Carabiner

Довольно печально,

Ведь на том, что мы имели,

Можно было построить многое,

Но, видимо, я ошибался.

      Пустые коридоры резиденции отражали шаги Хокаге звонким эхом. Мужчина был слишком измотан долгой дорогой до стен родной деревни, чтобы сейчас поддаваться старым привычкам и скрывать свое присутствие. Он устало зевнул, поежился от утренней прохлады и ссутулился сильнее обычного. После трудных переговоров на собрании Каге провести ближайшие часы в обществе старейшин казалось верхом издевательств, но это было нужно в первую очередь самому Какаши.       — Опаздываете.       Хатаке вскинул голову, Шикамару подпирал дверь переговорной, словно боялся, что находящиеся внутри люди разбегутся раньше, чем прибудет достопочтенный Хокаге.       — Собрание слегка затянулось, пришлось выдвигаться обратно практически на сутки позже, — Какаши перевел унылый взгляд с помощника на дверь за его спиной. — Все плохо?       Нара тяжело вздохнул и лениво оттолкнулся от двери, поворачиваясь к Хатаке спиной. Рука Шикамару зависла над металлической ручкой.       — Цунаде-сама еще двадцать минут назад грозилась Вас кастрировать, если Вы не появитесь в ближайшие минуты, — монотонным голосом проговорил парень, оглядываясь на Хокаге. — Представители кланов пока держатся, но старейшины недовольны.       — Разве они хоть когда-то бывают довольны? — Хатаке нацепил на лицо маску беззаботного дурачка, которая так злила нудных советников, и шагнул вперед. — Что ж, давай просто сделаем это.       Под тяжелые взгляды всех присутствующих Какаши прошел к столу. Он украдкой бросил взгляд на Цунаде, которая одарила его убийственным взглядом в ответ. Женщина тихо фыркнула на его виноватую улыбку и скрестила руки под грудью. Хокаге занял свое место во главе длинного стола, руки тут же были сцеплены в замок, а взгляд более осознанно пробежался по собравшимся.       По правую руку от него сидели Хомура и Кохару. Эти старые мешки с костями снова были недовольны им и даже не старались скрыть этого за лживыми масками учтивой доброжелательности. Однако Хатаке больше не собирался тратить время впустую на разговоры с ними, они вечно заходили в тупик. Он тут лишь за тем, чтобы поставить старейшин перед фактом.       По левую руку сидела Цунаде, которая находилась на собрании как Пятая Хокаге и представитель клана Сенджу. Сразу за ней сидел Наруто, его пребывание в зале собраний объяснить было сложнее. Он был представителем клана Узумаки, но уже давно в Конохе это было пустым звуком, поэтому Какаши пришлось надавить на старейшин тем, что его ученик герой войны, а также будущий Хокаге. В ход шли даже такие абсурдные доводы, что подобные собрания, это отличная возможность для Наруто поучиться перед вступлением в должность главы деревни.       Реальная же причина была в том, что сын Четвертого обладал тем самым всепрощением, которое было так необходимо для реализации плана Хатаке.       Далее по обе стороны стола расположились представители более значимых кланов в деревне. Какаши скользнул по людям нечитаемым взглядом. Это было тяжело — произнести то, что он должен был. Но это был единственный шанс на то, что последний человек из его прошлого получит право на полноценную жизнь в Конохе.       — Начнем, — голос Шестого Хокаге прозвучал тихо, но твердо. — Совет Пяти Каге принял решение об амнистии Учиха Обито.       В комнате повисла звенящая тишина. Взгляд Яманака Ино тысячей сенбонов впился в Какаши. Мужчина спокойно взглянул в ответ, его серая радужка потеряла свою мягкость, давая понять, что чтобы он не сказал дальше, все уже решено. Яманака скрестила руки на груди не собираясь уступать, но Хокаге уже потерял к ней интерес и перевел взгляд на Хомуру и Кохару.       — Завтра я направлю в камеру Обито врача, чтобы привести его глаза в порядок. Как только его здоровье станет приемлемым для выполнения миссий, он официально вернется на службу как действующий шиноби Конохи.       По залу прокатился галдеж: Хьюга Хиаши поморщился от недовольства, Чоуза Акимичи в задумчивости уставился в точку перед собой, Ино не сдержавшись громко фыркнула, и казалось только Шикамару сохранял спокойствие. Какаши посмотрел на Наруто, который лишь неловко поёрзал под взглядом наставника. Цунаде оставалась раздраженной, явно мечтая поскорее покончить со всем этим цирком.       — Это недопустимо.       Скрипучий голос Кохару для ее возраста прозвучал на удивление громко в общем шуме. Какаши заинтересованно посмотрел на женщину, вздернув одну бровь вверх.       — Учиха Обито был тем, кто начал войну. Мы не можем закрыть глаза на все его прошлые действия!       Хатаке в раздражении закатил глаза. Это будет сложнее чем он думал.       — Не вы ли, уважаемые советники, заявляли, что деревня не может потерять такое оружие как шаринган, когда Учиха Саске покидал деревню три года назад?       — Это другое, — поторопился вмешаться Хомура. — Учиха Саске внес большой вклад в победу, так же он был просто сбившимся с пути ребенком. Мы не можем сравнивать их!       Митокадо не совладав с эмоциями стукнул ладонью по столу. Цунаде поморщилась от громкого шума, и устало потерла ноющие с похмелья виски. Наруто вжал голову в плечи, иметь дело со старейшинами куда сложнее, чем он думал. Какаши поймал на себе сочувствующий взгляд ученика, мечтая поскорее скинуть на него все обязанности Хокаге. Мужчина зажал переносицу двумя пальцами и мысленно проклял старейшин всего лишь в двадцатый раз за последние пару минут.       — Это уже не смешно, — раздраженный голос Цунаде прервал очередные перешептывания. — Мы дали второй шанс Саске, даже Орочимару его получил, — женщина неопределенно махнула рукой, — пусть и на определенных условиях. И не мне вам напоминать, что этот змей наворотил дел на две жизни вперед. К тому же, Учиха Обито тоже был травмированным подростком, когда попал под влияние Мадары и его идей.       Сенджу хмыкнула, мысленно продолжая цепочку, в которой Мадара сам оказался марионеткой в умелых руках кукловода.       — И не мне Вам напоминать, Цунаде-сама, что как только Орочимару оступиться, то Вы понесете ответственность, — Кохару хищно сощурила глаза. — Так же как и Узумаки Наруто понесет наказание за деяния Учиха Саске.       — Я не страдаю проблемами с памятью, уважаемая Утатане-сама, и прекрасно помню условия амнистии Орочимару и Учиха Саске.       Аура вокруг Цунаде опасно сгустилась, терпении женщины было на исходе.       — Достаточно, — Какаши поднял руку, останавливая назревающую бурю. — Если проблема в том, что за Учиха Обито никто не поставил свою жизнь на кон, то это не проблема. — Хокаге поднялся из-за стола. — Я, Хатаке Какаши, Шестой Хокаге, понесу полную ответственность за любые действия Учиха Обито. В момент, когда он предаст Коноху, я сложу с себя все полномочия главы деревни и разделю с ним наказание, каким бы оно не было.       В комнате повисла абсолютная тишина, казалось, что люди даже перестали дышать. Цунаде в панике перевела ошеломлённый взгляд с Хатаке на старейшин. Тусклые глаза советников светились весельем, они добились чего хотели. Пятая сжала кулаки, у нее с Наруто были пустяковые для них условия, но в случае неподчинения Обито… Женщина сглотнула.       — Какаши…       — На этом собрание объявляю закрытым.       Хатаке стремительным шагом вышел в коридор, ворот водолазки душил. Мужчина добился чего хотел, но чувствовал себя проигравшим. Не дожидаясь, когда в спину ударят разговоры пришедших в себя представителей кланов, Какаши поспешил в свой кабинет. Позади него раздалось цоканье каблуков, и ему пришлось ускорить шаг. Сил на очередную нотацию не было.       — Хатаке!       Рев Цунаде все же заставил его остановиться в шаге до заветной двери.       — Какого черта?       — Не здесь, — Какаши огляделся по сторонам, по резиденции уже сновали шиноби и административный персонал. Лишние уши им не нужны. На них итак уже начинали коситься, плохо скрывая любопытство. — Пройдемте в кабинет.       Какаши учтиво открыл дверь и пропустил женщину вперед. Он мило улыбнулся двум куноичи проходящим мимо, и зашел в кабинет, плотно прикрывая дверь. Цунаде сверлила его тяжелым взглядом, ее руки были сложены на груди, а правая нога отстукивала нервную дробь.       — Ты придурок, — Сенджу устало вздохнула, понимая, что сколько не смотри на Какаши, разговор начинать все равно ей. Женщина плюхнулась на диван для посетителей и закинула ногу на ногу. — Ты только что собственноручно надел на себя поводок старейшин. Им самим нужен еще один Учиха, воскрешать клан в одиночку Саске будет проблематично, а у этих старперов нездоровая мания на мощные улучшенные геномы, которые могут послужить деревни.       Хатаке лениво потянулся в своем кресле, окидывая взглядом стопки с документами, что скопились за его отсутствие. Желания возиться с бумажками не было, как и не было сил на это бесполезное нравоучение.       — Если бы я этого не сделал, то собрание затянулось бы еще на пару часов. Я уверен в Обито, и данная цена за его свободу для меня пустяк. А старейшины… — Какаши уставился в потолок, словно искал на нем ответ. — Ну, они порадуются мнимой властью над Хокаге.       Он пожал плечами, возвращаясь взглядом к листу бумаги в своих руках. Цунаде громко фыркнула, поднялась со своего места, и специально издавая как можно больше шума, начала рыться в стеллаже со свитками. В конце своих поисков она издала восторженный вскрик, что привлекло внимание Какаши. Женщина довольная собой потрясла в воздухе бутылочкой саке. Хокаге прикрыл глаза, молча соглашаясь на невысказанное предложение.       — С Вами приятно иметь дела, Шестой-сама.       Какаши издал тихий смешок. Пить саке в начале рабочего дня не то, что должен делать лидер деревни, но это было так необходимо уставшему Хатаке Какаши.       — Как он?       Цунаде разлила напиток, и приглашающим жестом указала на еще один небольшой диванчик по другую сторону низкого столика.       — Все так же.       Хатаке украдкой выпил, отворачиваясь от женщины напротив. Цунаде лишь покачала головой. И что она там не видела?       — Как думаешь уговорить его?       — Не знаю.       Мужчина обреченно вздохнул и растер лицо ладонями. Разговор с Обито он оттягивал до последнего. Заходил из далека, пытался встряхнуть, но раз за разом бился о толстую стену. Сперва Учиха злился, высказывал ему все, что думает о своем спасении, переворачивал мебель, грозился убить Какаши, если тот снова придет навестить. Потом настала тишина. Обито замкнулся. Теперь они не разговаривали или говорил только Хатаке. И игнорирование со стороны вновь обретенного товарища било по Какаши сильнее его агрессии.       — Просто скажу Обито все как есть.       — Поставишь перед фактом, — констатировала Цунаде, опрокидывая новую порцию алкоголя.       Какаши кивнул. Он не был готов вновь потерять близкого человека. Мужчина усмехнулся. Между ними пропасть лет проведенных вдали друг от друга. Многолетняя ненависть Обито и смерть Рин. По сути они уже давно незнакомцы, но… Но Хатаке эгоистично пытается вернуть потерянное время, тащит за собой следом друга, давая и себе и ему второй шанс. Им давно пора перестать быть живыми трупами.       — А что насчет Са…       Шум в коридоре прервал Цунаде на полу слове. Дверь грубо дернули, она с грохотом ударилась о стену. На пороге кабинета стояла взмыленная и злая Яманака Ино. Позади нее мелькнула тень Шикамару. Нара осторожно обогнул подругу и вышел вперед, заслоняя девушку собой. Но Ино еще сильнее насупилась, ее светлые брови сошлись на переносицы, а хрупкая рука — совсем не хрупко — оттолкнула в сторону парня.       — Хокаге-сама, я против Вашего решения. Вы не можете вот так просто выпускать прест…       Шикамару зажал ее рот ладонью, но Ино укусила его, выгрызая себе право голоса.       — Неужели мой отец, отец Шикамару погибли, чтобы теперь он ходил по Конохе, за которую они воевали. А как же Неджи?       — Ино…       — Что Ино?       Вскрик девушки оглушил всех присутствующих. Шикамару отшатнулся от нее, не понимая, как лучше к ней подступиться. Успокоить.       — Яманака-сан, решение принято, — темный взгляд Какаши впился в Ино, заставляя ее вздрогнуть и охладить свой пыл. — Мне жаль, что Иноичи-сан и Шикаку-сан погибли, мои слова не вернут Вам отца, как его не вернет и смерть Учиха Обито.       Ино с силой сжала кулаки, длинные ногти болезненно впились в нежную кожу ладоней. Она знала это, даже знала — на вторую годовщину смерти Иноичи и Шикаку Шикамару под воздействием саке рассказал то, что знал только приближенный Хокаге круг, — что штаб был уничтожен атакой Мадары. Знала от Наруто правду о том, что было пока все были под гендзюцу. Знала, что Обито Учиха просто сломленный человек, чьей болью воспользовались. Но что делать с собственной болью Ино не знала.       Какаши поставил на столик пустое отёко, проигнорировал обеспокоенный взгляд Цунаде, и медленно подошел к притихшей Яманака. Его тяжелая рука легла на девичье плечо, несильно сжимая. Хатаке наклонился ближе, тихо выдыхая:       — Помни их, но двигайся дальше, иначе рискуешь увязнуть в прошлом и сломаться, — его пальцы сильнее сжали ее плечо. — Не повторяй моих ошибок.       Ино издала сдавленный всхлип, и начала оседать на пол доведенная скопившимся напряжением. Шикамару быстро подхватил ее с другой стороны, позволяя Хатаке спокойно отпустить девушку.       — Позаботься о ней.       Шикамару кивнул, отводя подругу к дивану. Какаши еще раз посмотрел на сдерживающую истерику Ино, затем его взгляд метнулся к Цунаде. Он кивнул ей на прощание, и вышел из кабинета. Левую руку потряхивало, сжав и разжав кулак пару раз, Хатаке спрятал его в карман.       Ноги понесли его на выход из резиденции, на сегодня у него остался еще один тяжелый разговор.

***

      Сакура нервно мерила шагами кабинет, палец безостановочно щелкал ручкой. Ей срочно нужно было что-то сделать, но как назло от переживаний все валилось из рук. Удалось ли Какаши убедить остальных Каге? А старейшин? Говорили ли они о том, как Учиха Обито вообще выжил с таким-то истощением? Цунаде раскусила Харуно сразу, почувствовав в Обито ее чакру. Знал ли кто-то кроме Какаши, Наруто, Саске и Цунаде, что он выжил только благодаря ей?       Медик села за стол, вцепляясь тонкими пальцами в волосы. Что если Ино или Хината узнают, что она сделала? Простят ли они ее… Сакура со стоном повалилась на стол, прикрывая голову руками в защитном жесте. Она не жалела о том, что сделала, просто… просто не была уверена, что перенесет презрение важных для нее людей. Харуно эгоистично спасла Обито, но обрекла его на косые ненавистные взгляды. Ее уверенность в правильности своего решения утекало, как вода сквозь пальцы.       Сакура стукнулась лбом о стол, пытаясь привести себя в чувства. После войны все пошло наперекосяк. Нет. Все пошло не так еще на войне. Девушка еще раз приподняла голову для нового удара, но лоб уткнулся во что-то теплое и мягкое. Харуно испуганно дернулась, зеленые глаза встретились с серыми.       — Напугали, — тихо пробормотала Сакура, ее взгляд переместился с Какаши на дверь, затем метнулся к открытому окну. — Вы же Хокаге, прекратите заходить в помещения через окна.       — Привычка, ничего не могу с собой поделать.       От глаз Какаши разбежались лучики морщинок, но Харуно знала, губы под маской не дрогнули в улыбке. Девушка откинулась на спинку кресла, не сводя глаз с Хатаке, который оперся на ее стол. Голова гудела, Сакура поморщившись потерла виски в надежде облегчить боль.       — Все получилось?       — Да.       Они разговаривали чуть громче шепота, создавая вокруг себя комфортную атмосферу. Сакура прикрыла глаза, и почувствовала, как мозолистая рука учителя опустилась на ее голову. Какаши утешительно погладил розовую макушку.       — Сакура… — он сглотнул вязкую слюну, оттягивая момент. Убрал руку с девичьей головы, переплел пальцы, уставившись на них. — Я хочу, чтобы ты стала лечащим врачом Обито.       — Я не могу.       Бледные, болезненно худые пальцы впились в колени. Сакура сгорбилась, растрепанные волосы закрыли лицо.       — Не могу. Простите, мне очень жаль, но вы же знаете… не могу…       Ее тело сотрясла крупная дрожь. Харуно закусило губу до боли, стараясь отогнать красный отблеск шарингана, мелькнувшего под плотно зажмуренными глазами. Какаши осторожно придвинулся к Сакуре, которая, почувствовав рядом чужое тепло, уперлась головой в его живот. Мужчина нежно провел рукой по узкой спине, куноичи вздрогнула, прижимаясь ближе. Девичьи руки с силой ухватились за грубую ткань жилета, ей снова хотелось быть беззаботной тринадцатилетней Сакурой, которая могла спрятаться за спинами своих товарищей.       И она ненавидела это.       — Все хорошо, Сакура. Ты не обязана это делать, — Какаши перебирал отросшие розовые волосы, отвлекая этим не только Сакуру, но и себя от тяжелых мыслей. — Ты и так сделала для меня больше, чем я заслуживаю.       — Я не сделала ничего такого.       Голос звучал приглушенно, поэтому Харуно вздернула голову вверх. Их глаза снова встретились. Какаши смотрел на нее мягко, продолжая успокаивающе гладить по голове и плечам.       — Ты вернула мне друга.       Последнее слово ожогом осело на языке, тянущей болью отдавая под ребрами.       — Я пришел лишь попросить об еще одном одолжении, а не давить на тебя.       Какаши ласково провел большими пальцами по красным щекам, стирая парочку вырвавшихся слезинок.       — Просто обдумай все еще раз, или отправь завтра к нему того врача, который по твоему мнению справиться с поставленной задачей. Я приму любое твое решение.       Сакура судорожно вздохнула. Спустя четыре года, ей предстояло впервые столкнуться лицом к лицу с последствиями собственных действий.