Змеи Горгоны

Алекс продиктовала число и посмотрела на мониторы внешних камер. «Ненадёжный» стоял на приколе у «Крысиной параши», где Фон Хоффман каждый раз заглядывал каждому в глаза и проверял на заразу… и как-то упустивший, что Феликса именно там «Адренатаймом» и ширнули. — В случае, если действующий капитан Алекс Хоторн погибнет, командование принимает на себя Ниока Рамнарим-Вентворт Третья. — И принимает имя «Алекс Хоторн», — механическим, безразличным голосом заметила АДА, внося это в приказ. Алекс кивнула, помня об этой особенности ИИ, и стала диктовать дальше: — В случае, если Ниока на момент смерти действующего капитана будет мертва или не в состоянии принимать решения соответствующего уровня, капитаном… Алексом Хоторн назначается Максимилиан де Сото. В том случае, если он жив и способен принять ответственность. В случае гибели или состояния, не позволяющего принять на себя командование, предыдущих кандидатов, капитаном назначить Мэрилин «Элли» Фенхил. Хоторн замолчала, откатила кресло до упора, чтобы не видеть россыпь звёздных глаз в иллюминаторе. Хотя в последнее время Алекс казалось, что это — разинутая пасть и сверкающие зубы. «И в конце — полная жопа». АДА ждала, моргая нарисованными глазами на экране — у нее, по ее же признанию, было ещё три тысячи с хреном активных процессов — и её не волновала остановка в записи. Если никто из перечисленных не выживет, Парвати и Феликс едва ли справятся. Алекс хотелось бы верить, что два сущих ребёнка сумеют выкарабкаться, но реальность стучала по башке… да нет же, это голова разболелась. Наверное, не стоило брать запасы воды из Роузвей — в городишко вообще еле пустили. Возомнили о себе хер знает что. — Если никто из перечисленных кандидатов на пост капитана не выживет или будет не в состоянии исполнять его обязанности в полной мере, АДА обязуется эвакуировать оставшихся членов экипажа в безопасное место, откуда они потом смогут найти путь в обитаемые города Алкиона. Если таковых не останется, АДА доставит их на линкор «Надежда». Хоторн ввела координаты своего бывшего дома — за то время, которое капитан провела там, именно «Надежда» стала её настоящим домом. — Внеси это в список основных протоколов и выдай параметр «защищён от редактирования». — Редактирование закончено? Мои полномочия заканчиваются на «Надежде»? — Не закончено. АДА будет поддерживать систему жизнеобеспечения для оставшихся в живых членов экипажа до тех пор, пока они не найдут способ погрузить себя в безопасный стазис или не дождутся помощи из других колоний. Подпись: Алекс Хоторн. Конец документа. Вместо подписи под строками отобразилась пиктограмма удостоверения капитана, затем на экране снова появилась мордашка ИИ, спросившей, почему выбран именно такой порядок назначения. Алекс подумала… и это заняло гораздо больше времени, хотя ответ на все подобные вопросы у неё уже давно был, и многие его слышали. «Я говорю, ты — делаешь». Что такое субординация, на «Ненадёжном» знали — и никто не роптал, потому что все приказания и требования по сравнению с привычным в Алкионе были разумными до мягкости. В футляр, на который та или другая корпорация обязательно пришлёпнет свою вывеску, не хотели возвращаться, и Элли, византийская штучка, была бы первой, кто задал стрекача, если бы Хоторн соблазнилась сусальным золотом Коллегии. Делиться своими соображениями с квазиличностью ИИ Алекс не собиралась: записи этих разговоров могли попасть следующему капитану при самых неблагоприятных обстоятельствах, и обязательно кто-то останется недовольным. Хоторн была из тех, кому не впервой приходилось противостоять критике и волне неприятия — в этом смысле кожа у неё была что у раптидона-колосса. Мысли вдруг вернулись к Оливии Амброуз… и Лилии Хаген. Первая вспомнилась своей беспринципностью, открывавшей перед человеком невероятно одарённым немыслимые горизонты. Вторая мелькнула взглядом кислотно-зелёных глаз, болезненным цветом кожи и неопрятными кучеряшками, как неудавшийся перманент. Обычно глаза теряли яркость, а кожа серела от недосыпа, дурного воздуха и отвратительной пищи — но у босса шайки «Субсвет» были все возможности отдыхать или медикаментами компенсировать недостаток сна, нормальная жрачка и кондиционеры, которые не давали ей и её ухарям свариться заживо на «Первопроходце», когда полетели радиаторы. Что-то жрало Хаген, как начинало жрать Хоторн, и новая деталь в виде Олли и тащившегося за ней хвоста размышлений встала на место в разбитой мозаике. — Вопрос закрыт, АДА. Протокол вступает в силу с сегодняшнего дня. Соедини меня с Лекс. Через некоторое время АДА доложила, что ответа нет. У бармена в «Параше» дел было много, как и посетителей всех оттенков сомнительности — то ещё крысиное гнездо. Алекс поднялась с кресла, из лопнувшей обивки на пол упал кусочек пожелтевшего наполнителя от «Просто Космоса». Снова перед мысленным взором сидела Хаген и вяло ухмылялась идее прикупить золотой унитаз. На «Ненадёжном» действительно новых вещей и оборудования почти не было. Да и неудивительно. «Хер с ним, — будто плечом отодвинула от себя мысли Хоторн, поднимаясь к себе в каюту и садясь за терминал. — Будут у нас и золотые параши, и шмотьё из эриданского шёлка, и курево Уэнтворта, а не те опилки от «Просто Космоса». — Привет, Мартин. В каком-то угаре Алекс притащила в каюту маленькую статуэтку Лунатика, купленную в Эджуотере. Оправдывать свой порыв к хламовничеству капитан не пыталась: у каждого были какие-то аддикции, двери в шкафы, полные скелетов. Тронув кончик иглы на шприце, которую держал Лунатик, Алекс запустила простенький механизм, и глаза уродца принялись бегать из стороны в сторону, пока капитан писала сообщение бармену, чтобы в следующем заказе с «Первопроходца» доставили нормальную воду. И самогон от Глэдис. Во входящих обнаружилось короткое письмо от Минни, прочитавшей материнские излияния: тронули её чаяния Оливии или нет, обнаружить было невозможно. Хоторн всё же склонялась к версии, что Минни было уже насрать, и безжалостные замечания об отсутствии талантов уже не могли задеть зачерствевшую дочь; Алекс не могла взять в толк, как люди осмеливались заводить детей в Алкионе. Политикой и историей Хоторн не успела заинтересоваться настолько, чтобы выяснить, запускали ли демографическую акцию на Терре-2, зато линия «жри меньше, работай больше» мимо неё не прошла. — Пришлось погрузить Феликса в кому, — с порога выдала результат Элли и уселась на стул рядом. — Медикаментов на поддержание надолго не хватит, и никто из нас не сиделка, чтобы подтирать мальцу зад. Даже за доплату не буду, кэп. Читала? Есть что? Фенхил кивнула на добытую базу Амброуз, уместившуюся на небольшом накопителе. Алекс поскребла ногтями выбритый висок, словно не слышала вопроса. — Всё зашифровано. Это Элли уже знала, как и мнение викария, что на расшифровку у него одного уйдёт слишком много времени, нужна команда специалистов или того, у кого есть ключи. — АДА, вызови поместье Амброуз. И снова ответ пришлось ждать дольше обычного, прежде чем на маленьком экране появилось лицо наследницы. — Капитан Хоторн? Какие новости? — Мы нашли данные, Минни. Однако кой-чего изменилось. Один из моей команды подвергся нападению, вы об этом знаете. Обычными средствами помочь ему не удаётся, и мне нужна гарантированная помощь профессионалов. Если потребуется — ведущих учёных. — Переговоры с «Просто Космосом» могут затянуться, мой дорогой капитан… Деньги не умирают. Власть — тем более. А Миллстоун простой смертный. У колонии найдётся, кому о ней думать в глобальном смысле, у Хоторн времени нет. — Моё дело не терпит, — напирала Алекс, переводя диалог обратно в рубку. Влево-вправо, влево-вправо — бегали глазки Лунатика. Влево-вправо — юлила осторожная Минни, пока Хоторн запускала двигатели и выруливала через мелкие метеориты к осколку Горгоны, где располагалось поместье. По лицу Вильгельмины Амброуз с искусным выражением невинной страдалицы пошли помехи, и вместо него появилось лицо… такое же, только на лет тридцать старше. — Капитан… Алекс Хоторн? — Капитан, наш корабль пытается взять на абордаж другое судно, — вмешалась АДА. — К сожалению, для манёвра слишком мало места. Связь с поместьем восстановилась, и Алекс, не успевшая сказать ни слова, имела удовольствие выслушивать семейную свару. Сначала она даже хотела позвать Элли, но потом передумала: Фенхилы страшно разочаровали свою дочь, не дав закатить скандал, и попросту выпроводили её из своего расфуфыренного жилища. Оливия Амброуз, пытавшаяся помешать поискам и бывшая тем искажённым голосом, который хрипел из раздолбанных динамиков по лабораториям, теперь безжалостно обвиняла Минни в том, что она поддалась лихорадке корпоративного карьериста — и, конечно, не забыла снова пройтись по отсутствию у дочери каких-либо задатков. Наверное, такую сцену хотелось устроить Элли, а не ограничиться харчком на золотые обои в родительском доме. — В моей лаборатории, куда вы почти, — Оливия выделила особо это слово, верная своей едкой натуре, — добрались, вы можете ввести коды для окончательного уничтожения комплекса. — Капитан, — бровь Минни с фигурно выбритым узором чуть-чуть приподнялась, словно она, как настоящий колонист, истово экономила на всём, даже на эмоциях, — если Вы появитесь в поместье сейчас, это будет воспринято мной однозначно. Все меры предосторожности мной уже приняты. Алекс щёлкнула кнопкой отбоя на диалоге с поместьем, оставшись на линии с Амброуз-старшей. — У меня на борту больной. Мутные глаза учёной, не знавшей пощады для лучших умов, сузились. — Вылечите его от своей дряни — и я хоть всю Горгону разнесу. — Для начала перехватите контроль над моей домашней лабораторией. Минни уже там.