Школа телевизионных ночей

Я зашёл в класс. За столом я не увидел нашу учительницу. Миссис Морган довольно высокая женщина с очень морщинистым лицом и кожистыми синяками под большими, чуть навыкате глазами. Может, по этой причине от неё часто можно почувствовать запах крепкого дешёвого кофе и очень сильных цветочных духов. Но всё же эти ароматы не перебивают ужасный запах ветхости и старости, который исходит от неё. На её лице всегда красуется приторная неприятная улыбка, сидит и ходит она с прямой спиной, а в руках зачастую держит указку или линейку, которой наказывает провинившихся учеников. На первый взгляд, она может показаться милым и добрым человеком, но на самом деле она та ещё фурия. В её классе стоит идеальная тишина, а у каждого ученика, сидящего за партой, на руке можно увидеть красный след от железной линейки. Большинство одноклассников уже находились в помещении. Я выдохнул, заметив, что моё любимое место у окна свободно. Несмотря на то, что от него очень сильно дует, краешком глаза я всё равно могу наслаждаться скудным видом на деревья, который кажется даже более красочным, чем монотонные лекции на уроке. Они качались из-за ветра, согнувшись пополам от тяжести собственных ветвей и листьев, тем самым напоминая мне горожан Бледного города, которые ходят, сгорбившись от тяжести собственных голов. Я увидел Лиззи: сегодня она сидит сзади меня. В последнее время я часто вижу её рядом. Это кажется мне странным. На её парте не было ничего, кроме потрёпанного учебника без обложки, даже ручек и карандашей я не заметил. Она сидела, опустив голову, уставив тяжёлый взгляд в парту. Подготовив рабочее место, я обернулся. — У меня есть запасная ручка. Тебя будут ругать за то, что у тебя ничего нет. Мне показалось, что сначала она не услышала моего предложения. Я уже собирался повторить вопрос или как-то напомнить о себе, когда Лиззи подняла голову и посмотрела на меня. — Лучше оставь себе, — вздохнула девочка. — У тебя снова всё отобрали? Я испугался прямоты собственного вопроса. — Мой шкафчик плохо закрывается, но я не хочу подходить к Миссис Морган по этому вопросу. Ей до меня нет дела. Видимо, кому-то понадобилась моя канцелярия. В таком случае, я рада, что помогла, но не от всей души. Я слегка усмехнулся. Несмотря на скрытность её характера, сделать шутливое замечание она иногда способна. — Можешь хранить вещи у меня, если хочешь. Лиззи покачала головой. — Думаю, это неправильно. Ты странный, Моно. Я привык к этому, ведь она часто так меня называет. Тем не менее, я оставил ручку на её парте. Из глубины коридора я услышал знакомый стук каблуков. Вероятно, это Миссис Морган собственной персоной. Едва край её туфли переступил через порог, как весь класс закопошился и поднялся, дабы поприветствовать учителя. — Здравствуйте, Миссис Морган! Голоса учеников пронеслись по классу. Пару минут мы стояли, выдерживая на себе её оценивающий взгляд. Она кивнула: — Садитесь, дети. Когда все опустились на стулья, учительница продолжила стоять, скользя взглядом мимо парт. Моё сердце вздрогнуло, когда она стала приближаться ко мне, легонько постукивая по своей руке линейкой. Я вжался в стул, опустил взгляд на парту, желая всем своим нутром спрятаться под пакетом. У меня получилось выдохнуть только тогда, когда я понял, что она прошла мимо. Но моё счастье длилось недолго. — Мисс Кэррол, позвольте мне уточнить о наличии обложки на вашем учебнике? И, о мой Бог, что с вашей тетрадью? Двумя пальцами с видимым отвращением она подняла наполовину порванную кем-то тетрадь. Миссис Морган держала её на вытянутой руке от себя, будто видела не обыкновенную тетрадь, а дохлую крысу. Класс разразился хохотом. Я давно заметил одну вещь. Она не позволяет смеяться на её занятиях с шуток и других смешных вещей, зато разрешает хохотать над другими детьми, таким образом выставляя их перед всеми напоказ не в самом лучшем свете. По её словам, для провинившихся это станет уроком. Лиззи поднялась с места. Смотря на неё, крайне сложно сказать, что она стыдится или боится. — Прошу прощения, Миссис Морган. Такого больше не повторится. Голос Лиззи даже не дрогнул, а звучал спокойно и чётко. Учительница взяла девочку за запястье, обнажая её предплечье. По классу разнёсся хорошо знакомый звук удара. Кажется, я научился отличать звучание указки и линейки. Второе явно больнее. Лиззи смиренно опустилась на своё место, потирая ушибленное место и опуская взгляд. Я хотел предотвратить всё это, но знаю, что никаких плодов не будет. В крайнем случае, её бы ударили по руке дважды. Из-за этого я всегда виню себя. Миссис Морган вернулась на своё законное место. Открыв учебник, она записала тему на доске. Весь класс повторил это действие у себя в тетрадях. Тему я вроде как слушал, пока не началось очередное наказание и скучные лекции по поводу мрака нынешнего поколения. Ненавижу эту дребедень. Теперь я вновь разглядывал деревья в окне. Голову посещали всё новые и новые мысли. Мне хотелось поговорить с Лиззи по душам. Интересно, почему она такая замкнутая? Почему считает меня странным, когда я предлагаю ей помощь? Должно быть, к ней так никогда раньше не относились. Она не доверяет мне, считает, что я ею воспользуюсь, а потом посмеюсь. Но я не такой. Почему, почему. Слишком много вопросов. Я и не заметил, как Миссис Морган продолжила объяснять тему. Всё проскальзывало мимо ушей, взгляд перестал фокусироваться на чём-либо, будто помутнел. Кажется, я даже не моргал. — Мистер Браун, мне интересно послушать ваше мнение об этой химической реакции. Или тупой взгляд в окно и мысли о девчушках для вас интереснее, чем наука? Я понимаю, переходный возраст, но не на моих уроках. Её мерзкий слащавый голос насильно выдернул меня из всех мыслей, вселяя их обратно в оболочку в виде тела. Я вздрогнул и резко поднялся с места. Весь класс вновь захохотал. Звон эхом пронёсся в ушах. — М-Миссис Морган. Я не до конца понял этот кусок. Прошу прощения. Меня пробила лёгкая дрожь. Я уткнул взгляд в парту, потому что испытывал смущение и чувство стыда. Не знаю из-за чего, но в моей голове крутился навязчивый вопрос: «А что обо мне подумают некоторые одноклассники?». Я почувствовал, как краска приливает к моим ушам, а лицо горит. Опять смех. — Я не раз замечаю вас за подобным занятием. Я не хочу больше этого терпеть. Сегодня вы останетесь после уроков. Остаться после уроков означает одно: тебя изобьют палкой не только по рукам, но и по спине. Наказание для особо провинившихся учеников. Но как я провинился? Что я сделал плохого? Чтобы сесть обратно за парту, я приложил некоторые усилия. Всё тело окаменело, страх и ощущение, что я не могу двигать конечностями, полностью охватили меня. Я всегда с дрожью проходил мимо комнаты, где происходят наказания. Я никогда не был там, но мой мозг рисовал это место, как комнату пыток, которую часто показывают в кошмарах. С шипами, топорами и ножами. Этот облик казался мне адом и часто пугал до холодного пота на лбу. Иногда до меня долетали обрывки чьих-то криков и жалобных стонов. Сейчас мне особенно страшно, ведь кричать через считанные часы буду я. Но сейчас я не чувствовал жалость по отношению к себе, а только страшный гнев, который наполнял всё моё тело, и если бы он был чем-то материальным, то вот-вот полился бы из ушей. Я до скрипа стиснул зубы и сжал кулаки. Что за чёртова несправедливость?! В моей груди разгоралось огненное желание мести за всех, кто пережил такое, а главное, за самого себя. В голове постоянно рождались всё новые злобные мысли, поток которых у меня не получалось остановить. Какое она имеет право выставлять меня дураком перед всем классом? Я выдохнул, стараясь вычистить гнев и заполнить опустевшее пространство воздухом. Нужно контролировать себя, но сидеть на оставшемся уроке искренне не хотелось. Я уставился в открытую тетрадь, куда успел записать только тему и пару продиктованных строк. Кажется, гнев начал отступать. Внимание стало рассеиваться, кровь отлила от сердца и начала нормально циркулировать по всему телу. Но неприятное чувство того, что я скоро буду позорно наказан, тяготило душу.

***

Дверь скрипнула, тем самым привлекая моё внимание. Я с трудом оторвал взгляд от тетради. В дверном проёме стоял мальчик, мой одноклассник. Он выглядел очень напуганным и зажатым: пальцы рук сцеплены в замочек, а взгляд бегает по классу, ускользая от лиц одноклассников и учительницы. Тишина сковывает класс. Я слышу, как он прерывисто дышит. Я посмотрел на зловеще тикающие часы. Прошло уже двадцать минут. Это Оливер. Тихий, скромный мальчик, который пришёл в нашу школу не так давно. Точнее, учится здесь не с первого класса. Думаю, я знаком с ним достаточно хорошо. Он живёт за озером в небольшом «селе», над которым возвышается тёмный лес. Поначалу ему было сложно найти правильный путь из-за забывчивости и рассеянности, и по этой причине он всегда опаздывал. Тогда я вызвался помочь ему. Сегодня мне было непонятно, почему он пришёл так поздно. Когда я в семь часов утра встречал его у дома, мы направлялись в школу. Оливер постоянно смотрел под ноги, и мне казалось, что моё окружение ему неприятно. Я обычно первым начинал разговор, слыша в ответ лишь скромное односложное «Да» или «Нет». Но постепенно он начал вести себя более открыто, и мне даже удалось кое-что узнать о нём. Оливер живёт с бабушкой, о его родителях мне ничего не известно. Судя по словам мальчика, жить в прошлом районе было слишком дорого, а существовать на и так мизерную пенсию было невозможно. Поэтому пришлось переехать сюда. По словам Оливера, его бабушка чёрствая женщина, но всё же он её любит. Его можно понять. Однажды мне удалось узнать от него очень неприятную информацию. Тогда мы первый раз переходили деревянный мостик через озеро, который скрипит на каждом шагу. Это создаёт впечатление, что при любом резком движении он развалится. Оливер вёл себя так скованно и неуверенно, что мне показалось, будто каждый его сустав и косточка функционирует с трудом и со скрипом. Это было странно. Мост здесь находится лет пять, если не больше. Тогда я подумал, что в первый раз он всего лишь решил быть чрезмерно осторожным. К тому же, он переехал совсем недавно. Мы ходили вместе уже неделю, но его поведение ничуть не изменилось. — Этот мост находится здесь давно, так что вряд ли он обрушится. Да даже если и обрушится, здесь невысоко. Он нахмурился. — Я не боюсь высоты. Меня пугает вода, которая просвечивается через доски. Кажется, что здесь глубоко. Оливер показался мне обиженным. — Извини. Просто это странно. Я не насмехаюсь над тобой. Он покачал головой. — Всё в порядке. Когда мы наконец перешли озеро, он заговорил: — Я всегда остерегался воды. Когда я учился в прошлой школе, старшеклассники заметили это, отвели меня на пирс и скинули в реку, чтобы посмеяться с того, как я буду тонуть там, как выброшенный котёнок. Они хотели хлеба и зрелищ. Я не умел плавать, поэтому наглотался воды, но старался спастись всеми силами и кое-как добрался до берега. Потом я сам научился хорошо держаться на воде, но воспоминания меня пугают. Я боюсь показывать свои слабости, чтобы вновь не оказаться в подобной ситуации. Мне стало искренне жаль его. — Это правда ужасно. Я помолчал пару секунд. — Почему ты так быстро рассказал мне о своей травме? Он пожал плечами. — Ты кажешься не таким, как все. Тем более, эту информацию ты вряд ли как-то используешь против меня. От этих слов на душе стало приятно. Я чувствовал себя для кого-то той персоной, которой можно рассказать о столь сокровенных вещах. Тем более, мы были знакомы не так давно. В то же время я понял, что он слишком доверчивый. В нашей школе ему будет также нелегко. С тех пор мы неплохо общаемся. Сейчас он стоял в дверном проёме, ожидая приговора. — Извините за опоздание… Миссис Морган встала из-за своего стола. — Я уж думала, что ты перестанешь приходить так поздно, — упрекнула она. Голос был до отвращения слащавым, что я пересилил себя, чтобы не скривиться. Я заметил, как Оливер, неспособный стоять ещё хотя бы минуту посередине класса, сделал робкий, почти незаметный шаг к своей парте. Учительница его остановила. — Раньше ты плохо ориентировался в окрестностях, а сейчас что? Опять заблудился? По классу волной пронёсся смешок. — Бабушка попросила сходить в аптеку перед школой. Я немного не распорядился временем и опоздал. Я прошу прощения. Его голос немного дрожал, а сам он запинался, прожигая дыру под ногами. — Безумно трогательно, но это не первое опоздание. Предложу вам остаться сегодня после уроков, мистер Браун с радостью составит компанию, правда? — она взглянула на меня. — Надеюсь, у вас не возникнет проблем с поиском кабинета. Прежняя злоба вновь ударила по мне с новой силой. Я стиснул зубы. Меня раздражало всё: от скрипа половиц, до тиканья часов. Оливер тихо прошёл и сел на своё место.

***

Наконец-то прозвенел звонок. Я небрежно покидал вещи в рюкзак и, не смотря ни на кого, вышел из класса.