О верблюдах, бедуинах и жизни на других планетах

      Планетарий встретил гостей не слишком приветливо. Одинокая телефонистка с сосредоточенным видом занималась своими делами и отреагировала на посетителей лишь тогда, когда те очень громко с ней поздоровались.       — Гражданочка, нам бы домой позвонить, — обратился к труженице планетария прораб.       Чатланка лениво повернула голову в его сторону, встала с шатающегося кресла и подошла к электронной картотеке.       — Номер планеты в тентуре? — монотонно проговорила она.       — Они не знают номера, отсталые они от жизни, — ответил за землян Уэф.       — Удельный вес ядра планеты?       — Не знаем, — сконфуженно признался Владимир Николаевич.       — М-да, чему вас только в школе таких учат, — презрительно фыркнула телефонистка и достала с верхней полки стеллажа какой-то металлический шлем с лампочками. — Надевай, — велела она прорабу. — Думай о своей планете, чем больше фактов вспомнишь, тем лучше.       — Земля — третья планета в Солнечной системе, — шепотом подсказывал товарищу Гедеван. — Есть еще Сатурн, Юпитер, Марс…       — Подумай про Мекку, — посоветовал ему Абдул. — Мекка — это центр мироздания, они должны знать, где находится центр Вселенной!       — Да, но я-то ничего про Мекку не знаю! — воскликнул растерявшийся Владимир Николаевич.       — Достаточно, — прервала его телефонистка и сняла шлем. — Ноль точка тринадцать в тентуре.       — Ы-ы-ы-ы! — захрипел Уэф, схватился за сердце и повалился на пол, как подкошенный.       — Что это с ним? — испугался Гедеван.       — Земля ваша очень далеко, генацвале! — трагично произнес Би, поддерживая обмякшего друга. — Чтобы вам по телефону поговорить, это надо все заработанные чатлы отдать!       — Сколько? — прищурился Владимир Николаевич.       — Шестьсот пятьдесят чатлов за соединение, — ответила телефонистка. — Дальше по тарифу: одна секунда — двадцать чатлов.       — Э-э-ы-ы… — вырвались из гортани Уэфа предсмертные хрипы.       — Так значит, я опять не поговорю с Фесом?! — отчаянно воскликнул Абдул.       Владимир Николаевич и Гедеван многозначительно переглянулись.       — Такое предложение, — сказал прораб, — вы нас сейчас с Землей соединяете и записываете за нами долг, а мы вам позже спичками все вернем в стократ. Мы расписку напишем, все по-честному.       — Чатлы давай или гуляй отсюда! — грубо отказала ему чатланка. — Ходят тут всякие жулики.       — Да уж, скрипач, не судьба нам дать о себе весточку, — печально вздохнул Владимир Николаевич.       — Но как же… — блеющим от растерянности голосом возразил ему Абдул. — Мне же надо позвонить Али! Как я могу спокойно спать и петь песни, когда не знаю, цела ли крыша моего дома или уже обрушилась на мою голову?!       — Так мы скорее домой попадем, Абдул Рашидович. Ждали же нас столько времени, подождут и еще.       — Нам еще тысячу чатлов для гравицапы заработать надо, — добавил Гедеван.       — Ну вот, если сейчас потратимся на связь, будет не тысяча, а две. Капиталисты недобитые, — проворчал прораб.       — Это ты правильно говоришь, дядя Вова, — очнулся от своего приступа Уэф и бодро поднялся на ноги. — Идемте дело делать, хорош дурью маяться. Там сейчас час-пик в универмаге, будет спрос на выступления.       Двое землян, понуро глядя себе под ноги, покинули планетарий вслед за товарищами, и лишь Абдул не спешил уходить, а неуверенно топтался возле тяжелых металлических дверей.       — Абдул Рашидыч! — окликнул его Владимир Николаевич. — Вы идете? Не отставайте!       — Иду, иду! — прокричал в ответ старик и стиснул зубы от досады. — О, Аллах! — он достал из кармана халата деревянные четки и начал методично перебирать их пальцами, чтобы успокоиться. — Как мне выбраться из этой обители мрака? Подскажи путь, дай хоть словом перемолвиться с Землей!       Слева из затемненного коридора с перегоревшими лампочками вынырнула фигура мужчины, чатланина. Он с заискивающим видом подошел к Абдулу и вожделенно посмотрел на его четки плутоватыми глазками.       — Ку! — похлопал себя по щекам и присел чатланин.       — Ку! — повторил его жест Абдул, к своему прискорбию вынужденный смириться с некоторыми здешними обычаями, в том числе и с приветственным ритуалом.       — Многоуважаемый пацак, не соизволите ли продать мне ваши драгоценности? — елейным голоском спросил незнакомец и почтительно указал на четки. — Я не поскуплюсь на оплату, можете не сомневаться!       — Какие драгоценности? — удивился Абдул. — Четки?! Четки не продаются, — он поджал губы и убрал молитвенную принадлежность в карман.       — Очень жаль! — расстроился чатланин. — Подумайте хорошенько, я заплачу полторы тысячи чатлов за этот бесценный материал! Вам хватит даже на то, чтобы позвонить в самую далекую галактику! — кивнул он в сторону телефонной станции планетария.       — Не обманываешь ли ты меня, лукавый человек? — с подозрением взглянул на него Абдул.       — Вот чатлы, — плюканец раскрыл ладонь и продемонстрировал монеты крупного номинала, а затем отсчитал полторы тысячи. — Готов отдать их вам вперед.       — Если так… — старик поколебался в своей решимости не отдавать священный предмет неверному дикарю. — Нет, не могу. Это не просто дерево, это святыня, Аллах не одобрит моего поступка.       — Тогда прощай, пацак, — с сожалением вздохнул несостоявшийся покупатель и медленным шагом поплыл обратно в унылую тьму подземных тоннелей.       — Стой! — остановил его Абдул. — Возьми четки, только береги их как зеницу ока!       Чатланин кузнечиком прискакал назад и с великой радостью обменял монеты на ценнейший на Плюке материал — дерево.       — Да простит меня Аллах, — воздел руки Абдул и вернулся в планетарий.       Телефонистка смерила его недобрым взглядом.       — Опять ты? Сказано: чатлов нет — до свидания, в кредит не обслуживаем.       — Есть! Есть чатлы! — старик высыпал перед ней на алюминиевый стол целую денежную горсть.       — Другое дело! — расплылась в довольной улыбке чатланка и достала маленькую воронку-микрофон с длинным кабелем. — Говори номер.       — Восемь, — ответственно начал диктовать Абдул, — десять, двести двенадцать, пятьсот тридцать два, сорок четыре, одиннадцать, шестьдесят три.       Из металлической воронки донеслись длинные гудки. Абдул оторопел — ему казалось, что он спит и видит сон.       — Алло? — послышался из динамика до боли знакомый, поистине родной голос, который старый марокканец иногда уже не надеялся услышать снова.       — А… А-а… — засипел в ступоре Абдул.       — Говори сюда, — подсказала телефонистка. — Быстрее, время!       — Алло, кто это говорит?       — Зора-а-айде! — кое-как проблеял в микрофон Абдул со слезами счастья на глазах. — Зора-а-айде!       — Сид Абдул?! — не менее ошалело ответила Зорайде. — Сид Абдул, вы…       Казалось, еще немного, и из телефона донесется глухой стук падающего тела, но на помощь вовремя подоспел Али.       — Абдул! — громко закричал он в трубку. — Абдул, это ты?!       — Али-и! Слава Аллаху, я могу говорить с тобой!       — Где ты пропадаешь?! Тебя искали по всему Фесу, мы выплакали все глаза, думая, что ты погиб в пустыне!       — Я-а… Али, случилось несчастье: шайтан похитил меня прямо с медины!       — Господь всемогущий, как это произошло? — ужаснулся Али.       — Один Аллах знает! Бедный Абдул не успел моргнуть даже глазом!       — Где ты сейчас? Откуда ты звонишь?       — Я? — растерялся Абдул, оглядываясь по сторонам и не зная, как описать окружающую обстановку так, чтобы по возвращении его не поместили в госпиталь для душевнобольных. — Тут, в одном месте… Я потом вам все расскажу. Али, как там моя семья? Как Саид? Не терзает ли его твоя племянница Жади? Назира ведет ли себя благопристойно? А Мохаммед? Я так переживаю, что они с Латифой живут на земле разврата! Не пора ли им перебираться в Фес?       — Все-е… — Али замялся, будто скрывая правду от неожиданно «воскресшего» родственника. — Все хорошо, Абдул, если не считать того, что вся семья оплакивает твое исчезновение.       — Правда, оплакивают? — умилился старик. — Даже Назира?       — П-правда, правда, — заверил его старый приятель. — Абдул, как тебе помочь? Как вернуть тебя домой?       — Лимит времени исчерпан, — безапелляционно проговорила телефонистка и отключила связь.       — Меня оплакивают, — заливался слезами от умиления Абдул. — Как это трогательно!       Не успел он выйти из дверей планетария, как по всем коридорам диким зверем завыла сирена. С десяток вооруженных эцилоппов с мигалками на головах окружили испуганного, ничего не понимающего старика.       — Пацак! — грозно обратился к нему начальник стражей порядка. — Ты пойдешь с нами в эцих!       — Что это значит?! — возмутился Абдул. — Я ничего плохого не сделал, чтобы вы тащили меня в тюрьму, как преступника!       — Вот же нахал! — злобно процедила показавшаяся в дверях телефонистка. — Ты же фальшивыми чатлами со мной расплатился!       — Что-о-о?! — взвился потрясенный Абдул. — Это все тот негодяй, который купил у меня четки! Он фальшивомонетчик, а не я! За всю свою долгую жизнь Абдул Рашид ни разу не запятнал своего имени и своей души мерзкой скверной преступления!       — Фальшивые чатлы у кого были? У тебя, ты и преступник! Взять его, — дал команду эцилоппам их начальник.       — Гедева-а-ан! — что есть мочи завопил Абдул. — Дядя Во-о-ова!!!       — Абдул Рашидыч! — прибежали запыхавшиеся москвичи. — Что случилось?       — Дядя Вова, меня хотят посадить в тюрьму! — захныкал тот от отчаяния. — Скажите этим неверным свиньям с лампочками, что Абдул Рашид ни одного чатланина не обидел, ни одного пацака! Налог на бороду платил, перед желтыми штанами приседал, на нос цак надевал, ПЖ уважал! Меня обокрали, забрали священные четки, а теперь я преступник! Аллах, смилостивься надо мной!       — Что он сделал-то, господа хорошие? — сурово поинтересовался Владимир Николаевич.       — Расплатился за звонок в планетарии фальшивыми чатлами, — спокойно ответил главный эцилопп. — За это полагается пожизненный эцих без гвоздей.       — Это вы что же его, без суда и следствия?       — Вы нам зубы не заговаривайте, пацаки, а то мы вас за компанию посадим.       — Стойте! — придумал что-то Гедеван. — Товарищ эцилопп, можно Абдула Рашидыча под залог отпустить? У нас много чатлов, не фальшивые!       — Можно. Выплата составит, — страж порядка достал маленькое устройство вроде калькулятора и подсчитал сумму, — десять тысяч четыреста сорок пять чатлов.       — Нет у нас таких денег, — огорчился Владимир Николаевич.       — Тогда ничем помочь не могу. Ведите в эцих! — вновь скомандовал эцилопп подчиненным.       Несчастного Абдула подхватили под руки и поволокли к метрополитену. Вырываться арестованный не пытался — силы были неравны, зато кричал и насылал на своих тюремщиков все небесные кары он очень громко.       У самого края платформы конвой с заключенным поджидала железная вагонетка с крышкой.       — Полезай, — велел Абдулу эцилопп.       — Куда? Сюда? — дрожащим от страха и негодования голосом воскликнул тот.       — А куда же еще, бестолковый пацак?       — Не полезу! Не заставите! Аллах покарает всех вас! Никто не смеет поднимать руку на…       — Полезай, сказано тебе! — пригрозили старику транклюкатором.       — Владимир Никола-аевич! Гедева-а-ан! Помогите! — из последних сил возопил Абдул.       — Не бойтесь, Абдул Рашидыч, мы вас спасе-о-ом! — эхом разнеслось по полузаброшенному метрополитену.       Тяжелая железная крышка захлопнулась над головой бедного марокканца, погружая его в кромешную тьму. Разбитая колымага покатилась по рельсам с неистовым грохотом, все дальше и дальше увозя Абдула от его заветного желания когда-нибудь попасть домой.