двести двадцать

Когда он впервые встретил ее, Кристине было девять Тогда Антон забирал сестру со школы и Маринка слезно умоляла его разрешить пригласить одноклассницу в гости. Он долго отнекивался, ссылаясь на собственные планы и говоря, что у него нет времени на то, чтобы следить за двумя непоседливыми девчонками. Кристина мялась неподалеку, судорожно сжимая лямки рюкзака, надеясь что брат Маринки разрешит ей придти в гости, ведь домой совсем не хотелось. Было видно, что она немного смущена. Ее растрепанные темные волосы струились по плечам и спине, создавая неопрятный общий вид. Антон быстро сдался сестре, от чего она радостно запищала, прыгая вокруг брата. Кристина лишь сдержанно улыбнулась. С тех пор неопрятная, вечно взлохмаченная девица стала частым гостем в уютном доме Измайловых. Антону нравилось наблюдать за сестрой, ее подругой и проводить параллели. Марина была избалованной, капризной и до жути приставучей. Кристина так отличалась от его сестры сдержанностью, поистине королевскими манерами, несмотря на то, что выглядела она совсем ни как принцесса. Всегда лохматая, неглаженая никогда одежда, но всегда прямая спина, гордый прямой взгляд глаза в глаза говорили о так называемой, породистости. Однако парень совсем не понимал, что могло связать двух совершенно разных девочек. Антон никогда не спрашивал о семье, а Кристина никогда не рассказывала. Когда Антон заметил, что Кристина впервые влюбилась, ей было четырнадцать Этого невозможно было не заметить. Вечно серьезная, она стала больше улыбаться. Все ее движения, все ее тело и блеск в огромных навыкат, карих глазах говорили о том, что Кристина влюблена. Длинные растрепанные волосы сменились не менее неряшливыми прическами, которые она сама пыталась соорудить на голове, нелепый макияж, одолженными у сестры тушью и помадой. Антон искренне говорил о том, что ей не стоит портить свое лицо, — она и без этой всей ерунды очень красивая. Антон смеялся, по-доброму так, трепля ее по макушке. Она вызывала умиление и он никогда бы не смог даже подумать о том, что причиной этих неглобальных изменений был он сам. Кристина была как вторая младшая сестра, за которой нужно было присматривать. И она все прекрасно понимала, не показывая интереса. Чувства далеко не глупой, хоть и маленькой девчонки, болезненно тлели в груди, пока Маринка неугомонно негодовала и рассказывала о девушках брата, и о том, какие они все противные. Марина также часто делилась невзначай с братом о том, что за Кристиной бегает много парней и он, несомненно, верил ей. Когда Антон впервые узнал что-то о семье Кристины, ей было пятнадцать Тогда она, как обычно, пришла к ним в гости и впервые попросилась переночевать. Причиной была обычная ссора с отцом. Безоговорочно, никто не был против, родителям она нравилась, но наблюдательному Антону это показалось странным, но виду он не подал. Маринка радостно визжала, предвкушая веселую ночь за просмотром фильмов с подругой. Она прыгала и обнимала брюнетку, не замечая, как та болезненно морщится. Антон заметил, но как обычно, ничего не стал спрашивать. И если бы он случайно не зашел в комнату к сестре, когда Кристина переодевалась в его футболку, которую он дал ей, вместо пижамы, он бы ничего так и не спросил. Сестра была в ванной, а Кристина стояла к нему с обнаженной спиной. Идеально ровная, с изящными изгибами, она перекидывала длинные волосы со спины на плечи. Острые лопатки сдвинулись, когда девушка потянулась за футболкой. И он бы, совершенно точно, не впал в такой ступор, если бы не синяки и шрамы, рассыпанные по всей молочной белой коже. Он закрыл дверь также бесшумно, как и открыл. Антон всегда уважал чужие личные границы и требовал того же от других. В эту же ночь Кристина сидела на кухне, обнимая пальцами кружку чая с бергамотом и не в силах заснуть. Их дом позволял не спать ночами, просиживая на кухне и никому при этом не мешать. Антон почти бесшумно сел рядом и опущенные плечи брюнетки едва дрогнули, — она подняла на него свои шоколадные глаза и он прочитал в них бесконечную грусть и тоску. Антон передернулся — она никогда не смотрела на мир вот так. Тогда он впервые спросил о ее семье, не говоря ни слова об увечьях на ее совершенном теле. А она, не таясь, ответила на все вопросы. Матери Кристины не стало, едва ей исполнилось восемь. Отец безбожно пил, убитый горем, ненавидел собственную дочь за то, что так похожа на женщину, которая сделала ему больно своей смертью. Несмотря на это, она действительно искренне любила своего папу. Тогда Антон испытал настоящее человеческое уважение, ведь она никогда не обмолвилась ни словом ни единственной подруге, ни ему. Кристина никогда не жаловалась и не говорила ничего об этом, пока ее не спросили. Впервые он посмотрел на нее как на взрослого человека, а не как на подружку своей младшей сестры, ведь та бы совершенно точно не смогла бы молчать о таком. Антон не сказал ничего, зная, что в жалости эта девочка уж точно не нуждается. Он просто коснулся ладонью ее плеча и этот жест сказал все за него. Кристина лишь по привычке, сдержанно улыбнулась. Она стала чаще оставаться с ночевой и в эти дни Антон чувствовал себя как никогда спокойно. Когда он впервые рассмотрел в ней девушку, Кристине было семнадцать Антону уже пять лет, как перевалило за двадцать. Жизнь закрутилась в новом ритме, — переезд в собственную квартиру, перспективная работа, более или менее постоянные отношения. Все реже он видел, что сестру, что Кристину. В этот день его маленькие девчонки собирались на выпускной бал по окончанию школы, на который он должен был их отвезти. Антон нервно постукивал ключами по столу, поторапливая выпускниц, ведь сам опаздывал на свидание с девушкой. И когда, наконец, девочки выплыли со своей комнаты, Антон немного растерялся. Никогда он не видел Кристину настолько изящной и женственной. Да, на ней было не такое роскошное и вычурное платье, как на сестре. Оно было самым, что ни есть, простым, без страз, обтягивающим, будто вторая кожа, хрупкое тело без всяких изъянов, но она выглядела поистине дорого. На выпускном балу, Антон решительно отменил свое свидание, когда увидел взгляды парней, устремленных на сестру и ее лучшую подругу. Что-то внутри щелкнуло и Антон испугался мысли в голове, что готов каждому вырвать глаза, чтобы никто не смотрел на нее вот так. Парни сыпали на нее комплиментами, на которые Кристина как всегда, сдержанно улыбалась. Антон усмехнулся, ведь прекрасно знал, что брюнетка без всяких напоминаний прекрасно знала себе цену. В этот же вечер, Антон впервые ее поцеловал Тогда закончился школьный бал. Марина поехала дальше отмечать с одноклассниками в ресторан, а Кристина попросила Антона отвезти ее домой. Они ехали практически молча. Лишь изредка парень смотрел на нее, отмечая про себя, что девочка, которую он знал вот уже восемь лет и которую он видел в родительском доме практически каждый день, как-то незаметно для него выросла. Из чуть угловатой, вечно растрепанной девчушки, она превратилась в девушку с острыми, чуть резкими, но не менее красивыми чертами лица. Кристина сидела по привычке идеально ровно, устремляя задумчивый взгляд куда-то вдаль дороги. Антон за столько лет научился хоть немного ее понимать и каждой клеткой чувствовал напряжение. Ее темные распущенные, завитые в легкие локоны, волосы колыхались от легкого сквозняка из чуть открытого окна. Антон чувствовал приятный запах арабского жасмина, заполнившего весь салон автомобиля. Сейчас она открывалась ему с другой стороны, не с той, где была подружкой его младшей сестры, но по-прежнему оставалась загадкой. Антон ехал как можно медленнее, не желая терять ее общество. Губы Кристины чуть подрагивали от волнения, когда они подъехали к обшарпанной пятиэтажке, больше похожую на сталинский барак, нежели на квартирный дом. Кристина улыбнулась, хватаясь за ручку в двери. Уходить не хотелось. Антон, сам не зная зачем, попросил ее задержаться на несколько минут. Кристина послушно убрала ладонь от двери и повернулась к нему всем корпусом. Золотые блестящие тени на веках призывно блестели при свете луны, черные аккуратные стрелки делали взгляд хитрым, лисьим и Антон окончательно понял, что совсем пропал. Бесповоротно тонул в шоколадных глазах, которые смотрели на него с вопросительным интересом и не желал спасаться. Он спросил у нее, что-то до ужаса глупое, неуместное, обоим непонятное, не зная совсем, что ей сказать. Впервые он не знал, как себя вести. Всегда спокойный, разумный, он нес какой-то бред и терялся как мальчишка. И Кристина, будто в тумане, решилась на первое, за три года, проявление своих чувств, которые так старательно прятала от всего мира и от себя тоже. Мягкая женская ладонь с длинными, тонкими, наманикюренными пальцами, коснулась его лица, трепетно, едва касаясь, она провела по скуле, тронула ямочку на волевом подбородке. Робко, чуть боязно, что он оттолкнет, она коснулась венки на шее, не решаясь на большее. Ей и этого было много. И ему, явно, тоже. А его будто током ударило в двести двадцать вольт. Антон будто разучился дышать на мгновение. Разве так может быть? Антон сам не понял, как самозабвенно целовал мягкие, податливые и будто созданные только для него губы девушки. Она трогала его лицо, волосы, шею. Так отчаянно хваталась за него, будто боялась, что матрица даст сбой и он исчезнет, как будто и не было этого всего. В этот вечер они отбросили все предрассудки и держась за руки, гуляли по городу под сияющей только для них двоих, луной. Когда Кристина впервые отвергла его, ей едва исполнилось двадцать Тогда ему и в голову не могло придти, что прежде, чем заговаривать о свадьбе с родителями, нужно было обсудить это деликатное дело с ней. — Я глубоко извиняюсь, но о какой свадьбе идет речь? Антон не хотел видеть понимающих ухмылок своего отца и легких смешинок в глазах матери. Про сестру можно вообще ничего не говорить — та откровенно смеялась со всей сложившейся ситуации. Тогда он ощутил себя по-настоящему униженным ее словами о том, что она вряд ли готова стать его женой, хоть они и вместе уже приличный срок. Едва они остались наедине, Кристина закатила настоящую истерику и даже разбила вазу, преспокойно стоящую на тумбочке. Такой злой и взбалмошной он не видел ее никогда. Брюнетка кричала, ругалась так, что звенело в ушах. Антон позволил себе наговорить много лишнего, прежде чем отвезти взбунтовавшуюся девушку домой. Тогда он и подумать не мог, что причиной ссоры было не нежелание становиться женой, а самый обыкновенный страх перед новыми обязательствами и глобальной переменой в жизни. — Мне очень жаль, что все так вышло. Правда. Кристина долго смотрела на его плотно сомкнутые губы, теребя в руках подол короткого платья, которое Антон подарил ей. Парень с силой сжимал руль, борясь с собственным гневом внутри. Он не мог видеть разочарования в ее шоколадных глазах, — в них будто плавали килограммы разбитого стекла. Это было невыносимо. Он вдруг понял, что они действительно из разных миров и поколений. Что они, в принципе, не подходят друг другу. Кристина в горьком сожалении коснулась напряженных губ парня своими и поспешно выскочила из машины, борясь с желанием начать бежать. Тогда Антон впервые позволил себе напиться до беспамятства, ударить лучшего друга, который позволил себе назвать Кристину дурой. Тогда он впервые не знал, что ему делать дальше. Вся жизнь будто бы потеряла весь дальнейший смысл без нее. И тогда, через пару дней, чуть робко, насколько это вообще возможно сделать ногой, Кристина постучалась в его квартиру, держа в одной руке ручку чемодана на колесиках, а в другой — дико орущего кота. Тогда Антон впервые почувствовал себя по-настоящему счастливым.