Снимок твоей души

Что ж. Следовало бы догадаться, что фраза «пара человек» давно уже стала образной. Ёнхи безмолвно хлопает глазами, наблюдая за тем, как толпа парней вваливается в студию: двое протискивают через дверной проём какой-то старый диван с потёртой обивкой, ещё двое тащат деревянные ящики с надписью «Осторожно, стекло!», а впереди идёт Чонгук, весело покручивая между пальцами ключи от машины. — Здесь из мебели только стул. Я подумал, нам нужно что-то побольше, иначе все не уместимся. — Он улыбается, как ни в чём не бывало, и Сан не знает, удивлена она, довольна, смущена или всё вместе. — Где вы всё это взяли? — На барахолке. Ёнхи нервно хмыкает. Это похоже на дурацкий сон, в котором происходит всё то, чего бы она никогда себе не представила наяву. — Ты и правда удивительный. — Он умеет удивлять! — парень с каштановой копной волос, тащивший диван спереди, подаёт голос. Ямочки на его щеках и милая улыбка сильно контрастируют с пирсингом в брови и огромной толстовкой с черепом. — Про него я говорил, — шепчет Чонгук заговорщицки, склоняясь ближе к её лицу. — Это Хосок. — Чонгук сказал, тебе нужны истории. Сан морщит лоб, прогоняя в голове разговор, произошедший пару дней назад. — Тот, что вечно болтает о своих тату, — цитирует она, понимая, о чём он, на что Хосок громко хохочет. Его смех эхом разносится в полупустом помещении. После раздаётся ряд глухих стуков: парни опускают диван и ящики на пол. — На ящиках тоже будете сидеть? — спрашивает Ёнхи, и Чонгук согласно кивает. Красивые фотографии тут же всплывают перед глазами. Фантазия быстро расставляет всё по полочкам. Довольная улыбка появляется сама собой. — Будет атмосферно. — Я тоже так подумал. — Глаза Чонгука загораются пониманием. Забавно, что они легко нашли подход друг к другу, не прилагая к этому никаких усилий. Он поворачивается к рассевшимся на диване и импровизированных табуретках друзей. — Юнги, Джин и Намджун. Глава нашей банды. Парень с высветленными волосами добродушно хмыкает: — Слишком громкое название. Я просто их всех собрал. — И что ваша банда делает? — Собирает таких же, как мы, — с ящика подаёт голос Юнги. Ёнхи замечает игральную карту туза на его шее. — Я поняла, — Сан включает камеру и бросает ехидно: — У вас клуб любителей татуировок. Кружок по интересам, так сказать. — Обычно нас называют байкерами. — Улыбка на лице Хосока настолько широкая и искренняя, что Ёнхи невольно задумывается о том, как этот светлый парень попал в эту компанию. Хотя все они чем-то отличаются друг от друга, но тем не менее выглядят, как единое целое. — Ты и правда необычная. Юнги сверлит её заинтересованным взглядом, и Чонгук легко толкает его в плечо, проходя к дивану и усаживаясь на подлокотник. — Так ты говорил обо мне, — не спрашивает — констатирует факт девушка, делая пару начальных снимков. — Ты же сама просила. — Чонгук ведёт бровью. Его губы растягиваются в уже знакомой Ёнхи хитрой ухмылке. Сан не находит достойный ответ и принимается за дело. Она снимает общим планом всю компанию, затем работает с каждым по отдельности. Парни стараются казаться серьёзными, но в конце концов, все дурачатся, и Ёнхи понимает, что ощущает спокойствие, какого не испытывала очень долгое время. Сдача заданий в последний момент тоже имеет плохую сторону, — иногда ей приходится очень сильно нервничать, и как сердце в пятки ушло при новости о том, что зал в галереи продали кому-то другому. Теперь же, смотря на улыбающиеся лица, она чувствует, что сможет справиться со всеми навалившимися трудностями. Где-то посреди съёмки железная дверь со скрипом открывается, и в студию кто-то заходит. Ёнхи занята запечатлением китайских иероглифов на запястьях Намджуна, поэтому не сразу обращает на это внимание. — Не думал, что ты придёшь, — Чонгук звучит удивлённым. Сан бросает на него взгляд и замечает, как его лицо немного вытянулось. Она отступает на шаг, чтобы не задеть Намджуна фотоаппаратом, и оборачивается. — Ты? — теперь она удивлена тоже. Длинноногий парень с кучерявой копной волос, подвёзший её до злополучной галереи неделю назад, двигается прямо к ним неторопливой походкой. Он не осматривает помещение; оно вообще, судя по всему, не волнует его. — Ты. — В отличие от Сан, он лишь легко мажет по ней взглядом, прежде чем посмотреть на своих, видимо, друзей. — Вы знакомы? — спрашивает Чонгук, пока кучерявый пододвигает к себе свободный стул и усаживается на него. — Ага. — Затем смотрит на Ёнхи. — Успела, куда хотела? — Да. — В студии воцаряется тишина. Почему-то все пялятся на нового гостя, и почти в каждом лице Сан угадывает недоумение. Неужели так удивителен тот факт, что они знакомы? Или дело тут совсем в другом? — Это Тэхён, — поясняет Чонгук, и парни снова возвращаются к разговорам без особого смысла. — Ёнхи, — говорит она, сразу делая снимок. Только на экране, разглядывая получившуюся фотографию, девушка замечает, что парень сидит в куртке. — Сними, пожалуйста. Чонгук же рассказал тебе, что мне нужны тату? Тэхён молча раздевается. Он отбрасывает куртку в сторону и остаётся в одной майке. Никто из присутствующих не раздевался целиком. Точнее сказать, все они либо закатили рукава, как Хосок, либо, как Чонгук, остались в футболках. Грудная клетка, начиная с выделяющихся ключиц, кажется ровно такой же крепкой, каким было его тело в тот день. Подкаченные группы мышц выделяются особенно сильно без одежды, конечно, это бросается в глаза, Ёнхи даже не приходится заострять на этом внимание. Она уже видела занимающихся собой парней, но это немного непривычно, когда незнакомый человек, тем более, в корейском обществе, не боится раздеваться. Хотя на самом деле так даже лучше. Если уж никто из парней не обращает на это внимание, то и ей не стоит волноваться об этом. Так, кстати, лучше видно разноцветные рисунки, расположенные вдоль всего тела. Ёнхи только и делает, что успевает щёлкать камерой, то с одной, то с другой стороны рассматривая узоры. У майки вырез с обеих сторон, поэтому Сан не требуется особых усилий, чтобы разглядеть китайского дракона, сползающего с левого плеча на ключицы, веточку омелы, уходящую вниз под ткань на груди, красивый бутон какого-то цветка, похожего на смесь пиона и астры на правом плече, а ниже — продолговатое чёрное пятно, занимающее большую половину руки до сгиба локтя. Не нужно быть умником, чтобы догадаться, что оно перекрывает другое тату. — Какие у тебя интересные друзья, Чонгук, — бросает она короткую улыбку развалившемуся на диване парню. — Я почти не сомневался, что они тебе понравятся. — Он хитро щурится, и на мгновение, кажется, немного напряжённо. — И что тебя заинтересовало во мне? — сладкий голос, похожий на мёд, раздаётся прямо над ухом. Ёнхи вздрагивает, поднимая голову и чуть не врезаясь в лицо Тэхёна. В близи его карие глаза выглядят ещё темнее. Сан отстраняется, огибая парня и останавливаясь за его спиной. — Твои тату. Возможно, к нему понадобится особый подход, чтобы узнать его историю, потому что он вряд ли расскажет о них сам, как Хосок, который пятнадцать минут без умолку болтал о том, как по пьяни набил на голени Марио с мультяшной кувалдой. На спине Тэхёна дугой расположена надпись на английском: «FORT IS FOR TOXIC». — Форт для токсичных? — Сан хихикает, делая снимок. — Прости, если спрошу лишнего, но это… ты про себя? Тэхён поворачивает голову, глядя на неё через плечо. Его губ касается лёгкая полуулыбка. — Ага. — Он возвращается в исходное положение, а в голове Ёнхи закрепляется прочное желание узнать, как это тату здесь появилось.