Змеи Горгоны

Давно случился тот день, когда Парвати советовала поговорить с викарием — чтобы, опять же, получить очередной совет. Алекс прислушалась к её мнению, а затем и к мнению Макса. Во-первых, она не знала всей ситуации в Эджуотере, чтобы рассмотреть все варианты и прийти к максимально безопасному решению (про справедливость речи и не заходило) для выживающих в Эмералд Вейл, во-вторых, викарий держался так, что на его счёт никаких подозрений не возникло, и рассуждал здраво. Просто не успел проявить себя во всей красе, как начались поиски трудов Бакону, да и о том, что он думает о жителях города, Макс высказался много позже. Мудак натуральный, сноб и душнила. Эту многоглавую гидру Алекс рассмотрела в нём уже на Монархе, и викарию молиться бы на эту планету: исключительно тому ощущению, что Монарх похож на то воспоминание о жизни до анабиоза, пёстрой тряпкой маячившее и исчезавшее в памяти, которое слегка смягчило Хоторн, Макс обязан своему месту в экипаже. Поначалу Алекс ведь намеревалась скинуть лжеца на первой же остановке на «Первопроходец», если не отправить вообще через шлюз, тем более что викарий времени не терял и принялся задавать неудобные вопросы. А потом случился тот трип на Сцилле, и вопросы на какое-то время прекратились, да и за Максом потребовался уход, который тот не то что терпел, но принимал… с благодарностью? Или с благодатью, про которую он нет-нет да и вворачивал в разговор. Пару столетий назад можно было бы хоть вздохнуть с ничего не значащей фразой про бога — всего лишь присказка, но сказать так же про Всеархитектора почему-то не хотелось. Как и спрашивать чьего-либо мнения: Алекс совершенно точно знала, к какому выводу она пришла после всех поисков по свалке, в которую превратился комплекс «Просто космоса». У неё не было времени и лишних битов на ерунду типа фонографических записей в лавчонке — ребята из «Субсвета» или те, у кого «Субсвет» их перекупил, заявляли, что этот искажённый помехами голос на записи принадлежит самой Оливии Амброуз — решение она уже приняла. К тому же то словно пьяное бормотание не особенно вязалось с тем лицом Олли, с которым она немедленно вступила в словесную битву с дочерью. Надо было всплакнуть, что ли, как эти две бешеные псиды вцепились друг в друга после долгих лет молчания. Приказав АДА вывести корабль на орбиту и принять к исполнению приказ о назначении на пост капитана, Хоторн двинулась к поместью. Отряд не разделялся — заходили через парадный вход, в полной амуниции и с запасом кислорода на тот случай, если вместо дезинфекции Минни устроит газенваген. — Пожалуйста, бросьте оружие и ликвидируйтесь! Этот автоматон не может оказать сопротивление из-за неисправности, — Дринкинса-дворецкого закоротило на втором этаже у балюстрады, и Макс пинком отправил его по лестнице после короткого боя с уборщиками в вестибюле. Взломать личный терминал Амброуз уже не получилось — Минни вывела его из строя, но коды доступа Олли позволили проникнуть на подземные этажи. Останки подопытных псид пролежали тут слишком долго, чтобы смердеть. Витрины с образцами давно не подсвечивались, растения за стеклом погибли, превратившись в серую пыль. На одном из столов лежал иссохший труп, который чуть не свалился от срикошетившего в него заряда дрона-охранника. За пыльными стёклами наверху ждала Минни — и она тоже огрызалась… впрочем, её боевые навыки стоили лишь незаметной царапины на броне Ниоки. Карабином, который у неё отобрали, Вильгельмина не умела пользоваться: Хоторн подумала, что копоть на оружии, оставшаяся явно не после одного боя, никак не связана с тем временем, которое карабин находился у наследницы Амброуз. — Отключай автоматоны, Минни. Ей и самой досталось — жить будет, хоть и не так красиво, как ей того хотелось — и держалась она хорошо. Достойно… если так можно говорить о собиравшейся возрождать «Горгону» карьеристке. Не дождавшись никакого ответа, Алекс приказала Фенхил: — Пакуй её. Встретятся автоматоны — используй её как щит. И никто уже не станет возиться с убийством жительницы Византия, если её пристрелит собственный дрон. — Доктор_Оливия_Амброуз. Впусти_меня_мама. Стрекотавший уже совсем рядом ротационный дрон замер, на экране отобразился логотип «Просто Космоса». Макс заглянул в историю действий, открыл какие-то письма, пока остальные всё ещё ждали возобновления атаки. — Там есть старый адрес Олли? Отошли, что мы на месте. Веди её к челноку и жди на борту. Последнее адресовалось уже Элли, которая подталкивала Вильгельмину к выходу. Ожидание прибытия доктора Амброуз Хоторн посвятила изучению короткой деловой переписки Минни с Люсьеном Банкрофтом. Идею искать базу данных матери подал он, тут Алекс хохотнула, увидев формулировки «щедрое вознаграждение» и «мы сами свяжемся с вами» — Амброуз-младшая исполнила рекомендации Люсьена безукоризненно. «На цырлах, Жанна д’Гавк», — мелькнули кадры из псидового шоу. — Что дальше? Макс посматривал то на экран, то на своего капитана — кривую усмешку пришлось стереть. — Придерживаемся плана. От наблюдения за охранной системой не отвлекайся: Олли, конечно, та ещё мать-перемать, но вряд ли ей понравится, что я решила. Алекс честно сообщила позднее доктору Амброуз, что договор разрушить все лаборатории до основания в силе — однако только после полной эвакуации всех наёмников и мусорщиков. — Какое вам до них дело? — Оливии хотелось закончить своё дело, будто её саму через несколько минут ждал конец. После пяти лет жизни по лабораториям-могильникам, питания чем придётся и наверняка постоянного напряжения из-за мародёров доктор выглядела плохо. — Почти все они из «Субсвета», — видя, что для Амброуз это не аргумент, Хоторн продолжила, — я предпочитаю с ними не ссориться. «Субсвет» — это контракты. Контракты — это деньги. Деньги — это шанс на завтрашний день. Всё и всегда было достаточно просто, и героизму и пафосу не находилось места. Герои изрекают удивительные вещи, потому что знают, что после их слова будут складывать в легенды. Про Хоторн никто не будет петь песни или передавать истории из уст в уста. — Ваша лаборатория снова у вас в распоряжении. Минни оставила вам все пароли, — впервые упомянув дочь доктора, Алекс внимательно посмотрела на Оливию, — кроме охранной системы. Если вы позволите, этим вопросом пока будем заниматься мы. Это была всего лишь фигура речи — никто не спрашивал у доктора Амброуз позволения после того «веселья» с дебилами из «Корсаров». Фонды, к которым Олли всё ещё имела доступ, всё же были конечны, а в наследство уже вступила Минни — считай, оно находилось пока под контролем Хоторн. Припоминая нетленки «славного парня» Гудфеллоу, Алекс хотела пообещать, что торопить она никого не будет. — Мы воспользуемся вашим гостеприимством, пока не закончится эвакуация, а потом доставим вас в рабочую лабораторию. «Если не знаешь, как поступить — поступай правильно». «Отличный совет, викарий, но я буду принимать такие решения, с которыми смогу потом жить». Правильным было бы привести в чувство Минни и попытаться убедить обеих Амброуз в необходимости союза, но как бы «Просто космос» принял назад учёную, стоившую корпорации немалых денег и репутации? К тому же вера в благие намерения Вильгельмины и не появлялась. Письмо от Банкрофта развеяло последние сомнения у самых благородных из экипажа — таковыми Алекс считала, прежде всего, Ниоку и «нового» Макса. Финеас не будет рад «коллеге», но чёрт бы его ещё спрашивал… все оказались повязаны. — Что с Минни? — Она была ранена. Мы доставим её к медикам. У моего, как вы понимаете, сейчас не хватает времени. Оливия осматривалась с безучастным видом — или по привычке оглядывалась, чтобы заметить очередного наркомана-психопата, своё творение, прежде чем он размозжит ей голову. Правильным с точки зрения Хоторн было бы запереть обеих Амброуз в камере с одним из мародёров. Если Оливия не проявит свою гениальность, о которой пришлось столько речей выслушать, то познакомится с Феликсом очень, очень близко.