Велес

      Если не обращать внимания на раздражающий Александра фактор — приходилось все время таскаться за Ратибором, чтобы тот мог отыгрывать роль Кощея, полет проходил идеально. Конечно, можно было свалить все управление на капитана и команду, но это могло вызвать вопросы. Любил Кощей сам техникой управлять, нравилось ему нейроинтерфейсом каракеша пользоваться, он находил особое эстетическое удовольствие в слиянии разума с техникой. Воспринимал это сродни захвату контроля над телом носителя.       Александр как-то попробовал и прекрасно понял собрата. Хатак, ставший твоим продолжением, полностью подвластный и покорный — непередаваемые ощущения. Правда, увы, жизни в них не было. Механическое подобие, суррогат, оставляющий малоприятное послевкусие. Во всяком случае, Александру оно особо сильно по душе не пришлось. «И, судя по тому, что гоаулды, в большинстве своем, предпочитают не в одиночку кораблем управлять, а команду использовать, не мне одному такое буэ», — резюмировал он после эксперимента. Кстати говоря, в памяти предков он и вовсе ничего такого не нашел. То ли знали что-то, то ли поступали как все и не стремились познать новое.       В принципе, Кощей достаточно долго прожил в теле Ратибора, чтобы в том накопилось нужное количество наквадаха и появилась возможность пользоваться каракешем, но между мочь и уметь огромная пропасть. Более того, пришлось сделать для Ратибора имитацию, а то его пафосные жесты в духе Кощея иной раз и правда давали результат. Ничего особенного, всего лишь сбои, причем, зачастую каракеша, но Александр решил перестраховаться.       Позже появилось еще две причины не оставлять Ратибора без присмотра — недоверие и случайно начавшийся эксперимент. Александр начал сомневаться в закладках, внедренных в разум бывшего вождя, и ему стало крайне интересно посмотреть на то, что будет с Кощеем. А началось все с изучения памяти Витомира.       Хоть Ратибор и желал как можно быстрее избавиться от Кощея, но Александр не спешил. Он планировал совместить это с явлением Велеса, тело которого неспешно создавалось саркофагом. Ратибору приходилось терпеть и носить в себе гоаулда, ожидая часа мести. Особенного шоу Александр не планировал, решив ограничиться стандартным покорением одного бога другим. Ратибору предстояло немного постоять на коленях со склоненной головой, пока Кощей не вылезет из затылка, потом дождаться ночи и прибить гоулда, раздавив прямо в канопе. Делать это прилюдно — джафа не поймут. Слишком быстрая смерть. Прямо таки неуважение к убиваемому, моветон и радикальное попрание традиций. Выглядеть мягкотелым Александр не собирался, но тратить время и ресурсы на пытки-воскрешения не желал. Доверить же подобное Ратибору… Можно, да только тот не рвался занимать должность палача и делить тело с еще одним гоаулдом. Без последнего — опять масса вопросов у окружающих, включая низших, и нарушение неписанных законов.       Александр, не успевший осесть на планете и начать править, в определенном смысле уже столкнулся с проблемами любого руководителя — баланс и лавирование между интересами разных групп. И эта головная боль на ровном месте из-за пустяшной, по его мнению, проблемы… Выражаясь без матерных загибов — она ему очень не понравилась. Настолько, что он аж из генетической памяти умудрился что-то вроде шаблона автоуправителя достать. Похоже, не его одного подобное раздражало. Однако, изучив внезапную находку, оценив ее и ужаснувшись, он понял — это подойдет не для каждого дикого племени каннибалов в полсотни рыл, после чего поспешил занять себя чем-то более разумным и адекватным. Отвлечься, так сказать. Вот тогда-то и вспомнил о бунтовщиках и странностях Витомира.       Чем хороши гоаулды — так это тем, что все важные и значимые моменты их жизни попадают в генетическую память. Разумеется, они оказывается в ней в виде архива, с которым приходится повозиться, но это уже технические сложности, вполне решаемые другим гоаулдом за счет собственных врожденных способностей и при наличии времени. Перелет через две трети галактики последним Александра обеспечил сполна. Но начал он не с собрата, а куда более доступной памяти человека.       Витомир родился болезненным и поздним ребенком, выжившим лишь неустанными заботами матери и остальной родни. Физическая слабость всю жизнь угнетала его, он быстро понял, что в суровом мире начала железного века у него есть только одно преимущество — мозги. Обстоятельства заставляли его шевелить ими на регулярной основе, и годкам к пятнадцати Витомир стал тем еще циничным и расчетливым гадом. Александр аж умилился сформировавшейся личности, до образцового гоаулда юноша не дотянул, но насколько смог — приблизился. Хотел Витомир многого, но «видит око, да зуб неймет» — идеально отражало его ситуацию. Единственный путь возвышения, который оставался слабому парню с мозгами — стать волхвом. Придя к этому выводу, Витомир стал учеником, смиряясь и готовясь ждать своего часа.       К его огромной радости, ходить в учениках долго не пришлось — боги вернулись. Увы, но по возрасту Витомир не подходил для изменения, да и не пережил бы он его, не то здоровье было. Тем не менее, открывшимися возможностями он воспользовался сполна.       Любой лорд создает и поддерживает религиозный культ имени себя. С одной стороны — поклонение льстит, с другой — способ контроля рабов. Кощей в этом плане исключением не был, и Витомир быстренько сменил учителя. Исполнительность и старательность юноши оценили, он прошел обучение одним из первых и приступил к выполнению обязанностей волхва Кощеева.       Проповедовал он зажигательно, сомневающихся выявлял ловко, почитал бога показательно и быстро получил полное доверие визиря, курирующего религиозную службу. Между прочим, того же Ратибора сотоварищи Витомир заложил без зазрения совести, да еще и с вполне конкретным умыслом. «Восхищен», — хмыкнул Александр, оценив задумку и расчет волхва. «Уникальный гад», — мысленно покачал он головой, и продолжил изучать информацию с диска извлечения памяти.       Раньше у Витомира была одна мечта — власть, но с появлением бога добавилось еще и желание долгой, в идеале и вовсе вечной жизни. Полученные во время учебы знания и собственные мозги позволили ему понять — гоаулд в теле обеспечит последним и позволит добиться первого. Между прочим, далеко нетривиальный вывод, с учетом того, что и как внушали будущим волхвам. «Гениальность на грани сумасшествия», — оценил план Витомира Александр.       Гоаулды, мягко говоря, не отличались состраданием даже к своим, что уж про других говорить. Кощей не стал усложнять. Он пытал сына Ратибора без извлечения из измененного мальчика гоаулда. То ли так зол был, что не подумал, то ли решил, что с неразумным симбионтом внутри сможет дольше развлекаться, ведь тот будет инстинктивно пытаться спасти носителя. Александр не стал вникать в детали, так как сути дела они не меняли.       Витомир рассчитал все правильно, более того, именно он предложил не сжигать свихнувшегося мальчонку, а отвезти в лес и скормить дикому зверью. Мол, на подданных это куда большее впечатление произведет, чем сожжение очередного еретика. Кощею было все равно, он куда больше расстроился из-за сломанной игрушки и ощущаемого Ратибором облегчения. Джафа доставили приговоренного в лес и оставили на растерзание животным, но Витомир успел раньше. Он изъял гоаулда и приложил его к надрезанному затылку.       В обычных условиях, несмотря на наличие возможностей, лишь взрослые гоаулды с плотными чешуйчатым покровом, позволяющим жить вне водной среды и нормально сформированными глазами, покидали родные болота в поисках носителя, с помощью которого отправлялись подальше от места рождения. В принципе, обычный, хоть и специфический механизм расселения популяции. Гоаулд первой стадии развития, изрядно истощенный пережитым, стараниями Витомира выбора не имел. Немного пошипев и поизвивавшись, он был вынужден спасать жизнь. Так волхв обрел своего симбионта.       Александр же на этом моменте остановил просмотр памяти Витомира и от души выматерился, мысленно назвав себя не только идиотом, но и много кем еще. Впрочем, досталось и вселенной в целом, и гоаулдам, как виду, в частности. Причиной столь бурной реакции стала вспомненная мысль «А ведь на мировоззрение гоаулдов повадки унасов ой как повлияли, можно сказать, сформировали личности первых из нас», и последующее осознание очевидного — цивилизация гоаулдов целиком и полностью переняла не только мировоззрение диких ящеров, но и закрепила его в своей генетической памяти. Сделала фундаментом формирования личности любого гоаулда.       «Даже странно, как это мы умудрились дальше развиваться, не оставшись в дикости», — справился с эмоциями Александр, и продолжил изучение памяти Витомира, уже догадываясь о случившемся дальше. Как он и ожидал, повторилось то же самое, что и с первыми из предков, пробудившими разум. На основе личности волхва сформировалось самосознание гоаулда, но имелся крохотный нюанс — тот прошел через пытки и саркофаг.       Витомир оказался рефлекторно атакован гоаулдом. Тот утянул его разум во внутренний мир животного самосознания и окутал уютненькой тьмой. «Ну, для кого уютненькой, а для кого и не очень», — с толикой злорадства подумал Александр, оценив ужас много возомнившего о себе человека. Он с мрачным удовлетворением наблюдал за последовавшими мучениями Витомира, быстро свихнувшегося в абсолютной тьме совершенного ничто. Будь гоаулд нормальным, он бы отключил сознание жертвы, или отправил проживать по кругу набор воспоминаний, но… «Глючный софт поставили на бракованное железо», — подвел итоги изучению памяти волхва Александр.       Занявшись изучением памяти гоаулда, он выяснил еще одну деталь — в измученном пытками и воскрешениями теле запустился сноустановщик, но сработал он своеобразно. То ли дело было в истощенной нервной системе, то ли в плотном контакте с разумом рехнувшегося Витомира, то ли во всем сразу, однако факт налицо — случилось нечто вроде наложения картинок. Этакая двойная экспозиция, из-за которой гоаулд получил что-то отдаленно напоминающее раздвоение личности. Своеобразным бонусом, такой себе вишенкой на торте, стали мечты Витомира о власти и вечной жизни. Они послужили клеем для двух личностей, превратившись в императив и подобие ментальных закладок.       Дальнейший путь волхва особого интереса не представлял. Кощей владел собственной планетой с богатыми запасами наквадаха, вот Витомир и шастал через звездные врата, когда хотел, неся свет веры и бдя за рабами своего бога. Он сразу оказался на хорошем счету, а после десятка лет безупречной службы никому и в голову не приходило проверять, где и как он выполняет свои должностные обязанности. Вот и плел себе потихоньку заговор, попутно все больше и больше «протекая крышей».       «Кощей, конечно, не личинка замученная, а очень даже взрослый гоаулд, но личности в нем нет, зато имеется плотный контакт с мозгами Ратибора», — эта мысль породила у Александра сонм идей и тьму разнообразных гипотез, часть из которых выглядела весьма и весьма перспективными. Правда, от немедленной проверки всего и вся он воздержался, решив сосредоточиться на спонтанно начавшемся эксперименте.       Интересно ему стало, обретет ли Кощей личность, захотелось посмотреть на то, какой она будет, и что станет с ментальными закладками. «Если они, по подобию мечты Витомира, станут жизненным императивом…» — от перспектив и открывающихся возможностей у Александра захватывало дух. Он боялся даже мысленно закончить мысль, чтобы, не дай Вселенная, не спугнуть удачу. Правда, сам же и посмеивался над тем, что назвал «гоаулдскими суевериями».       Помимо, скажем так, научных данных, информация из памяти Витомира и Кощея позволила Александру разобраться в текущих политических раскладах. Весьма условно разобраться. Ни мелкий Правитель из медвежьего угла, ни мутящий воду сумасшедший гоаулд там же, не имели доступа к «кухне» Системных, и тем более Звездных лордов. Правда, в плане поживиться крошками с барского стола Витомир на голову обошел Кощея. А все потому, что на месте не сидел, бегал, суетился, разговоры разговаривал. «О своей шпионской сети позаботиться и внимание технической разведке уделять», — оценил его успехи Александр, делая мысленную заметку на будущее.       Если вкратце описать новейшую историю гоаулдов, не забывая делать скидку на их продолжительность жизни, то начинать ее надо от последнего Верховного правителя Апопа. Именно под его… хм… пусть будет все же рукой, а то хвостом звучит как-то двусмысленно, гоаулды объединились последний раз против внешнего врага. Но правил Апоп недолго. Лет триста после победы он оставался Верховным, пока его не сожрал, в буквальном смысле, Анубис. Увы, но успехи собрата остальные гоаулды не оценили. К тому моменту и так-то уже началась старинная забава — царь горы, с уничтожением ближнего и дальнего своего, но шла она на низовом уровне, даже планетарные владыки не особо бузили.       Но стоило Анубису убрать Апопа, как возбудились вообще все, начиная со Звездных лордов. Полыхнуло мощно и масштабно, словно взрыв газа в замкнутом пространстве. Веселуха пошла по всей галактике. Благо, последнего конкурента изничтожили под руководством ныне покойного Апопа. Узурпатора, который толком и узурпировать ничего не успел, быстренько забили толпой. Правда, не до конца. Анубис успел вовремя дать деру и уже не первое тысячелетие сидит где-то на задворках галактики и копит силы для реванша. Во всяком случае, должен это делать, как любой нормальный гоаулд.       Остальные же занялись друг другом. В ходе нормального для гоаулдов состояния непрекращающейся гражданской войны всех со всеми, Ра нашел таури, как гоаулды называли людей и их родной мир. Между прочим, один из немногих, кто имел самоназвание, а не буквенно-цифровой индекс. Стоило Александру добраться до этого момента, как в его памяти тут же всплыло изображение планеты, и он испытал натуральный шок — по всем признакам это была Земля! «Нет, ну, в принципе, логично, люди же ж», — пробормотал он мысленно, справившись с чувствами и успокоившись.       Благодаря появлению новых, во всех смыслах слова прекрасных носителей, гоаулды не только изрядно увеличили свою численность и освоили тьму-тьмущую планет, по которым растащили человечество, но и временно прекратили общегалактическую бойню. Разумеется, Ра воспользовался моментом, став наиболее могущественным Системным лордом, и даже сумев организовать совет из наиболее влиятельных и договороспособных собратьев. Увы, но на его беду, да и на беду всей цивилизации гоаулдов, люди оказались теми еще кроликами. Плодились быстро, приспосабливались отлично, а с появлением джафа и разрастанием «посадок» наквадаха… Лет с тысячу назад все начало стремительно возвращаться на круги своя, но в еще большем масштабе. Правда, образно выражаясь, теперь волны шли снизу вверх, и дело пахло керосином. Даже члены все еще формально существующего Совета Звездных Лордов покусывали друг друга на границах.       «Это они примериваются», — прекрасно понял мотивы собратьев Александр, мысленно вращая галактическую карту с разукрашенными секторами. Точность сведений оставляла желать лучшего, но даже аляпистые пятна, созданные мысленными командами по принципу плюс-минус лапоть, отмечающие границы владений разных лордов, позволяла прикидывать общую ситуацию. Паршивую, надо сказать, ситуацию. Александр четко понимал — Ра будут бить, просто потому, что он самая жирная жаба на болоте и владеет Таури. Причем, никого не волнует тот факт, что сама по себе Земля уже давно утратила стратегическое значение источника носителей. Она символ власти Ра. В целом, Александр плевать хотел на все эти разборки, но — Заря находилась рядом с владениями Ра. Не на границе, как бы на отшибе, но все равно намного ближе к театру боевых действий, чем хотелось бы Александру.       «Да непринципиально», — вздохнул он, покрутив звездную карту так и этак. Мысленная команда через каракеш, и она отдалилась, превратившись в диск галактики. «Куда не подайся, везде сородичи буйные. Хочешь жить спокойно, либо свою империю построй, либо…» — он мысленно усмехнулся, и рядом с родной галактикой появились ближайшие соседи. «Либо сваливай в другую галактику», — подумал он с грустью. «В принципе, если забить трюмы наквадахом, можно долететь до ближайших из полноценных галактик. Ну, как минимум попытаться», — прикинул Александр расстояние и возможности гипердвигателей Хатака. «Но с таким запасом наквадаха проще строить империю», — отбросил он соблазнительную мысль убраться подальше от собратьев. К тому же, никто не мог гарантировать тихой и мирной жизни в другой галактике, ведь там наверняка свои высокоразвитые цивилизации найдутся. «И еще не факт, что они будут лучше гоаулдов», — в некотором смысле утешился и подбодрил самого себя Александр.       Так как во время полета Ратибор не имел особых дел, он занялся Ладой. Пробовал говорить с дочерью, вернуть жизнь в ее остекленевший взгляд, но успеха не добился. Кощей омолаживал тело девушки в саркофаге, который и на самосознании гоаулдов разрушительно сказывался, а уж для человека, минимум раз в пять лет в нем оказывающемся…       Окончательно разуверившись в успехе и все больше сомневаясь в Велесе, Ратибор стал злым и раздражительным. Возможно, если бы не ментальные закладки, он бы обвинил во всем себя, но начавший проявлять признаки разумной личности гоаулд и вмешательство Александра направили гнев Ратибора на Велеса. Правда, надо отдать должное бывшему вождю, он смог сдерживаться до тех пор, пока саркофаг не закончил создавать тело. Зато потом он потребовал выполнения обещаний.       — Велес, я хочу убить лишившую меня семьи тварь.       — Повежливее будь, — попытался возмутиться Колояр требовательным тоном Ратибора, но вышло у него скорее просительно. Очень уж хорошо он понимал бывшего вождя, ставшего за время полета не только другом, но и чуть ли не отцом. Сочувствовал Колояр бывшему вождю.       Александр, занятый собственными размышлениями, планами и наблюдениями за экспериментом, не мешал им общаться. Впрочем, последнее также проходило по разряду опыта. «Который надо заканчивать, пока он мне окончательно носителя с пути истинного не сбил», — решил Александр, давно подготовившийся к переезду в новое тело и еще одному эксперименту.       — Хорошо, — мягко отстранил он Колояра от управления телом и сверкнул на миг глазами, показывая, кто именно сейчас говорит. — Сегодня ночью, после проверки клона, я переселюсь в него, и завтра ты убьешь Кощея.       — Опять завтра, — скривился Ратибор. Ноздри его раздулись, а кулаки сжались.       — Если так хочешь, могу вытащить его из тебя прямо сейчас, но убьешь завтра, — пожал плечами Велес.       — А как же на коленях постоять и голову склонить? — несколько растерялся от столь неожиданного приложения Ратибор, готовившийся, как минимум, к долгому спору.       — Не принципиально, в тебе достаточно наквадаха, чтобы я смог изменить твой голос и заставить глаза светиться.       — То есть — медленно заговорил Ратибор, — как только я смог воспользоваться каракешем, ты мог избавить меня от Кощея?       — Да, — кивнул Велес.       Ратибор пару секунд изображал из себя выброшенную на берег рыбу, наливаясь дурной кровью, а потом заорал. Вернее, попытался.       — Так какого… — закончить он не сумел. Энергетическая волна подхватила его и отшвырнула, протащила по полу и прижала к стене.       — Ты хоть знаешь, какого труда мне стоит управлять твоим телом через Кощея? — прошипел Велес, подходя к Ратибору. — Ты что же, думаешь, я только за тебя глазками сверкаю и голосом играю? Дурак, ты, — внезапно вздохнул Велес.       Он отвернулся и ссутулившись потащился к креслу. Пораженный Ратибор потер шею, с трудом удержавшись от сползания по стеночке.       — Только сегодня я закончил убирать изменения сделанные Кощеем в тебе и мной в Колояре. Специально саркофаг так настроил, чтобы в нем тело новое долго зрело. Может, догадаешься, почему так поступил?       — Не знаю, — буркнул Ратибор, прекратив массировать горло.       — Потому, что гоаулды подавляют или изменяют иммунную систему. Проще говоря, сделай я все сразу, ты бы сейчас в мучениях отходил, а Колояр бы уже давно разлагаться начал. Понятно?       — Да, — ответил немного устыдившийся Ратибор. — Мог бы и сразу сказать.       — Мог бы и верить, да и говорил я тебе, но что-то ты не слишком-то слушал, — откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза Велес.       — Почему завтра-то убить Кощея смогу, если ты его сегодня достанешь?       — Вот ты неугомонный, — вздохнул Велес. — Силы мне нужны, чтобы его извлечь — это раз. Силы на то, чтобы он тут призраком безмозглым не шатался — это два.       — Ты же говорил, что дух его убил? — сел напротив Велеса Ратибор.       — Разумную часть духа. Ты правда считаешь, что я должен объяснять все нюансы, включая те, от которых тебе пользы… да меньше чем от сказки детской. Когда вождем был, часто мужикам говорил, что хмель собираете для того, чтобы сварить пиво, которое будете пить, чтоб во хмелю веселиться?       — Так это и так всем понятно, — криво усмехнулся Ратибор.       — Ну так и мне все понятно, а что ты не знаешь, так извини, я тебе, хм, не могу позвать хмель собирать, и пиво ты мне варить не помощник, и даже с веселиться во хмелю не очень.       — Ладно, я понял, — примирительно вскинул ладони Ратибор. — Но гада этого ты из меня достань, мочи нет, постоянно кажется, что слышу его и чувствую, как шевелится.       — Хорошо, жди, — поднялся Велес.       — А…       — Надо же его куда-то посадить, — вздохнув, пояснил Велес.       Уйдя во внутренние покои, он вернулся с обмотанным рушниками горшком. На удивленный взгляд Ратибора он лишь плечами пожал и сказал, что если так уж интересно, пусть Колояра спросит. Наполнив принесенный сосуд теплой водой, Велес поставил его на столик, и принес полотенце.       — А это-то зачем? — удивился Ратибор.       — Чтобы ты шею вытер и одежду не испачкал. Вокруг горла оберни и на колени становись.       Спорить Ратибор не стал, сделал, как сказали. Велес протянул руку, почти коснулся сферой каракеша затылка человека и послал мысль-приказ. Кощей подчинился. Кожа и мышцы на шее Ратибора разошлись, и Велес схватил за шею поднявшего голову собрата. Гоалуд не сопротивлялся, полностью покорный воле сородича. «Еще бы он не подчинился, регулярно ведь блоком дистанционного управления работал», — подумал Александр, нарочито небрежно забрасывая Кощея в горшок. Омыв в нем же руки, он исцелил Ратибора лечащим устройством в наруче и закрыл крышку.       — Не сбежит? — протер шею полотенцем Ратибор.       — Нет, но если хочешь, можешь привязать крышку, — махнул рукой Велес и рухнул в кресло.       Только сейчас Ратибор заметил, как побледнела его кожа и увидел выступившую на лбу испарину.       — Прости, я…       — Ты просто человек. Мне надо отдохнуть, — прикрыл глаза Велес.       «Лучше подкрепитесь, нечего устраивать склоку на ровном месте, его тоже понять можно», — предупредил он Колояра, возвращая тому контроль над телом.       — Пошли, поедим. Он не сердится и понимает твои чувства.       — Угу, — буркнул Ратибор.       Естественно, Александр не собирался заканчивать эксперимент так просто. Единственное, для чего ему требовалось разделить момент извлечения и казни — подмена одного гоаулда другим. Он и устал-то так потому, что без Кощея в Ратиборе пришлось напрячься, заставляя того увидеть не взрослого гоаулда, а его меньшого собрата. «Ночь будет долгой, трудной, но интересной», — сверкнул глазами Александр, правда, никто этого не увидел, ведь он сверкал своими, гоаулдскими, полностью сформировавшимися.