое. У тебя есть теория, что с ним происходит? Я поставлю на громкую связь, тут рядом Помощники в неразрешимых ситуациях. Тебе ведь известно, почему они здесь? — Да, Сакута мне всё пояснил. Итак, полный и внезапный дальтонизм в медицине не встречается. И мы имеем дело с более сложной проблемой — аномального характера. — Добрый день. На связи Хикигая Хачиман. — Он, опираясь локтем, склонился над лежащим на столе смартфоном. — Что скажете на счёт психосоматической реакции? — озвучил он свою версию: — Сакута увидел плакат с чёрно-белыми пандами, и в этот момент возник дальтонизм. Может ли его мозг подсознательно начать воспринимать только чёрный и белый цвета? Плюс, по его словам, недавняя вспышка имела цвет, то есть цветочувствительность глаз не потеряна. — Не настолько кардинально, коллега. При расстройствах психики пациент либо начинает путать цвета, либо у него снижается восприимчивость к красному, жёлтому и оранжевому. Ни один из психологических факторов не объясняет отсутствия синего. — А квантово-физическая причина, значит, может объяснить этот эффект? — Это интересный вопрос. Возвращаясь к нашему прошлому опыту, все явления мы разбирали на основе научных теорий. В нашей новой ситуации могу вспомнить теорию квантовой запутанности: представьте себе ящик, в котором находится монетка. Вероятность того, что после встряхивания она окажется решкой вверх, равна 50%. При этом положение орла предопределено, то есть абсолютно противоположное, равное 100% вероятности. Теперь возьмём два ящика, с двумя разными шарами — белым и чёрным. Если предположить, что в первом ящике белый, то про второй точно можно сказать, что в нём чёрный, не открывая крышку. Если при открытии первого, предположительно белого шара, цвет меняется на чёрный, то шар во втором ящике без внешних воздействий поменяет цвет на белый, что тоже будет значением абсолюта. Когда проводился эксперимент на двух одновременно созданных фотонах, направленных на противоположные датчики, оказалось, что спин одного фотона мгновенно влияет на спин второго, меняя его на противоположный, даже если расстояние между ними 144 км. Так была доказана возможность квантовой запутанности элементарных частиц, и реальность квантовой телепортации. — Но Азусагава-сан никуда не перемещался! — воскликнула Юи, не понимая, куда клонит подруга Сакуты. — Верно. Но, если одно событие вызвало прямой эффект, то обратное событие должно вызвать обратный эффект, даже если между этими событиями увеличилось расстояние и прошло время. Поскольку сами события имеют связь. Как и в квантовой запутанности, связь объектов сохраняется. — Шарф… — едва слышно пролепетала Юи. — Что «шарф»? — поинтересовался Хачиман, повернувшись к ней. — Ну, помните, первый подарок? Когда госпожа Шизука предположила разрыв, я наоборот, настаивала, что крепкие связи не разрушаются ни при каких обстоятельствах! — Связанные события, — задумчиво произнесла Юкино. — Если мы запустили некую цепочку событий, связанную с новогодними подарками, то обратные действия запустят обратный эффект? — Да, если вы найдёте значение полного абсолюта. Тогда всё должно сработать, — заверил голос Футабы из трубки. — Надо сверить все наши записи. — Спасибо, Футаба. — Май казалась настроенной решительно. — Теперь мы обязательно справимся. — Погоди, а где Сакута? Его не было слышно весь разговор. — Я просто рад был услышать твой голос, Футаба, — ответил он издалека. — Ты придёшь завтра на вечеринку? — Конечно. — Оденься поярче. И не забудь макияж. Если я правда снова смогу снова видеть цвета, ты должна показать мне контраст с учебником по физике, который таскаешь в сумочке. — Ты не меняешься, Сакута… — Меньшего же ты от меня не ожидала, правда? — слабым усилием он выдавил из себя скользящую улыбку, не сводя потускневших глаз с лежащего на столе телефона. — Всё верно. Ты уж там постарайся. До завтра. Напряжение в комнате сменилось чем-то другим. Все замерли, боясь лишний раз громко вздохнуть в тишине, разбавляемой только шелестом перелистывания страниц блокнота. Пока не раздался негромкий «ай» Юкино. — Порезалась? Сейчас дам пластырь, у меня есть, — засуетилась Юи. — Юкиношита-сан, можно мне посмотреть на порез? Мне показалось… — на голос Сакуты Юкино отреагировала поднятыми бровями, но палец вытащила изо рта и протянула руку. — Я вижу кровь. Цвет крови, — он озадаченно оглядел всех присутствующих. — Что это значит? — Крохотный порез поднимал в нём новую волну паники. — Сейчас выясним, — Хачиман уверенно шагнул из комнаты на кухню. Оттуда послышались звуки выдвигаемой мебели. Что-то стучало, булькало, звенело. Под конец бурной деятельности раздался слишком резкий звук, а через секунду сдавленный возглас Хикигаи. Все, кто сидел, повскакивали со своих мест. Хачиман явился в самый разгар волнения, неся нечто жуткое, раздавленное на разделочной доске, другая рука была завёрнута в полотенце, на котором проявлялись бардовые пятна. От зрелища воцарилась немая тишина. Кто-то выронил мобильник, и он шмякнулся на палас с характерным шлепком. — Азусагава-сан, внимательно посмотрите на то, что у меня в руках, и назовите цвета. — Хачиман, сама невозмутимость, продемонстрировал доску. — Не подходите ко мне! — Сакута попятился подальше от ненормального. В голове у него не укладывалось, что он ввязался в эту историю с помощниками собственноручно. Поверил какой-то листовке и пригласил в свой дом незнакомцев, ничегошеньки не разузнав об их опасных личностях. Даже коллеги-девушки, не спешащие оттащить своего сдвинутого главу, подозрительно стояли не шелохнувшись. — Мне придётся подойти, если сейчас же не услышу ответ, — для раненого человека Хачиман звучал слишком напористо. — Я прошу вас покинуть мой дом, вместе с этим… красным и серым, что бы там у вас ни было. Немедленно. Или мне придется… — Не придётся, — он развернул и отбросил полотенце, продемонстрировав чистую руку. — Если конечно изначально не собирались пригласить отряд полиции на ужин. — Хачиман зачерпнул пальцем красную кляксу с доски и запустил её в рот. — Мм, а неплохой кетчуп! — Ты идиот! — вскипела Юи, стирая ладонью пот со лба. — Поверить не могу, что ты превзошёл самого себя. Это не комплимент, — отчеканила Юкино, покрывая свой стыд за подобные действия. — Вы всегда так работаете? — Май требовала объяснений. Она тоже пребывала на грани возмущения. Сакута встал рядом и приобнял в знак поддержки. — Прошу нас простить, обычно мы не прибегаем к таким методам… — Юкино прикрыла глаза. Хачиман не дал договорить: — Какова проблема, таковы и методы, — сказал, как отрезал. Он не собирался извиняться после того, как его поведение поспособствовало возвращению бордового цвета. Важнее было понять, почему с ним не вернулся коричнево-оранжевый — другая мазня на доске была ничем иным, как горчицей. — Но это уж слишком, вы не находите? — Май готова была опрокинуть всё содержимое с доски Хачиману на голову. — Вы абсолютно правы. Чтобы сгладить ситуацию, Юкино предложила переместиться на кухню, где она бы поделилась историей знакомства с Хикигая. Пока заваривался жасминовый чай, она неспешно поведала, как Хачиман изменил собой подход к решению таких проблем, которые при рациональном разборе заходят только глубже в тупик. Остроту конфронтации и недопонимание удалось этим немного смягчить. Сам же «виновник» в беседе не участвовал. Он отодвинул стул к окну и сидел молча, уставившись вдаль и прихлёбывая кофе. С пятью ложками сахара. Иногда его спрашивали, чем ему нравится столь приторный вкус, и получали неизменный философский ответ: жизнь и так не похожа на рай, так почему хотя бы кофе не должен быть сладким? Было время, когда он высказывался более резко. Но не сейчас. Когда на его стороне Юи и Юкино, когда их рабочий чат замер в ожидании хороших новостей после неординарного дела, эпитет про жизнь, «дерьмовую на вкус», Хачиман вычеркнул из своего лексикона. Кофейная приторность сейчас как нельзя более кстати способствовала размышлениям о чёрном и белом. О горечи и сладости. Противоположности. Инверсия. Жизнь Сакуты сделала оборот на сто восемьдесят, и надо развернуть её в прежнее положение, но как? Не расклеивать же на билбордах обратные послания — это просто нелепо. Дело не в словах, дело в эмоциях. Страх, гнев… Вот что вызвало реакцию. Логично предположить, что следует им противопоставить радость и удовлетворение. Это простейшая из задач, с решением которой с успехом справится Юи. Тем более, что завтра она организует незабываемый праздник. Главное, самому Хачиману на это время заткнуться и просто не мешать.