Лютики и Золотые цветы

Лютик не заметил, как чай в его кружке успел остыть. Если это, конечно, можно было назвать чаем. Геральт не особо утруждался поиском хорошей еды и напитков, а потому всё, что оставалось делать Лютику — это довольствоваться залитыми кипятком травами. Благо, хоть их ведьмак решил собирать сам после того, как его лучший и единственный друг отравился какой-то дрянью, растущей рядом. — Так ты была той, кто нашёл его в лесу? — без промедления начал расспросы ведьмак. — Нет. Не думаю, что он вообще меня заметил. Я видела Криспина только во время общего собрания. Хризис нахмурилась и посмотрела в свою кружку, так и не отпив из неё. Она недовольно скосила взгляд в сторону чайника, висящего над костром, но так и не сдвинулась с места. Закончился чай? Лютик никогда бы не подумал, что будет разрываться между таким простым выбором: подлить ли ей ещё. Он сжал свою кружку чуть крепче и понял, что так и не может заставить себя подняться. То, как далеко от костра села Хризис, вызвало у Лютика изрядную долю удивления. Разве ей не хотелось хоть немного согреться? Не сказать, что воздух был чересчур холодным, однако сам бард при любой возможности был готов переместиться поближе к чему-то тёплому. Быть может, дриады легче переносят холод? Лютик никогда не слышал чего-то подобного. Полагаться на слухи, конечно, когда речь шла о дриадах — последнее дело, однако он никак не мог заставить себя перестать думать в этом направлении. Ему хотелось подвинуть ближе к дриаде костёр — более абсурдную мысль в этой ситуации Лютику было сложно представить. Ему хотелось подвинуть ближе саму Хризис — чуть приобняв за плечи, коснувшись тёплой смуглой кожи, пересадить к огню и их с Геральтом компании. Слишком уж обособленно и одиноко дриада выглядит там, вдали. Сам ведьмак, похоже, не терзался подобными мыслями и попросту продолжал расспрашивать Хризис. Наверное, стоило вновь вникнуть в суть разговора. Не то, чтобы Лютику было в тягость слушать их, но вот отделаться от навязчивых мыслей получилось с трудом. — Откуда ж знаешь, что то был Доррегарай? — Жрица сказала. Мальчик не успел далеко от леса убежать, когда объявился чародей. Она проследила за ребёнком — хотела убедиться в том, что тот без приключений выберется из леса, но спасать от чародея не стала. — Ясно. Если ребёнок ушёл с Доррегараем, то, должно быть, его уже доставили в Академию. Хризис обескураженно вскинула брови, на миг теряя всю свою нервозность. В её глазах блеснул интерес. Знать бы ещё, к самому ведьмаку или к его словам. Лютик поджал губы от досады. Не то, чтобы ему хотелось единолично вызывать у неё такие эмоции. Но Геральт, должно быть, последнее существо в этом бренном мире, которое по достоинству оценит такое внимание к себе со стороны Хризис! При мысли о том, что на самом деле людей, которых заинтересует внимание дриады, может найтись достаточно много, Лютик совсем сник. Хризис тем временем придвинулась ближе. Всего на каких-то пару миллиметров, но Лютик сразу подался чуть вперёд, тут же отшатываясь обратно, удивляясь собственному порыву. Дриада, казалось, даже не заметила метаний Лютика. Она нагнулась ближе, хоть и находилась всё также далеко от костра, и подпёрла подбородок ладонью. — Что за академия? — Бен Ард, — отозвался ведьмак, не сказав ни слова больше. Ну разве этих крошечных частиц информации хватит, чтобы найти бедного мальчика? Лютик был как никогда рад и готов протянуть руку помощи, вытеснив из разговора своего дражайшего друга. Перебьётся. — Академия для чародеев в Каэдвене, к востоку отсюда. Скорее всего мальчишку забрали именно туда, если в нём открылся магический дар. Будут обучать пользоваться своей связью с Хаосом, и всё такое. Оглянуться не успеешь, как он уже заимеет хороший чин и будет нашёптывать правителям всевозможных стран свои злодейские планы. На Лютика устремились сразу две пары недовольных глаз, и он поспешно прикусил язык. — Но к ребёнку, которого ты ищешь, это никак не относится! Недовольных взглядов стало в два раза меньше. Йеннифер Лютик защищать, конечно, не собирался. Геральт только неопредлённо хмыкнул в ответ на лютиковы попытки заполучить расположение дриады, однако препятствовать никак не стал. И на том спасибо. Наверное, скажи ведьмак сейчас что-либо в насмешку над другом, все слова и действия Лютика выглядели бы ещё более неловко и неуклюже. В такие моменты можно по-настоящему начать ценить извечное молчание Геральта. А Геральт же, не изменяя себе, даже и не думал терзаться метаниями на манер Лютика. Ведьмакам, как заметил бард, в принципе чужды подобные проявления эмоций. Потому диалог так и закончился — на несвоевременно брошенной фразе Лютика. Хризис тоже замолкла, сникла и как-то особенно тоскливо приобняла колени. Она то и дело поглядывала в сторону костра, и Лютик уже готов был молиться всем известным ему богам, лишь бы Хризис пододвинулась хоть немного ближе. Чего ей опасаться, в конце концов? Неужто она всё ещё не могла довериться Лютику? Конечно, не сказать, что он был самым надёжным человеком, но нерушимую верность своим друзьям у барда не отнять. Он был готов поклясться на крови, что во время путешествия с ним Хризис не попадёт в опасность! По крайней мере, по вине самого Лютика. Да и с ними всегда был Геральт — а это верный признак того, что ни одно чудище до них и пальцем не дотронется. Если, конечно, имеет их при себе. В любом случае, Геральту будет виднее, чем чудовищам нельзя до них дотрагиваться. А Лютик лезть в эту тему не горел желанием. Однако могло быть такое, что Хризис видит опасность в самом ведьмаке? Конечно, Лютик всеми силами старался её убедить в относительной дружелюбности Геральта. Но кто знает, вдруг колючий взгляд ведьмака способен затмить даже лучшие лютиковы речи и заверения в безопасности? А что, если она не чувствует себя в безопасности и с самим Лютиком? Он застыл на пару мгновений, так и не убирая руки с котелка, наполненного горячей водой. Мысль неприятно кольнула. Мог ли он чем-то заслужить недоверие Хризис? Но что он сделал, чтобы расположить к себе? Надо заметить, всё то время, что Лютик общался с дриадой, ему удавалось лишь потешить свои собственные желания. Он даже не был уверен, что Хризис пришлись по душе его подарки! Что, если он спутал обычную вежливость с искренней радостью? Лютику вдруг подумалось, что все его попытки наладить общения были слишком односторонними, слишком людскими. Ему бы следовало побольше побеспокоиться о Хризис, расспросить о её собственной жизни, а не навязывать свои увлечения! Лютик, наконец, убрал раскрасневшуюся руку от горячего котелка и отпил чай. Ладонь неприятно жгло. Странно, что он не обратил на это внимания сразу, но теперь уже ничего не попишешь. Геральт, взглянув на обожжённую руку, только хмуро посмотрел в лицо Лютику и скомандовал ложиться спать. Уже подойдя к своей походной сумке Лютик заметил тёмный силуэт рядом. Хризис тихо опустилась на землю рядом с бардом и протянула руку, доставая маленькую фляжку. Ну конечно, он перепутал сумки! Лютик в отчаянии закрыл ладонью глаза, как вдруг другую руку обожгло от прикосновения. — Вам бы, людям, следовало закрыться в четырёх стенах. Того и гляди, спустя три дня похода помрёте либо от безобидных ягод, либо от своей же посуды. Лютик недоумённо уставился на свою ладонь, зажатую в цепких руках дриады. Хочет вернуть должок за неудачную шутку про чародеев? Он отчего-то думал, что сейчас готов принять любой камень в свой огород. Заслужил. Однако вместо новых саркастических замечаний Хризис аккуратно сняла крышку с фляги. Лютик уловил лёгкий травяной аромат и опасливо потянул руку на себя. Чёрт знает, что именно было в той фляжке. В ответ на недоверчиво сведённые брови на лице Лютика дриада тяжело вздохнула и вернула ладонь к себе, укладывая её на колени. — Смотри-ка, сейчас обработаю ожог, а наутро ты и проснуться-то не сумеешь. Придётся ведьмаку вооружиться лопатой. А всё из-за чрезвычайно опасной травяной настойки, — Хризис лукаво улыбнулась, вынуждая Лютика чуть покраснеть от неловкости. — Обжигаться, значит, не боялся, а как лечить ожог — так сразу страх проснулся. Лютик уязвлённо поджал губы, отводя взгляд в сторону. — Всего лишь минутная слабость. Разве смог бы я путешествовать с Геральтом, если бы боялся каждого шороха? Дриада, задумавшись на секунду, одобрительно качнула головой. В этот момент Лютик взмолился, чтобы ведьмак с его чудовищным слухом не решил вставить какой-нибудь комментарий. — Не знал, что ты успеваешь ещё и травку для настоек искать. Дриада приподняла бровь, изогнув губы в кривоватой полуулыбке. — Я не искала. — Да? — выдавил из себя Лютик, теряясь в догадках. — Да. Бард неловко поджал губы. Вопросы вертелись на языке, но Лютику по какой-то причине было боязно нарушать их молчание. Он проследил за тонкими девичьими пальцами. С них маленькими каплями спадала жидкость из фляжки, которой Хризис пропитала небольшой клочок ткани. Холодная тряпка коснулась обожжённой руки, и Лютик поморщился от ощущений. — Наутро должно стать лучше, — Хризис аккуратно закрепила ткань, едва касаясь пальцами кожи. — Надеюсь, что так, — он с удивлением осмотрел свою руку. Отчего-то забота Хризис грела душу. — Спасибо. — Хочешь кого-то благодарить — начни с себя, — в ответ на растерянный взгляд Лютика — он уже готов был глубоко оскорбиться — дриада указала на фляжку. — Гортензия. И, не дожидаясь реакции, Хризис скрылась в тени деревьев. Лютик уже успел пожалеть, что им пришла мысль идти через лес. За удаляющейся спиной Хризис хотелось наблюдать чуть подольше. Вьюнок под ногами Лютика, только-только успевший зацвести, чуть качнулся от лёгкого ветерка и упал на ботинки. Лютик коснулся цветка перевязанной рукой и вдруг подумал, что вся тяготившая его неуверенность медленно начинает исчезать.

***

Из тени показалась высокая, статная фигура. Криспин опустил взгляд на свои покрасневшие ладони. Казалось, невыплаканные слёзы скоро задушат изнутри. Ему всё никак не удавалось усмирить огонь. Обгоревшее место нестерпимо болело, на ладонях уже начали появляться волдыри. Холодный взгляд приковал мальчика к месту, не давая убежать подальше от этого ада. Стиснув зубы покрепче, Криспин продолжил тренировки.