***
Осыпанный с ног до головы разноцветным конфетти Владимир Николаевич усердно пытался отвязаться от настырной бразильской девушки, так и увивавшейся за привлекательным мужчиной экзотично-славянской наружности. — Сеньор, какие экстравагантные наряды, какие винтажные декорации! Из какой вы школы? — трещала без умолку вертлявая кокетка. — Школу я давно закончил, но если вам интересно — восемьсот двадцать пятая города Москва. — Сеньор, я говорю про школу самбы! Пойдемте скорее со мной, я знакома со всеми местными операторами, вы просто обязаны стать звездой экрана! — Гражданочка, я тут пролетом, — прораб мягко, но решительно высвобождал свой локоть из железной хватки бразильянки. — Куда же вы, прекрасный сеньор? Вы не пожалеете, если останетесь со мной! Вы знаете, я необычная женщина, я женщина-вулкан: каждую секунду — вспышка! — Очень рад за вас, но я женат. Да отпустите же мою руку! Гедеван! Гедева-ан! — позвал он грузина, самозабвенно танцующего в компании полуголых мулаток. — Давай заканчивать банкет, пора за спичками и в Москву! Тебе с деканатом разобраться надо! — Владимир Николаевич! — от веселья Гедеван сорвал голос до хрипа. — Я в Бразилии останусь, мне тут нравится гораздо больше, чем в Гаграх! — Родные! — восторженно подскочил к ним Абдул, весь в цветочных гирляндах. — Не торопитесь, я уже обо всем договорился с нашими друзьями! Сначала мы побываем в гостях у моего племянника Мохаммеда, вы попробуете вкуснейшее мясо газели, которое готовит его жена, а потом все вместе полетим в Фес и так отпразднуем наше возвращение домой, что… Над самбодромом прогрохотал гром, небо рассекла надвое яркая вспышка молнии, и из жуткой темной трещины показался целый флот летающих сферических машин. Участники карнавала в панике с криками и визгами бросились к трибунам, и огромная разноцветная река из ярких перьев и блесток за считанные секунды расступилась перед таинственными захватчиками. — В пепелац быстро! — приказным тоном выкрикнул Уэф. — Нас засекли! Говорил же тебе, балда, — ругал он Би, — в антитентуре нас мигом поймают! — Кара небесная! — в ужасе прошептал Абдул, глядя на то, как один за другим приземляются небесные корабли, и оттуда выходят гвардейцы, одетые во все белое. — Вот и все, хана Тузику, — обреченно сказал Владимир Николаевич. — Не бойтесь, мы не причиним вам вреда, — благостно произнес начальник гвардейцев, напоминавший римского императора. — Меня зовут Абрадокс, я здесь, чтобы отправить вас в прошлое. — И почему мы вам верить должны? — засомневался Гедеван. — Может, вы нас сманиваете, чтобы в эцих всех запихнуть. — Не пытайтесь бежать! — Абрадокс сурово предостерег плюкан, уже готовых броситься в пепелац и поскорее смыться с самбодрома. — Вы сделаете только хуже себе! Вся Вселенная в опасности из-за того, что вы оказались не на своем месте. Подойдите ко мне и соедините свои руки. Я верну каждого из вас в тот момент времени, из которого вы совершили несанкционированное перемещение. — Мы не виноваты, товарищ Абрадокс, — оправдывался Владимир Николаевич. — Я за хлебом с макаронами вышел, Гедеван Александрович на электричку спешил. Видим, стоит мужик в лохмотьях на улице, мерзнет. Мы подошли к нему, спросили, в чем дело, а тот давай нас про другие планеты спрашивать. Так все и получилось. — А мне этот шайтан на медине встретился! — подтвердил Абдул. — Я знаю, — улыбнулся царственной улыбкой таинственный гость. — А вас, — обратился он к Уэфу и Би, — тоже не должно здесь быть. Вы будете возвращены на Плюк четырьмя месяцами ранее. — А если мы откажемся? — отважно спросил Би. — Придется заключить вас под стражу и вернуть во времени насильно. — Мы не откажемся, — буркнул Уэф и просеменил вперед. — Кю на тебя три раза, балда! — погрозил он напарнику. — Время идет, я жду вас пятерых, — поторопил горе-путешественников Абрадокс. — Это что же, давайте прощаться тогда? — с тоской в голосе проговорил Владимир Николаевич. — Привык я к вам ко всем. — Прощайте, дядя Вова, — пожал ему руку Гедеван. — Хорошо вы на скрипке играли, вам бы в консерватории учиться. — Абдул Рашидыч, — прораб протянул ладонь старику, — прощайте, не поминайте лихом. — Прощайте, Владимир Николаевич, вы славный бедуин. В доме такого, как вы, никогда не погаснет лампада Аллаха! — Какой же ты все-таки мерзавец, дядя Вова! — ворчал Уэф. — Транспортом нашим воспользовался, а спичками не расплатился. — Я жду, — настойчиво повторил Абрадокс. — Соедините ваши руки. Ослепительная вспышка, причудливый калейдоскоп узоров перед глазами, легкое головокружение. «Не поминайте ли-ихом, дядь Абду-у-ул!..»***
Абдул часто заморгал и огляделся кругом. Медина привычно шумела людскими голосами на все лады, из ближайшей закусочной доносился аппетитный запах свежих лепешек. Маленький проулок слева был пуст. — Что произошло? — удивленно подумал вслух Абдул. — Я будто чихнул, но я не чихал. Какие-то проделки шайтана, да защитит меня Аллах! Он двинулся дальше по улице, перебирая в руках четки для спокойствия. Уже на подходе к дому его остановил разгневанный Саид, из хмурых глаз которого извергались потоки ярости. — Дядя Абдул! — прорычал он. — Жади опозорила мое имя на всю медину! Мало того, что она сожгла мои рубашки и испортила своей стряпней все запасы баранины, она выбросила в окно все мои ткани, пока меня не было дома! — А я что тебе говорил, Саид? — назидательно вещал Абдул, заходя в дверь. — Нельзя позволять верблюду засунуть голову в шатер, иначе он займет его целиком! Хороший муж держит в доме на видном месте плетку, но никогда ее не использует. Ты должен указать Жади ее место, иначе она доведет тебя до самого настоящего ку!КОНЕЦ