Кровь гуще воды

— Люк? Люк?.. — Джесс, это ты? — спросил он не без доли раздражения. Конечно, тот обязательно должен был позвонить в самый разгар обеденной запары, когда клиенты буквально садились друг у друга на головах и буравили его голодными глазами. — Что бы ты там ни натворил, надеюсь, это терпит хотя бы пару часов. На противоположном конце раздался какой-то смутный шум, потом вздох, и Джесс сказал: — Да, конечно. Извини, что отрываю от дел. Люк с трудом удержался от того, чтобы отнять трубку от уха и подозрительно ее рассмотреть, потому что Джесс Мариано не мог разговаривать с ним так вежливо и покладисто. Сидевшая за стойкой Лорелай, приканчивавшая четвертую чашку кофе, подозрительно прищурилась: — Люк, разве не ты заставил меня отключить телефон пять минут назад? А, между прочим, я пыталась узнать у Рори, как прошел ее экзамен. А теперь ты тут треплешься, как ни в чем не бывало, и… — Я понял, — буркнул он и сказал в трубку: — Джесс, я сейчас занят. Позвони мне позже, ладно? — Ага, — отозвался тот и, кажется, кашлянул, — ладно, — и отключился. — Джесс? — подозрительно переспросила Лорелай, все еще не сводившая с него внимательного взгляда. — Я не ослышалась? Ты сказал Джесс? Люк швырнул трубку на место, так что телефон вместе со всеми проводами едва не свалился вниз. — Зачем тебе узнавать у Рори про экзамен? И так очевидно, что она сдала на отлично. — Не переводи тему, — погрозила пальцем Лорелай. — Послушай, я не собираюсь больше вмешиваться в твои отношения с… племянником. Я понимаю, что ты до сих пор пытаешься заботиться о нем. Всего лишь сказала, что ты нарушаешь собственные правила, только и всего, — она примирительно подняла руки в воздух. Люк готов был вопреки собственному обычному брюзжанию налить ей еще пару стаканчиков кофе с собой, только чтобы Лорелай закрыла тему и больше не поднимала ее всуе, да еще и в окружении стольких голодных свидетелей — тем более, что он был готов поспорить с почти каждым ее словом. Во-первых, ей и в самом деле пора было перестать вмешиваться, потому что вмешалась она уже вполне достаточно. Настолько, что сыграла немалую роль в том, чтобы Люк отослал племянника обратно в Нью-Йорк. Не то чтобы он не сделал этого без ее помощи… И не то чтобы он жалел об этом, но… Но Лорелай заблуждалась еще кое в чем важном: у них с Джесс уже несколько месяцев не было никаких отношений. И он никак не заботился о нем. Они даже ни разу не говорили с тех пор, как Джесс сел в автобус. Он ничего не сказал тогда на прощание, и Люк не сказал тоже, только буркнул что-то про звонки в любое время дня и ночи — простая формальность, ведь Джесс не из тех, кто любит болтать по телефону. И еще подумал, что Джесс, должно быть, забыл в его доме половину своих вещей, таким маленьким казался его дорожный рюкзак. Чуть позже оказалось, что ни одна вещь не была забыта. Все кончилось в этот миг, и вот Джесс все-таки позвонил ему сам… зачем? Мысли Люка крутились вокруг этого скомканного диалога еще несколько минут, а потом их вытеснили другие, более насущные: кончавшийся запас соусов для бургера и заевший кассовый аппарат. Джесс так и не перезвонил ему до самого вечера. Очевидно, у него не было ничего важного… Но Люк знал, что Джесс не стал бы звонить ему просто так, чтобы немного поговорить между делом. Было более чем очевидно, что он опять во что-то влип. Его телефон был недоступен, и это еще больше укрепило Люка в своих подозрениях. Помедлив, он набрал номер Лиз и долго, очень долго слушал гудки, почти начиная закипать, но в конце концов услышал: — Эй, Люк? Какой неожиданный звонок, — она определенно была в подпитии, но у него все равно немного отлегло от сердца: похоже, ничего ужасного не происходило. Но на всякий случай уточнил: — Где Джесс? Он звонил мне сегодня, — и тут на другом конце воцарилось такое глубокое молчание, что у него холодок пробежал по спине. — Джесс? — проговорила Лиз, словно забыла именно собственного сына — или вообще забыла, что у нее был сын. Возможно, так и было, но Люку пришлось ей напомнить. — Он ведь с тобой, разве нет? Люку захотелось выругаться. Сколько нужно было выпить, чтобы настолько запутаться в реальности? — Да нет же, Лиз, — сказал он почти терпеливо. — Я отправил его к тебе месяца два назад. Только не говори, что… — у него вдруг пересохло во рту. — Только не говори, что он до тебя так и не добрался. — Добрался, добрался, — заверила его Лиз, но у Люка почему-то не отлегло от сердца. — Но около недели назад Джесс повздорил с Томом и сбежал. Я была уверена, что он снова направился к тебе в… в общем, в тот город, где ты живешь. Люк не стал уточнять, кто такой Том — и без того становилось очевидно, что так звали очередного бойфренда, любовь всей жизни Лиз. Он также не стал уточнять, почему его сестра не удосужилась предупредить его или хотя бы убедиться, что Джесс доехал до Старз Холлоу — тот самый город, где он живет, — в целости и сохранности. Вместо этого он просто прервал звонок, боясь, что вот-вот мог сорваться, а это было бы преждевременно, ведь ему еще нужно было знать, куда все-таки пропал Джесс. Его телефон все еще был отключен, и Люк почувствовал, как стремительно взмок. Почему он так быстро прервал их разговор? Почему хотя бы не спросил коротко, что именно стряслось? Только потому, что Лорелай состроила недовольное лицо? Неужели она имела на него такое сильное влияние? Или дело было в том, что на самом деле он не хотел говорить с Джесс? Что ж, теперь он хотел, и очень, но эта возможность ускользнула от него, как сам Джесс в неизвестном направлении ускользнул от матери целую неделю назад. Целую неделю. Джесс шатался неизвестно где целую неделю. Впрочем, не давеча как сегодня утром он был еще жив — весьма обнадеживающе. Да и что сделается такому… чрезмерно самостоятельному подростку, как он? Наверняка отдыхает сейчас в какой-нибудь ночлежке или просто-напросто остановился у друзей. К большому сожалению, Люк не знал о том, были ли у Джесс друзья в Нью-Йорке. Он мог лишь с уверенностью заявлять о том, что в Старз Холлоу их точно не было. Люк позвонил еще несколько раз — безрезультатно, и теперь просто смотрел на телефон, будто тот мог дать ему какую-нибудь подсказку, — и тут он зазвонил. — Дядя Люк? — услышал он знакомый голос и едва не взвыл от облегчения. — Джесс! — он схватился за трубку с такой силой, будто это могло помочь ему немедленно решить все проблемы. — Только не отключайся, ладно? Объясни, что случилось. — У меня мало времени, — и почему только его было так плохо слышно? — Джесс, что у тебя там происходит? — Мой телефон давно сел, я звоню из автомата. Нашлось только пятьдесят центов, так что… — Я не об этом, — оборвал его Люк. — Зачем ты звонил сегодня? Пауза была такой долгой, что он почти уверился в том, что пятьдесят центов уже сделали свое дело, и связь снова оборвалась. Слишком много долгих пауз для одного дня. — Люк, я… — наконец отозвался Джесс. — Я не хотел тебя беспокоить, правда. Но ты сказал, — тут он закашлялся, и Люк напрягся еще сильнее. — В общем, ты сказал, что несмотря на то, что мы расстались при… немного специфических обстоятельствах, — Люку показалось, что он расслышал смешок. Что ж, по крайней мере, тот все еще мог иронизировать. — Я могу позвонить тебе однажды… когда, скажем так… окажусь в безвыходном положении, так что… Вот, я звоню. Люк уже давно был на ногах и ходил по комнате. Он должен был перезвонить раньше. — Джесс, где ты сейчас? — У телефонного автомата. — Джесс, где ты сейчас? — На парковке у музея Искусств рядом с Центральным парком, — значит, Джесс так и не покинул Нью-Йорк. Люк позволил себе немного расслабиться. Музей Искусств звучал гораздо лучше какого-нибудь притона. Даже парковка рядом с ним. — Люк, я… ты… — Уже еду за тобой. — Прямо сейчас? Уже поздно. — Это мои проблемы. Я должен был приехать несколько часов назад. Так что жди меня, хоть это и займет некоторое время. — Хорошо. Не паникуй, если не заметишь меня сразу. Тут довольно холодно… Я спрячусь где-нибудь, так что… — Не будем тратить время, я уже выезжаю. — Хорошо, — в трубке снова послышался треск, и Люк надеялся, что это был не очередной приступ кашля, потому что люди, которые кашляют так, наверное, лишаются в процессе легких. — И, Люк… я… спаси… Связь оборвалась. Просто закончились проклятые пятьдесят центов — так сказал Люк, пока спешно облачался в куртку, а та будто нарочно подсовывала ему неправильные рукава. Но на улице и впрямь был мороз — не стоило допускать сразу двух замерзших родственников в пределах одной парковки. Подумав, Люк сорвал с кровати одеяло и, сунув под мышку, отнес в машину. Как можно было оказаться полным кретином и решить, будто для того, чтобы Джесс позвонил ему так просто, ситуация не должна быть критической? Это же Джесс Мариано, самый упрямый из всех подростков, которые встречались Люку на его жизненном пути! Иногда ему казалось, что тот не попросит о помощи, даже если будет умирать. Эта беспокоящая мысль заставила его нарушить скоростной режим. На указанной парковке Джесс не обнаружился, а в холле музея Люк услышал, что внутри действительно ошивался какой-то странный парень в грязной одежде, но пару часов назад ушел. По всему выходило, что Джесс действительно был здесь какое-то время назад — и Люк, кажется, даже увидел автомат, из которого тот звонил. Конечно, он был здесь. Джесс мог быть порой… трудным в общении, но расставлять хитроумные ловушки и специально играть на чужих нервах… это могло походить на кого угодно другого. В отчаянии Люк попытался узнать, когда «странный парень» был замечен в окрестностях в последний раз, но это ничего ему не дало. В поисках свидетелей он даже прошел в парк и немедленно увидел лежащее на ближайшей скамейке тело. Нет, тело звучало слишком зловеще — просто человека, просто… — Джесс! — выдохнул Люк, когда узнал торчавший из-под низко опущенного капюшона клок темных волос, кажущийся жалким и безжизненным в отсутствии привычной укладки гелем. Он потряс его за бок, и Джесс шумно вздохнул, перевернулся на спину и открыл глаза. Вернее, открыл только один глаз. Второй весь заплыл желто-фиолетовым и превратился в маленькую щелку на разукрашенном лице. — Люк, — язык у него заплетался. — Прости, хотел подождать тебя в музее, но меня выставили оттуда. — Они сказали, ты сам куда-то ушел, — растерянно сказал Люк, будто пытался поддержать простой светский разговор — все что угодно вместо того, чтобы действовать. Джесс хмыкнул. — Фигня. Они сами выгнали меня, угрожали вызвать полицию. Решили, что я бездомный. Хотя вообще-то, в последнем они были правы. Он снова закашлялся в сгиб локтя, и Люк заставил себя выйти из ступора. — Джесс, быстро в машину, — приказал он. — Обсудим все, когда ты окажешься в тепле. — Спасибо, — тот едва не упал, соскочив со скамейки, и, схватив Джесс за плечо, Люк почувствовал, как того била крупная дрожь. — Спасибо, правда. — Да, ты уже говорил, — отвечать так было дико, но Люк не мог придумать ничего лучше. Хоть бы одна, хоть бы одна самая паршивая, но здравая идея посетила наконец его голову! — Как ты так быстро добрался? — сонно спросил Джесс. — Быстро? Я, наверное, получу завтра тонну штрафов за превышение, но все же это не было так уж быстро, — потому что ты не принял всерьез первый звонок, сказал ему внутренний голос совести. — Правда? Наверное, я задремал. Мне казалось, я только что лег и прикрыл глаза… — тут у Джесс подогнулись ноги, и Люку почти силой пришлось затащить его на заднее сиденье — где, к счастью, уже лежало схваченное в спешке одеяло. Люк неловко набросил его на плечи Джесс и, нагнувшись, выкрутил на полную обогрев салона. — Мы едем в больницу, — сказал он. — Не буду вызывать скорую, просто отвезу тебя сам. Нужно только понять, где ближайшая… Джесс схватил его за плечо неожиданно железной хваткой. — Нет, — сказал он. — Я не для этого тебе позвонил. До больницы я мог бы дойти и сам. — Так почему не дошел?! — рявкнул Люк и, в тщетных попытках побыстрее успокоиться, мертвой хваткой вцепился в руль. Последнее, что следовало предпринимать, — это орать на подростка в беде, но что он мог поделать, если тот будто специально пытался вывести его из себя? — Джесс, у тебя, очевидно, воспаление легких или еще какая-нибудь дрянь. Да еще и все лицо в фингалах! И одному богу известно, что ты прячешь там под одеждой! — конечно, от него не укрылось, как тот хромал и прижимал руку к ребрам. — Что случилось, ты с кем-то подрался? — тот упорно молчал. — На тебя кто-то напал? В общем, хватит спорить со мной. Прямо сейчас мы едем в приемный покой, и… — Нет, — снова сказал Джесс, выглядя почти разъяренным в зеркале заднего вида. У него отчетливо стучали зубы. — Со мной все в порядке. Я ведь не умер за целую неделю, не умру и теперь. — Тогда зачем ты позвонил мне, черт возьми?! Как только у Люка вырвались эти слова, он понял, что вновь безнадежно облажался. Тщетно пытаясь справиться с ситуацией, он обернулся через плечо, но Джесс остановил его: — Лучше смотри на дорогу, а не то влетишь куда-нибудь и убьешь нас обоих, — он помолчал, трудно дыша. — Я просто… Мне некуда было идти, и я подумал… Что ты сможешь мне помочь, потому что обещал, что я могу обратиться… Не то чтобы я этого я хотел, и я понимаю, что в твои планы тоже не входило срываться в Нью Йорк, но… — Джесс, я хочу помочь, — заверил его Люк. — Но ты сам не даешь мне этого сделать! Тебе нужна помощь, так что прямо сейчас мы едем в больницу, а потом еще и в полицию, потому что очевидно, что ты не просто поскользнулся на льду и упал, а это значит… — Люк, — медленно сказал Джесс, и его пальцы сомкнулись на ручке дверцы. — Если ты еще раз заговоришь про полицию, я выйду из машины прямо на полном ходу. Люк подумал было, что может заблокировать двери и не позволить Джесс осуществить свою угрозу. Еще чего не хватало — слушаться несносного племянника, который, очевидно, вляпался в какую-то историю. Но что-то ужасно серьезное было в его тоне, и Люк вдруг понял, что не сможет сделать все по-своему.